От болезни к гениальности: «Спаси меня, вальс» Зельды Фицджеральд

1. Влияние окружения

Америка 20-х годов ХХ века, «ревущих двадцатых» – это «эпоха джаза» (фразочка Скотта Фицджеральда), время безудержного веселья, шампанского и жемчужных бус, а также эскапизма, наркоторговли и тотального непонимания людьми, зачем они живут.

Люди жили легко, одним днем – потому и литература этого периода легкая, веселящая и приятная при всей своей трагичности.

Кто-то сказал, что поэзия – это танцевать на битых стеклах. Так вот проза ревущих двадцатых – это поэзия.

Зельда – странной имя. Ее назвали в честь цыганки из романа. И Зельда Фицджеральд дала своему альтер-эго тоже странное имя – Алабама, в честь американского штата, название которого лично я всегда читаю голосом Форреста Гампа.

Первый и основной конфликт романа: взбалмошная самолюбивая Алабама, ожидающая от себя великих свершений, оказывается тенью своего знаменитого гениального мужа-писателя Дэвида Найта (от анг. knight – рыцарь). Он не притесняет ее, он искренне ее любит, но атмосфера «эпохи джаза» и постоянного пустого праздника действует тлетворно:

Люди устали изображать пролетариев – все упивались славой. Ну а прочих, которые не были отмечены славой, поубавилось на войне.*

Вызывающий, очаровательнейший цинизм!

Умели ж люди жить! – никаких проблем, и нервы крепкие.

А в эпизоде на корабле одна светская дама говорит:

– Прошел слух, будто корабль утонет, поэтому сегодня мы устраиваем бал.

Вот бы это золотыми буквами на коже вывести… Но вот в чем проблема.

В мире, где не ценится собственная жизнь, невозможно ценить ни семью, ни любовь.

Зельда отличалась красотой и харизмой, а по гороскопу ее Солнце было в знаке Льва. И внешне, и внутренне она могла ощущать потребность в личной славе и признании.

2. Из-за чего рушатся семьи

Алабама ждет от себя великих дел уже с детства:

Алабама знала, что действительно смотрится в зеркало чаще не просто из удовольствия, она постоянно надеется увидеть в нем нечто большее, чем есть на самом деле.

Ее амбиции не уступают амбициям мужа. Среди «золотой молодежи» и творческой интеллигенции ей плохо, но она терпит ради мужа – до момента, когда счастливый брак перестает быть счастливым.

Алабама изменяет Дэвиду, Дэвид изменяет Алабаме. Все друг другу изменяют, потому что верность ничего не стоит – вообще ничто ничего не стоит.

В любви Алабама не реализовалась. Осталось реализоваться как мировая звезда – как она мечтала в детстве.

Без любых сюжетных и психологических предпосылок Алабама ударяется в балет. Чтобы доказать себе, что способна хоть на что-то.

Не могу не добавить с улыбкой, что в главах о балете много места отведено русским. Так, преподавательница танца по национальности русская. Она княгиня-эмигрантка, сбежавшая из предреволюционной России.

Русские! Их вскармливали молоком галантной щедрости, а потом вмиг посадили на черствый хлеб революции, эти русские заполонили Париж!

Прямо вижу, как Алабама Найт на узкой улочке в Париже сталкивается взглядом с Иваном Буниным… Эх, неуместная шутка.

Русские у Зельды показаны холодными несчастными мастерами своего дела. Алабама приходит к своей русской мадам за мудростью, и слышит от нее грустную истину:

Удовольствие от танца можно обрести лишь тяжким трудом…

Но с нуля сделаться звездой балета – это гораздо проще, чем наладить отношения в семье. Зельда, которая пишет этот роман, описывает, как прекрасно и быстро у Алабамы всё это получается – описывает, как великая русская балерина зовет ее в свой балет, но враги строят ей козни, и Алабама попадает в больницу с заражением крови.

Уже в ХХ веке женщина страдала от неумения совместить семью и карьеру. А сегодня на опыте и боли тех, кто был до нас, мы способны научиться тому, чего еще не умели они. Как между семьей и карьерой можно выбирать? Это как вдох и выдох.

3. Искусство как эскапизм

Увлеченность балетом (или литературой, или живописью, или чем угодно) – это попытка закрыть внутреннюю пустоту, оставшуюся после предательства любимого человека – и от предательства самой себя.

Алабама приходит к выводу:

Наши тела даны нам, чтобы отвлекать от душевных терзаний.

Да. Стоя на пуантах, Алабама не думала ни о неверном муже, ни о все больше отдаляющейся дочери, ни о своей неуместности в модных компаниях.

Признаем, что любого вида творчество – это вид эскапизма.

Когда окружающий мир невыносим, легче создать собственный.

Кто-то создает мир в виде литературного произведения, музыки или художественного полотна. Но и создавать уют и любовь в доме - это тоже создавать мир, реальный мир.

4. Искусство как терапия

«Спаси меня, вальс» – это единственный роман единственной жены Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.

Отношения Алабамы и Дэвида вдохновлены их собственной историей.

Как красива их любовь и как глубока их привязанность друг к другу в начале романа:

Они изменяли ритм вселенной, подстраивая его под себя, и завораживали друг друга громким биением своих сердец.

После всех перипетий в конце Алабама и Дэвид сожалеют о времени, растраченном впустую, времени друг без друга. Любовь их снова цветет, будущее прекрасно, и испортить его не может даже начавшаяся великая депрессия. Они есть друг у друга – и это главное.

Роман написан в 1932 году. С 1925-го года Зельда Фицджеральд страдала от нестабильностей психики, в 1930-м у нее диагностировали шизофрению.

Этот роман она писала в психиатрической клинике.

Возможно, роман – это попытку подарить семейное счастье хотя бы параллельной версии себя.

«И вот уже мы рядом. Ночь нежна. Как здесь темно!» –

«Но стран тех нет уже. Пора домой. Прошло, прошло…»**

«И тот лишь свет, что в силах просочиться Сквозь ставни леса и засовы сна».

__________

*цитаты приводятся по пер. Л. Володарской.

**Джон Китс «Ода к соловью» (пер. А. Грибанова)