Был ли у вас когда-нибудь воображаемый друг? Скорее всего, да, даже если вы этого не помните. Согласно статистике, около 65% детей имеют воображаемых друзей, и обычно это длится пару месяцев. Моя мама утверждает, что у меня он был почти два года. Кажется, его звали Дейл. Или Дейн? Он был настоящим мастером в игре в шарики, таким, каким я всегда хотел быть, и знал все лучшие укрытия, когда мы с братом играли в прятки. Он был моим лучшим другом в первом классе, но до того, как Кэт показала нам этот ритуал, я не вспоминал о нём годами.
Конечно, это Кэт нашла ритуал. Она постоянно зависает на r/paranormal и r/threekings. Джоэл и я не так уж увлечены всей этой жутью, но Кэт — наша подруга с начальной школы. Она отличный друг, несмотря на свои странные интересы. И ещё она настоящий профи в Call of Duty.
Она уже несколько месяцев уговаривала нас попробовать один из её ритуалов, но большинство из того, что она находила, казалось либо глупым, либо опасным. В чём смысл запираться в тёмной комнате с зеркалом? Если смотреть в него достаточно долго, конечно, увидишь что-то. А если собрать кучу людей и начать шастать в темноте, кто-нибудь точно пострадает. Мы пытались объяснить ей, что не хотим участвовать в ритуалах, но она настаивала. Кэт такая — она не принимает "нет" за ответ.
В пятницу она появилась у дома Джоэла с пачкой бумаг в руке. Мы сидели, играли в Madden, когда она начала стучать в дверь, будто пришла с ордером на обыск. Она буквально дрожала, когда мы открыли дверь. Я отступил на шаг, но она сунула бумаги мне в руки, прежде чем я успел что-то понять.
— Смотри, Реми! Я нашла ритуал, который вы, ребята, сможете сделать. Ничего опасного, ничего глупого. Это он.
Джоэл начал возражать, но Кэт уже протиснулась мимо него в дом. Она развалилась на диване, так далеко, что её сандалии болтались в нескольких сантиметрах от пола. Её приёмные родители не разрешают ей брить ноги, но я заметил, как Джоэл всё равно на неё смотрел. Он всегда был к ней неравнодушен, но Кэт совершенно не замечает таких вещей. — Просто прочитай.
Джоэл прищурился на распечатку. — Ритуал для вызова вашего воображаемого друга, — прочитал он, качая головой. — Верните своё творчество, невинность и силу... Дай-ка сюда.
Он выхватил бумаги, но я смотрел на Кэт. Она ёрзала на диване, как перевозбуждённый ребёнок в канун Рождества. Её карие глаза светились от возбуждения, и она постоянно играла с волосами, накручивая одну прядь на палец и перебрасывая её с одной стороны пробора на другую. — Видишь? Это идеально.
— Что именно должен делать этот ритуал? — Я протянул руку за бумагами, но Джоэл всё ещё читал. Он отдернул ритуал от меня и плюхнулся на диван рядом с Кэт, перелистывая на следующую страницу.
— Тут сказано, что мы должны закончить ритуал за три минуты до заката, и если всё сделаем правильно, наши воображаемые друзья появятся. Тут целый список вещей, которые нам нужны... — Его голос затих, когда он провёл пальцем по списку.
— Ну? — подтолкнула его Кэт. Подпрыгнула, подпрыгнула.
— Вода, часы, детские фотографии. Думаю, у меня есть почти всё. — Он нахмурился, увидев что-то на странице. — Зачем соль?
Я уставился на него. — Ты серьёзно рассматриваешь это?
— А почему нет? — Джоэл пожал плечами, и Кэт расплылась в широкой, солнечной улыбке. Я даже двойной сделал; Кэт редко улыбается. У неё кривые передние зубы, и что бы мы ей ни говорили, она всегда стеснялась этого. — Это не выглядит опасным. Мы просто раскладываем эти вещи и приглашаем наших детских друзей вернуться.
Я откинулся в старом кресле Джоэла, морщась, когда механизм внутри жалобно заскрипел. — С какой целью? Я могу понять желание восстановить связь с частью своего детства, но какой смысл вызывать воображаемого друга?
Джоэл закрыл пачку и передал бумаги мне. Он долго смотрел на Кэт, прежде чем ответить, и когда наконец заговорил, казалось, он обращался больше к ней, чем ко мне. — Я был очень счастливым ребёнком, — сказал он. — Я бы не против вернуть это. Леви и я устраивали всевозможные приключения в доме моего отца.
— Да! — Кэт хлопнула в ладоши и перекинула ноги через Джоэла. — Давай, Реми. Должно быть что-то в твоём детстве, что ты бы хотел вернуть. В ритуале сказано, что мы можем задавать вопросы нашим детским друзьям, и иногда они даруют нам подарок, если мы вежливо попросим.
Если мы вежливо попросим. Как будто что-то там решало, достойны мы или нет. Я вздрогнул. Затем я посмотрел на них и задумался. Серьёзно задумался, как мне казалось, ни один из них этого не сделал. Кэт была права, у меня действительно были вопросы. И... Что худшего могло случиться? Ни Джоэл, ни я не были чужды тому, чтобы выглядеть дураками. И было бы круто снова увидеть Дейна, даже если это всего лишь воображаемый друг.
Я поднял глаза. Кэт сияла на меня. Она была в восторге, что Джоэл согласился. Я вздохнул. — Ладно. Что нам нужно делать?
Подготовка к ритуалу была простой. Нам пришлось разойтись, чтобы найти детские фотографии, но каждый нашёл свою. Джоэл нашёл отличное фото, где у него были микро-косички. Когда мы закончили смеяться над этим, он положил его в круг вместе со снимком Кэт с танцевального выступления в третьем классе и моей фотографией в форме юношеской футбольной команды. Я надеялся, что нам не придётся сжигать фотографии. Я выглядел как идиот в той форме, но моя мама была бы в ярости, если бы фото сгорело.
— Сосредоточьтесь, ребята. — Глаза Кэт были такими широкими и яркими, что я почти заподозрил, что она под чем-то. Она уже раз двенадцать сказала нам сосредоточиться, но Джоэл и я не воспринимали это серьёзно. Нам следовало бы.
— Да, Реми. — Джоэл ткнул меня пучком шалфея. — Хватит дурачиться. Это важно для Кэт.
Я размахивал солонкой. — Я тут делаю свою работу! Это ты валял дурака!
— Прекратите! — Кэт упёрла руки в бока, её глаза сверкали. — Мне действительно нужно, чтобы всё прошло правильно, ребята.
Я зевнул, поправил солонку и уклонился от Джоэла, когда он снова попытался ткнуть меня. — Почему это так важно для тебя, кошечка-Кэт?
Она закатила глаза на это прозвище — или, может быть, на мой вопрос. — Это первый раз, когда вы, идиоты, действительно согласились помочь мне с этим. И кроме того, я действительно хочу снова увидеть Друга. Он был единственным, кто у меня был после смерти родителей.
Мы оба замолчали. Кэт редко говорит о своём детстве. Она переехала в наш город, когда нам всем исполнилось девять, и с тех пор мы стали лучшими друзьями. Настолько, что мы часто забываем, что она не всегда была с нами. Я видел, как Джоэл хотел съязвить по поводу имени Друга, но он сдержался. Кто знает, какие старые воспоминания это могло бы вызвать?
Кэт зажгла шалфей и протянула его мне. — Реми, ты первый.
— Почему я? — Я не потянулся за шалфеем. Я не был готов участвовать в этом безумии, пока кто-то из остальных не начнёт первым. Но Кэт не собиралась давать мне выбора.
Кэт улыбнулась, загадочно, и указала на что-то в распечатке. — Ты старше на шесть дней, верно? Это должен быть ты.
— Уф, ладно. — Я вздохнул и произнёс слова, чувствуя себя глупо. Ничего не произошло. Ни вспышки в воздухе, ни силуэтов в тусклом свете свечей. Только тишина.
Я почти почувствовал облегчение. Если бы что-то случилось, мне пришлось бы с этим столкнуться. Так я мог продолжать притворяться, что ритуал — это бред.
Затем, с мокрым шипением, свеча погасла.
— Ветер. — Джоэл быстро зажёг спичку. Но ветра не было. Окна были закрыты. И на мгновение у меня возникло ужасное чувство, что что-то только что приняло решение обо мне.
Пламя снова стало ровным и ярким, когда Кэт передала дымящийся пучок шалфея Джоэлу. Свет свечи растянулся, когда он произнёс слова ритуала. Сначала я подумал, что это игра света, но затем увидел: тонкий, тёмный, едва заметный.
Маленький мальчик, лет семи, с копной белых волос и большими голубыми глазами без зрачков. Не совсем стоящий. Не совсем движущийся. Просто там, смотрящий на Джоэла с чем-то вроде узнавания.
— Леви? — Голос Джоэла дрогнул, но он не задал вопрос. Он не ждал. — Я... я отпускаю тебя!
Тень мелькнула, а затем исчезла. Джоэл выдохнул, и это было почти рыдание.
— Зачем ты это сделал? — Кэт вскочила на ноги, опрокинув солонку. — Ты даже не задал ему вопросов! Он смотрел на тебя, Джоэл!
Она была не просто зла. Она была ранена. Как будто он выбросил что-то, над чем она работала годами.
Джоэл всё ещё тяжело дышал, когда Кэт выхватила у него шалфей, её пальцы сжали его так сильно, что костяшки побелели. Как только она снова села, пламя свечей задрожало; не мерцая, не изгибаясь в воздухе, просто дрожа, как будто что-то невидимое подошло слишком близко.
Тяжёлая атмосфера окутала комнату, плотная и удушающая, как будто нас закапывали во что-то невидимое. Как будто воздух заменили чем-то более плотным, чем-то, что хотело оказаться внутри наших лёгких. Джоэл и я обменялись взглядами, и я понял, что он тоже это чувствует.
Кэт не колебалась. Она подняла подбородок, её голос был твёрдым, слова лились из неё, как будто она повторяла их сотни раз.
— Друг, любимый Кэт, я приглашаю тебя вернуться.
Свет свечей дёрнулся в сторону. Тени растянулись, неестественно собираясь под грязными сандалиями Кэт. Я сглотнул.
Комната наклонилась.
Не физически. Но внезапно пол перестал казаться устойчивым. Стены были слишком далеко, отступая в темноту, которой раньше не было. Рука Джоэла выстрелила вперёд, схватив меня за руку.
— Друг, — повторила Кэт, и она улыбнулась. Настоящей, мягкой, облегчённой улыбкой. — Вернись ко мне, любимый.
Что-то скользнуло в круг.
Не появилось; скользнуло.
Я не знаю, как это описать. Сначала это был просто неправильный воздух, пятно пространства, которого не должно было быть. А затем оно было там. Не полностью сформированное, но достаточно реальное, чтобы я почувствовал, как мой желудок пытается сжаться в узел просто от взгляда на него.
Оно было слишком высоким. Там, где Леви был тенью, мерцающей и неясной, это существо было плотным. Массивная, жилистая форма, сгорбленная и ожидающая. Я не хотел смотреть на его лицо, но мои глаза продолжали тянуться к нему, как будто мой собственный разум хотел подтвердить то, что он отказывался обрабатывать.
Оно улыбалось. Слишком много зубов, в слишком многих местах.
Я резко вдохнул. Джоэл издал низкий звук в горле, но Кэт просто сияла.
— Видишь, Реми? — Её голос был едва слышен. Благоговейный. — Это работает. Он вернулся.
Когда она говорила, существо двинулось к ней. Дёрнулось, как будто что-то шевелилось под его кожей. Как будто оно училось снова носить свою форму. Его конечности хрустнули, когда оно потянулось к ней.
Джоэл снова схватил меня за запястье. — Нет. Нет, нет, нет, нет.
— Кэт, — прошептал я, едва выговаривая слова. — Нам стоит остановиться.
Но она не выглядела испуганной, и она не произнесла слов, чтобы отпустить монстра. Она выглядела счастливой.
Джоэл дёрнул меня за руку, и впервые выражение лица Кэт стало резким. — Идите, — рявкнула она. Свечи вспыхнули. Тень у её ног потянулась.
— Я закончу ритуал одна. — Эти слова пронзили меня холодным страхом.
Комната больше не казалась правильной; она казалась захваченной. Джоэл и я бросились вон.
Я шёл домой один. Джоэл ничего не сказал, когда мы добрались до перекрёстка возле его дома. Он просто развернулся и ушёл, засунув руки глубоко в карманы худи.
Я не винил его.
Ночь была слишком тихой. Фонари гудят над головой, и где-то вдалеке собака лаяла один раз, прежде чем замолчать, как будто передумала шуметь.
Я не был уверен, что дышу правильно. Грудь сжалась, живот скрутился в узел. Я даже не хотел смотреть на тени, собирающиеся в переулках, мимо которых я проходил. Не хотел думать о том, как они неправильно растягивались в доме Кэт. Как они двигались.
Кэт всё ещё была там. С ним. С Другом.
Я чуть не вернулся десятки раз, но не смог. Вместо этого я ворвался наверх в свою комнату, бросился на кровать и закрыл глаза рукой. Я не мог осмыслить, что с нами произошло. Как всё так запуталось?
Мой телефон завибрировал рядом со мной на кровати, и я взглянул на экран.
Джоэл [23:42]: Чувак. Не отвечай Кэт.
Если она напишет тебе, не отвечай.
Что-то не так.
Она пришла, ведя себя странно. Я не думаю, что это она.
Телефон снова завибрировал в моей руке, когда я читал последнее сообщение: ещё одно сообщение, на этот раз от Кэт.
Кэт [23:43]: Джоэл такой странный, лол.
Даже не впустил меня.
Я иду к тебе.
Скоро буду :)
Я уставился на телефон, пульс стучал в рёбрах. Пальцы казались одеревеневшими, тяжёлыми. Я хотел верить, что Джоэл преувеличивает. Что Кэт просто издевается над нами. Что мы все просто...
Что-то сдвинулось. Скрип дерева.
Под кроватью.
— Реми... не доверяй им. — Голос. Тихий. Знакомый. Слишком близко. Как будто кто-то свернулся под моей кроватью, их рот в дюйме от моего уха.
Я перестал дышать. Воздух в лёгких стал твёрдым.
Затем из темноты снизу что-то выкатилось и ударилось о мою ногу.
Шарик.