Они начали игру, и на некоторое время доктор замолчал. Андрей не стал торопить события, давая возможность сопернику привыкнуть к новым обстоятельствам.
- Понимаете, Андрей Вадимович, какая история, - через некоторое время доктор не выдержал и продолжил свою речь. – Недавно в результате несчастного случая умерла моя… как это правильно называется… свояченица, в общем, младшая сестра моей жены.
- И правоохранительные органы Вами заинтересовался по этому поводу? – Андрей вновь изобразил удивление.
- Мы катались на ватрушке с горы в таком месте, где кататься запрещено, - покачал головой мужчина. – Ну, Алене так захотелось, а я не смог ей отказать. Я вообще не любил расстраивать девочку, старался потакать ей в ее развлечениях. Ну и так получилось, что она скатилась неудачно…
- Вам хотят вменить в вину нарушение техники безопасности? - детектив не спешил доводить до собеседника информацию, что в курсе того, что произошло.
- За нарушение техники безопасности отвечать будут работники парка, повесившие недостаточное количество запретительных табличек. У меня же следователь пытается выпытать, как случилось, что я оказался на горе, а Алена под горой.
Каким бы неприятным карьеристом, исходя из слов Соломинки, Найденов не был, всё же Андрей вынужден был признать, что в делах следователь разбирается.
- Я так понимаю, что в этом ничего необычного нет, - Пузырев покачал головой. – Ватрушка была небольшой, и вы катались по очереди. Алена скатилась, Вы остались на вершине. Еще какие-нибудь претензии к Вам у следствия есть?
- Ну-у… - кинув кости и передвинув свои фишки, Хабалашвили внимательно посмотрел на сыщика, - они подозревают меня в определенного рода связи с моей… свояченицей. Подозрительным им кажется, что я развлекался с Аленой, пока моя жена, ее сестра, сидела дома.
- А у Вас, я в этом совершенно уверен, с девушкой были чисто дружеские отношения, - Пузырев серьезно, без тени сарказма ответил на устремленный на него взгляд.
Андрей знал, что секса у доктора со свояченицей не было, хотя, возможно, какие-то чувства кто-то из них и испытывал к партнеру. Также Пузырев был уверен, что и Найденов в курсе, что Алена была девственницей.
- Моя жена больна, она в последнее время редко выходит из дома, - вздохнул доктор. – У Алены не было парня, но она была молодой, веселой, ей хотелось развлечений… Я иногда, если у меня было свободное время, составлял ей компанию, чтобы она совсем уж не грустила, сидя дома.
- Ну, я особо не вижу, за что конкретно следователь к Вам прицепился, - пожал детектив плечами. – Кстати, кажется, я выиграл.
- Да, партия Ваша, - Хабалашвили улыбнулся. – Позволите мне реванш?
- Конечно, давайте еще сыграем.
Они начали следующую партию, и через некоторое время доктор вернулся к разговору о смерти Алены. Детектив видел, что эта тема Давида Шотаевича очень сильно волнует.
- Андрей Вадимович, я ведь почему подумал о том, что встреча с Вами может быть мне полезна… Я врач и в вопросах юриспруденции разбираюсь плохо. Вы не могли бы мне дать несколько советов по поводу того, как себя вести, чтобы полиция перестала мне досаждать.
- Вы хотите сейчас услышать советы? – спросил Пузырев, заметив Найденова, который подходил к их столу.
Хабалашвили тоже увидел следователя и не спешил отвечать.
- О, я вижу, у вас уже вторая партия идет, - веселая улыбка играла на тонких губах Найденова. – Уверен, что в первой победил Давид Шотаевич.
- А вот и нет, - доктор покачал головой, - Андрей Вадимович, мне кажется, играет лучше меня.
- Этого не может быть, - следователь покачал головой, - уверен, Вы сейчас отыграетесь… позиция у Вас лучше.
- Я надеюсь на это, - вздохнул Хабалашвили.
Так как Найденов уходить не спешил, с любопытством наблюдая за ходом игры, разговор о смерти Алены игроки прекратили. К тому же к следователю присоединились еще зрители, привлеченные тем, что поединок идет не совсем обычно. Андрей понял, что все в клубе привыкли к тому, что доктор почти никогда не проигрывает.
Хабалашвили отыгрался, и партнеры решили, что нужно сыграть третью, решающую партию. Зрителей стало еще больше, и, разумеется, ни о каком приватном разговоре уже не могло идти и речи.
Для себя Пузырев мог объяснить только везением тот факт, что он и в решающей партии обыграл соперника. Андрей в нарды играть умел, но никогда прежде не добивался таких успехов.
- Знаете, Андрей Вадимович, - немного расстроенный после поражения Давид Шотаевич поднялся из-за стола, - я обычно так рано из клуба не ухожу, но… я хотел бы поговорить с Вами без посторонних ушей. Вы не будете возражать, если я приглашу Вас к себе домой, буквально на полчасика? У меня коньяк ничуть не хуже, чем здесь.
- Я с удовольствием принимаю Ваше предложение, - Пузырев был поражен и удивлен, насколько легко всё складывается для него в нужном направлении. О приглашении в дом доктора в первый же вечер знакомства он даже и не мечтал.
Еще не было девяти, когда двое мужчин вышли из дверей ресторана «Сплав».
- Вы далеко живете? – поинтересовался Пузырев, оглядываясь и пытаясь угадать, какая из машин, припаркованных около ресторана, принадлежит доктору.
- Нет, я живу тут совсем рядом, пешком всегда хожу в клуб, - ответил Хабалашвили. - У меня большая квартира в хорошем доме. Я могу себе это позволить, так как неплохо зарабатываю. Неврологи востребованы, и, кроме городской больницы, я принимаю пациентов еще в двух местах.
Они неспешно шли через дворы, но доктор не спешил говорить о деле. Разговор шел о вещах, не имеющих к смерти Алены никакого отношения.
Дом, в котором жил доктор, находился за высоким решетчатым забором. Давид Шотаевич достал из кармана пульт и открыл калитку. Под внимательным взглядом пожилой консьержки они поднялись на второй этаж.
- Я обычно прихожу из клуба часа на два позже и всегда вхожу один, - усмехнулся доктор, - поэтому она на нас так удивленно и смотрела.
- Мы никому не помешаем? – спросил Андрей, наблюдая, как хозяин ключом открывает дверь квартиры.
- Здесь, кроме меня, живут только моя жена и моя сестра. Скорее всего, они даже не заметят, что мы пришли. Квартира большая.
Но незамеченными войти мужчинам не удалось. Пока они разувались и вешали на вешалку пальто, в длинном коридоре, ведущем вглубь квартиры, показалась фигура.
Это была высокая, худенькая девочка лет тринадцати. На ней были надеты джинсы и футболка, в руках девчушка держала небольшой полиэтиленовый, подарочный пакет. Двигалась девочка к выходу неуверенно. Увидев раздевающихся мужчин, она остановилась, выжидая, не произнося ни звука, не здороваясь. Потом, когда мужчины, повесив пальто на вешалку, свернули в небольшой коридорчик, ведущий в правую часть квартиры, девочка быстро прошмыгнула за их спинами к выходу. Андрей слышал, как она быстро оделась и выскочила из квартиры.
Так как хозяин этой квартиры ничего про девушку не сказал, и будто даже особо ее и не заметил, Пузырев решил не обращать на эту сцену внимания.
Мужчины вошли в просторный, богато обставленный кабинет, и доктор сразу прошел к большому винному шкафу в углу.
- Коньячку? – спросил Давид Шотаевич, обернувшись к сыщику.
- С удовольствием, - Андрей улыбнулся.
В начало цикла "Пузырь, Соломинка и Лапоть"