О боевом пути своего дяди рассказывает постоянный автор «КИ» полковник в отставке историк Николай Будянский.
Сбитый «немец»
О войне дядя Яша рассказывал часто. Я с увлечением слушал и вместе с тем переживал. Его рассказы подкреплялись фильмами о Великой Отечественной, о Победе.
Его истории были цельными, правдивыми — дядя человек простой, начисто лишенный фантазии, и выдумывать он не умел совершенно.
Из его воспоминаний мне нравился случай с самолетом, который он сбил с крыши военного госпиталя (поступил в него после ранения в руку в 1942 году). Там он подлечился, и главврач предложил ему на время остаться при госпитале: нужно было нести дежурство на крыше, где, как я понял, стояли две пулеметные установки.
Госпиталь часто бомбили: он находился недалеко от линии фронта. При очередном налете и был сбит тот немецкий самолет. Вражеская машина рухнула в нескольких километрах от госпиталя. Тут же, конечно, пришел запрос: что, мол, за меткий парень объявился. Известно кто — Яков Будянский, 1924 года рождения.
Все утонули, он выплыл
Но расскажу все по порядку, с начала войны. Учебка, нервозность начальства (фашист-то наступает на всех фронтах), глупое ожидание, что, может, война быстро закончится…
Дядя Яша стал пулеметчиком, получил свой (600 выстрелов в минуту) пулемет «максим» (20 кг без станка, патронов и воды для охлаждения). Со всем добром он весил больше самого дядя Яши — 65 кг.
После ранения вернулся в строй. У дяди Яши за войну погибло 7 вторых номеров (те, кто подносит патроны пулеметчику): то снайпер подстрелит, то осколок снаряда прилетит.
Как-то при форсировании Днепра снаряд угодил прямо в плот, на котором переправлялись бойцы. Все погибли, пулемет утонул, мой дядя выплыл.
Случалось, идем в атаку, фриц встретит огнем, всех положит, и возвращаемся мы: 2-3 оставшихся в живых из всего взвода (во взводе 35 человек), — вспоминал дядя Яша.
Рассказ его звучал спокойно, будто говорил о работе.
Однажды его чуть под трибунал не отдали за утерянную запасную часть от пулемета. Понятное дело, запчастей не напасешься, если их на поле оставлять.
В школе, когда нам задали написать сочинение о том, как воевали наши деды и отцы, я описал этот случай. Моя мама, Анна Лукьяновна, прочитала и сказала:
— А ты допиши, что он после этого пошел на поле боя и оттуда эту железку утерянную нашел и принес.
«Если ты болен, то ты не солдат»
— Дядя Яша, как же тебя не убили? — как-то спросил я.
— А я не ленился никогда. Ни разу за всю войну, — серьезно ответил он.
И рассказал, на мой взгляд, о каких-то совсем неважных вещах.
— Если во время работы вражеской артиллерии взвод ложится, иные упадут и лежат, как мешки, а я доставал саперную лопатку, окапывался, и потом только брался за пулемет, — тут он изображал несколько раз изуродованными большими пальцами, как нажимал на гашетку: тра-та-та! — И если мороз и сырость — промокнем, промерзнем, но я всегда при первой возможности портянки и сапоги высушу — это первое дело! Потому что если ты болен, то ты не солдат. Лениться нельзя.
Лучше, думал я тогда, дядя Яша рассказал бы, как ловко метал гранаты, но это ему казалось неважным. И лишь позднее понял, насколько он был прав.
Насмотревшись фильмов о войне, я интересовался, остались ли у него друзья. Дядя Яша отвечал, что когда после ранения (всего шесть) возвращался в свою боевую роту, узнавал о гибели товарищей. Он называл имена сержанта Максима Иваницкого из Ейска, ефрейтора Николая Подгорного, рядового Ивана Успенского, бросившегося, по примеру Александра Матросова, под танк со связкой гранат. Не без слез вспоминал о молоденьком солдатике Толике, которому снарядом оторвало ногу, и он тащил его на себе по болоту до санчасти. После войны дядя Яша разыскал того солдата в Волгограде.
Фашистов презирал, бандеровцев ненавидел
На фронте дядя Яша успел повоевать в составе десантной-разведывательной группы и несколько раз побывать за линией фронта. Потом штурмовал рейхстаг уже вместе с родным братом Василием, моим отцом. Отец погиб, а дядя Яша остался в живых.
Победу он встретил в Берлине, но еще несколько лет не мог вернуться домой —
воевал с бандеровцами. К фашистам дядя Яша относился презрительно, а вот о бандеровцах отзывался грубо, еле сдерживался, чтобы не ввернуть матерное слово.
Вернулся домой весь седой, измученный, без ноги, даже родная мать его с трудом узнала. Их, Будянских, было пятеро братьев: Егор, Андрей, Иван, Василий — и только один дядя Яша вернулся с войны живым, хоть и искалеченным.
Дядя Яша как-то сказал: «Мне сердце война обожгла». И я увидел, как из его глаз катятся слезы. Слушал его рассказы о войне — о погибших боевых друзьях, погибших братьях, о моем погибшем отце, Василии Харитоновиче Будянском, — и у меня самого тоже сжималось сердце и выступали слезы.
Автор материала: Николай Будянский, полковник в отставке, историк.