— Зачем так настойчиво звонить-то в дверь? — раздраженно спросила Таня, открывая. На пороге стояла Марина Сергеевна в новом бежевом костюме.
— Ну как же, вдруг не слышите. А у тебя, я гляжу, настроение опять не очень, — свекровь прошла в прихожую, придирчиво оглядывая пространство вокруг. — А обувь у вас как всегда разбросана.
Таня глубоко вздохнула. Три года назад, когда Николай только познакомил их, она и представить не могла, во что превратится ее жизнь. Тогда Марина Сергеевна казалась милой женщиной, немного суетливой, но доброжелательной.
— Мама, я же просил не начинать, — донесся голос Николая из комнаты.
— А что я начинаю? Я просто замечание сделала. В приличных домах обувь стоит ровно.
— Я не рада вас видеть, Марина Сергеевна, — твердо припечатала Таня.
— Что значит, ты не рада меня видеть? Я к сыну пришла, а не к тебе, — ехидно ответила та.
Таня скривилась, прошла на кухню. Спорить было бесполезно — она уже выучила это за два года супружеской жизни. Каждое ее слово Марина Сергеевна воспринимала в штыки и передергивала так, что Таня в итоге оказывалась виноватой.
— Коленька, ты покушал? — раздался голос свекрови. — Я вот тебе принесла...
Таня не стала слушать дальше. Она механически расставляла тарелки в шкафу, пытаясь отрешиться от происходящего. Когда-то эта квартира была ее крепостью. Она копила на первый взнос три года, родители помогли с остальной суммой. А теперь...
— Таня, что ты там гремишь? — Марина Сергеевна заглянула на кухню. — Мы с Колей разговариваем, а ты тут грохочешь.
— Я живу в своей квартире и могу...
— Опять начинается про "свою квартиру"! — всплеснула руками свекровь. — Коля, ты слышишь? Вот оно, истинное лицо!
Николай появился в дверном проеме:
— Таня, давай не будем опять...
— Что не будем? — Таня развернулась к мужу. — Твоя мама приходит каждый день, командует, критикует, приводит своих подруг даже!
— Каких подруг? — деланно удивилась Марина Сергеевна. — Раз в неделю Валентина Петровна зашла на чай, так это уже "подруги"?
— Вчера их было четверо, позавчера трое. Они сидят тут часами, обсуждают меня.
— Обсуждаем? — возмутилась Марина Сергеевна. — Мы просто общаемся. А ты, значит, подслушиваешь?
— В моей квартире? — Таня резко захлопнула дверцу шкафа. — Вы же специально говорите так громко, чтобы я слышала. И про "мальчика из приличной семьи, которого окрутила", и про "неизвестно откуда взявшиеся деньги на квартиру".
— А что, разве не так? — Марина Сергеевна вздернула подбородок. — У меня есть ключи от квартиры сына, и я буду ими пользоваться. А то, что ты против, меня не волнует. — Повернулась к сыну, блестя глазами: — Коля, вот объясни мне, почему твоя жена все время попрекает нас квартирой? Ты же прописан здесь, это и твой дом тоже.
— Да, прописан. Но квартира принадлежит мне, — Таня посмотрела прямо в глаза свекрови. — И я правда не понимаю, почему должна терпеть ваши бесконечные визиты.
— Бесконечные визиты? — Марина Сергеевна картинно прижала руку к груди. — А что, я не могу посидеть в квартире сына? Да я каждый день буду приходить.
— Мама права, — подал голос Николай. — Ты действительно стала какой-то нервной в последнее время. Раньше спокойно относилась к маминым приходам.
— Раньше она приходила раз в неделю, по выходным. А теперь является каждый день, проверяет каждый угол, командует, как мне жить.
— Неправда! — воскликнула Марина Сергеевна. — Коля, ты видишь? Она выставляет меня какой-то надзирательницей. А я просто хочу, чтобы в доме у моего сына был порядок. Я же вижу, что она не следит за домом.
— Не следит? — Таня усмехнулась. — Я работаю полный день, прихожу домой и готовлю, убираю. А вы приходите и специально все разглядываете, ищете, к чему придраться.
— Вот! — Марина Сергеевна всплеснула руками. — Она еще и работой попрекает. А кто тебя заставляет работать? Коля прекрасно зарабатывает.
— Прекрасно? — Таня не выдержала. — Вы же сами говорили своей Валентине Петровне, что я "неизвестно на что позарилась, он же копейки получает".
— Ты подслушивала наш разговор? — лицо Марины Сергеевны пошло красными пятнами.
— Подслушивала? Вы же орали на всю квартиру! "Хитрая девица, окрутила парня из приличной семьи". Какого парня, мама? Мы ровесники почти, какое "окрутила"?
— А что, разве не так? — Марина Сергеевна повернулась к сыну. — Вот смотри, как она с матерью разговаривает. Я же для вас стараюсь, переживаю.
— Переживаете? — Таня прислонилась к стене. — Вы приходите каждый день, приводите подруг, превращаете мой дом в проходной двор. Я возвращаюсь с работы, а тут сидит компания и обсуждает, какая я плохая хозяйка.
— Никто тебя не обсуждает, — встрял Николай. — Ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? — Таня посмотрела на мужа. — Хорошо. Давай по-другому решим. Пусть твоя мама встречается с тобой в кафе или у себя дома.
— В кафе? — возмутилась Марина Сергеевна. — Чтобы я, как бездомная, по забегаловкам скиталась?
— А как бездомная по чужим квартирам ходить – это нормально?
— По чужим? — Марина Сергеевна повысила голос. — Коля, ты слышишь? Она тебя чужим считает в этой квартире!
— Мама, успокойся, — Николай подошел к матери. — Таня просто устала. Давай сегодня правда поедем ко мне.
— К тебе? — Марина Сергеевна возмущенно посмотрела на сына. — Так ты уже решил, на чьей ты стороне? Она настроила тебя против родной матери?
— Я никого ни против кого не настраиваю, — тихо сказала Таня. — Я просто хочу спокойно жить в своей квартире. Приходить с работы и отдыхать, а не выслушивать, какая я плохая.
— Плохая? — Марина Сергеевна всплеснула руками. — Да ты неблагодарная! Я пытаюсь наладить семейные отношения, а ты только о своей квартире думаешь. Вот она, твоя истинная сущность! Коля, неужели ты не видишь, что она только о деньгах и думает?
— Нет, мама, — Николай покачал головой. — Это ты не видишь, что происходит. Пойдем отсюда.
Он взял мать под руку и направился к выходу. В прихожей обернулся:
— Таня, мы потом поговорим.
Входная дверь закрылась. Таня медленно опустилась на стул. Внутри было пусто и спокойно. Она достала телефон и набрала номер юриста.
В приемной юридической консультации было тихо. Таня сидела в мягком кресле, разглядывая свои руки. За дверью послышались шаги.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила ее женщина-юрист средних лет. — Рассказывайте, какой у вас вопрос.
— Я хочу подать на развод, — сказала Таня. — Квартира полностью в моей собственности, муж только прописан. Брак длился два года.
— Общих детей нет?
— Нет.
— Тогда все достаточно просто.
Вечером, вернувшись домой, Таня обнаружила несколько пропущенных звонков от Николая и сообщение: "Нам надо поговорить".
— Не о чем разговаривать, — ответила она в сообщении. — Я подаю на развод.
Телефон зазвонил почти сразу.
— Таня, давай не будем принимать поспешных решений, — голос Николая звучал устало. — Мама просто волнуется за меня.
— Волнуется? Два года она каждый день приходит в мой дом и пытается доказать, что я недостойна быть твоей женой.
— Она не это имела в виду.
— А что она имела в виду, когда говорила своим подругам, что я охочусь за твоими богатствами? За какими богатствами, Коля? У тебя зарплата меньше моей.
— При чем тут зарплата?
— Ни при чем. Как и все остальное. Я просто поняла, что ты никогда не встанешь на мою сторону. Для тебя мама всегда права.
— А почему я должен вставать против мамы? Она же ничего плохого не делает.
— Не делает? Она превратила мою жизнь в кошмар. Я не могу спокойно прийти домой, потому что там сидит компания и обсуждает, какая я плохая хозяйка.
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Коля. Я не преувеличиваю. Я просто устала. Помнишь, как все начиналось? Твоя мама приходила раз в неделю, по воскресеньям. Мы нормально общались.
— Вот видишь, все было хорошо.
— Было. До того момента, как она начала проверять каждый угол и приводить своих подруг. Почему ты ни разу не остановил ее? Почему позволял ей командовать в чужом доме?
— Это не чужой дом, я здесь живу.
— Живешь. Но это моя собственность. И я имею право решать, кто и когда приходит ко мне домой.
— Опять ты за своё, — в голосе Николая появилось раздражение. — Только о деньгах и думаешь.
— Вот и ты заговорил как твоя мама. Все с ног на голову перевернули. Я не о деньгах думаю, а о своем спокойствии. Мне надоело каждый день выслушивать, какая я плохая.
— Ладно, я поговорю с мамой. Она будет приходить реже.
— Поздно, Коля. Я уже все решила.
— Но почему?
— Потому что ничего не изменится. Твоя мама все равно будет считать меня виноватой во всем. А ты будешь молча стоять в стороне.
— Я не стою в стороне. Я пытаюсь всех примирить.
— Нет. Ты просто не хочешь признать, что твоя мама неправа. Для тебя она всегда будет важнее жены.
— Таня, не надо так.
— Как еще? Два года я пыталась найти общий язык с твоей мамой. Два года терпела ее бесконечные придирки. А ты делал вид, что ничего не происходит.
— Может, нам стоит сходить к семейному консультанту? — предложил Николай.
— А что он нам скажет? Что твоя мама не должна приходить каждый день и устраивать досмотр в моей квартире? Что нельзя приводить толпу подруг и обсуждать невестку? Это и так понятно нормальному человеку.
— Ты опять начинаешь.
— Нет, это ты никак не хочешь закончить. Я больше не буду терпеть такое отношение. Ни от твоей мамы, ни от тебя.
— Какое отношение? Я что-то сделал?
— В том и дело, что ты ничего не сделал. Два года смотрел, как твоя мать превращает мою жизнь в бесконечную пытку, и молчал.
— Я пытался вас примирить.
— Нет, ты просто просил меня терпеть. "Таня, не обращай внимания", "Таня, мама не со зла", "Таня, будь мудрее". А сам что? Почему ты ни разу не сказал матери, что она не права?
В трубке повисла тишина.
— Вот именно, — продолжила Таня. — Ты никогда этого не скажешь. Потому что для тебя мама всегда права. Даже когда она откровенно врет про какие-то несуществующие богатства, на которые я якобы позарилась.
— Мама просто переживает.
— За что? За твою среднюю зарплату? За однокомнатную квартиру, которую я купила сама? Что именно в нашей семье вызывает у нее такое беспокойство?
— Ты не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. Я больше не хочу быть громоотводом для твоей матери. Не хочу каждый день доказывать, что я достойна быть твоей женой.
— Тебе никто не говорил ничего подобного.
— Правда? А кто каждый день намекает, что я плохая хозяйка? Кто собирает подруг, чтобы обсудить, как я неправильно живу? Кто постоянно проверяет каждый угол в моей квартире?
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Коля. Я не преувеличиваю. Я просто наконец-то поняла, что ничего не изменится. Твоя мама так и будет приходить каждый день, критиковать каждый мой шаг, а ты будешь молча стоять в стороне.
— И что ты предлагаешь?
— Ничего. Я уже все решила. Завтра подаю заявление на развод.
— Из-за маминых визитов? Ты не находишь, что это слишком?
— Не из-за маминых визитов. А из-за того, что ты считаешь нормальным такое отношение к своей жене. Из-за того, что ты даже сейчас защищаешь ее, а не меня.
— Я никого не защищаю.
— Вот именно. Ты просто стоишь в стороне и делаешь вид, что ничего не происходит. А я больше не хочу так жить.
— Таня, давай все обсудим.
— Нет, Коля. Обсуждать уже нечего. Я приняла решение.
— Ты не можешь вот так все разрушить.
— Я ничего не разрушаю. Я просто хочу жить спокойно, в своей квартире, без ежедневных унижений.
Таня нажала отбой и отключила телефон. Она подошла к окну. На улице начинался дождь, редкие капли стучали по стеклу. Впервые за долгое время она чувствовала удивительное спокойствие.