Февральский ветер гнал поземку по пустынной улице коттеджного поселка. Максим стоял у ворот собственного дома и не мог в него войти. Точнее, формально дом принадлежал его старшей сестре Ирине.
— Максим Сергеевич, я вызову полицию, если вы не уйдете, — донесся из домофона голос Кирилла, нового приятеля сестры.
— Это мой дом! Я за него заплатил! — Максим с силой надавил на звонок.
— Документы говорят об обратном. Ирина Сергеевна просила передать, что не желает вас видеть.
Вера ждала мужа в машине, забравшись в салон с ногами и включив обогрев на полную мощность. Когда Максим вернулся, она молча протянула ему термос с горячим чаем.
— Представляешь, даже калитку не открыли, — он отхлебнул обжигающий напиток. — Как в страшном сне.
— А я тебя предупреждала, — тихо сказала Вера. — Помнишь тот вечер, когда ты предложил оформить дом на Ирину?
Максим помнил. Конечно помнил. Тогда, полгода назад, это казалось отличной идеей.
Шесть месяцев назад
— Милая, нам нужно серьезно поговорить, — Максим присел рядом с женой на диван. — У меня на работе намечаются большие перемены. Могут быть проверки, нестабильность. Я подумал о нашем загородном доме.
Вера оторвалась от ноутбука:
— О доме? Мы же только закончили с документами.
— Вот именно. Я считаю, нам нужно переоформить его на Ирину. Она моя сестра, ей я доверяю как себе. Это временно, для подстраховки.
— Максим, мы копили на этот дом пять лет. Каждую копейку откладывали, от отпуска отказывались, — Вера закрыла ноутбук. — Зачем рисковать?
— Я все просчитал. Ирина никогда не подведет, — Максим был уверен в своих словах. — Она же понимает, что дом наш, просто будет числиться на ней. Формальность.
— А если что-то случится? — Вера подошла к окну. — Любые отношения могут испортиться.
— Ты совсем не веришь моей семье? — В голосе Максима появились обиженные нотки. — Ирина воспитывает сына одна, работает на двух работах. Она порядочный человек.
Вера молчала, глядя на падающие листья за окном. Пять лет мечты о собственном доме. Теперь он у них есть — светлый, просторный, с большими окнами и уютной террасой. Они уже распланировали, где поставят качели, как разобьют сад весной.
— Если ты так уверен... — наконец произнесла она.
— Вера, солнышко, это только для подстраховки, — Максим обнял жену. — Через год-полтора, когда все утрясется на работе, мы вернем дом обратно.
Он рассказывал, какой замечательной сестрой была Ирина в детстве, как они делились друг с другом секретами, как она поддерживала его, когда он поступал в институт. Вера слушала и постепенно сдавалась. В конце концов, это же семья.
Документы оформили быстро. Ирина радовалась, что может помочь брату, и клятвенно заверяла, что это чистая формальность. Даже пошутила:
— Буду хранить ваш дом как зеницу ока. Никому не отдам!
Тогда эти слова казались забавными.
А потом Ирина позвонила и сказала, что ей негде жить. Что с работы сократили, денег едва хватает на аренду, а тут еще сын-подросток, ему нужно пространство для учебы.
— Максим, ты же мой брат. Пусти пожить на пару месяцев? Только пока на ноги встану.
— Конечно, сестренка, — ответил он, не посоветовавшись с женой.
Ирина приехала через неделю. С сыном Сашей, каким-то мрачным пареньком, абсолютно непохожим на того веселого мальчишку, которого Максим помнил. И с Кириллом — широкоплечим мужчиной с военной выправкой.
— Это Кирилл, мы вместе работали, — представила его Ирина. — Он поможет с переездом и ремонтом.
Максим не придал значения тому, как по-хозяйски Кирилл осматривал дом. Как прикидывал что-то, проверял окна и двери. А зря.
Первый месяц все шло неплохо. Ирина обустраивалась, Саша ходил в местную школу, Кирилл что-то постоянно чинил и улучшал. Максим с Верой приезжали по выходным, привозили продукты, играли с племянником в настольные игры.
А потом начались странности.
— Вы не могли бы предупреждать о приезде заранее? — как-то сказала Ирина. — А то мы можем быть заняты.
Через неделю они обнаружили новые замки на воротах.
— Для безопасности, — пояснил Кирилл. — Район неспокойный.
А еще через месяц Ирина перестала брать трубку.
— Нужно поговорить с отцом, — Вера поставила перед мужем чашку кофе.
Максим покачал головой:
— Не хочу его волновать. У него давление.
— А что делать? Уже два месяца прошло, как Ирина перестала выходить на связь. Звонки сбрасывает, на сообщения не отвечает.
Максим провел рукой по лицу. За последнюю неделю он осунулся, под глазами залегли тени. Каждый день начинался с проверки телефона — вдруг сестра передумала, вдруг одумалась.
— Давай еще раз съездим, поговорим, — предложил он.
— С Кириллом этим? — Вера поморщилась. — Который полицией грозится?
В дверь позвонили. На пороге стоял Саша, племянник. Глаза красные, куртка нараспах.
— Можно войти? Мне нужна помощь.
Вера бросилась греть чай, доставать печенье. Максим усадил племянника на кухне:
— Что случилось?
— Мама с Кириллом... они... — Саша глотнул чаю. — В общем, они дом продавать собрались.
— Что? — Максим резко встал. — Как продавать?
— Кирилл говорит, что вы им должны денег за проживание. И что раз дом записан на маму, она имеет право его продать. А на эти деньги они хотят купить квартиру в городе.
Вера прислонилась к стене. Максим сжал кулаки:
— А мама что?
— Она его слушает. Всегда слушает, — Саша опустил голову. — Он ей внушил, что вы богатые и еще один дом купите. А я слышал, как они ночью разговаривали. Кирилл сказал, что если дом продать сейчас, можно хорошие деньги получить.
— А ты? Тебе там нравится? — тихо спросила Вера.
— Нет, — Саша покачал головой. — Кирилл командует, маму настраивает против всех. Говорит, что я на вашей стороне, предатель. А я просто хочу, чтобы все было как раньше.
Максим обнял племянника:
— Спасибо, что рассказал.
Когда Саша ушел, Вера решительно взяла телефон:
— Я звоню Сергею Петровичу. Хватит это терпеть.
На следующий день Сергей Петрович приехал сам. Грузный, с тростью, но глаза цепкие, внимательные.
— Значит, говоришь, дом на сестру записал? — спросил он сына. — А старые грехи Ирины ты не помнишь?
— Какие грехи?
Отец тяжело опустился в кресло:
— Было это двадцать лет назад. Твоя мать тогда болела, ты учился, времени на документы не было. Ирина вызвалась помочь с оформлением наследства от бабушки. Дом в деревне, небольшой, но крепкий. Знаешь, что она сделала?
Максим помотал головой.
— Оформила дом на себя. А потом продала его соседям за бесценок. Сказала — бабушка так хотела. Я тогда едва сердечный приступ не получил, когда узнал. Но документы она грамотно составила, не подкопаешься.
— Почему ты мне не рассказал? — Максим побелел.
— Думал, она изменилась. Столько лет прошло. А она, видно, характер свой не поменяла.
Сергей Петрович достал из папки пожелтевшие бумаги:
— Здесь копии всех документов. И заявление в прокуратуру, которое я тогда написал, но не подал. Думал, семья все-таки. Может, теперь пригодится.
— Но как же так? — Вера перебирала бумаги. — Родную семью, родного брата...
— Ирина всегда завидовала, — Сергей Петрович вздохнул. — Максиму в институт помогали, на свадьбу подарки дарили. А она считала, что ее обделяют. Вот и мстит теперь по-своему.
В дверь снова позвонили. На пороге стоял бледный Саша:
— Дядя Максим, они риелтора привели. Прямо сейчас дом показывают.
Максим схватил куртку:
— Поехали.
— Постой, — Сергей Петрович протянул сыну папку с документами. — Возьми. И адвоката моего возьми, он в этих делах понимает.
Когда они подъехали к дому, у ворот стояла дорогая иномарка. Максим решительно нажал на звонок. Открыл Кирилл:
— Опять вы? Я же предупреждал.
— Где Ирина?
— Не ваше дело. У нас важные гости.
Максим поднял папку:
— Передай Ирине, что если она не прекратит продажу дома, эти документы окажутся в прокуратуре. И про историю с бабушкиным домом все узнают.
Кирилл впервые растерялся:
— Какие документы?
— Пусть Ирина сама посмотрит. И подумает, готова ли она к новому скандалу.
К вечеру Ирина позвонила сама. Голос дрожал:
— Ты не посмеешь. Это было давно.
— Посмею, — твердо ответил Максим. — Завтра в десять утра жду тебя в кафе на заправке. Обсудим все спокойно.
— Я с Кириллом приеду.
— Нет. Только ты. Иначе документы отправляются в прокуратуру прямо сейчас.
В трубке повисла тишина.
— Хорошо, — наконец ответила Ирина. — Только давай без отца.
Утром Максим приехал раньше. Вера настояла, чтобы он взял с собой папку:
— Не верю я ей. Такие документы из рук не выпускай.
Ирина появилась ровно в десять. Располневшая, с небрежно собранными волосами. Села напротив, заказала кофе.
— Ну, и что ты хочешь? — спросила она.
— Вернуть мой дом.
— Твой? — Ирина усмехнулась. — По документам он мой. И распоряжаться им я могу как хочу.
— Как с бабушкиным домом?
Ирина дернулась:
— Отец рассказал? Можно подумать, он сам святой. Всегда тебя больше любил, все тебе, а мне что? Растить сына одной, по съемным квартирам мотаться?
— Я предложил тебе помощь. Пустил пожить.
— Пустил? — Ирина повысила голос. — В свой дом, который на меня записан? Да ты должен быть благодарен, что я вообще вас с женой на порог пускала!
Максим достал папку:
— Здесь заявление в прокуратуру. Подробно расписано, как ты подделала документы на бабушкин дом. Плюс свидетельские показания соседей. Отец тогда все собрал.
— Врешь, — побледнела Ирина. — Срок давности прошел.
— Да, по тому делу прошел. Но огласка никому не нужна. Особенно твоему Кириллу. Он ведь не знает?
Ирина промолчала.
— Выбирай, — Максим положил перед ней чистый лист. — Либо добровольное возвращение дома и мы забываем обо всем. Либо документы уходят в прокуратуру, а копии — в социальные сети. Пусть все узнают, как ты с родственниками поступаешь.
— Ты же мой брат, — прошептала Ирина.
— А ты моя сестра. Но тебя это не остановило.
В кафе повисла тишина. За окном проезжали машины, в углу негромко играла музыка.
— Кирилл меня бросит, — вдруг сказала Ирина. — Он из-за дома со мной.
— Это твои проблемы.
— Дай мне время до вечера. Я должна все обдумать.
Максим покачал головой:
— Нет. Решай сейчас. Иначе через час эти документы будут у прокурора.
Ирина долго смотрела в окно. Потом медленно взяла ручку:
— Что писать?
— Расписку о добровольном возвращении дома законным владельцам. И обязательство оформить документы в течение недели.
Ирина вывела первую строчку. Рука дрожала:
— Мне некуда идти.
— У тебя квартира в городе. Однокомнатная, но на первое время хватит.
— Ты следил за мной?
— Нет. Саша рассказал.
Ирина замерла:
— Саша? Мой сын?
— Да. Он приходил к нам. Рассказал про твои планы продать дом.
Ирина закончила писать и встала:
— Значит, и сын предал.
— Он не предавал. Просто не захотел участвовать в твоей афере.
Когда Ирина ушла, Максим позвонил жене:
— Все, согласилась. Завтра едем к нотариусу оформлять документы.
— А если обманет?
— Не обманет. Слишком много у нас против нее.
Вечером позвонил Саша:
— Дядя Максим, тут такое... Кирилл вещи собирает. Говорит, что мама его обманула насчет дома. Они ругаются.
— А ты как?
— Нормально. Можно я у вас поживу немного? Не хочу это видеть.
— Конечно, приезжай.
Максим повернулся к жене:
— Знаешь, а ведь Саша молодец. Не по годам взрослый поступок совершил.
— Да, — кивнула Вера. — Жаль только, что так все вышло.
Через неделю они въехали в дом. Первым делом сменили замки и поставили новую систему охраны. Вера ходила по комнатам, проверяя, все ли в порядке.
— Странно, — сказала она. — Вроде наш дом, а как будто чужой.
Максим открыл окна, впуская свежий воздух:
— Обживемся заново.
Саша помогал разбирать вещи. После ссоры с матерью он временно поселился у дяди с тетей. Ирина даже не позвонила узнать, где сын.
— А что с Кириллом? — спросил Максим племянника.
— Уехал. Сказал, что мама его использовала. Представляешь, он даже не знал, что дом на самом деле ваш.
В дверь позвонили. На пороге стоял Сергей Петрович:
— Ну что, заново обживаетесь?
Они сидели на кухне, пили чай. Саша рассказывал деду про школу, Вера что-то готовила у плиты.
— Ирина звонила, — вдруг сказал отец. — Просила прощения за тот давний случай с бабушкиным домом.
— И что ты ответил? — спросил Максим.
— Сказал, что прощаю. Но забыть не смогу.
Вера поставила на стол пирог:
— А она про Сашу спрашивала?
— Нет, — Сергей Петрович покачал головой. — Гордость не позволяет. Но он же ее сын, одумается.
Саша сделал вид, что не слышит разговора, уткнувшись в телефон. Максим положил руку ему на плечо:
— Все наладится.
— Не наладится, — вдруг твердо сказал Саша. — И не надо. Я много думал. Мама не изменится. Она всегда была такой — считала, что ей все должны. А теперь ищет виноватых.
— Ты не жалеешь, что рассказал нам про ее планы? — спросила Вера.
— Нет. Это было правильно.
Вечером, когда Сергей Петрович уехал, а Саша ушел делать уроки, Вера спросила мужа:
— О чем думаешь?
— О том, как все изменилось. Полгода назад я был уверен, что у меня замечательная сестра. А теперь... Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь ей доверять.
— Зато теперь мы точно знаем, кто наша настоящая семья, — Вера обняла мужа. — Саша такой молодец. Не каждый взрослый поступил бы так честно.
Максим кивнул:
— Знаешь, а ведь это благодаря ему мы вернули дом. Он не побоялся рассказать правду.
С улицы донесся звук подъехавшей машины. Максим выглянул в окно:
— Соседи вернулись. Надо будет завтра зайти, поздороваться. Теперь мы тут надолго.
За окном темнело. В доме было тепло и уютно. Они снова были дома — теперь уже по-настоящему, без оглядки на чужие претензии и фальшивые документы.
— Я тут подумала, — сказала Вера. — Может, комнату для Саши обустроим? Раз уж он у нас часто бывает.
— Хорошая идея, — улыбнулся Максим. — Пусть знает, что у него всегда есть дом, где его ждут.
Он достал из ящика стола папку с документами на дом. Теперь все было оформлено правильно, без подводных камней и рискованных схем. Дом принадлежал им — и юридически, и по совести.
На первом этаже горел свет, с кухни доносился голос Саши, рассказывающего что-то по телефону другу. Обычный вечер обычной семьи. Той семьи, которая познается не в богатстве, а в честности.
— Знаешь, — сказал Максим жене. — Я понял одну важную вещь. Нельзя строить счастье на недоверии и обмане. Даже если обманываешь ради защиты.
Вера молча кивнула. Она давно это знала. Но некоторые уроки каждый должен выучить сам.