Со дня пожара прошло несколько лет... После страшной трагедии Андрей с Леной вернулись обратно в Алькино. У них растёт сынок - Коленька. Старший брат, как и обещал отцу, оказал поддержку младшему. Вместе они взялись заново отстраивать дом, а на время разместились в усадьбе Колосовых. Анна этому была несказанно рада. Дом под хозяйским приглядом обрёл вторую жизнь.
Серёжка тяжело перенёс гибель матери и Алевтины. Жизнь заставила его быстро повзрослеть и стать серьёзнее. Особых разбирательств по пожару в Алькино не проводили. По заключению пожарных, прибывших на место, возгорание произошло по неосторожности, а поскольку пострадал только один дом, то дело замяли, а трагедию признали несчастным случаем.
После похорон Сергей со скандалом, но забрал дочку. Родители Альки отказывались пускать зятя даже на порог. Потом, когда Сергей пришёл за ребёнком с участковым, им пришлось уступить. Да и работу на рынке не бросишь, тем более, что нужно ещё растить младшего сына. Прошло больше года, прежде чем они смогли начать общаться. Постепенно родители успокоились, стали заезжать в гости, а иногда берут внучку с ночёвкой. Ради маленькой Липы в их семьях воцарилось перемирие. Сергей больше не пьёт, по девкам не шляется, работает, а Лена помогает ему постигать родительские премудрости.
Весной братьям друзья помогли поднять стены нового двухэтажного дома, даже оборудовали высокий подвал, в котором можно ходить слегка согнувшись. Стройка кипела всё лето и осень. Под зиму удалось завести дом под крышу и вставить окна. Поскольку строить братья решили по последнему слову науки и техники, то только на следующий год они приступили к внутренней отделке и запустили водяное отопление. На втором этаже решили сделать детские комнаты. Олимпиаде скоро пять лет. Сергей души не чает в дочке. Растёт она настоящей красавицей - глазки выразительные, щёчки розовые, волосы длинные! Коленька становится настоящим крепышом и напарником для игр. Жизнь начала налаживаться!
***
Анна с двояким чувством вышла от главврача кардиологического отделения обкомовской больницы. Муж уже не в первый раз попал сюда с сердечным приступом. Консультирующий местных кардиологов столичный светила подтвердил необходимость операции. С одной стороны, хирургическое вмешательство не гарантировало Евгению сто процентный результат, а с другой стороны, отказ от неё в скором времени приведёт к смерти. Дальше тянуть нельзя. Муж дал согласие и попросил её накануне операции привезти в больницу детей.
Анна Григорьевна неторопливо шла по улице, пытаясь обрести душевное равновесие. Даже наступление весны не радовало её душу. "Это всё его фанатичная преданность профессии" - думала она.
Так было на самом деле. Евгений всегда ходил на работу, как на праздник, и был уверен, что заботиться о людях тоже входит в обязанности партийной организации и святой долг парторга. Ему приходилось решать важные рабочие вопросы и попутно те, с которыми обращались к нему люди. Каждому он стремился помочь и поэтому часто спорил с коллегами, отстаивал и требовал. Евгений Александрович считал, что каждый человек достоин лучшей жизни, и если в доме у ветерана войны протекала крыша, а на обращение администрация не реагировала, то кто, как не он, должен добиться справедливости. Горожане записывались на приём к парторгу с разными вопросами, зная, что здесь им обязательно помогут. И Евгений Александрович помогал сам, задействовал коллег и друзей, потому что по-другому не умел. Сколько раз Анна просила мужа не принимать близко к сердцу чужие проблемы, просила поберечь себя для семьи...
Войти в палату всем сразу медсестра не разрешила. Василиса проскочила первой. Как дочка повзрослела! Всё больше становится похожей на мать! Только Аня одевается очень элегантно, а Васька любит носить пацанскую одежду. Евгений сразу заулыбался и попытался приподняться на локтях.
- Папка, лежи! Ты же снесёшь капельницу...
- Какая у меня дочка красивая! И когда только успела вырасти? Вчерашний хрупкий росточек превратился в прекрасную розу, застав отца врасплох...
- Почему?
- Мне же всё время кажется, что я молодой, а смотрю и понимаю, что наши дети растут, а мы тем временем стареем...
Василиса визуально оценила состояние папы - бледное лицо, круги под глазами плюс ещё капельница...
- Отец, ты решил в больнице от нас отдохнуть?
- Врачи арестовали... Говорят, нужно делать операцию. Вот позвал тебя поговорить...
Глядя на беспомощный вид отца, у Василисы комок подкатил к горлу. Она с трудом удержала слёзы, хотя глаза уже предательски заблестели.
- С тобой по-другому нельзя. Сейчас врачи подлечат немного, и пообещай, что сразу после больницы поедем в отпуск... Давай махнём в Алькино на рыбалку и за грибами...
- Васька, ты у меня взрослая и самая сильная... Хочу тебя попросить... Операция дело такое, результат может быть непредсказуемым... Ты всегда была для меня больше, чем дочка, ты для меня и дочь, и друг, и напарник... Если что-то пойдёт не так, ты должна присмотреть за мамой и братом... - сбивчиво начал объяснять Евгений Александрович.
- Папка, ну ты чего... Не смей такое говорить!
- Уверен, что всё будет хорошо, но мне будет спокойнее ложиться под нож, если ты пообещаешь...
- Хорошо, папа... обещаю! - вздохнула Василиса и взяла отца за руку.
- Я открыл для вас в сберегательном банке вклады: маме и вам с Артёмом. Так что на первое время, если что, хватит...
- Папа, я тут как-то думала... чисто гипотетически... Вот Тёмка - тебе родной сын, а я совершенно чужая, но любишь ты нас абсолютно одинаково... Даже иногда кажется, что меня любишь больше... Почему так получается?
- Васька, как мне приятно слышать такие слова! Я ведь искренне тебя люблю, всегда считал любимой дочкой и очень боялся, что, не дай Бог, будешь чувствовать себя неродной... Спасибо тебе! Успокоила отца!
- Папка, я ведь тоже тебя очень, очень люблю! - сказала Василиса и обняла Евгения. - Как впервые в школу привела тебя на праздник, так и влюбилась! Я маме в тот же день сказала, что хочу иметь только такого отца.
- Спасибо, родная! Успокоила! Теперь точно знаю, что выкарабкаюсь... - улыбнулся Евгений Александрович и кивнул в сторону двери: - Пока я в больнице, пригляди, пожалуйста, за ними...
- Будет сделано! Ты только долго здесь не залёживайся! Мы ещё должны на рыбалку съездить... Я Серёге обещала класс показать...
Евгений Александрович сдержал слово. После операции быстро пошёл на поправку, и в августе, когда солнце стало более ласковым, всю семью повёз в Алькино. Поездку все ждали с нетерпением. Давненько они здесь не были. Соскучились по лесу, пению птиц, по купанию в чистой речке.
Уже вдалеке показались первые избы села. На местной запруде, как обычно, с раннего утра паслась вся водоплавающая птица села: кормилась, плескалась там весь день, и лишь к ужину возвращалась домой.
- Папа, давай мороженое купим! - попросил Артём. - Здесь оно очень вкусное!
Возле правления совхоза рядом со старым сельпо вырос новый продуктовый магазин. Между магазинчиками под пышными кустами сирени стояла лавочка. Здесь сложилось стихийное место для встреч и обсуждения поселковых новостей. Скамейка, как в старые времена, привычно была занята. Две незнакомые девчонки возраста Василисы сидели там и лузгали семечки.
"Ничего не меняется..." - подумала Анна, вспоминая эпизоды своей молодости. Подходя к девчонкам ближе, неожиданно услышала:
- А ты что мне предлагаешь? Всю жизнь из-под коров навоз вытаскивать или при любой погоде саженью махать, замеряя выработку, а потом кучу сопливых ребятишек нарожать, как моя мамаша? Нет уж... Я хочу в туфлях ходить, хочу красивые платья носить, мыться в тёплой ванной... - возмущалась рыжая веснушчатая девица.
Анна из любопытства замедлила шаг. Девчонки её не знали, поэтому особо не забеспокоились.
- Так ты же от Васьки залетела... - назидательно заметила ей подруга.
- Залетела от Васьки, пересплю с Генкой-студентом и скажу, что беременная от него. Поеду жить в город, рожу ребёнка. Он обязательно станет у меня артистом... Нужно только чтобы нас родители застукали... Кто-то им новость на хвосте принести должен... Поможешь? - наседала рыжая на собеседницу...
Анна купила детям мороженое. Возвращаясь в машину, она подумала: "Время идёт, а ничего не меняется..." После смерти Николая они с Андреем и Леной часто рассуждали о паутине лжи, которой их опутали Верка и Алевтина. Почему-то на память ей сразу пришло лицо Ворончихи. Хитрый взгляд рыжей сейчас ей здорово напомнил Верку... Получается, что процесс лжи необратимый? Неужели у неё на глазах появилась новая паучиха и уже начала плести свою паутину?
Маленькая ложь порождает большую. Ни для кого не секрет, что все вокруг врут. Страшнее всего, когда врут для того, чтобы в угоду себе хотят навредить другому, тем самым меняя чью-то судьбу. Некоторые умеют врать настолько виртуозно и убедительно, что сами начинают искренне верить в эту ложь, со временем выдавая её за правду. Человека обмануть можно, но вот судьбу - никогда. Какими бы окольными путями судьба его ни вела, всё равно она сделает с ним ровно то, что изначально задумала...
Ирония в том, что паутина лжи, сплетённая с такой тщательностью, в конечном итоге опутает и самого лжеца. Ложь подобна бумерангу, возвращающемуся с удвоенной силой. Рано или поздно маски спадут, и истина выйдет на свет, обнажив неприглядную картину содеянного. И тогда, созерцая последствия, останется лишь пожинать горькие плоды своего обмана, понимая, что судьба не прощает игр с чужими жизнями...
Конец.