Ира уже сто раз пожалела, что рассказала матери об этом походе. Потому что та сразу прицепилась с расспросами.
- Подожди, Ира, давай, рассказывай заново. Значит, вы были с этим Димой в походе с ночёвкой? Так?
- Мама, ну сколько можно спрашивать?
- Я спрашиваю, вы были вдвоём?
- Ну, да.
- И ночевали в одной палатке?
- Ну, конечно. А как же ещё? Не спать же мне ночью на траве под открытым небом?
- Почему - тебе? Дима - мужчина! Он должен был уступить тебе палатку!
- Но палатка была его, мама!
- А почему у тебя не было палатки?
Ира с удивлением посмотрела на мать.
- Откуда я знаю, почему у вас с папой нет палатки? Если бы она у вас была, я бы у вас попросила.
- А зачем нам с папой палатка?
- Чтобы ходить в походы в лес.
- Какие походы? У нас есть дача. Или ты забыла?
- Но дача, это же не лес. Знаешь, как в лесу романтично? - Ира мечтательно вздохнула. - Природа, воздух, костёр, песни под гитару...
- Представляю, - Мама поморщилась. - Особенно когда в лесу стемнеет. Кусаются комары, подозрительные звуки кругом, в темноте рыщут дикие звери, в траве ползают змеи... И вы... С Димой... Значит, вы ночевали с ним в одной палатке?
- Я уже говорила.
- А спали как?
- Очень просто. На надувном матрасе, под одеялом.
- Стоп! - Мама насторожилась. - С этого места, пожалуйста, поподробней! Сколько у вас было одеял?
- Одно.
- Как? - то ли обрадовалась, то ли испугалась мама. - Значит, вы спали с ним под одним одеялом?
- Ну, да.
- Ты с ума сошла!
- Мы спали одетые, мама. В спортивных костюмах.
- Но под одним одеялом!
- А что тут такого?
- Ужас…
- Почему?
- Тебе нужно срочно бежать к врачу!
- Зачем?
- Как зачем? А вдруг ты беременная?
- Мама, ты что говоришь?! – Ира растерялась от таких слов. - Я же сказала, что мы спали одетыми! И вообще, мы оправились в лес не для этого!
- Но вы же ходили - вдвоем? Кстати, а почему - только вдвоём?
- Мама, не начиная заново в третий раз! – воскликнула Ира раздражённо. - Да, мы были вдвоём. Потому что он художник, и я художник. И мы специально отправились без шумной компании, чтобы спокойно писать дикую природу. Знаешь, как там было красиво? А какая натура! Лесные озера, цветочные поляны, буйство красок... Мы весь день писали! Если не веришь, посмотри мои наброски! Я принесла тебе похвалиться.
- Я уже всё посмотрела! И не отвлекай меня! Что вы делали с Димой ночью? Тоже писали? Ночные пейзажи?
- Ночью мы спали, мама. Как все люди.
- Но под одними одеялом…
- Мама! - почти закричала Ира. - Ну, хватит!
- Я уверена, ты - беременная...
- Прекрати! Дима, он такой интеллигентный, что боялся ночью в палатке пошевелиться лишний раз...
- Не лги! – почти закричала и мама. - Я знаю, какие они - эти художники! Пьяницы и хулиганы! Один Дали у них чего стоит! А ты, с художником в одной палатке, под одним одеялом...
- Мама! - Ира сжала обиженно зубы. - Если ты ещё раз скажешь про это, я...
- Что ты сделаешь? Уйдёшь, и перестанешь приходить к маме в гости? Правильно… - У матери в голосе тоже зазвучала обида. - Теперь ты самостоятельная… У тебя есть своя квартира. Кстати, а почему этот Дима на тебе не женится?
- Мама, ты что такое говоришь?
- Как это - что? Как ночевать в лесу, так - под одним одеялом. А в городе вы живете, почему-то, не вместе?
- Но мы же не муж и жена! И... Он не делает мне предложения...
- А почему? Или у художников всё не как у людей?
- Я же говорю, мама, Дима, он такой интеллигентный... И очень стеснительный...
- Художник? Стеснительный? Но это же - нонсенс!
- Почему?
- А потому что я их хорошо знаю! Как-то ухлестывал за мной один художник, в молодости. Всё мне про Дали рассказывал, и про его жену Галу. Намекал, значит, чтобы я ему позировала как она. Ой, дочка... Намучаешься ты с ним... Или, может, ты сама такая?
- Какая?
- Ну, вся такая… неприступная. Строишь из себя королеву. И он рядом - стеснительный, не знает, как к тебе подступиться. Уж и в поход тебя увёз, в лес, одну... И одно одеяло только взял... А ты... Спасть легла в спортивном костюме...
- Мама... - Ире вдруг захотелось смеяться. - Ты слышишь, что ты сейчас говоришь?
- Ещё как слышу! – Мама уже чуть не плакала. - А ещё я помню, что тебе скоро тридцать. А ты...
- Что я?
- Ты мне сердце разрываешь, вот что! Спит с мужиком под одним одеялом, и до сих пор не замужем.
- Ну, мамочка, ну, хватит говорить об этом.
- А о чем мне ещё с тобой говорить? О твоих картинах? Или черновиках и набросках? О них пусть ваши критики говорят, и посетители выставок. А мне с тобой о твоих детишках говорить хочется, и о планах на будущее. Эх, дочка... Кстати, а когда вы опять в поход собираетесь с ночёвкой?
- А что?
- Может, вам туда взять с собой моей наливочки? Малиновой... Ох, вкусная она у меня... И голова от неё так кружится…
- Мама, ты чего? Не надо...
- А ты подумай, подумай, дочка. Сразу не отказывайся. Раз этот Дима такой стеснительный, нужно все способы попробовать... А то вы так и будете цветочки рисовать всю жизнь.. А саму жизнь - профукаете...
- Эх, мама, мама... - не выдержала, и заулыбалась Ира. - Какая же ты у меня...
- Уж, какая есть, такая есть... – вздохнула мама, и тоже улыбнулась. - А вот ты у меня - талантливая... И, наверное, оттого - несчастная...