Первый скрининг у 28-летней Гали прошёл хорошо. Плод нормально развивался, биохимический скрининг тоже был пройден.
Беременность у Гали была вторая. Первого ребёнка, сына, она родила 11 лет назад.
Второй скрининг, к сожалению, показал плохой результат. В сроке 20 недель у плода выявили порок развития центральной нервной системы - гидроцефалию. Желудочки мозга были сильно расширены, ликвор сдавливал вещество мозга. К сожалению, чем больше расширены желудочки, тем хуже прогноз. Кстати, срок беременности играет очень большое значение.
Как любую пациентку с выявленным пороком развития плода, Галю пригласили на перинатальный консилиум. Посоветовали взять с собой кого-то из родственников. До консилиума (а он проводится раз в неделю) кратко объяснили особенности патологии и возможные прогнозы для ребёнка. И Галя ещё тогда сказала, что такую беременность лучше прервать.
В назначенный день Галя пришла на консилиум. Зашла в зал вместе мужем.
В порядке очереди выступили акушер-гинеколог, врач УЗД, генетик и нейрохирург. Рассказали ещё раз о рисках, о возможных операциях (шунтировании). Нейрохирург отметил, что столь раннее развитие гидроцефалии крайне негативно скажется на функциях головного мозга. В подробностях все рассказали, что может быть, чтобы потом вопросов не было.
Слово дали самой Гале. Все члены консилиума ждали, что она подпишет согласие на прерывание. Однако что-то пошло не так.
Галя тихо, спокойно сказала, что прерывать беременность она не планирует. Муж добавил, что аборт - это грех, а ребёнка они любого примут. Даже если надо будет за ним ухаживать и кормить с ложечки. Даже если он никогда не сможет ходить и разговаривать.
Тут надо понимать, что врачи идут практически по лезвию ножа. С одной стороны, порок тяжёлый и прерывание беременности в данной ситуации - лучшее решение. Но это с нашей, врачебной, точки зрения. А что в голове у беременной, никто не знает. И сказать "Да прерывайте уже, это 100% инвалидность и отсутствие перспектив" - тоже нельзя. Потому что это может считаться склонением к аборту. В конце концов, взрослые дееспособные люди решили, это их ребёнок, их силы, их деньги. Мы со своей стороны все разжевали, на пальцах объяснили. Без медицинской помощи ребёнка не оставим. Так что пусть делают, как считают нужным. Отказ написали - и удачи, товарищи. Ждём в 26 недель на очередное УЗИ.
Председатель консилиума напоследок спросил:
-Вы приняли окончательное решение? Срок сейчас 21 неделя, дальше все будет сложнее.
За Галю почему-то ответил муж:
-Да, мы так решили. Это окончательно.
Мы с Галюней вообще против абортов.
Галя в этот момент скромно сидела и смотрела куда-то в пол. Мне показалось, что она в тот момент выглядела такой несчастной, что аж жалко её стало. Хотя, скорее всего, причиной её переживаний был ребёнок.
Супругов мы отпустили, документы все оформили. Сухая фраза "от прерывания беременности по медицинским показаниям категорически отказывается, о возможных последствиях отказа предупреждена" - как много она за собой скрывает!
В 26 недель Галя не приехала. Явилась лишь в 28. Была одна. Прошла УЗИ. Состояние плода ухудшилось: большая голова, много жидкости и практически полное отсутствие серого вещества.
После УЗИ Галя попадает к акушеру-гинекологу на консультацию. В кабинете разревелась.
-Что мне делать?
-В каком смысле?
-Он от меня ушёл...
-Кто?
-Муж.
-Пока вы беременны, вас, скорее всего, не разведут.
-Мы не были официально в браке. Он сказал, что больной ребёнок ему не нужен. И ушёл. Вещи собрал и уехал. Что мне делать?
Галю пригласили на перинатальный консилиум повторно. Она пришла одна, такая же заплаканная, как несколько дней назад.
-У меня изменились обстоятельства. Я не смогу одна поднять этого ребёнка. Скажите, я ещё смогу прервать беременность? Я все понимаю, уже почти 29 недель, но все же - может, это возможно? Я не справлюсь. У меня ещё старший сын, и кто-то в нашей семье должен работать. Помогите мне...
Консилиум принял решение прервать беременность. Нет, не из-за семейной ситуации. Из-за плода - состояние его и правда не давало никаких надежд. Такой ребёнок бы родился живым. И при должном уходе жил бы долго, возможно. С операциями, шунтированием, периодическими госпитализациями и реабилитациями. Только вот реабилитировать особо нечего. У нас были случаи, что такие паллиативные дети и до 10-12 лет доживали: лежачие, с гастростомой, без речи, мыслительной деятельности и каких-либо навыков самообслуживания.
Никто никогда точно не скажет, что гуманнее: фетоцид (введение смертельной инъекции плоду внутриутробно) в 29 недель или длительные мучения ребёнка и его семьи. Галя выбрала фетоцид.
Перед процедурой она снова плакала. Укоряла себя за то, что не сделала этого раньше, в 20 недель. Гладила живот и извинялась перед плодом.
Родила она естественным путем. Положенные 4 дня пролежала в послеродовом отделении. Из роддома её никто не забирал. Она спокойно собрала вещи и в первой половине дня, до торжественных выписок, уехала домой к сыну.