— Мне с тобой скучно, — заявил муж. — Ты совсем обабилась. Располнела. Я не хочу искать другую, и у меня никого нет на стороне, клянусь. Но и продолжаться так больше не может. Я хочу восхищаться своей любимой женщиной. А тобой я восхищаться увы, не могу.
Марина часто заморгала, пытаясь согнать с глаз слезы. Вот как муж отплатил ей за почти пятнадцать лет совместной жизни!
— И что ты предлагаешь? — спросила она. — Разводиться?
— Думаю это будет лучшим решением...
— А дети?
— Я буду им помогать. Забирать на выходные.
— Вот так просто! — зло оскалилась Марина и смахнула слезы. — Тебе наскучила жена, и ты готов бросить детей! Стать воскресным папой! Нет у тебя ни стыда, ни совести...
* * *
Марина и Сережа познакомились на свадьбе. Троюродная сестра Марины выходила замуж, а среди приглашенных со стороны жениха был Сережа. Несмотря на разницу в десять лет, Марина сразу поняла, что Сережа — ее судьба. Умный, галантный и образованный, он походил на принца из сказок.
— Эх, куда тебе за такого замуж, Маринка! — говорила мать. — Ты у меня глупенькая. И внешность серенькая. А Серж парень видный.
Марина тогда обиженно надувала губы и демонстративно отворачивалась, чтобы не пересекаться с матерью взглядом. И только потом, когда выросла, осознала, что именно из-за таких слов и отношения матери многое пошло наперекосяк. Ей с детства сломали самооценку и не привили уважения к себе...
Но в юности Марина об этом не задумывалась. У нее бабочки порхали в животе от одной мысли о Сереже. Они повстречались всего полгода и поженились. Марине тогда едва исполнилось двадцать.
— Вот бросит он тебя, не сомневайся! — твердила мать. — Только зря на него время потратишь. Слишком высокого полета птица. А ты только техникум закончила. И то одно название, что техникум — так, курсы кройки и шитья... В мою молодость все таким занимались. Считай, даже профессии нет!
— Спасибо, мама, за теплые слова, — язвила Марина. — Но я уже замужняя женщина и сама решаю, что мне делать.
Пару лет они жили как в постоянном отпуске — часто ездили отдыхать, выбирались каждые выходные за город или в театр. Иногда, чтобы развеяться, Марина шила что-то простое, вроде юбочек или платьев, больше для души, чем на продажу — Сережа хорошо зарабатывал, поэтому в деньгах они не нуждались. А потом на свет появилась Настенька, и Марину полностью поглотило материнство. Ей нравилось быть мамой — и она с радостью посвятила жизнь дочери. Сначала развивающие занятия, потом кружок фигурного катания. Марина не хотела отдавать дочку в детский сад, и сама занималась ее воспитанием. Это занимало много времени, но она умудрялась выкраивать время для пробежек и спорта, чтобы поддерживать себя в форме.
— Везучий ты, Серега! — говорили родственники мужа на семейных праздниках. — Какую красавицу отхватил! Еще и по дому все делает, с дочкой занимается. Дом — полная чаша. Вам бы за вторым сходить.
— Обязательно сходим! — мечтательно улыбался Сережа и ласково поглядывал на жену.
Но «пойти за вторым» получилось не так просто и легко, как ожидалось.
— Вот какая ты! — каждый раз злорадствовала мать, когда звонила Марине. — Даже наследника не можешь мужу подарить.
— Спасибо тебе за поддержку, мама! Я и так плачу почти каждый день.
Пару лет они пытались, а потом смирились — значит судьба, что у них будет одна Настюша. Дочка рано начала показывать успехи в фигурном катании, и Марина нашла в ее спортивных успехах отдушину. Морально готовила ее к первым выступлениям, возила на соревнования, даже собственноручно отшивала костюмы. Радовалась победам дочери больше, чем своим. Насте не исполнилось и девяти, а тренер уже прочил ей отличное спортивное будущее.
Сережа тоже в дочке души не чаял. Красавица-жена и дочь были его гордостью. Марина и правда хорошела с каждым годом, потому что научилась подчеркивать свои достоинства, а деньги, которые зарабатывал муж, можно было потратить и на уход за собой. После домашних нужд и дочки, конечно.
Все резко изменилось, когда Марина узнала, что ждет ребенка. Счастью не было предела — так долго не получилось, а вдруг вышло само, нежданно-негаданно. Она была на седьмом небе, как и Сережа.
Правда, ожидание ребенка было непростым: Марина часто чувствовала себя плохо, были угрозы для ее здоровья, а последние месяцы пришлось вообще провести на сохранении. Роды тоже были тяжелыми. Настолько, что Марина чуть ли не распрощалась с жизнью. Повезло, что обошлось. Сыночек — наследник, долгожданный, любимый! — Коленька родился здоровым. А вот Марине еще долго пришлось восстанавливаться. Сережа первое время порхал вокруг жены, а потом перестал — на него легли все обязанности по присмотру за дочерью-спортсменкой. Да и за сыном тоже приходилось приглядывать, потому что Марина быстро уставала. Сережа как-то невзначай предлагал попросить помощи у тещи, но Марина отказывала.
— Еще чего! Мне мать за всю жизнь доброго слова не сказала. Еще не хватало, чтобы она Насте моей в голову вбивала всякое... Я-то знаю, что за гадости она может наговорить.
В итоге Марине понадобилось почти два года, чтобы окончательно восстановить здоровье. Самочувствие стало терпимым, почти как прежде. А вот о стройной спортивной фигуре пришлось забыть. Что ни делала — но вес не уходил. Да и очертания фигуры стали не такими подтянутыми, как раньше. В итоге Марина в свои тридцать с хвостиком чувствовала себя предпенсионеркой. А ехидный голос матери в голове повторял: «Вот теперь муж точно на тебя смотреть перестанет».
Но, как ни странно, время потихоньку шло, а муж все так же хорошо относился к Марине и называл ее самой красивой женщиной, что он знал. Она еще больше погрузилась в материнство, отдала сына на плавание и робототехнику, а дочь возила по соревнованиям, на которых та получала призовые места.
Дочь становилась известной спортсменкой для своего возраста, поэтому нужно было все больше физически и финансово вкладываться в ее карьеру. Марина тащила все это на себе, как и подрастающего сынишку. Поэтому неудивительно, что времени и сил на себя оставалось минимум. Марина постепенно поправилась, забросила красивую одежду и походы по косметологам. Но ее вложения в дочь давали плоды — Настя все чаще получала золото на региональных соревнованиях. Марина безумно гордилась и собственноручно продумывала и отшивала ей костюмы для тренировок. А в мечтах было пошить что-нибудь настолько хорошее, чтобы дочь выступала на этом на соревнованиях — правда, тренер вряд ли одобрил бы.
Как-то Сережа заявил, осмотрев жену с головы до ног:
— Что-то ты себя подзапустила. Уже килограмм пятнадцать, наверное, лишних.
— А может и двадцать! — фыркнула Марина. — Что удивительного? Мне же уже не двадцать лет... Да и некогда за собой смотреть, сам видишь.
— А ты начинай. Я хочу видеть перед собой красивую жену.
— Ты тоже уже не тот парнишка, — Марина кивнула на залысины мужа. Он растерял шевелюру и отрастил брюшко. Годы, что неудивительно, тоже оставили на нем след. Да и разница в десять лет со временем становилась все заметнее. Правда, у Сережи была отговорка — он стал начальником, ему нужно выглядеть посолиднее.
Сначала Марина злилась, потом отшучивалась, но когда муж слишком часто стал повторять, что она стала неопрятной — начала всерьез обижаться и даже иногда плакать.
* * *
А потом произошел тот злополучный разговор, при котором муж сказал, что хочет восхищаться своей любимой женщиной, и Марина, увы, уже не соответствует критериям.
— Это же не повод рушить семью, — повторила Марина. — Подумай о детях.
— Ну, может, у нас есть шанс сохранить отношения... — задумчиво сказал Сережа. И она ухватилась за эту идею, как за спасательную соломинку.
«Я снова стану красавицей, в которую он влюбился, — думала Марина. — Понятно, что юные годы не вернуть… Но я хотя бы постараюсь».
Марина села на жесткую диету, потому что заниматься спортом не было времени — жертвовать общением с детьми тоже не хотелось. Она строго считала каждую калорию, а раз в неделю совсем ничего не ела, кроме половинки грейпфрута. Такая строгая диета быстро дала результат, но Марина не останавливалась. Нашла часик, чтобы хоть чаще выбираться к косметологу. А модную одежду искала в интернете, пока ждала дочь с тренировок, или на прогулке с сынишкой.
Медленно, но неуклонно Марина возвращалась к своим сорока пяти килограммам, как в юные годы. От мужа из комплиментов получила только короткое «молодец». Но разговоры про расставание и развод прекратились. Марина восприняла это как положительный знак и продолжила строго следить за питанием.
— Мама, ты совсем перестала есть! — сказала подросшая Настя и внимательно посмотрела на половину грейпфрута — Маринин субботний завтрак.
— Вырастешь — поймешь. Хочу снова быть стройной.
— Ты и так толстой не была! А теперь вообще бледная!
Марина и правда обращала внимание на нездоровый цвет кожи — что же, еще одна причина чаще ходить к косметологу. Неизвестно, приносили ли процедуры результат, но, отдавая энную сумму, легче было видеть в зеркале признаки возвещающейся молодости. Эффект плацебо?
А о шитье с таким графиком пришлось окончательно забыть. У Марины вылетело из головы, когда именно она в последний раз садилась за швейную машинку.
В таком суровом режиме она протянула полгода. Хоть и стала очень худой, какой не была даже в восемнадцать, красоты ей это не прибавило. Разглядывая себя в зеркало, Марина грустно хмыкала и называла себя вяленой воблой. Кожа-то уже точно не станет такой же гладкой и упругой, как в восемнадцать! А здоровье подводило — каждая небольшая простуда переносилась изнурительно, будто все немногие силы полностью уходили на борьбу с ней. Да и дочь все чаще делала замечания и заставляла есть.
«Дожили, — подумала как-то Марина. — Не я ругаю дочь-подростка за строгие диеты, а она меня».
Эта мысль отрезвила. Марина постаралась вернуться к более-менее нормальному питанию, и, как назло, очень быстро вернулись пять килограммов. Один раз Сережа застал жену на весах.
— Опять сорок восемь вешу. Но хоть чувствую себя получше.
— Снова раскабанеешь скоро! — неожиданно зло выкрикнул муж. — Я-то только подумал, что у меня будет красивая жена!
Марина тяжело вздохнула — хотела бы расплакаться, или наоборот, поругаться, но закончились моральные силы.
— Я и так стараюсь изо всех сил…
— И делаешь это с кислой миной, — фыркнул муж. — Некоторые женщины даже в тридцать светятся. Всегда веселые. А ты вечно уставшая. Я пашу, как конь, и хочу рядом видеть красивую жену. Я лучше найду молодую, которой лет двадцать пять.
— А зачем ты той двадцатипятилетней нужен? — хмыкнула Марина. — Кто тебя такого вытерпит? Знаешь, я уже неимоверно устала… Не соответствую — разводимся. Только и ты, Сереж, не молодеешь. На тебя восемнадцатилетние модели заглядываться не будут!
— Да что ты можешь без меня?! Ты просто домохозяйка. Даже не швея уже. Закончила свою пту-ху и права качаешь! Кому ты вообще нужна?!
В тот же вечер Марина забрала детей и пришла в квартиру к матери. Мать неожиданно молча обняла дочь вместо того, чтобы злорадствовать. А Марина рвано вздохнула, но из последних сил сдержала слезы. И стала думать, где искать работу, а еще лучше — заказы по пошиву костюмов для фигурного катания. Она же давно в этой сфере, благодаря Насте, знает все нюансы…
***
Когда Марина за работой — в своей маленькой швейной студии, светлой и уютной — слушала, как дочь дает интервью на радио, ее переполняла гордость. Вот она — новая звездочка региона, может, даже на международных соревнованиях возьмет приз. И они вместе пойдут и отпразднуют это вкусной пиццей. Ценой больших усилий Марина наладила свое пищевое поведение. Часть сброшенного, конечно, вернулась, но выглядела она сейчас гораздо лучше. И, что важнее, лучше себя чувствовала.
— У вас есть пример для подражания? Кумир? — спросил ведущий.
— Моя мама, — ответила Настя. — Три года назад они с папой развелись. И знаете, он нас бросил, копейки не платил. Мама сама нас вытащила, шила днем и новью. Она мне показала, что нужно никогда не сдаваться. Я ей восхищаюсь, и она у меня самая красивая.
Автор: Виктор Ляшко
Находка
Петьке очень хотелось ругаться, причем матом и громко.
— Василий Сергеевич! Я уже вторую неделю без выходных! Ну имейте вы совесть!
Василий Сергеевич хмуро посмотрел на него.
— Что ты к моей совести взываешь? Ты к совести своих дружков взывай! Это у них что ни день, то праздник. Как я его за руль посажу, если у него выхлоп на два метра впереди него идет?
Петька хлопнул кулаком по столу:
— Значит, им пить можно, а я должен без выходных работать? А мне, между прочим, всего тридцать восемь! И у меня тоже есть личная жизнь! Меня, может быть, девушка бросила из-за такой работы! Я ж ее в кино сводить даже не могу!
— Так бросила или нет?
Петр вздохнул:
— Не знаю еще. Второй день трубку не берет. Я, может, вообще уволиться хочу! Нина говорит, что профессия у меня позорная.
Василий Сергеевич встал:
— Дура твоя Нинка! И радуйся, если она тебя бросила! Чем твоя профессия плоха? Ты на машину свою посмотри. Это раньше так было, когда весь мусор руками собирать приходилось, а теперь? Подъехал, машинка послушная, только кнопочки нажимай, а она и бачок с мусором сама возьмет, и в бункер его высыпает, и на место поставит. Да ты если и выйдешь из машины, то раз за смену! А зарплата? Я, конечно, не скажу, что огромная, но ведь согласись, повыше, чем у многих в нашем городе.
Петька выдохнул с досадой:
— А на фига мне зарплата, если времени тратить ее у меня нет? Я бы вот Нину сводил куда-нибудь, но как? Мне же в четыре утра вставать!
Василий Сергеевич махнул рукой:
— Любила бы тебя твоя Нинка, то все поняла бы. Вот не приди ты пару дней на работу, и что? Во что превратится наш город?
Петя направился к выходу:
— Я ему про Фому, а он мне про Ерему…
У машины стоял Костик. Костик был студентом, и на лето пришел к ним подрабатывать. Пацан был хороший, не пьющий, не курящий, только уж очень правильный какой-то. Если у Петра вылетало крепкое словцо — а без таких слов никак, когда на дороге одни чайники — то Костик тут же краснел. Петька, хоть и смеялся над ним, но старался не слишком пугать молодого человека своей ненормативной лексикой.
— Петр Николаевич, к кому мне сегодня?
— К кому… Ко мне! Кому ты еще нужен? . . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>