За двадцать лет семейной жизни Вера мужу ни разу не изменила. Ну, то есть как ни разу – так, заглядывалась иногда на других мужчин, конечно. Но чтобы что-то серьёзное – ни-ни. Ну, как ни-ни – пыталась. Правда, ни один мужчина на её заигрывания не ответил. То ли судьба её так берегла, то ли что-то другое вмешивалось – кто знает?
А Вера мечтала об адюльтере… Это слово попалось ей еще в юности в каком-то глупеньком романе и напрочь отпечаталось в душе. Бывает же так - хочется какой-то ерунды. Соленых огурцов или фисташкового мороженного. А Вере ничего из этого не хотелось, а хотелось адюлтера - красивого, таинственного и романтичного. Чтоб и муж был на месте, и немного приключений без особых последствий. Но все никак…
Хотя одна попытка всё-таки была, лет пять назад, с инструктором по фитнесу. Но тот оказался геем, о чём сразу честно предупредил.
А до этого был сосед с третьего этажа – красавец-стоматолог, недавно разведённый. Вера специально стала "случайно" встречаться с ним у лифта, заводить разговоры о погоде, о жизни... Даже записалась к нему на приём, хотя с зубами всё было в порядке. Но сосед оказался настолько увлечён своей работой, что даже не заметил её попыток флиртовать – всё говорил и говорил о кариесе, пульпите и новых методах протезирования.
Была ещё история с молодым курьером из службы доставки – высоким брюнетом с обворожительной улыбкой. Вера специально стала заказывать еду почти каждый день, надеясь на романтическое развитие событий. Но парень оказался студентом, подрабатывающим в дополнение к стипендии, и был слишком занят своей молодой жизнью, чтобы обращать внимание на заигрывания домохозяйки средних лет.
Вера уже потеряла надежду на настоящий адюльтер и решила считать эти малозначительные эпизоды своей жизни… адюльтерами! Она часто вспоминала то один, то другой случай, в ее сознании они обрастали все новыми и новыми романтическими и трагическими подробностями. Когда доходило до трагических подробностей, Вера предпочитала останавливаться - она была совсем не смелой даже в своих фантазиях. Не то что в жизни.
Сергей, Верин муж, красавцем не был. И всё удивлялась: как только умудрилась выйти за него? Будто что-то затмило разум в тот далёкий весенний вечер, когда он впервые пригласил её в кино. Хотя нет, помнила – его глаза. Умные, внимательные, с какой-то особенной искоркой. Но это было так давно...
Впрочем, и сама она вряд ли тянула на Монику Беллуччи. Обычная женщина средних лет из спального района. Работает бухгалтером в небольшой компании, живёт в обычной квартире, одевается скромно, интересы самые простые. Такая типичная тётка, каких тысячи. По утрам разглядывает в зеркале новые морщинки, вздыхает, красит волосы, пытаясь скрыть предательскую седину. И всё чаще думает – неужели это всё? Неужели так и пройдёт жизнь – в бесконечной череде будней, без ярких впечатлений, без романтики, без приключений? Каждый день одно и то же: дом-работа-магазин-дом, готовка-уборка-стирка, сериал перед сном и храпящий муж под боком.
***
И вот однажды судьба решила подбросить ей такое приключение, о котором она даже не мечтала. На корпоративе появился новый коммерческий директор – Станислав Михайлович, высокий, статный, с благородной сединой на висках. Он сразу выделил Веру из толпы сотрудников, пригласил на танец, потом проводил до такси, взял номер телефона... От его взгляда у неё подкашивались колени, а сердце начинало биться как у молоденькой девчонки. В его присутствии она чувствовала себя особенной, желанной, красивой – такой, какой не чувствовала себя уже много лет.
На следующий день он прислал букет роз – огромный, пышный, с запиской, написанной каллиграфическим почерком: "Прекраснейшей женщине от восхищённого поклонника". Потом были кофе в дорогом ресторане, прогулки по вечернему городу, комплименты и намёки... Вера словно попала в любовный роман, о которых так любила читать в юности. Она летала как на крыльях, совершенно забыв про возраст, морщины и лишние килограммы.
На работе все заметили перемены – помолодевшую походку, блеск в глазах, новую причёску. Сотрудницы шушукались по углам, бросая на неё то завистливые, то осуждающие взгляды. Но Вере было всё равно – она купалась в своём неожиданном счастье, как бабочка в солнечных лучах. Мечта свершилась - вот и он, настоящий красивый адюльтер!
Ресторан "Чайка" сиял огнями сквозь вечернюю мглу. Метрдотель встретил их у входа, почтительно склонившись. Станислав властным жестом отдал ему пальто, придержал стул для Веры. От него пахло дорогим парфюмом, а запонки поблескивали в мягком свете хрустальных люстр.
Вечер плыл неторопливо, как шампанское в их бокалах. Станислав рассказывал о сделках и контрактах, о планах на будущее, где Вере, кажется, отводилось особое место. Она слушала, затаив дыхание, старалась сидеть ровно, втянув небольшой животик, от которого не удалось избавиться за короткий срок. Она любовалась тем, как красиво его пальцы держат бокал, как уверенно он подзывает официанта… “Надо было потренироваться, - проносились обрывки мыслей в голове у Веры, - сходить пару раз в такой ресторан… сижу как дура, как кол проглотила… да с кем пойдешь?”
Звук детских шагов она услышала раньше, чем крик "Папа!". Мальчик лет десяти, одетый в костюмчик-тройку, стоял у их столика. За ним спешила элегантная женщина, держа за руку девочку со светлыми пушистыми волосами.
"Папочка, ты обещал прийти на мой концерт! Мама сказала, у тебя важная встреча, но ты же придёшь?" – голос мальчика дрожал от обиды.
Станислав застыл. Его лицо, секунду назад оживлённое, превратилось в маску. Пальцы, только что уверенно державшие бокал, мелко задрожали.
"Стас, – женщина подошла ближе, окидывая Веру ледяным взглядом. – Я думала, ты на встрече с инвесторами. По крайней мере, так было указано в твоём расписании, которое ты прислал няне".
Вера смотрела, как краска заливает его холёное лицо, как дрожат холёные пальцы на бокале с вином. Салфетка выскользнула из его рук, медленно спланировав на пол, как белый флаг капитуляции. “Как банально”, - только и смогла подумать она, перестала держать спину прямо и расслабила живот. Только сейчас она заметила, как устала от этой вымученной позы и бесконечного ожидания какого-то там адюльтера…
Домой она вернулась за полночь. В прихожей горел свет – Сергей не спал. Он сидел в своём кабинете среди разложенных папок и документов. На столе – фотографии, справки, отчёты. И везде – лицо Станислава. В разные годы, с разными женщинами. Даты, имена, суммы.
Сергей молча подвинул к ней верхнюю папку. Вера читала, и буквы плыли перед глазами: "алиментные иски", "заявление о домашнем насилии", "неоплаченные кредиты", "показания свидетелей"... В свете настольной лампы лицо мужа казалось вылепленным из теней и света. Она впервые заметила, какой твёрдый у него подбородок, какие сильные руки, как внимательно смотрят глаза из-под очков. Что-то неуловимо хищное проступило в его чертах – не угрожающее, но властное.
Утром она написала заявление о переводе в другой отдел. Через месяц Станислава уволили – без скандала, просто однажды его кабинет оказался пуст.
***
Прошло три месяца. Вера сидела в кафе своего бизнес-центра и размешивала остывший кофе. За соседним столиком две женщины негромко обсуждали последние новости. "Ты слышала? В 'Метропроме' такой скандал! Оказывается, их бывший коммерческий директор проворачивал какие-то махинации с контрактами. И представляешь, использовал для этого данные сотрудниц, с которыми крутил романы!"
"Да ты что! А я слышала, он сейчас в 'Стройинвесте' работает..."
"Уже нет. Говорят, его и оттуда попросили. И знаешь, что самое интересное? Его жена наконец-то подала на развод. Оказалось, он годами подделывал документы, брал кредиты на подставных лиц,..."
Вера допила кофе и вышла на улицу. Весна была в разгаре, яблони у офиса стояли в цвету. Она достала телефон, открыла галерею – там до сих пор хранилось фото того самого букета от Станислава. Нажала "удалить" и улыбнулась.
Вечером они с Сергеем сидели на кухне. Он читал какие-то документы, она готовила ужин. В открытое окно влетал запах сирени и далёкий шум города.
"Знаешь, – вдруг сказал Сергей, не отрываясь от бумаг, – а ведь я тогда чуть с ума не сошёл. Когда видел, как ты меняешься, как светишься изнутри... И не из-за меня".
Вера замерла у плиты. Это был первый раз, когда муж заговорил о тех событиях.
"Я ведь не сразу стал проверять Станислава, – продолжал он, снимая очки и протирая их краем рубашки. – Сначала просто смотрел, как ты расцветаешь. Думал – может, правда влюбилась? Может, я действительно слишком погряз в работе, перестал замечать тебя? А потом... Потом случайно увидел его досье на столе у коллеги. И понял – если не вмешаюсь, может быть поздно".
Он помолчал, разглядывая какую-то точку на стене. "Знаешь, что самое страшное? Я ведь мог просто показать тебе документы гораздо раньше. Но я ждал. Хотел, чтобы ты сама всё поняла. Чтобы не думала потом – вот, муж из ревности оклеветал хорошего человека..."
Вера подошла к столу, села рядом. В жёлтом свете кухонной лампы лицо мужа казалось особенно усталым. Она впервые заметила, сколько седины появилось у него на висках.
"А помнишь, – спросила она тихо, – тот вечер в кинотеатре? Когда ты впервые пригласил меня на свидание? "Он улыбнулся, и в глазах мелькнула та самая искорка – молодая, озорная, живая. "Конечно. Ты ещё долго не могла выбрать между попкорном и начос. А потом умудрилась разлить колу на моё новое пальто".
Они рассмеялись – легко, как в молодости. За окном догорал весенний вечер, сирень пахла одуряюще, и где-то вдалеке играла музыка. Вера поняла, что у нее снова есть шанс на самый настоящий адюльтер…С собственным мужем.
---
Автор: Татьяна Томилова
Золотая цепь
Потрепанный Опель Франтера лихо подкатил прямо к подъезду. Наталья не сразу поняла, что этот динозавр приехал по ее душу. Она аккуратно переступила через лужу и открыла дверцу. Так, так… Обстановочка, лучше не придумаешь. На сиденье брошена меховая накидка, которую не чистили, наверное, с того самого момента, как она здесь появилась.
На передней панели – иконки. Обзор закрывают ненужные пыльные висюльки и «вонючки – елочки». Хозяин – отдельная песня. Такое чувство, что он только вчера вернулся из Гавайев: цветастая рубашка, расстегнутая на груди (тоже мне, красота), легкомысленные шорты, шляпа и солнечные очки. Да еще и телефон, прижатый к уху. Тот еще типчик. Плюнуть и отменить заказ?
Нет. Наталья ужасно опаздывала. А такси потом целый час не вызвонишь. Начальник не простит, а он мужик крутой, нянчиться не станет. Придется ехать на свой страх и риск.
Она расправила на сиденье свою широкую юбку и четко назвала адрес офиса. Тронулись. Правда, водитель, трубку от уха так и не отнял.
- Сто, сто двадцать, да, - говорил он, - и не затягивайте с поставками! День простоя товара, и тебе прилетит пени. Учти. Я сказал!
Ого. Деловой! А в такси он, значит, от скуки подрабатывает. А вдруг, этот опель – машина времени, и Наталья случайно сюда попала. Сейчас водитель, заболтавшись… А, кстати, какой у него телефон, не моторолла, случайно? Так вот, вдруг водитель, заболтавшись, увезет ее не в офис, новенькое, зеркальное здание, а на помойку, что раньше была на месте офиса?
И водитель, действительно, повез ее «не туда». Наталья громко об этом сообщила.
- Мужчина, мне совсем в другую сторону.
Тот даже не извинился. Круто развернув свою «катафалку» отправился по назначению.
В общем, вся жизнь перед глазами…
И что-то знакомое в голосе, в развороте плеч... И руки на руле... И машина. И даже накидка эта идиотская...
По приезде она вынула из кошелька карточку, чтобы расплатиться за поездку, хотя жутко не хотелось. Хотелось позвонить в эту службу и, плюя в трубку, высказать все, что она думает по этому поводу. Шофер обернулся к ней с ручным терминалом-считывателем, и Наталья обомлела.
Таксистом оказался Санька Журавлев! И шляпа, надвинутая на глаза, не помогла!
Считыватель минут пять тормозил, водитель заметно нервничал, и… ни слова. Ни взгляда. Ни-че-го! И это Журавлев! Ее Журавлев! Не узнал? Не захотел узнавать?