Марьяна сидела на кухне, погруженная в свои мысли. В голове снова и снова прокручивались события последних недель. Три года заботы о тёте мужа, Александре Никитичне – и вот такой финал.
Каждый момент, каждое воспоминание теперь отзывалось глухой болью где-то внутри. Она помнила их первые недели в новой квартире – радостное возбуждение, планы на будущее, мечты о новой жизни. Тогда всё казалось простым и понятным.
А теперь она сидела здесь, пытаясь осознать произошедшее, найти ответы на вопросы, которые, возможно, и ответов-то не имели.
– Ты чего там застряла? – голос мужа вывел её из оцепенения. Дима стоял в дверном проёме, нахмурившись. Последнее время он часто хмурился.
В его взгляде читалась та же усталость, то же непонимание, что мучило и её саму. За эти годы они научились понимать друг друга без слов, чувствовать настроение по мельчайшим изменениям в голосе, в движениях, во взглядах.
– Думаю, – ответила Марьяна.
– О чём?
– О нас. О тёте. Обо всём этом... – она взмахнула рукой. – Помнишь, как мы только начинали ездить к ней?
В памяти всплыли яркие картинки их первых визитов. Тёплые летние вечера, неспешные разговоры, уютное чаепитие на светлой кухне. Тогда всё казалось таким простым, понятным. Они были уверены, что справятся.
Всё началось в тот майский вечер три года назад. Они с Димой недавно переехали в свою квартиру – маленькую, но свою. Ипотеку взяли на пятнадцать лет, платёж казался подъёмным. Марьяна тогда работала удалённо переводчиком технических текстов, у неё сформировался стабильный круг клиентов. Дима программировал в IT-компании. Его ценили как специалиста, прочили повышение.
Их размеренная жизнь текла спокойно и предсказуемо. По утрам Марьяна готовила завтрак, они вместе пили чай, обсуждали планы на день. По вечерам гуляли в парке неподалёку, мечтали о будущем, строили планы. В выходные выбирались за город или встречались с друзьями.
Марьяна любила эти моменты вдвоём – тихие, спокойные, наполненные какой-то особенной нежностью. Они могли часами гулять по парку, обсуждая последние новости, делясь впечатлениями, строя планы на будущее. Дима рассказывал о своих проектах, она – о сложных переводах. Их разговоры были полны общих шуток, понятных только им двоим.
Но однажды эта привычная жизнь изменилась. В один из таких обычных вечеров раздался звонок Вики.
– Дим, тётя Шура себя плохо чувствует. Надо бы проведать.
В тот момент никто из них даже представить не мог, как этот простой звонок изменит их жизнь.
Дима поехал сразу же. Вернулся поздно вечером, встревоженный:
– Надо ей помогать. Родители мои сами не важно себя чувствуют, Вика вечно занята своими делами. А тётя... – он замялся. – Она же для меня как вторая мама. Ты же знаешь.
Марьяна действительно знала. Каждый раз, когда Дима рассказывал о своем детстве, тётя Александра Никитична становилась главной героиней его историй.
– Представляешь, она каждое воскресенье водила меня в парк аттракционов, – вспоминал он с улыбкой. – Никогда не жаловалась, что устала или занята. Всегда находила время.
Теперь пришло время отдавать долги. Александра Никитична жила одна в двухкомнатной квартире на пятом этаже. Район тихий, зелёный, но магазины далековато.
Первый их совместный визит Марьяна запомнила в мельчайших деталях. Они приехали в субботу утром, нагруженные пакетами с продуктами. Тётя встретила их с улыбкой на лице:
– Ой, зачем столько всего накупили? Я же справляюсь...
– Тётя Шура, мы же договорились! – Дима был непреклонен. – Давайте разберём покупки, а потом я посмотрю, что по дому нужно сделать.
Марьяна наблюдала за ними, раскладывая продукты по полкам. Тётя суетилась, пыталась угощать их:
– Сейчас чайник поставлю. И печенье у меня есть, Димочкино любимое...
– Тётя, присядьте, – мягко настояла Марьяна. – Мы сами всё организуем.
В тот первый день они составили список необходимых дел. Дима записывал в телефон: "Починить кран в ванной. Заменить лампочки. Проверить розетки." Список получился внушительный.
– Может, ремонт сделаем? – предложил он. – Обои кое-где отклеились...
– Что ты, Димочка, зачем такие траты? – всплеснула руками тётя. – Мне и так хорошо.
Они проговорили несколько часов. Тётя рассказывала о соседях, о своей подруге с первого этажа, о том, как изменился район за последние годы.
Вечером, уже дома, они обсуждали увиденное:
– Заметила, как она похудела? – Дима хмурился. – И руки дрожат...
– Да, – кивнула Марьяна. – И с координацией не всё в порядке. Видел, как она чашку поставила? Чуть не разлила...
Они решили составить график посещений. По выходным – вместе, в будни – по очереди. Казалось, что этого достаточно.
Первые недели казались не такими сложными. Они приезжали по выходным, привозили продукты, помогали с уборкой. Тётя радовалась их приездам, угощала чаем с любимыми конфетами.
Но постепенно ситуация менялась. Тётя стала слабее, ей требовалось всё больше помощи. Начали ездить через день. Потом – каждый день.
– Может, сиделку нанять? – предложила как-то Марьяна, заметив, как устаёт муж.
– На какие деньги? У нас ипотека, коммуналка, продукты. Справимся сами.
И они справлялись. Каждый день превратился в чётко выстроенный график. Дима составил расписание дежурств – кто в какой день едет к тёте. Марьяна изучила все рекомендации врачей, научилась готовить специальные блюда.
На работе Дима договорился о гибком графике, брал дополнительные задачи. Она искала подработки через интернет – редактура текстов, переводы, всё, что можно было делать удалённо.
– Слушай, у меня есть подработка, – сказала как-то Света, её коллега по переводам. – Технические инструкции, много текста. Возьмёшься?
– Конечно! – обрадовалась Марьяна. – Когда начинать?
– Да хоть сейчас. Только сроки сжатые...
Она согласилась не раздумывая. Работала по ночам, пока Дима спал. Утром – к тёте, днём – основная работа, вечером – снова к тёте, ночью – подработка.
Их собственная жизнь постепенно отходила на второй план. Планы о ремонте в квартире пришлось отложить. Вечера, которые раньше проводили вместе, теперь занимало обсуждение расходов, графиков посещений, списков необходимых покупок.
С ипотекой стало совсем тяжело – ежемесячный платёж никто не отменял, а расходы только росли. Откладывали каждую копейку, отказывали себе во всём. Отпуск третий год подряд проводили дома.
– Может, возьмём кредит? – предложила однажды Марьяна. – Хотя бы на ремонт в ванной. Там же плитка отваливается...
– Нет, – покачал головой Дима. – С нашей ипотекой нам новых кредитов не дадут. Да и платить чем? Я и так беру дополнительные проекты...
Она видела, как муж устаёт. Засиживается допоздна за компьютером, работает по выходным. Прежние увлечения забросил – когда теперь ходить в спортзал или встречаться с друзьями?
А Вика... Вика жила своей жизнью. Заезжала раз в месяц, привозила фрукты, сидела час-другой.
– Тётя Шурочка, как вы тут? Давайте я вам расскажу, что у меня нового!
И начинала щебетать – про свои путешествия, про новую работу, про забавные случаи. Тётя оживлялась, смеялась. А они с Димой в эти моменты чувствовали себя... лишними?
Однажды они случайно встретились у подъезда. Вика выходила от тёти, нарядная, с новой сумкой:
– О, привет! А я тётю проведала. Рассказала ей про свою поездку в Европу, показала фотографии. Она так радовалась!
Марьяна еле сдержалась. В сумке у неё лежали счета за лекарства, которые они с Димой оплачивали последние месяцы.
– Вика, может, ты тоже... ну, поможешь финансово? Лекарства дорогие...
– Ой, я бы с радостью, – Вика покачала головой. – Но у меня сейчас все деньги в новый бизнес вложены. Знаешь, открываю своё дело... А вы молодцы, так заботитесь о тёте!
Эти визиты всегда оставляли странное послевкусие. Марьяна видела, как радуется тётя рассказам Вики, как загораются её глаза. А их собственные визиты превратились в рутину – таблетки, уборка, готовка.
Три года пролетели как один день. Каждое утро начиналось с телефонного звонка:
– Доброе утро, тётя! Как вы себя чувствуете?
Потом – на работу. В обед – звонок врачу, заказ лекарств. Вечером – к тёте: готовка, уборка, документы.
Их собственные мечты и планы постепенно растворялись в этой ежедневной заботе. Марьяна помнила, как они с Димой познакомились – на дне рождения общей подруги.
Он тогда весь вечер рассказывал ей о своей работе в IT-компании. С таким увлечением говорил о программировании, что она заслушалась. Другая бы заскучала, а ей понравилось. Надёжный. Серьёзный. Настоящий.
Таким он оставался всегда. Системный, организованный. Все дела – по плану, все решения – обдуманные.
– Ты же понимаешь, что я не могу иначе? – говорил он после очередного тяжёлого дня у тёти. – Нельзя к этому относиться легкомысленно.
Она понимала. Но иногда, наблюдая за этими встречами, Марьяна чувствовала раздражение – они каждый день решают реальные проблемы, а Вика просто развлекает тётю разговорами.
Разница между братом и сестрой становилась всё очевиднее с каждым днём. Дима – старший, ответственный, привыкший всё планировать наперёд. Вика – младшая, любимица семьи, живущая сегодняшним днём. Ей многое прощалось, с неё меньше спрашивали.
На работе коллеги стали замечать, как изменился Дима. Раньше он был душой компании, участвовал во всех корпоративных мероприятиях. Теперь всё чаще отказывался:
– Извините, ребята, не могу. Нужно к тёте.
Его перестали звать. Привыкли к отказам.
Марьяна тоже всё больше замыкалась в себе. Подруги пытались вытащить её на встречи:
– Ну хоть на часик! Столько не виделись!
– Не могу, девочки. Дима сегодня на срочном проекте, мне нужно к тёте ехать.
Может, поэтому и сейчас всё так вышло?
– Может, поговорить с ней? – как-то предложила Марьяна. – Намекнуть про завещание?
– Нет, – отрезал тогда Дима. – Это неправильно. И неудобно как-то... Она поправится, вот увидишь.
Они верили в это. Очень хотели верить.
Но жизнь распорядилась по-своему. Тети не стало. А квартиру и все свои сбережения она оставила Вике. А им – чисто символическую сумму, которая никак не покрывала те расходы, которые они понесли за три года, пока ухаживали за тётей.
***
Они встретились с Викой в парке. Она пришла не одна – с мужем. Села напротив них на скамейку.
– Я знаю, вы обижены, – начала она. – И понимаю почему. Честно говоря, я сама была в шоке, когда узнала про завещание.
– Да неужели? – процедил Дима.
В его голосе звучала такая горечь, что Марьяна невольно сжала его руку.
– Послушай, – Вика подалась вперёд. – Я не просила тётю об этом. И мне неловко, правда. Вы столько для неё сделали...
– А ты развлекала её своими шуточками, – не выдержала Марьяна.
– Да, развлекала! – неожиданно резко ответила Вика. – Потому что видела, как она радуется этому. Как ей не хватает простых разговоров, смеха, историй из жизни. Вы превратили её дом в лечебницу!
– Мы заботились о ней! – вскинулся Дима.
– Знаю. И она это ценила, правда. Но... – Вика замялась. – Может быть, ей хотелось чего-то ещё. Чтобы рядом был кто-то, кто видит в ней не только больного человека, а просто... тётю Шуру.
Эти слова ударили больнее всего. Повисло молчание. Марьяна почувствовала, как напрягся Дима – его всегда злило, когда сестра называла тётю Александру Никитичну просто Шурой.
– Послушай, – Вика подалась вперёд. – Я хочу, чтобы ты забрал всё из квартиры. Мебель, посуду, книги, одежду – всё, что захочешь. Можешь продать или оставить себе.
Дима помолчал немного, потом кивнул:
– Хорошо.
Когда они шли домой, Марьяна молчала.
– Знаешь, – сказала она наконец. – Мне всё равно не понять этого решения. Как будто все наши старания ничего не значили.
– Да, – отозвался Дима. – И Вика... её предложение забрать вещи – это просто подачка за всё, что мы сделали.
Они шли домой, и каждый думал о своём. За эти три года они отдали всё – время, силы, здоровье. Отказались от своих планов, мечтаний, увлечений. А в итоге получили... что?
Нет, эту обиду не получится просто забыть или перешагнуть через неё. Слишком много было отдано, слишком много сил потрачено. И пусть Вика теперь владеет квартирой – им больше не будет так просто общаться, как раньше. Что-то безвозвратно надломилось в их отношениях, и никакие вещи из тётиной квартиры этого не исправят.
Популярный рассказ на канале
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!