Здравствуйте, дорогие читатели!
Если кто не знает, данмэй – это китайский жанр BL новелл, в котором отношения между героями - мужчинами разворачиваются на фоне эпических событий, фэнтезийных миров и бесконечной драмы.
Жанр, который горячо любят и обожают девочки. А почему? По простой причине: здесь нет привязки к классическим гендерным стереотипам. Всё проще – раз оба главных героя мужчины, читателю не нужно ассоциировать себя с главной героиней.
И вот тут начинается полный разнос. Если в стандартных романах сюжет хоть как-то ограничивается логикой, то в данмэй её давно выбросили в окно. Бессмертные, проклятые, перерождённые, запертые в ледяных пещерах на сотню лет – любые способы выдавить страдания из персонажей считаются уместными. Свобода от гендерных стереотипов дала авторам зелёный свет на полный беспредел, и они используют его по полной программе.
В этой статье я хочу немного поерундить о двух вечных архетипах жанра – Шу (Shòu, 受) и Гун (Gōng, 攻), а заодно пройтись по абсурдным и предсказуемым шаблонам, которые встречаются в каждой второй новелле (а иногда и в каждой первой).
Так что устраивайтесь поудобнее, берите чай, печеньки или что покрепче – и давайте разбираться, почему данмэй такой… ну, такой.
Шу: профессиональный страдалец, жертва судьбы и авторского произвола
Каждый уважающий себя Шу живёт по строгим правилам жанра: если ты не мучаешься, значит, ты не настоящий Шу. Его судьба – это страдания, причём желательно в самых изощрённых формах. Авторы данмэйных новелл давно достигли уровня «бог» в создании искусственных драм, а Шу – их любимый тестовый полигон.
Обязательный стартовый набор страдальца Шу:
Ты был великим воином, блестящим учёным или легендарным врачом? Забудь.
– Великий генерал, победитель десяти тысяч войн? Теперь раб в тюремной яме.
– Главный ученик великого мастера? Теперь изгой, которого никто не признаёт.
– Начал как непобедимый мечник? Через пять глав – сломанные руки, держи меч в зубах.
Три главы – и Шу уже в цепях, оплёван всеми, кого знал, а его достижения давно приписаны Гуну.
Амнезия. Конечно, амнезия.
– Потерять память – для Шу это как завтрак, случается регулярно.
– Вспомнить всё в самый неудобный момент? Безусловно.
– Забыть, что Гун его мучил, чтобы страдать по новой? Без этого никак.
Публичное унижение – как же без него?
– Обвинения в предательстве? Да.
– Опозорили перед всей сектой / городом / вселенной? Ну а как иначе.
– Побили до полусмерти и оставили умирать? Классика.
Плен, рабство, добровольно-принудительное заточение.
– Если ты Шу, шансы избежать оков – 0,0001%.
– Как только Гун видит Шу, у него автоматически появляется «гениальная» идея запереть его в подвале, башне или у себя в покоях.
Попытки сбежать – бессмысленны.
– Попытка 1: Шу решил уйти → Гун сжигает город.
– Попытка 2: Шу прячется в далёкой деревне → Гун приходит туда как местный бог.
– Попытка 3: Шу меняет внешность, имя, живёт тихо → Гун: «ХА, НАШЁЛ!»
– Попытка 4: Шу исчез во времени и пространстве → Гун разорвал время и пространство.
Как умирает Шу?
От яда. В бездне. С мечом в груди. В огне. В тюрьме. От любви Гуна. От собственной гордости.
И самое главное – он умирает, но не до конца. Шу обязан вернуться, чтобы страдать ещё сильнее.
Духовный зверь? Умер. Духовное ядро? Разбито.
– Если у Шу был милый зверёк-компаньон, он умрёт драматично, глядя в глаза хозяину.
– Если у Шу было мощное духовное ядро, его вырвут, разобьют и растопчут. Желательно, чтобы это сделал Гун, но «по ошибке».
– Шу остаётся без сил, без зверя, без репутации, без памяти, без еды – но с неиссякаемым запасом нефритовой красоты.
Несмотря на все мучения, Шу остаётся прекрасным.
– Недоедал месяц? Всё равно светится изнутри.
– Били камнями на главной площади? Гладкая фарфоровая кожа без единого шрама.
– Полз через пустыню семь дней? Волосы шелковистые, на солнце блестят.
Как? Это тайна, известная только авторам данмэй.
Комментарий психолога
«Перед нами классический случай жертвы токсичных отношений, усиленный нарциссическим абьюзом и элементами стокгольмского синдрома.
Шу проходит через полный цикл деструктивной привязанности: сначала он сопротивляется, затем смиряется, потом убеждает себя, что „он просто такой“, а в финале активно защищает своего агрессора. В психотерапии такие случаи требуют многолетней работы со специалистом, безопасного окружения и, желательно, судебного запрета на приближение. В мире данмэй – это называется „любовь на всю жизнь“.
Наиболее тревожные симптомы включают в себя:
• отказ от побега даже при наличии очевидного выхода (например, открытых дверей, порталов, дыр в реальности);
• полное принятие концепции „если он запер меня в подвале – значит, любит“;
• моментальное прощение пыток, если агрессор говорит что-то вроде „я не мог иначе“ или „я сделал это ради тебя“;
• неспособность распознать токсичное поведение даже после десятого убийства, совершённого в его честь.
Если вы узнаёте в этом описание собственных отношений – немедленно покиньте данную новеллу, откройте Google, введите „Как понять, что ваш партнёр – манипулятор“, срочно запишитесь на курс психотерапии и, возможно, смените имя, место жительства и измерение.
Если же вас это не пугает и даже вызывает восторг – поздравляем, вы официально подписаны на 300 глав страданий и заслужили бонусную главу с повседневной бытовой идиллией™, где Гун неожиданно оказывается примерным домохозяином, а Шу – вынужден наблюдать за неловкими попытками партнёра впервые в жизни приготовить лапшу без разрушения пространства-времени.
– Доктор Бао Цзы, ведущий специалист Академии Межвселенских Страданий и лауреат премии „Синдром Шу 2023“
Гун: властелин вселенной, разрушитель миров и и худший бойфренд в истории
Если Шу – профессиональный страдалец, то Гун – природная катастрофа в человеческом обличье. Он бессмертен, неуязвим, его невозможно убить, но самое страшное – его невозможно вразумить.
Это архетип божественного тирана, который вместо того, чтобы просто сказать «я люблю тебя», выбирает метод «запереть тебя в тюрьме и заставить догадаться самому».
Персонаж переживает любое проявление эмоций строго в две стадии:
Стадия 1: Гун ненавидит/презирает Шу.
Стадия 2: Гун стирает город с лица земли, потому что Шу не ответил на его чувства.
Базовый набор каждого Гуна:
Он бессмертен. Или почти.
– Варианты: божество, демон, древний культовый лидер, призрак – но в любом случае не человек.
– В худшем случае: просто очень богатый и влиятельный.
– Если Гун не бессмертен, то хотя бы прожил на 500 лет больше, чем Шу.
Травматичное прошлое – в комплекте.
– Его предали все, слуги, родители, двоюродный дядя и даже рыбки в пруду.
– Его пытались убить при рождении. Несколько раз.
– Его изгнали, прокляли, отправили в бездну, но он вернулся – и теперь он мстит.
Эмоциональный диапазон: от ледяного безразличия до тотального унижения.
– Шу спас ему жизнь? Гун: «Пф, никчёмный слабак».
– Шу смертельно ранен? Гун: «Ты что, умер? Ой, как неловко».
– Шу заперт в темнице уже третий месяц? Гун: «Ну он же не жалуется».
– Шу признался ему в любви? Гун: «Тебе что-то надо?»
– Шу в слезах, на грани нервного срыва? Гун: «Ты слишком эмоционален».
Гун в дикой ярости.
– Шу не отвечает на чувства Гуна или не делает то, что он хочет? → Внезапно теряет работу, дом, семью и остатки нормальной жизни.
– Ты ранил моего Шу? → Прощай, человеческая цивилизация.
– Кто-то сказал о Шу что-то неприятное? → «Этот род больше не существует.»
– Шу не так посмотрел? → Гун начинает философствовать о предательстве.
– Шу просто хочет побыть один? → Гун вызывает бурю, чтобы доказать, что одиночество – это вредно.
– Шу отказывается носить одежду, выбранную Гуном? → Гун закрывает магазины и запрещает ему выходить на улицу.
– Шу сказал кому-то «Спасибо»? → «Ты изменяешь мне?!»
Типы Гунов:
– «Поздно осознал» → Он понял свою ошибку, когда Шу уже умер. Теперь стоит на развалинах сект и скорбит.
– «Любил, но был вынужден убить» → Потому что «долг превыше любви».
– «Люблю, но не могу признаться» → Потому что почему бы не устроить 300 глав драмы?
– «Люблю, но мой Шу уже превратился в звезду на небе» → И теперь вся вселенная плачет.
– «Люблю, но мне нужно было оттолкнуть Шу, чтобы защитить его» → Шу в слезах, но он «ничего не объяснит».
– «Я понял, что любил его, только когда он ушёл» → Классика жанра.
Комментарий психолога
«Перед нами учебный пример тяжёлой формы нарциссического расстройства личности, гиперконтрольного поведения и абсолютного отсутствия навыков эмоциональной регуляции.
Гун воспринимает мир через призму «если я не владею этим, оно мне угрожает». Все его взаимоотношения строятся на концепции тотального контроля, а любые попытки партнёра обрести личное пространство воспринимаются как личное предательство.
Наиболее тревожные симптомы включают в себя:
• Тенденцию выражать ревность через разрушение.
• Отказ от рационального диалога.
• Полное отрицание того, что Шу может делать выбор сам.
Если вы узнаёте в этом описание своего бывшего – немедленно бегите. Если узнаёте в этом своего нынешнего – бегите быстрее.
Если же вас это не пугает и даже вызывает восторг – поздравляем, вы официально подписаны на 300 глав страданий и заслужили бонусную главу с повседневной бытовой идиллией™, где Гун неожиданно оказывается примерным домохозяином, а Шу – вынужден наблюдать за неловкими попытками партнёра впервые в жизни приготовить лапшу без разрушения пространства-времени.
– Доктор Бао Цзы, ведущий специалист Академии Межвселенских Страданий, автор работы „Гун как природный катаклизм 2023“
Почему Гун просто не может сказать Шу, что любит его?
Потому что в его мире «любовь» – это синоним «обладания», а «забота» выражается через насилие, манипуляции и случайное разрушение городов.
Почему Шу не может просто влюбиться в нормального человека?
Потому что нормальных людей в мире данмэй нет. )))
Дорогие читатели, если вы, как и я, устали от привычных стереотипов и клише, если вам хочется свежих идей, неожиданных сюжетных решений и персонажей, которые ведут себя как живые люди, а не программные шаблоны, – то давайте вместе искать жемчужины среди данмэй-новелл!
Не стесняйтесь рекомендовать в комментариях истории, которые ломают привычные архетипы, удивляют и заставляют взглянуть на жанр по-новому. Ваши находки могут стать настоящими открытиями для других читателей!
А со своей стороны я советую «Спасение злодея по ошибке» – новеллу, где сюжет весело кувыркается через голову, а жанровые клише получают хороший пинок.
История начинается невинно: главный герой, Сун Цинши, переселяется в тело гениального лекаря, который, по логике системы, должен спасти нежного Шу, страдающего от всего на свете. Но есть небольшая проблема – он случайно спасает злодея.
Да, я тоже вижу закономерность.
Только вот злодей, Юэ Вухуань (Гун), прошёл через все круги данмэйного ада. Травмированный, сломленный, он не просто «одержимый» – его прошлое искалечило его настолько, что он учится жить заново, шаг за шагом. Автор великолепно раскрывает и переосмысливает архетип Гуна (да, включая тот самый «маленькая тёмная комнатка» троп). Это одно из лучших развития персонажа в подобном амплуа.
Но самое интересное – это главный герой.
Сун Цинши – настоящий врач. С медицинским образованием. С пониманием психологии. Человек, который вместо «любовь исцелит всё» говорит: «тебе нужна терапия».
И это шокирует систему, персонажей и особенно читателей, привыкших, что травмированный герой исцеляется исключительно обнимашками и 300 главами тяжёлой драмы.
Юэ Вухуань, конечно, поначалу ведёт себя как традиционный Гун с яндэре-замашками: ревнует к воздуху, заглядывает в лицо ГГ с тем же выражением, с каким Годзилла смотрит на Токио, и в целом соответствует стандарту.
Но вот незадача – Сун Цинши не впечатляется.
Более того, он с академическим интересом наблюдает за попытками Юэ Вухуаня погрузить его в бездну тёмных страстей, а потом объясняет ему, как работает посттравматическое расстройство. И знаете что? Это работает.
Это первая новелла, где исцеление – это процесс, а не «Я ПРОСТО ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, ПОЭТОМУ ВСЁ ПРОШЛО».
Шу не бесконечно страдает и не жертва по контракту – он анализирует, понимает и действует. Гун не просто одержим MC – он учится контролировать себя, признаёт ошибки и меняется.
Но что делает эту новеллу по-настоящему сильной – это внимание к деталям.
Здесь нет случайных моментов: каждая сцена вплетена в общую картину, раскрывающуюся только к финалу. Второстепенные персонажи тоже яркие – если кто-то упоминается как важный, он действительно имеет свою личность, а не просто существует для массовки.
Это не лёгкое чтиво. Новелла глубоко погружается в человеческий разум и эмоции – настолько, что временами хочется отложить её в сторону. Но если дочитать до конца и увидеть все связи, финал станет настоящей наградой.
Так что если вам хочется данмэя, который ломает жанровые клише и дарит глубоких, реальных персонажей– читайте «Спасение злодея по ошибке».
Но будьте готовы – страдания будут. И вы их полюбите.
Спасибо что прочитали и кушайте хорошо!