Воздух в квартире, казалось, затрещал от напряжения. Андрей, мой муж и сын этой грозной женщины, только тяжело вздохнул и отвернулся к окну. Знает ведь, что сейчас начнётся...
А началось всё с обычного воскресного обеда. Ну как обычного... Свекровь решила устроить очередную проверку моих кулинарных способностей. Специально приехала без предупреждения — якобы соскучилась по сыночку.
— Светлана, — процедила Елена Сергеевна, — борщ должен настояться минимум четыре часа. А у тебя что? Так, водичка с капустой! И это ты называешь едой?
Я сжала кулаки под столом. Три года замужества, а эта женщина никак не угомонится. То борщ не той консистенции, то шторы неправильно повешены, то книги на полках "как попало" стоят... Каждый её визит превращается в изощрённую пытку.
— Мам, перестань, — наконец подал голос Андрей. — Свете некогда готовить целый день, она работает.
— Вот именно! — взорвалась свекровь. — Какая из неё хозяйка? Я в её годы и работала, и готовила, и порядок держала! А она... только и умеет, что по своим совещаниям бегать да в телефоне сидеть! Сынок, ты посмотри, на кого ты меня променял!
Чаша моего терпения переполнилась:
— А вы, Елена Сергеевна, может, лучше посмотрите на себя? Всё никак не можете смириться, что ваш сын вырос? Что у него своя жизнь появилась?
— Да как ты смеешь?! — свекровь побагровела. — Я его растила! Я ночей не спала! А ты... ты...
— Что я? — я резко встала из-за стола. — Увела вашего ненаглядного сыночка? Разрушила вашу идеальную жизнь? Да вы просто не можете пережить, что больше не единственная женщина в его жизни!
— Света, не надо... — попытался вмешаться Андрей.
— Нет, надо! — я уже не могла остановиться. — Три года я терплю её придирки! Три года пытаюсь соответствовать её невозможным стандартам! А ей всё мало!
Елена Сергеевна побелела как мел:
— Андрюша, ты слышишь, как она со мной разговаривает? Твоя жена позволяет себе...
— А что я себе позволяю? Правду говорю? — я чувствовала, как дрожит голос. — О том, как вы манипулируете сыном? Как пытаетесь контролировать каждый наш шаг?
— Хватит! — Андрей с грохотом опустил стакан. — Обе хватит!
— Вот значит, как... — свекровь медленно поднялась. — Ты выбрал её сторону? Что ж... — она достала из сумочки конверт. — Я как чувствовала, что до этого дойдёт. Вот, полюбуйся, — она бросила конверт на стол. — Результаты твоих анализов. Ты просил меня забрать их из клиники.
Андрей побледнел:
— Мама, не надо...
— Надо, сынок, надо, — в голосе свекрови зазвучал металл. — Пусть твоя благоверная узнает, почему я так переживаю. Почему настаиваю на правильном питании. Почему...
— Что там? — я схватила конверт. — Андрей, что происходит?
Муж молчал, глядя в пол. А я читала заключение врача, и земля уходила из-под ног...
Буквы прыгали перед глазами, складываясь в страшные медицинские термины. Я перечитывала заключение снова и снова, отказываясь верить написанному.
— Почему ты молчал? — мой голос звучал как чужой. — Почему ничего не сказал?
Андрей поднял на меня измученный взгляд:
— Я не хотел тебя волновать. Думал, обойдётся...
— Обойдётся?! — я швырнула бумаги на стол. — У тебя серьёзные проблемы с сердцем, а ты... ты просто молчал?!
— Вот именно! — вмешалась Елена Сергеевна. — А ты была слишком занята своей карьерой, чтобы заметить, как он бледнеет! Как задыхается по ночам!
— Мама... — простонал Андрей.
— Нет уж, сынок, пусть знает! — свекровь победно сверкнула глазами. — Пусть узнает, какая она "замечательная" жена! Три месяца назад первый приступ случился. А она даже не заметила!
Я застыла, как громом поражённая. Три месяца назад? Точно... Тогда Андрей несколько дней жаловался на усталость. А я... я была в командировке. Готовила важную презентацию.
— Если бы не я, — продолжала свекровь, — он бы до сих пор к врачу не обратился. Сказал бы, что само пройдёт. А оно, видишь ли, не проходит! — она достала из сумки какой-то пакет. — Вот, травы специальные привезла. Надо заваривать три раза в день...
— Травы?! — я истерически рассмеялась. — Ему нужно серьёзное лечение! Операция! А вы с вашими травками...
— Да что ты понимаешь?! — взвилась Елена Сергеевна. — Я его вырастила! Я знаю, что для него лучше!
— Вы не врач! — я чувствовала, как по щекам текут слёзы.
— Замолчите! — Андрей грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. Схватился за грудь, побледнел ещё больше.
— Сынок! — свекровь метнулась к нему. — Таблетки! Где твои таблетки?
— В спальне... — прохрипел он. — В тумбочке...
Я рванулась было к двери, но Елена Сергеевна опередила меня:
— Сиди уж! Я сама! Я хоть знаю, какие именно!
Она выскочила из кухни, а я осталась стоять, беспомощно глядя на мужа. Он тяжело дышал, массируя левую сторону груди.
— Прости... — прошептал он. — Я должен был рассказать...
— Почему? — я опустилась перед ним на колени. — Почему ты всё рассказывал ей, но не мне?
— Потому что ты бы начала паниковать, — он слабо улыбнулся. — Носиться со мной, как с хрустальным. А я не хотел быть обузой...
— Идиот... — всхлипнула я. — Какой же ты идиот...
— Вот! — свекровь ворвалась обратно, потрясая пузырьком. — Держи, сынок!
Андрей проглотил таблетку, запил водой. Несколько минут мы все молчали, боясь пошевелиться.
— Так, — наконец произнесла Елена Сергеевна, — собирайся. Поедешь ко мне.
— Что?! — я вскинулась.
— То самое! — отрезала свекровь. — Я за ним хоть присмотрю нормально. А то у некоторых всё работа на уме...
— Никуда я не поеду, — тихо, но твёрдо сказал Андрей.
— Но сынок...
— Я сказал — нет! — он с усилием поднялся. — Вы... вы обе... вы меня с ума сведёте своей заботой! Одна трясётся над каждым моим вздохом, вторая делает вид, что ничего не происходит... А я... я просто хочу жить нормально! Понимаете? Нормально!
Он пошатнулся, схватился за спинку стула.
— Андрюша... — начала было свекровь.
— Уходите, — прошептал он. — Обе уходите. Мне нужно побыть одному.
— Но... — мы с Ольгой Сергеевной заговорили одновременно.
— Вон! — заорал он и тут же согнулся от боли.
Мы застыли, глядя друг на друга поверх его склонённой головы. Две женщины, которые любят одного мужчину. Две женщины, которые готовы разорвать друг друга за право заботиться о нём. Две женщины, которые довели его до нового приступа...
Я сидела в пустой кухне, механически протирая уже чистую чашку. После ухода свекрови прошло три часа. Андрей заперся в спальне и не отвечал на мои попытки поговорить.
Телефон завибрировал — сообщение от начальника:
"Света, презентация для инвесторов завтра в девять. Не подведи."
Я швырнула телефон в стену. Он с грохотом упал, экран пошёл трещинами.
Как же всё запуталось... Три месяца. Три месяца я не замечала, что с мужем что-то не так. А эта... эта гарпия всё знала! Помогала, поддерживала, возила по врачам...
В дверь позвонили. На пороге стояла Елена Сергеевна с какими-то пакетами.
— Опять…? — процедила я.
— Лекарства Андрюше привезла, — она протиснулась мимо меня в прихожую. — И раз он отказывается переезжать ко мне, буду здесь дежурить.
— Что?! — я преградила ей путь. — Никуда вы не пойдёте. Это наш дом!
— Ваш дом... — она презрительно скривилась. — А кто купил вам эту квартиру?
Я задохнулась от возмущения. Да, квартиру помогли купить его родители. Но мы выплачиваем ипотеку сами! Каждый месяц...
— Андрей спит, — попыталась я сменить тему.
— Вот и хорошо, — кивнула свекровь, доставая из пакета какие-то банки. — Я пока супчик приготовлю. Диетический, как врач прописал.
— У нас есть еда.
— Твои полуфабрикаты? — она фыркнула. — Неудивительно, что у мальчика проблемы с сердцем!
Я сжала кулаки:
— Вы на что намекаете?
— А тут и намекать не надо! — она со стуком поставила банку на стол. — Я сразу говорила: не пара ты ему! Андрюше нужна настоящая хозяйка, а не бизнес-леди!
В этот момент в кухню вошёл Андрей. Бледный, осунувшийся, он привалился к дверному косяку:
— Вы всё никак не успокоитесь...
— Сынок! — встрепенулась Елена Сергеевна. — Тебе нельзя вставать! Ложись, я сейчас...
— Мама, — он поморщился, — прекрати.
— Как…! — она всплеснула руками. — А если запустить болезнь...
— Хватит! — он резко выпрямился и тут же схватился за сердце.
— Андрей! — мы с свекровью одновременно бросились к нему.
— Не трогайте меня! — он оттолкнул наши руки. — Вы... вы обе... вы меня с ума сводите! Знаете, что врач сказал? Стресс! Главный фактор риска — хронический стресс!
Он достал из кармана смятый рецепт:
— Вот, полюбуйтесь! "Избегать эмоционального напряжения". А вы что устроили?!
— Но я же только хотела помочь... — пролепетала свекровь.
— Помочь?! — он горько рассмеялся. — Ты не помогаешь, мама. Ты душишь! Контролируешь каждый мой шаг! Я задыхаюсь от твоей заботы!
— Андрюша...
— И ты, Света, — он повернулся ко мне. — Ты просто сбегаешь! В работу, в свои проекты... Когда мы в последний раз просто разговаривали?
Я молчала. А что тут скажешь?
— Знаете что? — он медленно опустился на стул. — Я устал. От вас обеих устал. Мне надо... надо подумать.
— О чём? — спросила я, чувствуя подступающий ужас.
— Обо всём, — он устало потёр лицо. — Может, мне действительно стоит пожить отдельно. Не у мамы, — он поднял руку, останавливая готовую возразить свекровь. — И не здесь. Просто... одному.
— Но твоё сердце... — начала Елена Сергеевна.
— Мое сердце не выдержит вас двоих, — он криво усмехнулся. — Я уже договорился. Пару недель поживу у Димки.
— У какого ещё Димки?! — возмутилась свекровь.
— У моего друга, мама. Который, в отличие от вас, не пытается решать за меня, как мне жить.
Он поднялся и вышел из кухни. Мы слышали, как он собирает вещи в спальне. Я стояла, застыв у плиты. Елена Сергеевна беззвучно плакала, сидя за столом.
Через полчаса хлопнула входная дверь. В опустевшей квартире звенела тишина. Две женщины, разрушившие жизнь любимого человека своей бесконечной "заботой"...
Две недели превратились в месяц. Месяц растянулся на полгода. Андрей так и не вернулся домой.
Я сидела в нашей спальне, перебирая старые фотографии. Вот мы на свадьбе — молодые, счастливые. Вот первый отпуск вместе. А вот семейный ужин... Елена Сергеевна тогда впервые пришла к нам в гости. Уже тогда в её глазах читалось неодобрение.
Телефон завибрировал — сообщение от Андрея:
"Нам надо поговорить. Приеду сегодня в семь."
Сердце ёкнуло. За эти полгода мы виделись всего несколько раз — и только мельком, когда он заезжал забрать какие-то вещи. Он похудел, осунулся, но... в его глазах появилось что-то новое. Спокойствие? Уверенность?
Звонок в дверь раздался ровно в семь. Андрей всегда был пунктуален.
— Привет, — он переступил порог, огляделся. — Ничего не изменилось.
— Зачем ты пришёл? — я скрестила руки на груди.
Он прошёл в гостиную, сел в своё любимое кресло:
— Я подал документы на развод.
Пол качнулся под ногами. Я опустилась на диван:
— Вот так просто?
— Нет, — он покачал головой. — Не просто. Я долго думал. Очень долго.
— И что надумал?
— Знаешь, — он задумчиво посмотрел в окно, — когда у тебя проблемы с сердцем, начинаешь иначе смотреть на жизнь. Переоцениваешь всё.
Я молча кивнула.
— Я поговорил с мамой, — он продолжал. — Она... она не в восторге, конечно. Но я впервые за всю жизнь поставил ей условие: или она принимает мои решения, или больше меня не увидит.
— И она приняла? — я горько усмехнулась.
— Представь себе, — он невесело улыбнулся. — Правда, теперь не разговаривает со мной. Но... может, оно и к лучшему.
Повисла тяжёлая пауза.
— А как твоё сердце? — я наконец решилась спросить.
— Лучше, — он улыбнулся. — Представляешь, стоило убрать из жизни постоянный стресс — и давление нормализовалось. Врач говорит, есть шанс обойтись без операции.
— Постоянный стресс... — эхом отозвалась я. — То есть, это мы с твоей матерью тебя расстраивали?
— Нет, Света, — он вздохнул. — Это я сам себя... Пытаясь всем угодить. Быть идеальным сыном для мамы. Идеальным мужем для тебя. А в итоге... в итоге я просто потерял себя.
В дверь позвонили. Мы удивлённо переглянулись.
На пороге стояла Елена Сергеевна. Осунувшаяся, постаревшая, но всё такая же прямая и гордая.
— Я знала, что найду тебя здесь, — она шагнула в квартиру. — Машину твою у подъезда увидела.
— Мама...
— Молчи! — она подняла руку. — Я всё знаю. Про развод. Про твой переезд в другой город. Думал, я не узнаю?
Я изумлённо посмотрела на Андрея. Другой город?
— Я получил предложение о работе, — он устало потёр переносицу. — В Питере. И я согласился.
— Сбегаешь? — горько спросила Елена Сергеевна.
— Нет, мама. Я просто наконец-то начинаю жить свою жизнь. Не твою. Не Светину. Свою собственную.
Он поднялся:
— И знаете что? Я даже рад, что всё так вышло. Что попал к врачам... Что вы устроили тот скандал. Иначе я бы никогда не нашёл в себе смелости всё изменить.
— Значит, вот так? — свекровь гордо выпрямилась. — Бросаешь нас обеих?
— Нет, мама, — он покачал головой. — Я никого не бросаю. Я просто перестаю быть причиной вашей войны. Перестаю быть призом, который вы никак не поделите.
Он прошёл к двери, обернулся:
— Кстати, Света... там на столе документы. Просто подпиши и отправь по указанному адресу. И... прости. За всё.
Дверь закрылась. Мы с Еленой Сергеевной остались стоять в прихожей. Две женщины, которые так отчаянно сражались за любовь одного мужчины, что в итоге потеряли его обе.
— Ну что, довоевались? — свекровь... теперь уже бывшая свекровь... криво усмехнулась.
Я молча прошла на кухню.
Елена Сергеевна неожиданно рассмеялась — горько, отчаянно:
— Мы обе проиграли эту битву, девочка.
Мы сидели на кухне до глубокой ночи. Плакали. Вспоминали. Но ни одна из нас не признала своей вины. Потому что каждая была уверена: она любила его правильно.
А где-то в другом районе города Андрей собирал вещи, готовясь к новой жизни. Жизни без вечного чувства вины. Без удушающей заботы. Без молчаливых обид. Жизни, в которой он наконец-то будет сам решать, как ему жить.
И его сердце больше не болело.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
