Я сидела в своей любимой кофейне, когда телефон разразился мелодией "Dancing Queen". Странно... Этот рингтон я установила для Макса ещё три года назад, когда мы были женаты. С тех пор он не звонил ни разу.
– Мария, я в беде… – растерянно сказал бывший муж вместо приветствия
Я замерла с чашкой кофе у губ. Его голос звучал непривычно – никакой самоуверенности, никакого снисходительного тона, к которому я привыкла за пять лет брака.
– Что случилось, Максим?
– Маш... – он запнулся, и я буквально увидела, как он нервно проводит рукой по волосам – этот жест всегда выдавал его волнение. – Можешь приехать? Сейчас. Это важно.
Я посмотрела на недопитый кофе, на ноутбук с недописанной статьёй. Срок сдачи через три часа, а материал даже наполовину не готов.
– Макс, у меня работа...
– Пожалуйста! – в его голосе прозвучало что-то похожее на отчаяние. – Я... я правда не знаю, что делать.
Максим Андреевич Савельев, успешный бизнесмен, владелец сети элитных фитнес-клубов, человек, который всегда знал, что делать – и вдруг такое признание?
– Адрес тот же? – вздохнула я, захлопывая ноутбук.
– Да! Спасибо, Маш. Я... буду ждать.
Всю дорогу до его дома я пыталась угадать, что могло случиться. Проблемы с бизнесом? Вряд ли, буквально неделю назад я видела статью о расширении его сети. Здоровье? Нет, Макс помешан на правильном питании и спорте. Может, его новая жена, эта длинноногая модель с обложки, бросила его?
Я усмехнулась. Три года назад я бы многое отдала, чтобы услышать в его голосе такое отчаяние. Чтобы он нуждался во мне. А сейчас... сейчас это вызывало только лёгкое любопытство и, пожалуй, беспокойство. Всё-таки мы прожили вместе пять лет.
Консьерж узнал меня – надо же, столько лет прошло – и пропустил без вопроса. Лифт медленно полз на двенадцатый этаж, а я разглядывала своё отражение в зеркальной стене. Тридцать два – самый расцвет. Макс когда-то говорил, что я "расцвету" годам к сорока. Интересно, что он скажет сейчас?
Дверь открылась сразу, как я нажала на звонок.
– Маша! – Макс выглядел... потрёпанным. Помятая рубашка, встрёпанные волосы, и этот загнанный взгляд. – Проходи скорее!
В квартире царил хаос. Повсюду валялись какие-то бумаги, на столе громоздились чашки с недопитым кофе, а в воздухе витал странный запах – смесь духов, кофе и... детской присыпки?
– Макс, что происходит? – я остановилась посреди гостиной, оглядываясь. – Где Вика?
– В Милане, на показе, – он нервно провёл рукой по волосам. – Маша, мне нужна твоя помощь. Точнее... – он замялся, – нам нужна твоя помощь.
И тут я услышала это. Тихий плач, доносящийся из спальни.
– Макс?.. – я медленно повернулась к нему. – Это то, что я думаю?
Он кивнул и, схватив меня за руку, потащил к спальне.
– Помнишь Светку? Ну, мою секретаршу, которая работала у меня…?
Я помнила. Миниатюрная блондинка с огромными голубыми глазами, вечно краснеющая в присутствии начальника.
– Она... в общем... – Макс открыл дверь спальни, и я увидела маленькую корзину-переноску на кровати. – Это Катя. Ей три месяца. И она... она моя дочь.
Я почувствовала, как комната начинает кружиться.
– Что?!
– Света оставила её сегодня утром. Просто позвонила в домофон, поднялась, всунула мне конверт с документами и... и вот это, – он махнул рукой в сторону корзины. – Сказала, что уезжает. Навсегда. И что она не может её взять с собой, не справляется...
Малышка в корзине захныкала громче. Макс метнулся к ней, неловко попытался взять на руки, но только усилил плач.
– Я не знаю, что делать, Маш! – в его голосе звучала паника. – Она плачет уже второй час. Я пытался её накормить, но она не берёт бутылочку. Я погуглил, вроде купил всё необходимое, – он махнул в сторону пакетов из детского магазина, сваленных в углу. – Но она просто... просто плачет!
Я подошла к кровати. Из корзины на меня смотрели огромные голубые глаза, точь-в-точь как у той самой Светки. Но вот овал лица, форма носа – тут уж ошибиться было невозможно. Передо мной лежала миниатюрная копия Макса.
– А Вика... она знает?
Макс покачал головой:
– Она в Милане на две недели. Я... я не знаю, как ей сказать. Мы женаты всего полгода, она мечтает о карьере, говорит, что дети – это лет через пять, не раньше...
Я вздохнула и взяла малышку на руки. Девочка почти сразу затихла, уткнувшись мне в плечо.
– Так, для начала нам нужно её переодеть. И, судя по запаху, сменить подгузник. Потом покормим. Ты купил смесь?
– Вроде да, – Макс метнулся к пакетам. – Но там столько всего...
– И пока ты будешь рыться в пакетах, расскажешь мне всю историю. С самого начала.
Я покачивала притихшую Катюшу, глядя на растерянного бывшего мужа, и понимала: это только начало. И, кажется, моя жизнь снова готовит мне крутой поворот...
***
Следующие дни превратились в какой-то спектакль. Я практически переехала к Максу, благо удалённая работа позволяла. Катя оказалась на удивление спокойным ребёнком – видимо, ей просто нужны были женские руки и правильный уход.
Макс старался помогать. Честное слово, старался! Но когда я увидела, как он пытается надеть подгузник…, не выдержала и отправила его за продуктами. Пусть лучше занимается тем, что умеет – решает организационные вопросы.
– Маша, – позвал он меня вечером, когда я укладывала Катю спать. – Вика звонила. Возвращается завтра.
Я замерла, поправляя одеяльце:
– Уже! И что ты ей сказал?
– Ничего, – он тяжело опустился в кресло. – Как такое скажешь по телефону? "Привет, дорогая, у нас тут небольшие изменения в семейном составе"?
– Максим...
– Знаю! – он вскочил, начал мерить шагами комнату. – Знаю, надо было сразу сказать. Но я... я боюсь, Маш. Вика, она... она взрывная. И своенравная. А я...
– А ты влюблён в неё по уши, – закончила я за него. – Поэтому трусишь.
Он остановился, посмотрел на меня как-то странно:
– Знаешь, я скучал... По тому, как ты всегда видишь меня насквозь.
– Не начинай, – оборвала я его. – Лучше думай, что будешь делать завтра.
Но "завтра" наступило раньше, чем мы ожидали. В час ночи входная дверь распахнулась – Вика решила сделать сюрприз, прилетев ночным рейсом.
– Макс! Милый, ты не поверишь, показ прошёл просто... – её звонкий голос оборвался на полуслове.
Я как раз укачивала захныкавшую Катю в гостиной. Картина, наверное, была та ещё: я, бывшая жена, в домашней футболке Макса, с младенцем на руках.
– Что. Это. Значит? – каждое слово Вика чеканила отдельно, и с каждым словом её глаза становились всё больше.
– Вика, дорогая, я всё объясню! – Макс метнулся к жене.
– Объяснишь?! – её голос взлетел на октаву выше. – Объяснишь, почему твоя бывшая жена, в твоей футболке, посреди ночи качает ребёнка в нашей квартире?!
Катя, испуганная криком, разразилась плачем.
– Тише! – я инстинктивно прижала малышку крепче. – Вы её пугаете!
– Я?! Пугаю?! – Вика практически шипела. – Нет, это вы меня пугаете! Что за спектакль вы тут устроили? Решили поиграть в семью? Макс, ты... ты...
– Это моя дочь, – выпалил он. – От Светланы. Моей бывшей секретарши.
В комнате повисла звенящая тишина, нарушаемая только всхлипываниями Кати.
– Прекрасно, – Вика медленно стянула перчатки. – Просто прекрасно. Значит, пока я строю карьеру, ты развлекаешься с секретаршами? А свою бывшую держишь под боком для... для чего, Макс? Для подстраховки?
– Прекрати! – он повысил голос. – Ты всё не так поняла! Это было до тебя, и Маша просто помогает...
– Помогает?! – Вика истерически рассмеялась. – О да, я вижу, как она "помогает"! Знаешь, что? – она развернулась ко мне. – Забирай его! Забирай всё это! Я не подписывалась на роль мачехи и уж тем более не собираюсь делить мужа с его бывшей!
– Вика, постой...
Но она уже схватила свою сумку и вылетела за дверь. Хлопок двери эхом разнёсся по квартире.
Макс рванулся было следом, но я окликнула его:
– Стой. Дай ей остыть.
– И что теперь? – он опустился на диван, обхватив голову руками.
– Теперь... – я посмотрела на наконец-то задремавшую Катю, – теперь нам всем нужно выспаться. А утром будем решать проблемы.
Но я уже знала: утро не принесёт лёгких решений. Потому что за эти дни я поняла две вещи. Первая: я снова начинаю влюбляться в Макса, точнее, в того нового Макса, которого я вижу рядом с дочерью. И вторая: Вика не из тех, кто просто так сдаётся и уходит.
А значит, это была только первая сцена в спектакле, который нам всем предстояло сыграть...
Утро встретило нас серым дождём и новостями от Вики – она запостила в соцсети свою фотографию с подписью: "Иногда нужно просто начать всё заново". Максим молча смотрел на экран телефона, а я пыталась сосредоточиться на кормлении Кати, делая вид, что не замечаю его потерянного взгляда.
– Может, это и к лучшему, – наконец произнесла я, вытирая личико малышки. – Если она не готова принять ребёнка...
– Ты не понимаешь! – он резко встал. – Это же Вика. Она не просто так улетела. Она будет мстить.
Я хмыкнула:
– И как же? Устроит скандал в прессе? "Известный бизнесмен скрывал внебрачного ребёнка"?
– Хуже, – Макс нервно забарабанил пальцами по столу. – Она работает в пиар-агентстве, которое обслуживает половину моих конкурентов. И если она начнёт...
Договорить он не успел – телефон разразился трелью.
– Да, Андрей Палыч... Что?! Нет, это какая-то ошибка... Я перезвоню!
Его лицо стремительно бледнело с каждым словом.
– Что случилось? – я машинально прижала Катю крепче.
– Кто-то слил в сеть документы о финансовых махинациях в моей компании. Все газеты уже трубят о проверках и возможном банкротстве. Акции летят вниз...
– Вика?
– Нет... то есть, не напрямую, – он запустил пальцы в волосы. – Это Света. Помнишь конверт с документами, который она оставила вместе с ребёнком? Там было не только свидетельство о рождении...
Я похолодела:
– Она что, шантажировала тебя?
– Не совсем, – он достал измятый конверт. – Здесь документы о том, как мы обходили налоги в 2022-м. Света тогда была моим финансовым секретарём. Она всё знала... и всё сохранила.
– И теперь эти документы попали к Вике...
– Которая точно знает, кому их передать, – он горько усмехнулся. – Идеальная месть, да?
Я молчала, укачивая задремавшую Катю. В голове крутились обрывки мыслей: неужели всё это спланировано? Света и Вика... они могли быть знакомы? Или это просто злая ирония судьбы?
– Что будешь делать?
– А что я могу? – он опустился рядом со мной на диван. – Придётся признать всё. Заплатить штрафы, пережить скандал... может, даже потерять часть бизнеса.
– Максим...
– Знаешь, что самое смешное? – он осторожно коснулся пальцем щёчки спящей дочери. – Я вдруг понял, что это не самое страшное. Я построю новый бизнес. Но Катя... её я терять не хочу.
Я поймала его взгляд – растерянный, почти беспомощный. Таким я его ещё никогда не видела. Даже в наши худшие времена он всегда оставался уверенным в себе, всегда знал, что делать. А сейчас...
– Мы справимся, – я сама не заметила, как сказала "мы". – Для начала нужно...
Звонок в дверь оборвал мои слова. На пороге стояла Вика – безупречный макияж, дорогой костюм, холодная улыбка:
– Не ждали? А я вот решила, что разговор не закончен. И у меня есть предложение... для вас обоих.
Макс напрягся, я почувствовала, как он инстинктивно придвинулся ближе к нам с Катей.
– Проходи, – сухо произнёс он. – Только давай без сцен. Ребёнок спит.
Вика элегантно опустилась в кресло, закинула ногу на ногу. В её позе сквозило превосходство человека, держащего все козыри на руках.
– Какая трогательная картина, – она окинула нас взглядом. – Прямо семейная идиллия. Жаль только, что построена на лжи, махинациях и, – она выразительно посмотрела на меня, – чужих жёнах.
– Я не...
– Молчи, Маша, – она небрежно махнула рукой. – Я всё равно не верю в твою бескорыстную помощь бывшему мужу. Но речь сейчас не об этом.
Она достала из сумочки папку:
– Здесь копии всех документов, которые случайно попали в прессу. А ещё – доказательства того, что это случайное попадание было не таким уж случайным. И знаете, что? Я могу всё исправить.
– Что ты хочешь? – глухо спросил Макс.
– О, всего ничего, – она улыбнулась. – Развод. Быстрый, тихий, с компенсацией в виде трети твоих акций. И публичное заявление о том, что всё случившееся – результат происков конкурентов, а я, как любящая жена, помогла тебе с этим разобраться.
– Треть акций?! – Макс подался вперёд. – Ты с ума сошла? Это же...
– Меньше, чем ты потеряешь, если скандал продолжится, – она пожала плечами. – К тому же... – Вика перевела взгляд на Катю, – это избавит тебя от необходимости делить внимание между женой и... внезапно обретённой дочерью.
– А если я откажусь?
– Тогда следующий пакет документов окажется не в жёлтой прессе, а в налоговой инспекции. И, поверь, там будет много интересного. Света была очень... предусмотрительной секретаршей.
Я смотрела на эту женщину и не могла поверить: как Макс мог влюбиться в неё? Что он нашёл в этой красивой, но насквозь фальшивой кукле?
– Знаешь, Вика, – я осторожно переложила Катю в кроватку, – ты забыла один важный момент.
– Да? – она насмешливо приподняла бровь. – Какой же?
– Ты не единственная, кто умеет работать с информацией, – я достала телефон. – Помнишь тот скандал с плагиатом в рекламной кампании "Луч"? Три года назад? Когда молодого дизайнера довели до нервного срыва, а потом замяли дело?
Она чуть побледнела:
– При чём здесь это?
– При том, что я тогда работала в отделе журналистских расследований. И у меня осталось много... очень много интересных материалов. Включая твои письма креативному директору с прямыми указаниями украсть чужие эскизы.
Вика медленно поднялась:
– Ты блефуешь.
– Проверим? – я улыбнулась. – Думаю, история о том, как успешная модель начинала свою карьеру с воровства чужих идей, будет не менее интересной, чем налоговые махинации. Особенно для твоих нынешних работодателей.
В комнате повисла тишина. Макс переводил взгляд с меня на Вику и обратно, явно пытаясь осмыслить происходящее.
– Какая же ты... – Вика сжала кулаки.
– Стерва? – я усмехнулась. – Возможно. Но я хотя бы честная стерва. И сейчас предлагаю тебе честную сделку: ты забираешь свои документы и исчезаешь из нашей жизни. Навсегда. А мы забываем о твоём маленьком секрете.
Она постояла ещё несколько секунд, сверля меня взглядом, потом резко развернулась и направилась к двери. У порога остановилась:
– Знаешь, Макс, а ведь я действительно тебя любила. Но, похоже, ты всё-таки выбрал правильную жену... в первый раз.
Дверь захлопнулась. Я выдохнула и обессиленно опустилась на диван.
– Маша... – Макс смотрел на меня так, словно видел впервые. – Ты... это правда? Про письма?
Я покачала головой:
– Нет, конечно. Я блефовала. Просто вспомнила тот скандал и подумала... такие люди, как Вика, обычно имеют скелеты в шкафу. И очень боятся, что кто-то о них знает.
Он рассмеялся – впервые за эти дни:
– Господи, Маша... я и забыл, какая ты... Слушай, а может...
Но договорить он не успел – Катя проснулась и требовательно захныкала.
***
Следующие несколько недель пролетели как в тумане. Макс полностью погрузился в спасение бизнеса.
Я продолжала жить в его квартире, помогая с ребёнком. Мы не обсуждали наши отношения – казалось, оба боялись разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось, между нами. Днём я работала удалённо, параллельно присматривая за малышкой, вечером мы вместе ужинали, обсуждая прошедший день. Иногда, укладывая Катю спать, я ловила на себе задумчивый взгляд Макса, но он тут же отводил глаза, стоило мне это заметить.
Всё изменилось в один дождливый вечер конца сентября. Я как раз закончила купать Катю, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Света – осунувшаяся, с покрасневшими от слёз глазами.
– Я... я могу её увидеть? – её голос дрожал.
Макс, вышедший на звук дверного звонка, молча посторонился, пропуская её в квартиру. Света на негнущихся ногах прошла в детскую, где я укачивала Катю. Замерла у кроватки, протянула руку, но не решилась дотронуться до дочери.
– Она... она выросла, – прошептала она.
– Дети быстро растут, – я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Особенно когда рядом нет матери.
Света вздрогнула:
– Я знаю... я во всём виновата. Я думала... думала, что справлюсь сама. А потом поняла, что не могу. Послеродовая депрессия, одиночество, безденежье... – она всхлипнула. – Вика нашла меня через общих знакомых. Сказала, что поможет отомстить Максу за всё... Я была так зла тогда! А потом... потом я просто хотела исчезнуть. Начать новую жизнь.
– И как, получилось? – тихо спросил Макс, стоявший в дверях.
Она покачала головой:
– Я доехала только до Новосибирска... Каждую ночь просыпалась от того, что мне кажется, будто она плачет... – Света достала из сумки конверт. – Здесь документы. Все копии. Я... я не буду больше вам мешать. Просто хотела убедиться, что с ней всё хорошо.
– Света, – я поймала её за руку, когда она направилась к выходу. – Ты её мать. Что бы ни случилось, этого не изменить. И Катя имеет право знать тебя.
– Ты правда так думаешь? После всего, что я сделала?
– Думаю, нам всем нужно научиться прощать, – я посмотрела на Макса. – И давать второй шанс.
Он кивнул:
– Мы можем установить график встреч. Сначала в присутствии кого-то из нас, потом, если всё будет хорошо...
Света разрыдалась, закрыв лицо руками. Я осторожно обняла её одной рукой – второй всё ещё держала Катю.
– Ну-ну, тише. Разбудишь малышку.
Позже, когда Света ушла, унося с собой обещание скорой встречи, мы с Максом сидели на кухне. Катя наконец уснула, в окно барабанил дождь, и в жёлтом свете лампы всё казалось каким-то нереальным, словно сцена из старого фильма.
– Знаешь, – задумчиво произнёс Макс, – я тут подумал... может, нам тоже стоит дать себе второй шанс?
Я замерла с чашкой у губ – совсем как в тот день, когда он позвонил мне с просьбой о помощи.
– Ты уверен? После всего, что было?
– Именно после всего, – он взял меня за руку. – Маш, эти недели... они словно открыли мне глаза. Я вдруг понял, почему наш брак распался. Я всегда был слишком занят погоней за успехом, за деньгами, за статусом. А сейчас, когда всё это чуть не рухнуло, я осознал, что по-настоящему важно.
– И что же?
– Семья. Настоящая семья, – он посмотрел в сторону детской. – Знаешь, когда я вижу, как ты возишься с Катей... Я вдруг понимаю, какой идиот, что отпустил тебя тогда. И как мне повезло, что ты всё-таки вернулась.
– Технически, это ты меня позвал, – я улыбнулась, чувствуя, как предательски щиплет в глазах.
– И это было самое правильное решение в моей жизни, – он притянул меня к себе. – Даже если потребовался внебрачный ребёнок и финансовый скандал, чтобы я это понял.
Я рассмеялась сквозь слёзы:
– Ты всегда любил делать всё с размахом.
– Так что скажешь? – он стал вдруг серьёзным. – Попробуем начать сначала?
Я посмотрела в его глаза – те же, что были пять лет назад, но теперь в них появилось что-то новое. Мудрость? Понимание? Или просто способность видеть то, что действительно важно?
– Почему бы и нет? – я сжала его руку. – В конце концов, у нас теперь есть отличный повод не повторять старых ошибок, – я кивнула в сторону детской, откуда доносилось тихое посапывание Кати.
– Кстати, об этом, – Макс хитро улыбнулся. – Как ты смотришь на то, чтобы в следующий раз завести ребёнка... более традиционным способом?
Я шутливо стукнула его по плечу:
– Давай сначала с этим разберёмся? А то знаю я тебя – опять втянешь меня в какую-нибудь авантюру!
– Но ведь втянул же? – он притянул меня ближе. – И, кажется, на этот раз всё получилось правильно.
Я не ответила – просто прижалась к его плечу, слушая стук дождя за окном и тихое дыхание дочери из соседней комнаты. Дочери... Забавно, как быстро Катя стала для меня родной. Может быть, именно так и создаются настоящие семьи – не узами крови или штампами в паспорте, а готовностью принять и полюбить, несмотря ни на что.
Той ночью, засыпая в объятиях Макса, я думала о том, как причудливо порой складывается жизнь. Иногда нужно пройти через боль и предательство, чтобы научиться прощать..
– Мария, я в беде... – прошептала я, вспоминая тот день.
– Что? – сонно пробормотал Макс.
– Ничего, – я улыбнулась. – Просто подумала, что иногда беда – это начало чего-то хорошего. Нужно только решиться ответить на звонок.