Без долгого предисловия продолжаю свой дневник.
16 августа 2024 года
В этот день меня турнули со стажировки. Дело было так. Все годы ухода за мамой (а это около 13 лет) я не работала. Первые 2 - 3 года ещë как-то что-то мне удавалось, я не сдавалась, а потом, лет десять, всë, не было ни сил, ни времени, я поняла, что мои потуги и рывки бессмысленны.
Периодически на меня накатывала волна энтузиазма, я начинала активно сучить лапками, пыталась что-то предпринимать - и даже зарабатывала какие-то жалкие деньги. Деньги меня воодушевляли, я мечтала, что сейчас кааак развернусь, каак начну усиленно урывать у жизни часы для работы!.. Но жизнь в лице мамы быстро меня осаживала, обрубала мечты и старания.
Я напишу об этом отдельный пост - о моих попытках работать, о надеждах, о том, что я делала, что у меня получалась и почему в конечном счëте ничего не вышло.
Стажировка, о которой я сегодня хочу рассказать, была моей первой работой за эти долгие 13 лет. На стажировку я вышла через два с половиной месяца после смерти мамы.
За много-много лет безделья я уже забыла, как это - обязательно каждый день рано вставать, собираться, наводить марафет, куда-то ехать, приходить в коллектив, отсиживать там много положенных часов.
При уходе за мамой я жила в каком-то смысле на расслабоне. Не в том смысле, что мне нечего было делать, а в том, что я не была жëстко связана обязательствами, могла гибко менять график, манкировать делами.
Например, если я сильно уставала, то могла запросто не помыть голову и отправиться завтра в магазин с грязной бошкой, запрятав кудри под шапку. Или, увидев, что на улице дождь и гололëд (гололеда я боялась и боюсь больше всего из природных явлений), могла не пойти в магазин, не сварить суп, обойтись имеющимися продуктами, придумать блюдо из них.
То есть надо мной не довлела обязанность каждый день подниматься в определенное время - время подъëма часто зависело от состояния и настроения мамы; я могла выходить на улицу, а могла и не выходить; я редко куда-то ездила на транспорте (нужные магазины, аптеки, Озоны находились в шаговой доступности). Мне не нужно было выглядеть, держать себя в форме.
Я давно не наряжалась, не красилась, не делала укладки, годами ходила в одной юбке, джемпере, платье, обуви. Куда мне наряжаться, зачем мне менять юбки? В магазин сбегать за молоком на полчаса, или в аптеку смотаться на таблетками, или памперсы на Озоне получить? Одежда у меня хорошая, но мне хватало еë скудного количества.
Нет, были у меня иногда выходы и в большой свет - подать отчëт в опеку, выбить мат. помощь в соцзащите, получить медицинскую кровать на своей сидельничьей работе в соцобеспечении, рвануть пару раз в год на дальний рынок за домашним творогом. Но такие рывки были крайне редки.
В основном я курсировала в придомовом круге между домом, поликлиникой, магазином и Озоном, которые все находились в пешей доступности и куда можно было собраться за несколько минут - быстро натянув привычную юбку и джемпер и подоткнув кудри под берет.
На стажировку же приходилось каждый день вставать в назначенный час, как-то приводить себя в порядок, придавать себе товарный вид, далеко ехать, находиться несколько часов среди незнакомых людей, поддерживать рабочие и не рабочие разговоры, делать работу. Это были непривычные для меня ощущения, но я довольно быстро влилась.
Напрягало то, что работа эта мне была не нужна, ездила я туда из-под палки - вынужденно да ещë плохо себя чувствовала - и физически, и душевно.
Я уже много раз рассказывала, что после смерти мамы моими основными задачами было лечение, восстановление и деньги.
Мамина смерть, похороны, пара безумных недель с бумажными хлопотами после - это было очень тяжелое время, но тем не менее я на каких-то неведомых ресурсах держалась, здоровье не давало сбой. А потом всë резко обрушилось, пошло ухудшение.
Начала кружиться голова, подташнивало, ломило лоб, затылок, село зрение, заболели суставы. Я стала бояться, что не смогу не то что работать - себя обслужить, в магазин и аптеку сходить. Голова кружилась и без причины, и по причине.
Если я видела впереди пьяного и его вело в сторону - меня мгновенно вело за ним. Если я шла в солнечную погоду мимо аллеи и передо мной от деревьев чередовалась свет и тень - головокружение усиливалось.
Если мне надо было посмотреть в сторону - приходилось осторожно поворачивать не голову, а всю себя. Я не могла ездить на эскалаторе и подниматься по ступенькам в магазинах: начинала кружиться голова, я вцеплялась в перила.
Я ходила на уколы, пила таблетки, не вылезала от невролога. Лечение помогало слабо, оно стало затягиваться на месяцы. Поэтому мне было не до работы.
Но деньги же, хоть какие-то, надо где-то брать. Для этого я и зарегистрировалась на бирже. И ещë для того, чтобы бесплатно обучиться на компьютерных курсах, потому что знание компьютера нужно везде.
На бирже надо регулярно отмечаться. Отмечаться - это ты приходишь раз в две недели туда лично, тебе дают направление на две работы.
Ты должен на вакансии сходить и принести либо согласие - приказ о зачислении на должность, либо отказ - с объяснением, почему тебя не взяли. Причëм отказ должен быть именно от работодателя. Мне отказываться от работы было нельзя: за это могли снять с учëта.
Я изворачивалась как могла. Приходилось через силу, нездоровье таскаться по изнуряющей жаре по этим вакансиям, которые, как назло, находились у чëрта на куличках. Приходилось изображать из себя там дуру, делать всë - лишь бы получить отказ.
Моим козырем было незнание компьютера, это отпугивало многих работодателей. Но были такие места, где меня, несмотря на компьютерную тупость, хотели взять.
Одно из таких мест - отделение соцзащиты, занимающееся оформлением разных жилищных льгот для инвалидов, ветеранов, многодетных семей и прочих. В целом я была бы не прочь там поработать - конечно, первое время, а не всю жизнь.
Я люблю возиться с бумагами, люблю помогать людям, что-то им объяснять, анализировать и систематизировать информацию. К тому же сфера эта была мне не чуждая, я, благодаря родителям-инвалидам, знала кучу всего о льготах и пособиях.
Ещë меня привлекало, что там было чередование спокойной работы и движухи: три дня в неделю работники сидели в своих кабинетах за бумагами, два дня (до обеда) - на приëме граждан.
Отвращали от данной работы меня два фактора. Во-первых, я плохо себя чувствовала. Каждый раз, собираясь на стажировку, думала: получится ли доехать, смогу ли сегодня отсидеть там положенные часы?
Во-вторых, я понимала, что работать там не буду (зарплата - слëзы), - и ради чего тогда все эти поездки и отсидки? Зарплата в жилищной соцзащите за вычетом налогов и расходов на проезд составляла 15 тысяч. Да у меня пособие по безработице было больше.
Такая зарплата убивала всякую мотивацию. Меня она очень удивила. Нет, за годы уходы за мамой я не совсем была оторвана от жизни, знала, что есть много мест, где люди получают гроши. Но я думала, что это места типа нянечки в детсаду, гардеробщицы в поликлинике, может, билетëрши в театре.
Знала я и про то, что в госсекторе, на госслужбе, в бюджетных учреждениях тоже зарплаты не большие. Но я не предполагала, что они настолько "небольшие".
Мой отсчëт "небольшого" шëл хотя бы от 27 - 30 тысяч. Я, не работая, ухаживая за мамой, существуя на еë пенсию и моë пособие по уходу, и то жила богаче, чем работники соцзащиты.
А когда я оформилась по СДУ сиделкой при маме, мы вообще стали богачами - по 30 тысяч на человека. Правда богачами мы были короткий срок и богатство мгновенно разлеталось на дорогие лекарства и бесконечные платные разъезды по больницам и вызовы платных врачей, но сам факт того, что я без работы была обеспеченнее, чем с зарплатой соцзащиты, вызывал оторопь.
Сиделкой по СДУ при маме я была оформлена на неполный рабочий день. Мне сказали, что если я хочу полную занятость и полную зарплату, то мне надо взять под опеку ещë одного инвалида, чужого человека. Конечно, я отказалась: мне мамы по уши хватало, я еле с ней справлялась.
Так вот, за свою неполную занятость мне по СДУ платили 25 - 28 тысяч. Я, конечно, понимаю, что ухаживать за лежачим - и перебирать бумажки в соцзащите - это не равноценные занятия, но такой разрыв в доходах, такое обесценивание специалистов в госсекторе (я с нищенской зарплатой потом столкнулась на многих других вакансиях, куда меня направляли от биржи) - это ненормально.
Работа занимает почти всë время в жизни человека. Восемь часов непосредственно работы, плюс встать за 1,5 - 2 часа до, чтобы поесть, одеться, умыться, доехать туда, плюс дорога домой оттуда - вот одиннадцати часов как не бывало.
Терпеть низкую зарплату есть ещë смысл, если работа по душе, по призванию, намечтанная. Да и то, наверно, долго за копейки на мечте и призвании не протянешь, энтузиазм и альтруизм со временем истощится.
Я пришла в соцзащиту по направлению биржи с твердым намерением здесь не работать. Думала, что всë пройдëт по привычному сценарию: я расскажу про долгий перерыв в стаже, про незнание компьютера - мне посочувствуют, тактично меня завернут, скажут ободряющие слова.
Но, как я потом убедилась, на низкооплачиваемых работах специалистами не разбрасываются, загребают в сеть всех, даже таких "ценных" претендентов, как я.
В отделе кадров мне не написали отказ, стали завлекать на стажировку, убеждая, что всë у меня получится, "компьютерную программу у нас все осваивают на месте; хоть зарплата у нас маленькая, но зато коллектив дружный, место - уютное, вам тут будет хорошо".
Отказаться от стажировки не было никакой возможности. Если бы я сказала, что мне зарплата не подходит, что у меня даже пособие по безработице больше, то в направлении кадровичка бы указала, что работник отказался от места, что имело бы последствия на бирже в виде снятия меня с учëта и довольствия.
Так я оказалась на стажировке. Отбывать именно восемь часов меня никто не принуждал, но начальница посоветовала стажироваться как можно больше времени, потому что "это в ваших же интересах, вы быстрее всему научитесь и войдëте в курс дела".
Понимая, что я и полдня с трудом выдержу, я ответила, что у меня ещë есть курсы, поэтому много часов в день я здесь проводить не смогу.
Началась моя стажировка.
Работа в соцзащите строится следующим образом. Граждане, претендующие на льготы по оплате услуг ЖКХ, приносят документы в МФЦ. Курьер от МФЦ каждый день привозит их в наше учреждение.
У нас документы распределяются по работникам, и работники вбивают данные в комп, рассылают запросы по другим конторам (проверяют предоставленные сведения), сверяются с законами - имеет ли гражданин право на льготу.
Два раза в неделю (по полдня) часть работников сидела не в кабинетах, а на приëме - принимали у людей документы, помогали им заполнять разные бумаги, консультировали по возникающим вопросам.
Коллектив, и правда, был хороший, люди простые, дружелюбные, адекватные. Многие были моего возраста - 37 - 50, но было много и молодых девчонок. Я всë думала и думала: что их всех здесь держит, за пятнадцать-то тысяч?
Понятно, что на таких местах плюсом - стабильность, оплачиваемые больничные, никто не уволит за долгое лечение, отпускные, соблюдение трудового законодательства, четкий режим - к девяти пришел, в шесть ушëл, никто у тебя не стоит над душой и не давит, как в частных фирмах.
Но жить много лет на 15 тысяч в месяц, работать только за похлëбку, во всëм себя до минимума ужимать?..
Я сначала не разобралась в режиме, в иерархии, в порядках. Приходила утром, отбывала четыре часа, уходила в обед, перед перерывом.
Но оказалось, что утром мало чему можно научиться: утром работы, по сути, не было - для меня не было, я сидела без толку. Дело в том, что курьер привозил документы из МФЦ после перерыва, - и тогда закипала работа. А утром, в первой половине дня, сотрудники деятельно подчищали хвосты и недочëты всего, что было сделано накануне или много раньше.
Тогда я стала приходить после перерыва. Зачем - сама не знаю - ведь учиться я ничему не собиралась, оставаться здесь работать не хотела. Но такая уж у меня натура - я не умею и не люблю халтурить.
Меня раздирали противоречивые чувства. Я понимала, что всë это соцзащитное мне не нужно. Мне надо, во-первых, лечиться - хотя бы голову в порядок привести.
Во-вторых, представляя, что я поступлю сюда работать, буду день за днëм приезжать, трудиться по восемь часов и получать свои 15 тысяч, я впадала в уныние, на меня накатывала такая тоска, что хоть волком вой.
Я была разбита смертью мамы - а тут ещë наклëвывалась вот такая перспектива, такая беспросветная жизнь. Разве об этом я мечтала ночами во время ухода за мамой, разве так я, робко загадывая, представляла свою жизнь после еë смерти?
Должна же у меня в жизни быть хоть какая-то радость после всего, отдушина? Должна же наступить белая полоса? Неужели опять влачить жалкое, нищенское существование?!
Я всë это понимала, оставаться на этой работе не хотела, но я не умею быть тупой, не умею плохо делать дело, не могу быть безответственной, не могу работать спустя рукава.
Поэтому я невольно во всë на стажировке вникала, запоминала. Мой мозг, истосковавшийся по работе, жадно поглощал информацию, фиксировал мелочи, тонкости.
Я постоянно себя останавливала, уговаривала: не нужно это мне, не напрягайся, не останусь я тут. Но натура брала своë: я старалась, учила, вникала, ко всему относилась ответственно.
Через несколько дней меня посадили за компьютер работать с пакетом документов, привезенным курьером. Потом взяли на приëм граждан.
Со стажировки прошло почти семь месяцев, но я до сих пор помню, у какой категории какие льготы, помню, что ветеранам труда льготы предоставляются только при наличии пенсионного удостоверения, что льготникам, чьи дома обслуживает управляющая компания "Дукас", надо к стандартному пакету документов добавлять выписку из домовой книги и ещë многое другое.
Я просто не умею плохо учиться и работать.
Стажировка шла своим чередом. Я ходила на работу две недели. Однажды я привычно явилась на стажировку - был день приëма граждан. Мне сотрудница сказала, что начальница просит меня к ней зайти. Я зашла.
Начальница повела речь, что хоть она меня не контролировала, но от сотрудников знает, как я стажировалась. Я так поняла, ей было неприятно, что я не погрузилась с головой в дело, не сидела на рабочем месте восемь часов.
Потом начался экзамен, который я завалила. Начальница опрашивала меня не по практической части, а на предмет знания закона, по которому работало учреждение. Наверно, это правильно: надо знать основы, общее выше частного.
Но я на стажировке всегда невольно представляла: вот ко мне пришëл на приëм посетитель, вот мне принëс курьер документы - что я буду делать, с чего буду начинать работу? Явно же не с цитирования закона.
Хоть мне при первой встрече и начальница, и сотрудница, у которой я была под опекой, советовали в первую очередь выучить закон, но я этот совет проигнорировала.
Нет, с актом я ознакомилась, но ничего заучивать оттуда не стала, решила, что практические тонкости важнее. А заучивать, оказывается, надо было.
Если б я хотела там остаться, я бы попросила начальницу дать мне час - этого времени мне с лихвой хватило бы на то, чтобы разобраться с законом.
Но так как желания трудиться за 15 тысяч я не испытывала, то ни у кого ничего просить не стала, приняла приличествующее ситуации лицо - мол, мне жаль, что я вам не подошла, я к вам ко всем уже привыкла, - и распрощалась.
Мне правда было немножко жаль. Там все хорошие люди - от начальницы до охранника. От этого места, от людей там у меня остались хорошие воспоминания.
Но чувство, опять-таки, было странное. Я не привыкла выглядеть тупицей, я умею и люблю работать, меня на собеседовании так и подмывало сказать: дайте мне час - я моментально выучу этот закон.
На экзамене у начальницы на некоторые вопросы я ответила правильно, хотя изо всех сил внушала себе, что этого не надо делать, потому что если меня примут на работу, то это существенно осложнит моë положение, жизнь - мне надо будет придумывать причины, как отбояриться от этой работы.
На прощание начальница мне сказала, что работа в их ведомстве подходит не каждому, что работают там люди высокой души, которые горят своим делом, стремятся помочь людям, а кто, мол, думает в первую очередь о деньгах, тому с ними не по пути.
Мне начальница понравилась: она хорошая женщина и как руководитель - адекватная. Но неужели она столь наивна в свои зрелые лета? Неужели она действительно думает, что у еë работников нет никакого личного интереса и что они месяц трудятся за 15 тысяч, потому что день и ночь мечтают, как бы позаботиться о ветеране или инвалиде, оформить им субсидию?
В отделе кадров я получила то, что изначально просила и хотела - отказ. Вот только для этого мне пришлось потратить больше сил и времени, чем на других вакансиях. Было непривычно: мне ещë никогда не отказывали именно по причине моей тупизны.
Во время стажировки я подписалась на несколько сообществ в соцсетях, которые, как мне объяснили, нужны для работы. Я до сих пор от них не отписалась: там публикуется много полезного о льготах и пособиях.
Хотя у меня уже нет никого со льготами, но я никак не могу к этому привыкнуть, продолжаю на всякий случай следить за законодательством в этой сфере.
Ещë в этих группах печатается информация о вакансиях. Я вижу, что моя вакансия (точнее, вакансиИ, их там всегда несколько) постоянно свободна, люди требуются и требуются. Что, впрочем, совсем не удивительно: наверно, у людей тоже нет энтузиазма учить закон ради такой зарплаты.
Идут туда в основном по направлению биржи. Соцзащита настойчиво отправляет на биржу заявки на работников, биржа в ответ шлëт по заявкам всех подряд - от учителей до экономистов. А уж что там придумывают эти учителя и экономисты, чтобы не задерживаться в соцзащите, я примерно могу себе представить.
Через два дня после экзамена (это были выходные) я принесла в отдел кадров своë направление от биржи, мне там поставили отметку "отказано в связи с тем, что не прошла стажировку", я показала бумагу в центре занятости, что дало мне право продолжать там стоять дальше, попутно проходя лечение в поликлинике и получая пособие по безработице.
Впустую было потрачено время нескольких людей - моë, тех сотрудников, которые занимались мной в соцзащите. Зачем таскаться на работу, которая тебе не нужна, напрягая занятых людей?
Почему нельзя сразу написать отказ, если претендента не устраивает зарплата или какие-либо другие условия? Почему вместо этого надо сидеть на никому не нужной стажировке, почему отказ работника - это причина снятия с учëта на бирже, - всë это трудно понять.
Конечно, если работник от десяти работ отказался - тут уже подозрение, хочет ли он вообще работать. Но стремление найти наиболее лучшие из существующих условия - естественное желание человека. Я бы оставила для безработного три попытки отказа по его инициативе.
В МФЦ, куда меня направляли от биржи, со мной произошла история ещë хлеще. Но пока не буду забегать вперед, дойду до неë своим чередом.
Я принесла свой отказ на биржу, его подкололи и... предложили мне опять место с возможной стажировкой. Я стала в юридическую позу - сказала, что больше безоплатно отсиживать где-то часы не буду.
Пусть меня оформляют на испытательный срок, платят зарплату - именно так по закону должна проходить стажировка. Биржа пошла на попятный, сказала, что будет следить, чтобы мне предлагали стажировку в виде зачисления на работу с оплачиваемым испытательным сроком.