Татьяна металась перед зеркалом уже битый час, пытаясь сотворить из себя красавицу. Но вместо шедевра получалась какая-то акварель, размытая дождем.
— Да что ж такое! — в сердцах воскликнула она, в третий раз стирая макияж.
Татьяна махнула рукой на своё отражение и, усмехнувшись, сказала: «Мумия возвращается!» Потом окинула критическим взглядом результат своих усилий и, тяжело вздохнув, направилась к шкафу за одеждой.
“И зачем эти страдания? – размышляла она. – В конце концов, это же не мой юбилей, а подруги! Пусть она и сияет как звезда на небе. А кому какое дело до меня? Знакомые и так знают, какая я, а незнакомым… да что они вообще понимают в настоящей красоте?”
С этими мыслями она начала одеваться, приговаривая: “Главное – чувствовать себя комфортно, а не выглядеть как павлин на пашне. В конце концов, красота – это не то, что нарисовано на лице, а то, что светится изнутри!”
Вздохнув, она посмотрела на своё отражение.
— Ну что ж, старушка, — пробормотала Татьяна, — можно сказать, тебе удалось замаскироваться под Золушку! Не всё так плохо! Платье идеально подошло — ни одной лишней складки, живот аккуратно скрыт, и это несмотря на то, что утром я позволила себе лишнюю чашку кофе с пирожным. Тело, в отличие от лица, всё ещё в порядке! Может быть, это платье просто волшебное?
Осмотрев себя в зеркале, она довольно улыбнулась.
— А знаешь что? — сказала Татьяна своему отражению. — У нас, у пятидесятилетних, свой шарм. И он называется “мудрость”!
Татьяна всунула ножки в элегантные туфельки на шпильке и прошествовала по комнате. “Ой-ой, да я ж так и полчаса не продержусь!” – подумала она, ощущая, как заныли лодыжки.
“А что если…” – коварно улыбнулась Татьяна, – “начать вечер как королева, а потом, когда все расслабятся и перестанут замечать такие мелочи, тихонько переобуться? Спрятать ножки под столом и спокойно досидеть до конца!”
Она вывалила на пол все свои туфельки. Но, увы! На низком каблуке оказались только белые кроссовки. “О, боже! – рассмеялась Татьяна, представив себя в черном платье и белых кроссовках. – Это же не постмодерн, это уже сюрреализм какой-то!”
Запихав всю обувь обратно, она с нежностью посмотрела на свои домашние тапочки, но тут же отбросила эту мысль. “Ладно, – подмигнула она своему отражению. – Сниму-ка я туфли под столом и посижу босиком! Танцы меня не привлекают, а долго сидеть в ресторане я не планирую. Часика через два тихонько свалю при первой же возможности!”
“Хотя, если честно, – вздохнула Татьяна, – терпеть не могу эти рестораны и шумные компании. Что там делать? Есть? Да я дома готовлю вкуснее! Общаться? Да там такой шум, что собеседника не слышно! Танцевать? Я уже вышла из того возраста, когда от танцев слетают босоножки! Показать себя? Да ну, увольте! Лучше я дома посижу, в своих любимых тапочках, с книжечкой!”
“Стоп! – оборвала она сама себя. – Так можно додуматься до того, что разденешься, умоешься и никуда не пойдёшь! А подругу обидишь! Нельзя так!”
Татьяна взглянула на часы – ещё целый час до встречи!
“Ехать на своей ласточке или взять такси? На машине, конечно, удобнее, но тогда никакого вина! А какой же ресторан без глоточка чего-нибудь горячительного? Хотя… можно ведь туда доехать на своей, а обратно на такси! Или даже лучше – позвонить в службу, и они привезут тебя вместе с машиной домой. Дороговато, конечно, но зато никаких проблем!”
“Стоп! – оборвала она сама себя. – А как я пойду в гараж за машиной в вечернем платье? Он же на соседней улице! Не хватало ещё дефилировать в таком виде по всему микрорайону! И без того хватает зевак!”
Немного подумав, Татьяна извлекла из холодильника запотевшую бутылку сорокоградусной и позвонила соседу. “Представляешь, – пропела она сладким голосом, – такая красивая бутылочка стоит у меня на столе… с твоим любимым названием!”
Сосед, конечно же, тут же откликнулся на просьбу, и через десять минут её машина уже стояла у подъезда. А сосед, прижимая к груди бутылку “Хортицы”, в приподнятом настроении направился домой.
“Ну что ж, теперь за цветами и в ресторан!” – решила Татьяна, петляя по дворам и выезжая на магистраль в сторону ресторана. “Что лучше взять – розы или хризантемы? Наверное, розы… А какие? Красные, розовые, кремовые, белые? – задумалась она. – Какие бы я хотела получить в подарок? Да какие угодно, лишь бы много! Большой букет роз… Эх, большой не получится – на большой у меня денег не хватит. От силы на пять штук, не больше. Столько потратила на подарок, что на цветы почти ничего не осталось…”
“А, ладно! – махнула она рукой. – Главное – поздравить подругу! В конце концов, не каждый же день у неё день рождения! И потом, я всегда могу сказать, что у меня аллергия на пыльцу… Никто и не заметит, что я пришла без букета!”
Татьяна размышляла о цветочных и финансовых проблемах, как вдруг услышала громкий хлопок. Она тут же остановилась, гадая, что это было – отлетело что-то или лопнуло?
Выйдя из машины, она обнаружила, что покрышка переднего левого колеса лопнула, её буквально разорвало, как тряпку! “Ну и дела! – ахнула Татьяна. – Как меня на встречную полосу не выкинуло? Видимо, повезло… хотя везением это назвать сложно!”
Колесо нужно было менять, но Татьяна совершенно не умела это делать. “Придётся тормозить кого-нибудь и просить о помощи, – вздохнула она. – Отлично! Теперь с розами можно попрощаться – все деньги уйдут на ремонт!”
В этот момент рядом остановилась «Газель». Водитель опустил стекло и спросил:
— Помощь нужна?
— Нужна. Можете помочь поменять колесо?
— А запаска есть?
— Есть.
— А домкрат? Мой сломался, пока свою машину чинил.
Татьяна открыла багажник и уставилась на его содержимое, как баран на новые ворота. Она понятия не имела, как выглядит домкрат – ведь ремонтом машины всегда занимался бывший муж, а после его побега к молодой любовнице, она даже не заглядывала в багажник.
— По-моему, домкрата нет, — неуверенно произнесла Татьяна. — Но посмотрите сами, может, я его не узнала?
Водитель, грязный и мокрый, как будто только что из болота, хмыкнул и подошёл к багажнику.
— Вот ваш домкрат, — ткнул он пальцем в какое-то приспособление. — Ну, слава богу! А то пришлось бы ещё кого-то останавливать.
Он быстро поставил запаску, накачал её (та оказалась абсолютно спущенной) и уложил инструменты в багажник.
Татьяна протянула ему деньги, но водитель отказался:
— За помощь на дороге не беру. Подымить, случайно, не найдётся? Мои закончились, пока свою машину три часа чинил. Представляете, сломался перед городом, не дотянул до СТО пару километров. Такой дождь был, что белого света не видно!
— А я вот на юбилей в ресторан ехала, — поделилась Татьяна, протягивая пачку.
— Я тоже в ресторан приглашён, — усмехнулся водитель. — Но не пойду. И по времени не успеваю, и устал. Да и не люблю я эти рестораны…
— Я тоже не люблю, — кивнула Татьяна. — Но у подруги юбилей. Не пойти нельзя — обидится.
— У моей знакомой тоже сегодня юбилей, — вздохнул водитель. — Завтра забегу и поздравлю. Объясню, что в дороге сломался и не успел. Ну, ладно, поехал я. Счастливо отгулять!
“Газель” тронулась первой, и Татьяна пристроилась следом. На переезде их пути разошлись: Татьяна свернула к цветочному магазину, а “Газель” поехала прямо.
Татьяна была приятно удивлена – розы оказались дешевле, чем она думала, и вместо пяти смогла купить семь темно-красных красавиц на длинных стеблях!
В ресторане всё шло по привычному сценарию: стол ломился от еды, музыка орала так, что уши закладывало, а танцы и тосты слились в бесконечный круговорот. Татьяна уже прикидывала, как бы потактичнее слинять, когда дверь распахнулась, и вошёл он – тот самый водитель “Газели”, но теперь в элегантном чёрном костюме и с огромным букетом роз!
“Вот это да! – ахнула Татьяна, наблюдая, как он вручает цветы имениннице. – Так вот кто был тот загадочный друг с юбилеем жены!”
Когда новый гость уселся рядом с виновницей торжества и произнёс тост, Татьяна не могла торвать от него глаз. А когда их взгляды встретились, он приветливо помахал рукой. Она кивнула, и тут же начала судорожно искать под столом туфли – на всякий случай.
Мужчина представился, когда они вышли на танцпол под медленную музыку:
— Валера.
Татьяна ответила, чувствуя, как сердце начинает биться чаще:
— Татьяна.
— Надо же, оказывается, у нас одна именинница! — улыбнулась Татьяна. — А вы же говорили, что не пойдёте в ресторан, поздравите завтра…
— Я и не собирался, — признался Валера. — Но потом подумал: а вдруг мы на один и тот же праздник приглашены? Стою под душем, и как осенило! Это судьба нас сводит, второй раз такие совпадения не бывают. Решил рискнуть и приехать.
— Почему?» — спросила Татьяна, чувствуя, как внутри всё замирает.
— Потому что как увидел вас тогда на дороге — будто молнией ударило! Стою в кабине, а выйти не могу — ноги подкашиваются», — признался Валера.
— Но ведь вышли же, — улыбнулась Татьяна.
— Вышел, конечно. И пока шёл к машине, всё думал: какая вы красивая, и какой я, наверное, жуткий тип в ваших глазах — грязный, мокрый, небритый…»
— А знаете что? — перебила его Татьяна. — В тот момент я думала о том же самом! О том, что вы, наверное, считаете меня мокрой курицей.
Они рассмеялись, и в этот момент Татьяна поняла – жизнь только начинается, и пятьдесят лет – это не приговор, а новый билет в счастливое будущее.
Татьяна внимательно вгляделась в его лицо и вдруг увидела, какие у него потрясающие карие глаза – словно бархатные, с тёплым янтарным отливом. А этот прямой нос с аристократической горбинкой! А волевой подбородок… “Да он же красавчик! – поразилась она. – С чего я решила, что он некрасивый?”
— Знаете, – улыбнулась Татьяна, – тогда на дороге я видела в вас только своего спасителя. Все мысли были о том, как добраться до ресторана, и на внешность я просто не обратила внимания. Какие странные бывают совпадения: ресторан, юбилей… Словно кто-то специально всё подстроил!
— Это не совпадение, – серьёзно сказал Валера. – Это судьба. Всё было неслучайно: и прокол колеса именно в тот момент, когда я проезжал мимо, и поломка моей машины, из-за которой я так долго возился под дождём. И то, что я не проехал этой дорогой на три часа раньше… Всё было сделано специально, чтобы мы встретились. И мы встретились!
Он посмотрел ей прямо в глаза, и Татьяна вдруг поняла – он абсолютно прав. Это действительно судьба! А от судьбы, как известно, не уедешь…
“Может быть, это и есть то самое большое счастье, о котором я мечтала? – подумала она. – И возраст здесь совершенно не при чём. Ведь сердце не спрашивает, сколько тебе лет. Оно просто любит – и всё.”