— Мам, мы решили, что спальню возьмём себе, а ты переедешь в маленькую комнату, — Алексей произнёс это буднично, словно речь шла о перестановке мебели.
Вера замерла у кухонного стола. Ложечка в чашке с недомешанным сахаром застыла, как стрелка компаса, который вдруг потерял север.
— В маленькую? — она старалась, чтобы голос звучал ровно. — Но там же даже шкаф не влезет.
— Зато тебе не придётся далеко ходить в ванную, — подала голос Юля, раскладывая на столе глянцевый журнал по дизайну интерьера. — Мы с Лёшей подумали, так будет удобнее.
"Мы с Лёшей". Эти слова резанули слух. Когда успело появиться это "мы"? Ещё месяц назад сын советовался с ней по любому поводу, а теперь...
— Понимаешь, мам, — Алексей присел рядом, — нам нужно больше пространства. Мы же планируем... ну, ты понимаешь.
Вера понимала. Внуки. Правильно, молодым нужно думать о будущем. Но почему от этой правильности так щемит сердце?
— Давай я помогу тебе перенести вещи, — Юля уже листала журнал, выбирая цвет для новых штор. — У меня отличная идея для твоей комнаты. Сделаем её уютной, как гнёздышко.
"Гнёздышко". Тридцать лет Вера спала в большой спальне. Там стояла кровать, на которой она укачивала маленького Лёшку. Там на стене до сих пор висела его первая грамота. Там в шкафу хранились альбомы с фотографиями — целая жизнь на полках.
— Я сама, — Вера встала. — Справлюсь.
Она шла по коридору, глядя на знакомые обои. Каждый рисунок, каждый изгиб узора она знала наизусть. Говорят, родные стены помогают. А если стены остаются, но становятся чужими?
Маленькая комната встретила её прохладой. Здесь всегда было темновато — окно выходило на северную сторону. Вера села на краешек кровати. В голове крутилось: "Иногда приходится потесниться, чтобы освободить место для счастья других".
Вопрос только в том, сколько места нужно освободить, чтобы самой не оказаться за порогом.
***
— Вера Павловна, вы не против, если мы поменяем занавески? — Юля стояла в дверях кухни с охапкой тюля. — Эти немного... устарели.
Вера посмотрела на занавески, которые выбирала прошлой весной. Белые, с мелким рисунком полевых цветов. Казалось, только вчера повесила.
— Конечно, меняй, — она улыбнулась, помешивая овсянку. — Твой дом теперь тоже.
Юля просияла и принялась снимать карниз. "Твой дом тоже" прозвучало как "уже не только мой".
День за днём менялись детали. Исчезли любимые подушки с дивана. Старая ваза, подарок подруги, переместилась в дальний угол. На стене появились модные постеры.
— Представляешь, — делилась Вера с соседкой Тамарой, — вчера прихожу с работы, а моё кресло...
— Которое у окна стояло?
— Да. Теперь там какой-то дизайнерский пуф. А кресло в мою комнату отправили. Говорят, так современнее.
Тамара покачала головой:
— И что ты?
— А что я? Молчу. Лёшка счастливый такой, когда Юля что-то переделывает. Говорит: "Мам, смотри, как стильно стало".
— Стильно, — Тамара фыркнула. — А ты заметила, как она твои фотографии с серванта убрала?
Вера заметила. Как и то, что её любимая чашка теперь стоит на дальней полке. И то, что её место за столом теперь занимает модная ваза с суккулентами.
— Знаешь, что самое сложное? — Вера говорила тихо. Будто боялась, что стены услышат. — Когда Лёша спрашивает: "Мам, тебе же нравится?"
— А ты что?
— Киваю. Что ещё делать? Не могу же я сказать: "Сынок, меня словно стирают из этого дома". Он не поймёт.
Вечером, когда молодые уехали в кино, Вера достала телефон. Открыла объявления о сдаче квартир. Просто посмотреть. На всякий случай.
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка снизу:
— Вера Павловна, у вас там случайно не потоп? У меня с потолка капает...
Вера бросилась в ванную. Там, около стиральной машины, растекалась лужа. Юля постирала свои новые шторы и забыла закрыть кран.
Вытирая воду, Вера вспомнила слова своей матери: "Дом — это не стены, а люди, которые в них живут". Интересно, а что делать, если люди в этих стенах постепенно делают тебя чужой?
Телефон звякнул сообщением. Юля писала: "Мы с Лёшей решили завтра переставить мебель в гостиной. Поможете?"
Вера посмотрела на экран. И впервые подумала: может быть, пора помочь не только с перестановкой мебели.
Но и с освобождением места в их жизни?
***
Звонок телефона разбудил Веру. В половине седьмого.
— Алло, мам? — голос Лёши звучал виновато. — Мы с Юлей задержимся. У неё корпоратив, а я обещал встретить. Ты не могла бы...
— Забрать вещи из химчистки?
— Точно! И ещё там счета...
Вера улыбнулась в телефон. Некоторые вещи не меняются. Сын по-прежнему звонит ей, когда нужна помощь.
После работы она заехала в химчистку. Оплатила счета, купила продукты. Дома первым делом заглянула в холодильник — пусто. Молодые питались в кафе или заказывали доставку.
Пока Вера готовила ужин, пришли молодые. В кухню заглянула Юля:
— Вера Павловна, — Юля присела на краешек стула, — можно с вами посоветоваться?
"Наконец-то", — подумала Вера.
— Мы с Лёшей планируем ремонт. Начнём с кухни. Вы не против временно перенести холодильник в коридор? А плиту придётся отключить недели на две.
Вера замерла с половником в руке:
— А как же...
— Не переживайте. Мы купим вам микроволновку в вашу комнату. Будет даже удобнее — не нужно ходить на кухню.
"В вашу комнату". Как в отдельное государство.
— Я думала, кухня — место для всей семьи.
— Конечно! — Юля улыбнулась. — Просто пока ремонт... А потом у нас будет модная кухня-студия. Правда, придётся убрать эти шкафчики...
Шкафчики. Те самые, где хранился бабушкин сервиз. Где стояли банки с вареньем. Где каждая полка помнила прикосновение её рук.
— Лёша в курсе?
— Ой, он полностью доверяет моему вкусу! — Юля достала телефон. — Смотрите, какой проект я нашла...
Вера смотрела на экран, но видела другое. Как маленький Лёша сидел на этой кухне, учил уроки. Как они пили чай с его первой учительницей. Как отмечали его поступление в институт...
— А сервиз куда?
— Может, на дачу? — Юля пожала плечами. — Он же старый совсем.
Вечером позвонила Тамара:
— Зайдёшь?
В квартире подруги пахло пирогами. На столе дымились чашки с чаем.
— Знаешь, — Вера грела руки о чашку, — сегодня впервые подумала: может, права была моя мать, когда говорила — между невесткой и свекровью должна быть дверь с замком?
— И что надумала?
— Боюсь, у меня скоро не останется даже дверного проёма.
Тамара молчала. Потом произнесла:
— Помнишь, ты говорила — главное, чтобы дети были счастливы?
— Помню.
— А своё счастье?
Вера посмотрела в окно. Там, в соседнем доме, горели окна. В каждом — своя жизнь, свой мир.
Может быть, пришло время создать свой?
***
В агентстве недвижимости было прохладно. Вера разглядывала фотографии квартир, пока риелтор что-то увлечённо рассказывала. Однокомнатная, второй этаж, парк рядом...
— Вы сказали, от центра двадцать минут?
— Да, — улыбнулась девушка. — Транспорт ходит отлично. И район спокойный.
Вера кивнула. Двадцать минут — не страшно. Главное, что отдельно.
Вечером она собирала документы, когда в комнату заглянул Лёша:
— Мам, ты чего такая задумчивая? Юля беспокоится.
— Беспокоится? — Вера спрятала папку под газеты.
— Говорит, ты какая-то отстранённая в последнее время.
"Отстранённая". Забавно. Месяц назад она пыталась обсудить с ней планы на выходные — Юля отмахнулась: "Мы с девочками в спа собираемся".
— Всё хорошо, сынок. Просто устаю на работе.
— Может, тебе отпуск взять? Отдохнёшь...
— Обязательно.
Он улыбнулся и вышел. А она достала телефон, открыла фотографию той квартиры. Светлая, уютная. И главное — своя.
На следующий день Вера зашла в банк.
— Ипотека в вашем возрасте? — удивилась менеджер. — А дети помочь не могут?
— Могут, — Вера достала документы. — Но не будут.
Вечером Юля собирала подруг на девичник. Музыка, смех, звон бокалов. Вера сидела в своей комнате, слушая чужое веселье.
Телефон мигнул сообщением. Банк одобрил кредит.
Она смотрела на экран. И впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на счастье. Странное, с привкусом горечи.
В дверь постучали. Лёша:
— Мам, давай к нам!
— Спасибо, я...
— Да ладно тебе. Девчонки такие весёлые. И торт есть.
Она покачала головой:
— У меня завтра рано вставать.
— Как хочешь, — он пожал плечами. — Кстати, Юля заказала дизайнера. Будут перепланировку делать. Твою комнату тоже затронет, но совсем чуть-чуть.
Вера улыбнулась:
— Не волнуйся. Скоро у вас будет достаточно места для всех планов.
— Правда? — обрадовался он. — А то Юля переживала, что тесновато...
"Тесновато". В четырёхкомнатной квартире, где она одна растила его. Где научила его ходить, говорить, мечтать...
Снизу доносился смех. Юля что-то рассказывала подругам. Весёлое, звонкое.
Вера достала телефон, набрала риелтора:
— Здравствуйте. По поводу той квартиры... Я согласна.
***
Коробки с вещами заняли половину маленькой комнаты. Вера складывала книги, когда услышала шаги сына.
— Мам, ты что делаешь?
Она повернулась. Лёша стоял в дверях. Растерянный, будто впервые увидел мать.
— Собираю вещи.
— Зачем?
— Я покупаю квартиру, — она произнесла это спокойно, словно сообщала о погоде.
— Что? — он прошёл в комнату, сел на край кровати. — Какую квартиру? Когда?
— Однокомнатную. В Сосновом районе. Сделка завтра.
— Но... почему?
Вера отложила книгу:
— Каждому нужно своё место. Место, где ты чувствуешь себя дома.
— Так это же твой дом!
— Был. Теперь он ваш с Юлей.
В дверях появилась невестка:
— Что случилось?
— Мама... — Лёша запнулся.
— Мама уезжает.
— Как уезжает? — Юля нахмурилась.
— Куда?
— В свою квартиру.
— Но мы же... мы же семья, — голос Юли дрогнул.
Вера улыбнулась:
— Конечно, семья. Просто теперь у каждого будет свой дом. Где можно встречаться. Пить чай и разговаривать.
— Я не понимаю, — Лёша встал.
— Тебе здесь плохо?
— Нет, сынок. Просто пришло время научиться жить не только для вас. Но и для себя.
Она подошла к окну. Там, за стеклом, летел тополиный пух. Как тогда. Когда маленький Лёша впервые сказал "мама".
— Знаешь, — она повернулась к сыну.
— Когда ты был маленький, я мечтала. Чтобы ты вырос счастливым. Теперь ты счастлив. А я хочу научиться быть счастливой. Не растворяясь в чужом счастье.
Юля тихо вышла. Лёша смотрел на коробки:
— Но ты же будешь приезжать?
— Конечно. И вы приезжайте. Только теперь... — она улыбнулась, — теперь нужно будет звонить заранее.
Вечером она стояла у подъезда с чемоданом. Такси должно было приехать через пять минут.
— Мам, — Лёша спустился следом. — А может...
— Нет, сынок. Всё правильно.
Она обняла его, вдохнула родной запах. Тот же самый. Что и двадцать девять лет назад. Когда впервые взяла его на руки.
Она прошептала: иногда нужно уйти. Чтобы остаться. В сердце, в памяти. В любви.
Такси мигнуло фарами.
— Позвони, как доберёшься, — голос сына звучал глухо.
— Обязательно.
Она села в машину, назвала адрес. Новый адрес. Свой.
В зеркале заднего вида она видела, как сын стоит у подъезда. Словно снова провожает её на работу, как в детстве.
Только теперь она уезжает не на день.
***
Каждая история - это зеркало, в котором мы видим себя.