– Ты совсем обалдел?! – мой голос срывается, когда я вижу, что происходит с моей машиной. – Это же не детская площадка, а капот моей ласточки! Кто вообще додумался делать из неё холст для «рисунков»?
Молчание. Но я не один: у соседнего подъезда притихли двое мальчишек лет десяти-одиннадцати, с баллончиком краски в руках. Они уже размашисто расписали капот какими-то кривыми буквами, а на двери остались царапины, будто её ковыряли палкой. Когда они слышат мой крик, быстро прячут баллончик за спину и пятятся, словно я готов их съесть.
– Ну, стоять! – я делаю шаг к ним. – Вы что вообще творите?
Один бросает баллончик на асфальт и вместе с приятелем убегает во двор. Я вздыхаю и осматриваю свою машину: повреждения серьёзные – краска содрана до металла на крыле, бампер в вмятинах. Чувство, будто мне в душу плевали.
Я тут же направляюсь к дому соседей – я же знаю, чьи это дети, уже видел их вместе с родителями. Жму на звонок, у меня всё внутри кипит. Дверь открывает Алексей – тридцатипятилетний мужик с самодовольной ухмылкой. То ли я ему уже надоел заранее, то ли он вообще не понимает, зачем я пришёл.
– Привет, – говорит он с подчеркнутым равнодушием. – Чего орёшь на всю улицу?
– А ты не догадываешься? – я не сдерживаюсь, даже не пытаюсь. – Твои дети только что изуродовали мне машину. Баллончиком покрасили капот, расковыряли палкой дверь! Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить?
Алексей переходит на издевательский тон:
– Так, стоп. Во-первых, не ори. Во-вторых, «твои дети» – это ещё надо доказать. Кто их видел? Может, тебе показалось. Машине-то сто лет, она сама по себе уже разваливается.
– Так, мне «показалось»?! – я сжимаю кулаки, чтобы не наорать ещё громче. – Мне нужно было застукать их с кисточкой в руках и взять интервью, да? Твоих пацанов видели соседи, видеокамера в подъезде всё записала. Краску, к слову, я чуть с балкона не ощутил – воняет на весь двор!
– Ах, камеры, – лениво ухмыляется Алексей, чуть прикрывая дверь, словно готовится в любой момент её захлопнуть. – Слушай, у меня нет времени заниматься ерундой. Хочешь, иди в полицию жалуйся. Мне всё равно. Думаешь, я стану за свою детвору платить?
– Ты говоришь, «ерунда»? – я буквально задыхаюсь от возмущения. – Да там ущерба на сорок тысяч, минимум! А вы мне что – «фиг тебе», да?
Алексей фыркает:
– А что, собственно, не так? На ходу же машина. Ну подумаешь, краска. Перекрасишь и поедешь. Мы не требовали от тебя, чтобы ты парковался рядом с нашим подъездом.
– Ты сам в своём уме? – я не верю, что взрослый человек может так нести. – Машину я ставлю там, где положено. Твои дети портят чужое имущество. И ты считаешь, что они в своём праве?
– У меня ипотека, кредиты, – громко вздыхает он, – а тут ещё ты со своими жалобами. Могу я спокойно жить в этом доме или нет?
– Тогда извинись хотя бы! – я почти прошу, потому что вся эта ситуация переходит границы абсурда. – И возместите часть расходов. Всё справедливо.
– Да будет тебе, – вдруг кричит Алексей и с силой хлопает дверью у меня перед носом. – Хочешь – беги по судам! Всё равно ничего не получишь!
На следующий день я пересекаюсь с его женой, Мариной, у подъезда. Думаю, хоть она-то окажется адекватной. Неужели нельзя нормальным тоном обсудить, договориться, чтобы все остались довольны?
– Марина, у меня серьёзный разговор, – останавливаю её. – Пойми, речь не только о краске и вмятине. Ваши дети уже не в первый раз так «развлекаются». Соседи жаловались, что они кидают мусор на балконы. А теперь вот машина. Я правда не хочу доводить до суда, но вы оставляете мне выбора?
Она, вместо того чтобы выслушать, складывает руки на груди и приподнимает подбородок:
– Тебе не надоело устраивать истерики? Алексей уже сказал: никакой ответственности мы не несём. Это же дети, они играли. Если твой автомобиль и так гнилой, что с него взять?
– Что значит «гнилой»? Марина, там вмятины, оторван кусок бампера, на капоте краской выведены буквочки... Я оценивал у мастера: это приличные деньги!
– Да хоть тридцать таких мастеров позови, – она тряхнула короткими волосами с показным презрением. – Никаких выплат от нас не жди. У нас есть, на что потратить деньги, помимо чужих машин.
– Ты слушаешь себя? Ваши дети напакостили – почему я должен всё оплачивать?
Марина начинает ещё больше раздражаться:
– Ты видел, чтобы они рисовали именно на твоей машине? А может, это вообще кто-то другой сделал? У тебя есть официальный документ с печатью, подтверждающий, что это наши дети? Или ты решил просто свалить на нас все проблемы?
От абсурдности её слов у меня буквально пропадают аргументы. Она поворачивается и уходит к детям, которые играют в мяч у гаражей. Точно такие же наглые ухмылки на лицах у ребят: повадились портить чужое имущество – и ноль раскаяния.
«Ну окей, – думаю я, – раз вы хотите по-плохому, будет по-плохому».
Я обращаюсь к знакомому юристу по имени Олег. Он смотрит записи видеокамеры, читает мои пояснения:
– Ситуация типичная, – говорит он. – Родители часто пытаются увернуться от ответственности. Но закон суров: ущерб, причинённый несовершеннолетними, обязаны покрывать именно родители. У нас есть видеодоказательство, плюс свидетели. Но готовься: соседи будут гадить всеми способами. Думаю, в суде они начнут отрицать очевидное, выставлять всё, как будто ты сфабриковал.
– Лишь бы только не перешло в какие-то угрозы, – вздыхаю я. – Хотя Алексей уже дал понять, что «есть связи в полиции» и прочая чушь.
– Так и будет. Но не бойся. Мы всё сделаем по букве закона. Главное – не терять самообладания. По совести они должны как минимум извиниться и компенсировать расходы. Но раз у них напрочь отсутствует совесть, придётся решать через суд.
На третий день после инцидента вечером раздаётся звонок в мою дверь. Открываю – на пороге Алексей. Лицо недовольное, взгляд исподлобья:
– Слышу, ты уже побежал по юристам. Думаешь, так просто с меня деньги стрясти? Ошибаешься. У меня друг – майор полиции, я уже с ним поговорил. Он может жизнь тебе подпортить. Понял?
– Угу, – цежу сквозь зубы. – И что он сделает? Начнёт фабриковать на меня дела? Приезжать с обысками?
– А чего боишься-то? Может, ты там что-то прячешь в своей квартире? А соседи жалуются, что ты шумный. Да могу хоть сейчас ему набрать, скажу, что у тебя «нечисто». У тебя будут большие проблемы.
– Думаешь, я после твоих слов дрогну? – в голосе у меня сталь, хотя внутри буря негодования. – Можешь записать свою угрозу на камеру, чтоб у меня в суде было ещё одно доказательство, как ты пытаешься на меня давить.
Алексей нервно озирается, увидев, что я держу телефон. Мгновение – и он разворачивается к выходу:
– Да пошёл ты! – бросает мне на прощание и хлопает дверью подъезда.
На следующее утро из почтового ящика я вынимаю кучу странной корреспонденции: на моё имя пришли письма от коллекторов, которых я никогда в жизни не видел, да ещё и какие-то квитанции на уплату долгов. Кажется, Алексей сообщил мой адрес кому-то, чтобы создать впечатление, будто я – злостный неплательщик. Схема незамысловатая: вывалить на меня чужие долги, чтобы меня донимали требованиями и угрозами.
Я связываюсь с этими конторами, объясняю, что у меня ничего общего с «должником» нет, и прошу впредь не беспокоить. Они довольно быстро идут навстречу, но настроение испорчено окончательно. «Вот ублюдок, – думаю я, – всё равно пойду до конца».
Через неделю иск готов, все доказательства собраны:
- Официальная экспертиза повреждений – сумма внушительная, более сорока тысяч.
- Запись с камеры, где чётко видно, как дети Алексея обливают краской мой капот и тыкают палкой в кузов.
- Показания двух соседей, которые видели всю картину с балкона.
Мы подаём документы в суд и ждём назначения слушания. Олег говорит, что тут классический случай наглого отрицания, но все карты у нас на руках.
День заседания. Сижу в коридоре районного суда, чувствую напряжение в воздухе. Марина нервно ходит туда-сюда, выставляя вперёд нижнюю губу, как обиженный ребёнок. Алексей делает вид, что спокоен, но руки у него дрожат, он постоянно залезает в телефон, пытаясь кому-то звонить. Уверен, ищет поддержку или план «Б».
Заходим в зал суда. Судья – немолодая женщина с пронзительным взглядом, она быстро понимает, в чём суть дела. Я излагаю всё по пунктам: видеозапись, экспертиза, свидетели. Мой юрист добавляет юридические выкладки.
Теперь слово Алексею. Он, насупившись, заявляет, что «всё подстроено», что «истец хочет нажиться», что «машина у него разваливается, поэтому решил повесить ремонт на соседей». Сидит, бьёт себя в грудь, мол, у них в семье денег нет и никогда не будет, и как это «мы можем платить за чужое барахло»?
Судья спрашивает:
– У вас есть доказательства, что истец, скажем, сам повредил свой автомобиль? Или что запись с камер подделана?
– Это всё легко сфабриковать, – морщит нос Алексей. – У меня знакомый, который разбирается в видео, сказал, что всё можно смонтировать.
– Хорошо, – кивает судья. – Вы привезли этого знакомого? У него есть экспертиза, заключение?
Алексей смущённо краснеет:
– Нет... но вы должны понимать, что истец это всё нарочно сделал!
Судья, бросив беглый взгляд на меня, отмахивается:
– Понятно. Продолжим.
Следующее заседание проходит ещё жёстче: мы приглашаем представителя ТСЖ, который отвечает за камеры во дворе. Тот показывает журнал учёта, подтверждает, что запись подлинная, дата и время совпадают с моментом порчи автомобиля. Двое соседей, которых я попросил прийти, уверенно заявляют, что видели, как дети Алексея носились вокруг машины, потом принялись раскрашивать капот, смеялись и бросали конфеты вовнутрь через приоткрытое окно.
Алексей с Мариной сидят как на иголках. Понимают, что почва уходит из-под ног. Пытаются вызвать какого-то знакомого майора – тот приходит, но несёт несвязную околесицу, что истец «в прошлом был замечен в провокациях». Судья спрашивает: «Где официальные подтверждения?» – ответа нет.
Наконец, судья зачитывает вердикт: в мою пользу. Обязывает Алексея и Марину возместить мне все расходы на ремонт, оплатить судебные издержки, а также некоторую сумму за моральный ущерб. Слушая эту речь, я чувствую прилив облегчения: столько нервов, столько времени, и вот результат.
Но самое интересное – после того, как мы представили финансовые бумаги, всплыла одна пикантная деталь: Алексей, оказывается, для своих кредитов оформлял поддельные справки. В суде упоминается несоответствие его официальных доходов и тех документов, которые он когда-то предоставлял в банк. Теперь ему грозит отдельное разбирательство по факту мошенничества.
Это для меня – настоящий «бонус». Не то чтобы я мстительный, но, чёрт побери, справедливость существует! Удар судьбы настиг его в самый неподходящий момент. Может, если бы они изначально повели себя с достоинством, не пришлось бы копать так глубоко. Но родители, которые покрывают детскую хулиганку, а сами запугивают и врут, – рано или поздно нарываются на собственные скелеты.
Мы выходим в коридор, судья закрывает дверь. Марина шипит на меня с перекошенным лицом:
– Ты доволен?! Мы теперь должны кучу денег, ещё и этот бред про кредиты!
Я пожимаю плечами:
– Бред? Это ж твой муж «нафабриковал», не я. А если бы вовремя остановился и пошёл на контакт, может, обошлись бы без громких скандалов. Но вы решили обманом меня задавить.
Алексей, сжав кулаки, рвётся вперёд, но Марина хватает его за куртку. Я смотрю на них с холодной решимостью:
– Что, майор не смог спасти? «Друзья» подвели? Бывает. Желаю вам успеха в выплатах и в объяснении, откуда у вас липовые справки. А деньги за ремонт машины я потрачу с удовольствием – моя «развалюха» будет выглядеть получше вашей совести.
С этими словами я прохожу мимо и выхожу на улицу. Солнце бьёт в глаза, и внутри меня бурлит ликование: я отстоял своё право, не побоялся пойти до конца. Самое главное – чувство, что справедливость всё же восторжествовала.
Вечером, идя к подъезду, замечаю соседских детей. Они тихо сидят на лавочке, хмуро поглядывают на свою растерянную мать. Видимо, дома уже пошла «головомойка». Мальчишки не высовывают язык, не бросают фантики на чужие машины. Кажется, впервые до них дошло: такие «шалости» могут сильно аукнуться всей семье.
Я даже чуть сочувствую этим подросткам: родительский пример у них, мягко говоря, не самый достойный. Но если сейчас не научатся отвечать за проступки, дальше будет хуже. Что ж, каждый получает свои уроки.
Уже через неделю мою машину отремонтируют: покрасят, уберут вмятины, заменят бампер. Выйдет даже лучше, чем было. И всё это – за счёт соседей. Шутка ли, сначала они пытались выставить меня дураком, а теперь сами оказываются в подвешенном состоянии, да ещё и под вниманием банков.
Я улыбаюсь, садясь в такси. Сквозь опущенное стекло смотрю на дом, на окна Алексея. Думаю: «Может, стоило вас предупредить: не лезьте, ребята, в проблемы, если не хотите узнать, насколько может быть дорогой ремонт чужой машины». Но путь к осознанию они выбрали сами. И, видимо, он будет долгим.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.