Вечер выдался на редкость тихим. За окном медленно падал снег, укрывая двор белым одеялом. В такие моменты особенно приятно сидеть дома, в тепле, и никуда не спешить. Мы с Сергеем устроились на кухне с чашками горячего чая. Муж листал новости в телефоне, а я любовалась, как за окном кружатся снежинки в свете фонаря.
— Представляешь, опять тарифы поднимают, — проворчал Сергей, не отрываясь от экрана.
Я только вздохнула. Что тут скажешь — времена нынче такие. Хорошо, что мы с ним научились планировать бюджет. Были, конечно, и у нас трудные времена, но справились как-то сами, без чужой помощи...
Телефон на столе неожиданно ожил, высветив имя сестры. "Наталья", — мигнуло на экране, и сердце почему-то тревожно сжалось.
— Алло, Наташ?
— Галочка, привет! — голос сестры звучал непривычно высоко, с той особой интонацией, которую я уже научилась распознавать. Так она говорила, когда ей что-то было нужно. — Как вы там? Как Сережа?
— Да вот, сидим, чай пьем... — я встретилась глазами с мужем, который тоже насторожился.
— А можно... можно мы к вам заедем? Ненадолго, просто поговорить?
Я помедлила секунду. В памяти всплыли предыдущие "просто поговорить" — каждый раз они заканчивались просьбами о деньгах. И ведь давали, конечно. Как не помочь родной сестре? Только вот возврата этих денег мы так и не дождались.
— Конечно, приезжайте, — ответила я, чувствуя, как внутри нарастает смутная тревога.
Они приехали через полчаса — Наташа и ее муж Виктор. Сестра выглядела осунувшейся, под глазами залегли тени. Виктор держался позади, почти у двери, будто готовый в любой момент сбежать.
— Может, чаю? — предложила я, хотя уже понимала — не за чаем они приехали.
— Да-да, спасибо, — рассеянно отозвалась Наташа, присаживаясь за стол. Её пальцы нервно теребили край салфетки.
Повисла неловкая пауза. Сергей демонстративно занялся своим телефоном, а Виктор так и остался стоять у стены, переминаясь с ноги на ногу.
— Галь... — наконец начала сестра, и её голос предательски дрогнул. — Ты же знаешь, я бы никогда... если бы не крайний случай...
Я молча смотрела на неё, ожидая продолжения. В горле встал комок — я слишком хорошо знала, что услышу дальше.
— Нам очень нужны деньги, — выпалила она наконец. — Кредит... мы не справляемся с выплатами. Я думала, справимся, но цены растут, и зарплату задерживают...
— Сколько? — коротко спросила я, чувствуя, как напрягся рядом Сергей.
— Сто пятьдесят тысяч, — почти шепотом произнесла Наташа. — Мы вернем! Честное слово, как только...
— Как в прошлый раз? — не выдержал Сергей. — И в позапрошлый?
— Сережа! — Я предостерегающе коснулась его руки. — Дай договорить.
— А что договаривать? — вдруг подал голос Виктор. — Вы же можете помочь. У вас есть деньги, мы знаем. Неужели для родной сестры жалко?
Наташа бросила на мужа благодарный взгляд и снова повернулась ко мне:
— Галочка, миленькая, выручи! Мы же семья, кто, если не ты? Помнишь, как в детстве ты всегда меня защищала? А теперь... теперь мне больше не к кому идти...
— Наташа, подожди минутку, — я поднялась из-за стола. — Сережа, пойдем на пару слов.
Муж молча последовал за мной в спальню. Я прикрыла дверь и прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Перед глазами словно пронеслась вся история наших "займов" сестре.
Вот она просит "совсем немного" на ремонт — десять тысяч, обещает вернуть через месяц. Потом срочно нужно тридцать — у Виктора проблемы на работе. Пятьдесят — на учебу сына. И каждый раз: "Это в последний раз, Галочка! Клянусь, верну!"
— Что думаешь? — тихо спросил Сергей, присаживаясь на край кровати.
— Не знаю... — я покачала головой. — С одной стороны, она же сестра. С другой... Сколько можно? Мы копили эти деньги на черный день, на лечение мамы, если что...
— Помнишь, как в прошлом году она обещала вернуть к Новому году? — Сергей невесело усмехнулся. — А потом на день рождения принесла торт и сказала, что пока нет возможности...
Я вздохнула. Конечно, помню. И то, как потом пришлось экономить на отпуске, тоже помню. И обидные слова на семейном празднике, когда я осмелилась напомнить о долге: "Что, без этих денег не проживешь? Такая богатая стала, что сестре помочь жалко?"
— Знаешь, — медленно произнес Сергей, — может, пора сказать "нет"?
Я замерла. Это слово давно вертелось в голове, но произнести его вслух казалось почти предательством.
— Как же так... она же...
— Она взрослый человек, Галя. И Виктор тоже. Сколько можно поощрять их безответственность?
В его голосе не было осуждения — только усталость и какая-то горькая правда. Я подошла к окну. Снег все так же кружился в свете фонаря, но теперь эта картина не казалась такой умиротворяющей.
— Пойдем, — решительно сказала я, разворачиваясь к двери. — Я знаю, что делать.
В кухне нас ждали. Наташа вскинула голову, и в ее глазах мелькнула надежда. Я села напротив, собираясь с духом.
— Наташ, послушай. У нас есть деньги...
Она просияла, но я подняла руку, останавливая ее радость на полпути:
— У нас есть деньги, но мы их не дадим.
Тишина, повисшая после этих слов, казалась оглушительной. Сестра смотрела на меня так, словно не верила своим ушам.
— Что? — наконец выдавила она. — Почему?
— Потому что это не поможет, — мой голос дрожал, но я продолжала говорить. — Мы уже давали. Много раз. И что изменилось?
— Да как ты можешь! — Наташа вскочила, опрокинув чашку. Чай растекся по скатерти темным пятном. — Значит, плевать тебе на родную сестру? На то, что мы можем остаться без крыши над головой?
— А на нас тебе не плевать? — я тоже поднялась. — На то, что мы годами ждем возврата денег? На то, что сами отказываем себе во всем?
— Денег им жалко! — вступил Виктор. — Подумаешь, какие богачи выискались! Вам же все равно эти деньги просто так лежат!
— Просто так? — Сергей шагнул вперед. — Мы их заработали. Копили. А вы...
— Что мы? — взвизгнула Наташа. — Договаривай! Мы кто, по-твоему? Нищие попрошайки?
— Нет, — я покачала головой. — Вы взрослые люди, которые не хотят отвечать за свои решения. И я больше не буду в этом участвовать.
Сестра уставилась на меня, словно видела впервые. Ее губы дрожали, глаза наполнились слезами.
— Ты... ты всегда была жадной! — выкрикнула она. — Всегда! Только делала вид, что помогаешь! А на самом деле небось радовалась, что я у тебя в долгах!
— Наташа, — я чувствовала странное спокойствие, — уходи. Просто уходи.
— И уйду! — она схватила сумку. — Не больно-то и хотелось! Пойдем, Витя! Нам тут не рады!
Двери хлопнула так, что зазвенела посуда в серванте. Я медленно опустилась на стул, глядя на расплывшееся чайное пятно. Почему-то именно оно — темное, уродливое — казалось сейчас идеальным символом того, во что превратились наши отношения с сестрой.
Следующая неделя превратилась в настоящее испытание. Телефон звонил не переставая — казалось, все родственники вдруг вспомнили о моем существовании. Первой позвонила тетя Вера.
— Галочка, как же так? — В ее голосе звучало укоризненное недоумение. — Наташенька плачет, говорит, ты ей отказала в помощи. Она же твоя единственная сестра!
Я молчала, прижимая трубку к уху и чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Что тут скажешь? Что я устала быть банкоматом? Что мое "да" никогда не ценилось, зато первое "нет" превратило меня в чудовище?
— Тетя Вера, вы же не знаете всей истории...
— А что тут знать? — перебила она. — Родные должны помогать друг другу. Ты всегда была доброй девочкой, что с тобой случилось?
После тети Веры позвонила двоюродная сестра Люда:
— Слушай, ну нельзя же так! — возмущалась она. — Наташка, конечно, не подарок, но у нее правда сложная ситуация. Неужели тебе не жалко?
Жалко. Конечно, жалко. Но еще больше жалко было наши с Сергеем надежды на спокойную жизнь, наши планы, наше право распоряжаться заработанным.
Вечером я сидела на кухне, перебирая в памяти все эти разговоры. За окном моросил дождь, и на душе было так же промозгло.
— Может, я правда поступила неправильно? — спросила я у Сергея, который молча протянул мне чашку горячего чая. — Все говорят...
— А ты сама как думаешь? — он присел рядом, положив руку мне на плечо.
— Я думаю... — я запнулась, подбирая слова. — Думаю, что устала. Устала быть виноватой. Устала считать чужие деньги вместо своих. Устала от этого страха — вдруг опять попросят, а я опять не смогу отказать...
— Вот видишь, — Сергей улыбнулся, — ты все правильно сделала. Мы заслужили право жить спокойно, без вечного чувства вины.
В этот момент телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя сестры, и сердце привычно сжалось. Я помедлила секунду, прежде чем ответить.
— Алло?
В трубке было тихо. Потом раздался голос Наташи — какой-то непривычный, надломленный:
— Галя... прости меня.
Я молчала, не зная, что ответить. А она продолжала, все тем же тихим голосом:
— Я взяла этот кредит... Думала, ты выручишь, как всегда. Даже не спросила заранее. Просто была уверена. А теперь... — она всхлипнула. — Теперь у нас серьезные проблемы. Коллекторы звонят...
— Наташа...
— Нет, подожди, — перебила она. — Я не просить звоню. Просто... я вдруг поняла. Все эти годы я жила как в тумане. Занимала, не думая о возврате. Обижалась, когда ты напоминала о долге. Считала, что ты обязана помогать, потому что ты — старшая сестра. А ты... ты просто любила меня. И хотела, чтобы я наконец повзрослела.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы. Сергей молча сжал мою руку.
— Я не знаю, что теперь делать, — призналась Наташа после паузы. — Но я больше не буду перекладывать свои проблемы на тебя. Это нечестно.
— Как давно ты не платила по кредиту? — спросила я, вытирая слезы.
— Два месяца... — она снова всхлипнула. — Галя, я так испугалась. Они угрожают судом...
— Послушай, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри все дрожало, — давай встретимся завтра. Только ты, без Виктора. Поговорим спокойно, подумаем, что можно сделать.
— Правда? — в ее голосе мелькнула надежда. — После всего, что я наговорила?
— Правда. Потому что ты моя сестра. И я хочу помочь тебе — не деньгами, а советом. Чтобы ты наконец научилась справляться сама.
Когда мы закончили разговор, Сергей притянул меня к себе:
— Ты все правильно делаешь. Иногда любовь — это умение сказать "нет".
Мы встретились с Наташей в небольшой кофейне недалеко от моего дома. Она пришла раньше — сидела у окна, нервно помешивая остывший кофе. Похудевшая, осунувшаяся, но какая-то другая — словно повзрослевшая за эти несколько дней.
— Привет, — я присела напротив, отмечая, как она избегает смотреть мне в глаза.
— Привет, — Наташа продолжала крутить чашку. — Знаешь, я всю ночь не спала. Все думала... Как мы дошли до этого? Когда это началось?
Я молчала, давая ей возможность выговориться. А она словно прорвалась:
— Помнишь, как в детстве ты всегда защищала меня? От соседских мальчишек, от строгой учительницы... Ты была такая сильная, уверенная. А я... я привыкла прятаться за твоей спиной. Наверное, так и не научилась жить самостоятельно.
За окном шумел город, спешили куда-то люди, но здесь, в уютном полумраке кофейни, время словно остановилось. Я достала из сумки блокнот:
— Давай разберемся. Сколько ты должна банку?
Наташа вздрогнула:
— Ты что, передумала? Решила помочь?
— Нет, — я покачала головой. — Я хочу помочь тебе разобраться с ситуацией. Научить планировать бюджет. Показать, как выбраться из долговой ямы.
Она сначала нахмурилась, но потом как-то разом обмякла:
— А знаешь... это даже лучше. Честно говоря, я уже сама не хочу брать в долг. Страшно. Как будто каждый новый заем — это петля на шее, которая затягивается все туже.
Мы провели в кофейне почти три часа. Я показала ей, как вести учет расходов, как определить приоритетные платежи, как договариваться с банком о реструктуризации. Наташа записывала, переспрашивала, и в ее глазах постепенно появлялся интерес — тот самый огонек, который я помнила с детства.
— Галя, — вдруг сказала она, откладывая ручку, — а ведь ты правда любишь меня. Больше, чем когда просто давала деньги.
Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком:
— Конечно, люблю. Ты же моя сестра.
— Знаешь, что самое обидное? — она грустно улыбнулась. — Все эти годы я злилась на тебя. Завидовала. Думала — вот, у неё все хорошо, а у меня... А теперь понимаю — ты просто научилась отвечать за свою жизнь. И меня хотела этому научить.
На улице уже смеркалось, когда мы вышли из кофейни. Моросил мелкий дождь, но он больше не казался таким промозглым, как вчера.
— Позвонишь мне завтра? — спросила Наташа. — Расскажешь, как поговорить с банком?
— Конечно, — я обняла её. — Справишься.
— Теперь — да.
Домой я шла с легким сердцем. Впервые за долгое время не было ни тревоги, ни чувства вины. Я больше не позволю манипулировать собой, не стану жертвовать своим спокойствием ради чужой безответственности. И, может быть, именно сейчас я наконец стала по-настоящему хорошей старшей сестрой.
Сергей встретил меня в дверях:
— Как всё прошло?
— Знаешь, — я улыбнулась, — кажется, мы обе повзрослели. Только по-разному.
Он обнял меня, и я почувствовала — все правильно. Иногда нужно найти в себе силы сказать "нет", чтобы помочь другому человеку стать сильнее. И это тоже любовь. Может быть, самая настоящая.