Аня сидела в зале суда, крепко сжимая пальцы в кулак. Ей было тошно. Казалось, что вот-вот задрожат колени, но она заставила себя сохранять спокойствие. Она вспомнила, как всё начиналось: их первая встреча в уютном кафе, когда Андрей смущённо поправил рукава рубашки и предложил угостить её чаем. Как легко было смеяться с ним, мечтать о будущем, верить в искренность его слов. Он казался таким заботливым, внимательным. Она любила его. Думала, что и он её. Впереди, на возвышении, чинно восседал судья, а напротив неё — тот самый Андрей и его мать, Галина Петровна. Теперь их взгляды были холодны, словно всех этих тёплых моментов никогда не было.
— Истцы требуют взыскать с ответчицы сумму в размере полутора миллионов рублей, — чётким голосом объявил судья. — В обоснование иска заявлено, что в период отношений истцы оказывали материальную поддержку ответчице: покупали ей одежду, включая дизайнерские платья, дорогие туфли и зимнюю куртку. Андрей щедро оплачивал совместные поездки в загородные пансионаты, элитные курорты, дорогие рестораны и театры. Он сам уговаривал её не беспокоиться о финансах, говорил: "Ты моя будущая жена, тебе не нужно думать о деньгах".
— Бери, не стесняйся, — уверял он, протягивая карточку, когда она пыталась возразить. — Ты моя любимая, для тебя ничего не жалко.
Список расходов включал телефон последней модели, украшения, элитную косметику, подписки в фитнес-клуб и даже оплату её личных курсов. Истцы также предоставили чеки на все эти расходы, доказывая, что суммы были значительными и должны быть возмещены…
Аня сжала зубы. Разве так должно было заканчиваться их знакомство? Она любила Андрея. Верила, что у них всё серьёзно. Вспоминала, как он сам уговаривал её не работать первое время, обещая, что он всё обеспечит. А теперь вот — иск.
— Уточните, — подняла бровь судья, — это были подарки или договорённость о возврате средств?
— Это были вложения в будущее, — уверенно ответила Галина Петровна. — Мы готовились к свадьбе, хотели, чтобы она выглядела достойно. Покупали ей куртку, обувь, телефон. Потом она нас бросила. А это несправедливо!
Аня глубоко вдохнула.
— Простите, но я ничего не просила. Андрей сам дарил мне вещи, говорил, что любит. Ни разу не сказал, что это займ. Если бы я знала…
— Бросила нас и ушла к другому! — вскипела Галина Петровна. — Мы не благотворительный фонд!
Аня покраснела. Ей хотелось кричать, но она сдержалась. Она ушла не к другому, а от постоянного давления. От слов «ты теперь часть нашей семьи, делай, как мы скажем». От контроля, где и с кем она проводит время. От намёков, что её прошлое небезупречно.
Судья внимательно изучала документы.
— Иск отклоняется. Вещи и подарки, переданные в период отношений без чётких финансовых обязательств, не подлежат возврату. Закон на вашей стороне, гражданка Соколова.
Андрей нахмурился, Галина Петровна ахнула. Аня почувствовала, как у неё с плеч сваливается тяжесть.
Она вышла из зала суда, глубоко вдыхая свежий воздух, но сердце всё ещё бешено стучало. Её охватил целый вихрь эмоций: облегчение, растерянность, боль и даже слабый оттенок торжества. Она смотрела на небо, пытаясь осознать, что теперь ей больше не нужно оправдываться, не нужно бояться новых обвинений. Грудь наполнялась воздухом, но вместе с ним приходило осознание, что впереди неизвестность. И всё же это было лучше, чем жить в тени чужих ожиданий.
Андрей, тем временем, остался один. Его попытки построить отношения после Ани терпели крах. Он продолжал считать себя жертвой, рассказывал всем, как его использовали, но никто не хотел слушать. Женщины быстро чувствовали его скупердяйство и мелочность. Он не мог простить ни одну незначительную трату, проверял чеки, требовал отчётов и намекал, что всё должно быть взаимовыгодно. В итоге он остался с матерью, которая продолжала убеждать его, что мир несправедлив.
Аня была свободна.