Сегодня днём Василий Степанович в доме остался совершенно один. Сын Виктор увёз Женю и этого при******дурка Гошу в город. На ледовый каток, кажется. И сейчас, без свидетелей и лишних глаз, Василия Степановича так и подмывало побродить по дому...
Путеводитель по каналу можно посмотреть здесь
Свидетельство о публикации №225012000696
********************************************
Прошла ещё одна неделя. Начался февраль.
Лёля закончила сшивать детали связанного ею свитера и заправила крючком все кончики нитей. Затем она свернула его в красивый прямоугольник, перевязала атласной лентой и завязала сверху симпатичным бантиком.
Примерки до этого были, и Рома знает, что она вязала вечерами подарок именно для него. Проведя рукой по вещи, связанной крупным, рельефным рисунком, затем Лёля провела рукой и по маленькой вещичке, связанной ею из остатков шерсти. Это комбинезон для малыша Мэни. Сложив аккуратно подарок для пёсика, она и его красиво перевязала ленточкой.
*****
Сегодня Лёля вновь провела весь день в доме Ромы в одиночестве. Компанию ей составлял лишь весёлый и счастливый Мэни.
Роман, Маргарита Сергеевна и Лёля, в последнюю неделю видятся и встречаются только рано утром за завтраком, или поздно вечером за ужином. Остальное время сын и мать находятся на своих работах. И, вроде бы, в связи с такими переменами в, до этого размеренном и спокойном, ритме жизни Романа и Маргариты Сергеевны, совместные вечера должны были бы стать интереснее и как-то веселее, ведь каждому же есть чем поделиться друг с другом за прошедший день, но…
Только не в этой семье. Здесь всё с точностью до наоборот.
Теперь в доме, даже когда все они сидят за одним столом, стало уже привычным тягостное молчание, сопровождающееся опущенными в тарелки взглядами. У женщины на лице уже на постоянной основе "зацементировалась" маска обиженки, а Роман постоянно ведёт себя так, как-будто он в чем-то провинился! И от этого Лёле находиться рядом с матерью и сыном стало ещё более неуютно и некомфортно.
Лишь когда Рома с Лёлей уходят в комнату, в жизнь возвращаются краски, и Ромка вновь становится собой. Он шутит, они вместе смеются, играют с Мэни, едят конфеты и много разговаривают друг с другом.
С Лёлей Ромка делится своими мыслями, рассказывает о прошедшем дне. И только в эти пару часов Лёля чувствует себя счастливой и спокойной. Но этого времени, проведённого с парнем, ей катастрофически не хватает!
Ромка, как яркий, но вечно ускользающий лучик света, в этом хмуром, наполненном обидами и недоговоренностями доме.
****
Лёля вздохнула задумчиво и, опустив взгляд, посмотрела на свою ногу в гипсе, а затем вновь мысленно вернулась в прошлые вечера, проведённые в этом доме.
Прожив почти месяц в этом доме, она всегда старалась, чтобы к возвращению Романа, а теперь уже и Маргариты Сергеевны с работы, их ждал вкусный ужин. Она очень уставала прыгать и передвигаться на одной ноге, но из-за желания создать хоть какую-то атмосферу тепла и уюта в доме, не обращала на свои физические трудности для себя никакого внимания. И каждый день, встречая «работников» она искренне была рада их видеть.
По Роману Лёля постоянно очень скучает, ждёт его с особым нетерпением. И даже к Маргарите Сергеевне она теперь относится немного по-другому. Как бы… теплее и более уважительно. А всё потому, что Лёля, когда всё только начиналось, была уверена, что ни за что не пойдёт эта женщина ни на какую работу! Однако же Маргарита Сергеевна сделала всё по-своему, и теперь у неё бывает лишь два дня в неделю выходных.
Удивительно, но факт! Так теперь и есть!
Маргарита Сергеевна взяла ещё и подработку – замещает ушедшую в отпуск коллегу. И при всех взваленных на себя обязанностях эта маленькая женщина продолжает «держать марку», и ходит на работу в таком виде, в каком некоторые люди бывают только по великим праздникам: демонстрируя себя окружающим в дорогих платьях, с идеальной прической и макияжем, и, неизменно, в обуви на высоких каблуках.
Вот так и живут они в троём: утром Лёля провожает Романа и его маму, вечером встречает.
И вроде бы всё хорошо: Рома, хоть и редко бывает дома, но постоянно, в течение дня, названивает ей. Бывает, и на обед приезжает. И ухаживает он красиво, если учесть, что ему приходится совмещать свою работу с дальними поездками и ухаживания за девушкой с загипсованной ногой.
Да, они с Ромой нигде не бывают, кроме как раз в три дня ездят в гости к Виктору и Жене, но не смотря на такое однообразие, Роман почти ежедневно привозит и дарит Лёле букеты живых цветов, покупает разные вкусности, и делает приятные подарки.
И Лёля уже так привыкла к Ромке, так прикипела сердцем, что принятое ею сегодня решение просто… рвёт душу на части.
Но, так сделать необходимо. Иначе всё это совершенно лишено будущего.
Лёля нажала на экран телефона и ещё раз зашла и посмотрела на свой оплаченный билет и время отправки поезда.
Завтра, в восемь утра, она сядет в поезд вернётся в свой город, к родителям.
Это вымученное решение, сложное, но другого выхода у Лёли просто нет. Во-первых, ей пришло время снять гипс, закрыть больничный лист и выйти на работу, а во-вторых…
- Лёля, привет! Я уже дома!
Рома, прежде постучав о косяк пальцами, зашёл в комнату. По его лицу и движениям видно, что он очень устал, но глаза его сияют теплотой и любовью.
- Привет. А ты сам или с мамой?
- Да, с мамой. Был в городе по делам и её забрал после дежурства в поликлинике. Она сейчас пошла в душ первой, а я пока решил с тобой посидеть. Соскучился.
И Рома, показав Лёле руку, которую до этого он держал за спиной, протянул ей на ладони, в красивой керамической чаше в виде сухого, осеннего листа с загнутыми краями, странное маленькое растение, с узкими «щупальцами» вместо листочков.
- Дарю тебе нового питомца. Чтобы ты не скучала без меня. – Объявил Роман, вручая очередной подарок Лёле.
- Спасибо, Рома…А что это за растение? Оно такое нежное…
И пока Лёля рассматривала маленькое живое чудо, касаясь его кончиками пальцев, Роман ответил:
- Извини, я забыл, как оно называется. Но я точно знаю, что эта малявка очень самостоятельная! Её даже поливать не надо, и земля ей не нужна. Представляешь? А питается она лишь влагой из воздуха, и эта пустая чашка вполне её устроит для дальней жизни и роста.
- Надо будет найти в интернете её название – Произнесла Лёля скорее для самой себя чем для Ромы, и ещё раз поблагодарила парня за подарок, подарив ему взамен скромный поцелуй.
С недавнего времени Рома и Лёля, когда оставались наедине в комнате, неизменно притягивались друг к другу, старались быть ближе. Они оба получали огромное удовольствие от самых обычных прикосновений, будь то соединённые пальцы рук или лёгкое касание ступней ног, когда они, лежа на кровати поверх покрывала, смотрели вечерами телевизор. И поцелуи между ними теперь случались очень часто, и по обоюдному желанию, но всё же Лёля не допускала вольностей. И не из-за того, что хотела казаться недотрогой, а из-за того, что в этом доме, в присутствии мамы Романа она не могла себя чувствовать свободно и раскованно. Да и нет у неё пока уверенности в душе, что этот роман с Ромкой закончится хэппи-эндом. Отсюда и границы в сближении.
- И у меня для тебя готов подарок. Можешь примерить. – Произнесла Лёля, указав взглядом на свитер.
- Серьёзно? Уже?
- Да. – Подтвердила она.
Но Роман, со свойственной ему внимательностью, заметил, что слово «да» Лёля произнесла как-то слишком тихо… Или печально?... Или…
- Лёля? Что случилось? У тебя что-то болит?
Рома так точно задал свой вопрос, что Лёля, почувствовав в этот момент огромное желание крепко прижаться к груди парня, да там и остаться навсегда, ответила честно:
- Да, есть немного.
- А что болит? – Роман в один миг стал серьёзным и теперь заглядывал Лёле в глаза с волнением. А Лёля, коснувшись его руки и почувствовав сразу же, как Роман в ответном прикосновении бережно сжал её пальчики в своей ладони, ответила:
- Рома… Я завтра уеду домой. Билет уже куплен. Поезд в восемь утра.
*****
Между влюблёнными повисло напряжённое молчание. Они лишь смотрели в эти мгновения в глаза друг другу, и каждый видел боль из-за предстоящего расставания и... любовь.
Но вот, нарушив молчание, Роман всё же заговорил. Только голос его звучал сейчас хрипло и приглушенно, а во взгляде отразилась печаль и непонимание:
- Почему, Лёля? Я тебя чем-то обидел? Или мама моя тебя обидела?
Лёля качнула головой, и поглаживая нежно своим большим пальцем кожу на руке Романа, начала объяснять причину своего такого поступка:
- Рома. Я долго думала, прежде чем принять это решение, и долго наблюдала за вашими с мамой отношениями…
С тех пор как она потеряла деньги, а затем устроилась на работу, между вами словно кошка черная пробежала. Но это ещё не всё, конечно. Я ведь знаю главную причину разлада в вашей семье. Это я. Всё началось после того, как ты меня привёз в свой дом и познакомил с мамой.
И с тех пор, день за днём, я вижу, как тяжело ты переживаешь все её обиды на тебя. Ты постоянно винишь себя в душе за всё, что сейчас происходит в её жизни. И это чувство вины отравляет наши с тобой отношения…
И я уверена, что в каком-то довольно скором будущем, при первых жалобах мамы на трудности, тяготы или усталость, ты всё же не выдержишь, и вновь возьмёшь полную опеку над ней.
И когда это произойдёт, ты сам не заметишь, как вновь будешь поглощён жизнью и желаниями Маргариты Сергеевны…
И если представить, что это случится не сейчас, не сразу, а когда мы с тобой уже бы начали жить одной семьёй, я, зная свой характер, могу точно сказать тебе уже сейчас: я бы этого не потерпела.
Мой муж должен быть МОИМ мужем. Он должен жить нашими с ним семейными проблемами, нашими делами, нашими общими мечтами. На самом деле я ведь совсем не против того, чтобы мы помогали физически твоей маме, по мере возможности, навещали её, финансово поддерживали. Но! Всё должно в меру, а этой МЕРЫ у твоей матери нет…
И я, наблюдая со стороны, поняла, что для вас очень сложно: жить каждому своей ЛИЧНОЙ жизнью. Прости за мою откровенность, но ты, Рома, слишком сильно привязан к маме, слишком зависим от её любви к тебе.
Вот из-за этих причин я и решила уехать домой. Есть, конечно, ещё и другие: мне необходимо вернуться домой, чтобы закрыть больничный лист и выйти на работу.
Рома смотрел на Лёлю, и в его глазах сейчас отражались душевная боль и… бессилие что-либо исправить или вернуть. Ведь как бы это больно для него не звучало, но Лёля сделала правильные выводы после своих наблюдений.
- Лёля, но ведь я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Очень сильно, всем сердцем. Да, ты права. Маму я тоже люблю. Я с детства привык оберегать её. Это во мне уже просто живёт. Но ТЫ… Ты важна для меня никак не меньше чем мама… Вы обе мне очень дороги! И я не хочу тебя терять, Лёля… Не хочу! Я готов на всё! Готов купить для нас с тобой отдельный дом, хочу, чтобы у нас с тобой была семья! Отдельная, своя семья! Я на всё ради тебя готов, Лёля…
Рома поднёс руку девушки к своим губам и крепко прижался к нежной коже на тыльной стороне ладони, целуя, и желая удержать Лёлю силой своих искренних чувств.
Лёля, выслушав признания Ромы, наклонила голову и прислонилась лбом к мужскому плечу. В эту минуту она дышала запахом Романа, чувствовала даже через одежду тепло его тела, и, одновременно, в своей душе вела с сама с собой борьбу.
Сама не в силах разорвать эти отношения окончательно, она всё же решила дать им последний шанс.
Подняв голову и заглянув Роме, в его наполненные любовью, печалью и тоской глаза, она произнесла:
- Рома. Я тоже тебя люблю. И я ОЧЕНЬ хочу быть твоею невестой, женой. Ты самый лучший мужчина из всех, кто встречался на моём жизненном пути, если не считать моего папу. И поэтому я пока не говорю тебе «прощай». Я говорю «до свидания»…
Лёля видела в эти мгновения, как у Романа вспыхнул огонёк надежды во взгляде. Улыбнувшись ему тепло, она продолжила говорить:
- Ромочка… Я всё же уеду завтра домой. Этот необходимо сделать. А вы с мамой, вновь оставшись вдвоём, без моего присутствия, попробуйте наладить свои отношения.
А я, пока вы будете договариваться, выйду на свою работу и напишу заявление об уходе, и буду отрабатывать две недели перед увольнением….
Погладив парня рукою по плечу, а затем, дотронувшись до его рыжих вихров на затылке и зарывшись в них пальцами, Лёля произнесла почти шепотом:
- Я буду ждать тебя за день до своего увольнения. Раньше не приезжай, но и не опоздай. Если в назначенный день ты не приедешь, я просто отзову своё заявление и останусь в своей прежней жизни. Но я точно вернусь к тебе, если за эти две недели вы найдёте с мамой, так сказать, общий язык… Я не хочу быть яблоком раздора между вами.
Моё условие такое: я хочу, чтобы мама оставалась для тебя твоей любимой мамой, но только никак ни тем человеком, за доброе расположение которого к себе ты готов поступиться тем, что дорого лично для тебя. Ты должен быть уверен, что не сломишься и не побежишь на её зов, стоит ей в очередной раз лишь ещё немного сильнее «надавить на тебя», внушая чувство вины. На ваши кислые лица и тра*******урное молчание мне надоело смотреть. Вы оба хуже маленьких детей. И строить на этом пепелище из обид и её косых взглядов, на меня и тебя, новую жизнь я не хочу.
Рома, выслушав Лёлю, согласно кивнул головой и опустил свой взгляд.
Он всё понял. И сказать ему нечего.
Лёля права: он должен сначала найти компромисс с мамой, а потом уже строить что-то новое.
И Лёля права ещё в одном: он никогда не сможет быть полностью счастлив с Лёлей, если будет знать, что несчастлива его мать.
Лёля умная девушка. И Роман, понимая, что других шансов кроме этого одного у него больше не будет, ответил:
- Я согласен на всё. Завтра я отвезу тебя на вокзал, посажу в поезд, и буду ждать от тебя точную дату, когда мне можно будет приехать к тебе.
Ты права, Лёля, нам с мамой надо всё решить, оставшись на какое-то время только вдвоём.
****
На следующий день Лёля уедет из посёлка. На вокзале её будут провожать Рома и Женя с Виктором. И Лёля, наблюдая уже из вагона, как доверчиво Женя жмётся к Виктору, и как бережно он заслоняет её своим телом от порывов ветра, порадуется за сестру.
Неделю назад Женя сказала Лёле, в одну из дружеских посиделок в доме Кощеича, что они с Виктором теперь пара. И хоть Женя пока ещё и не дала своего согласия на предложение выти замуж за Виктора, она счастлива быть его девушкой. У них теперь полным ходом развивается конфетно-букетный период в отношениях. Они частенько сбегают из дома на свидания, стараются проводить больше времени вместе, и всё у них хорошо.
А у нас с Ромкой…
Лёля перевела свой взгляд на Ромку, такого непривычно тихого и печального со вчерашнего вечера, глядящего сейчас на неё с перрона с покорным молчанием.
А у нас пока «любовный треугольник» с мамой Ромы, не совсем в классическом понимании этого выражения. И я здесь бессильна что-либо изменить.
Всё зависит только от тебя, любимый мой Ромка… Только от тебя.
Поезд тронулся, и Лёля проводила взглядом, помахав рукой, прижавшихся друг к другу Женю и Виктора, и отдельно стоящего Романа.
Будет ли ещё продолжение у них с Ромой Лёле не ведомо, и от того сейчас, в эту минуту расставания, очень горько у неё на сердце и нестерпимо хочется плакать.
******
Прошла неделя после отъезда Лёли
Дом Кощеича
Василий Степанович лежал на диване, в гостиной, и смотрел телевизор. Сегодня, в четверг, и ещё завтра, в пятницу, он здесь, в этой огромной, тёплой комнате, единственный отдыхающий.
Дотянувшись до стола, и захватив руками с тарелки холодную котлету, Василий Степанович откусил от неё половину и вернул остатки на тарелку. Затем он поднял вместительную кружку, наполненную крепким, черным кофе, щедро сдобренный коньячком, и втянул в себя, со свистом и шипением большой глоток.
Хорош-то как…
Откинувшись на спинку дивана, мужчина покряхтел, поскрёб ногтями колено, обтянутое тканью домашних штанов, забыв в этот момент, что на его пальцах остался жирный след от котлет, и вновь посмотрел в экран телевизора.
Сегодня днём он в доме остался совершенно один. Сын Виктор увёз Женю и этого при******дурка Гошу в город. На ледовый каток, кажется. И сейчас, без свидетелей и лишних глаз, Василия Степановича так и подмывало побродить по дому.
Решив начать с третьего этажа, он героически преодолел все ступеньки, при этом разлив немного кофе из кружки (которую он прихватил с собой «на экскурсию») на ковровую дорожку, между первым и вторым этажами.
Чтобы замести следы «преступления» он провёл по пятну от кофе подошвой тапка, желая уничтожить образовавшееся пятно, но в итоге сделал только хуже.
- Ничего. Отчистит невестка. – Успокоил мужчина сам себя после неудачной попытки всё исправить.
И вот он уже на третьем этаже.
Открыв дверь, ведущую в спальню Жени, он, даже присвистнул, впечатлившись. С первого взгляда и с первого вздоха становилось понятно, что в этой комнате живет молодая девушка. Лёгкий аромат духов, женские вещи, оставленные хозяйкой на кровати.
Сделав ещё глоток кофе с коньяком из кружки, Василий Степанович прошёлся по комнате, затем выдвинул, поочерёдно, все ящики. Он сделал это просто из любопытства, ничего не трогая.
Затем, обследовав так весь третий этаж, он спустился на второй.
У сына в комнате ничего интересного не было кроме сейфа, но он оказался закрыт, а код Василий Степанович не знал. Досадливо вздохнув, мужчина вышел в коридор и подошёл к рабочему столу сына. Выдвинув и здесь все ящики, и проверив всё содержимое, мужчина двинулся дальше.
Кофе в его кружке ещё не закончился, и не желая так быстро спускаться на первый этаж, он подошёл и дёрнул за ручку дверь, ведущую на террасу.
Дверь открылась и Василий Степанович, нисколько не переживая, что не одет для уличной «прогулки», шагнул на холодный и мёрзлый пол террасы. Решив не идти далеко, до самых перил, Василий Степанович остановился сразу за дверями, услышав хруст снежной корки под ногами, и окинул горизонт своим внимательным взглядом.
На холоде из кружки, от остывающего кофе повалил пар, красиво клубясь. Сделав ещё глоток, мужчина от удовольствия дёрнул плечами, ощущая, как морозец «кусает» его через тонкую ткань рубашки и штанов.
- Ляпота… - Подражая киношному герою, произнёс он в этот момент, и втянул носом такой свежий, зимний воздух.
В какой-то момент глубокого созерцания и единения с природой, его внимание вдруг привлекла к себе идущая по дороге одинокая фигурка женщины.
Даже с такого расстояния и высоты, Василий Степанович определил своим опытным, мужским взглядом, что женщине этой, на вид, лет за тридцать. Может около сорока. Она имеет красивую фигуру, и это точно не деревенская женщина, так как одета она по-городскому: в длинную шубу белого цвета, с огромным воротником-капюшоном, а на её голове красуется что-то вроде чалмы. Толи это платок так намотан, то ли шапка такая. И из- под этой чалмы по её плечам и белому меху шубы рассыпаются волосы яркого малинового цвета.
И, судя по направлению её движения, она идёт…
Она точно идёт…
Прямо сюда! К дому сына!
И пока Василий Степанович наблюдал, женщина скрылась с его глаз, так как в эту минуту шла вдоль забора, заросшего со стороны двора высокими елями.
- Ого! Точно к нам! А кто это такая, интересно?
Василий Степанович, неуклюже потоптавшись на месте, делая разворот, поспешил зайти с террасы в дом. Закрыв двери, и оставив несколько мокрых следов на полу, он ступил и на светлую ковровую дорожку и поспешил спуститься с лестницы. При этом он держался одной рукой за перила, а в другой его руке, в кружке, всё ещё плескался недопитый кофе.
И вот уже он, накинув на плечи куртку, и сунув ноги в сапоги, на которых от спешки не стал застёгивать замки-молнии, поспешил по тропинке к воротам. А там его уже дожидалась незнакомка в белой шубке.
******
- Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, здесь живёт фермер? Кощей? Извините, мне сказали, что так его зовут.
Ей точно уже лет сорок есть. Но! «Моложавые» лет сорок.
Сделал вывод Василий Степанович, разглядывая лицо женщины, «затонированное» слоем дорогой косметики.
- Да. Здесь. А вы кто будете? – Задал свой встречный вопрос Василий.
Женщина как-то заметно занервничала, даже оглянулась себе за спину, и только после этого ответила:
- Мне сказали, что у вас (женщина, видимо, приняла Василия Степановича за того самого фермера Кощея), живёт Гриша. Больной мальчик.
- Ну. Живёт. И чё? – Василию не понравилось, что женщина всё у него выспрашивает, а сама о себе пока ничего ещё ему не сказала, и поэтому он не собирался здесь с ней любезничать. Мало ли проходимок всяких по округе шастает!
- А можно мне его увидеть? Мальчика?
Василий Степанович фыркнул, и его губы при этом прошлись «волной», как у потревоженного боевого коня:
- Зачем вам на него смотреть? Здесь у нас не цирк со зверушками. Кто вы такая, дамочка?
Василий Степанович теперь уже совсем неприветливым взглядом одарил незнакомку, а она, произнеся короткое «минуточку», открыла свою сумочку, достала из неё три довольно крупных денежных купюры, и протянув их Василию произнесла:
- Мне очень надо увидеть этого мальчика и поговорить с ним, и с тем, кто по документам является его опекуном. Вот. Возьмите, пожалуйста, деньги за услугу, только помогите мне.
Василий Степанович никогда в жизни не отказывался от денег, и сейчас этого тоже не произошло. Взяв хрустящие, новенькие купюры из пальчиков женщины, он засунул их в глубокий карман куртки и произнёс, уже поворачиваясь спиной к даме:
- Идите за мной. Дальше будем в доме разговаривать.
И женщина, прежде удивлённо посмотрев мужчине вслед, всё же пошла за ним по тропинке к дому, мысленно молясь, чтобы этот неприветливый мужчина по прозвищу Кощей не закрыл её в каком-нибудь подвале на всю оставшуюся жизнь.
А что? Есть ведь чего опасаться!
Хорошему же человеку не дадут такого прозвища, как «Кощей»?
******
Благодарю Вас за ожидание и прочтение!!!