Лера выключила воду и сняла резиновые перчатки. Кухня сияла чистотой. Для неё это был своеобразный ритуал. Каждое воскресенье доводить квартиру до блеска. Не потому, что было грязно. А потому, что это помогало ей думать. Особенно в последнее время, когда мысли постоянно возвращались к одному и тому же.
Что-то не так с Мирославом.
Она не могла объяснить, откуда пришло это ощущение. Может, из-за того, что он стал задерживаться на работе? Или из-за тех странных телефонных разговоров, которые он вёл шёпотом на балконе, думая, что она не слышит? А может, из-за того, что он теперь так редко смотрел ей в глаза?
В любом случае, всё это началось около полугода назад, когда его машина сломалась.
— Солнышко, всё нормально? — Мирослав показался в дверях кухни.
Лера вздрогнула.
— Да, просто задумалась, — она натянуто улыбнулась. — Ты сегодня пойдёшь в автосервис? Узнавать насчёт машины?Мирослав поморщился, словно от зубной боли.
— Уже ходил. Мастер сказал, что придётся ещё подождать. Запчасти до сих пор не пришли.
— Три месяца? Серьёзно? — Лера нахмурилась, скрестив руки на груди. — Мир, мне кажется, тебя обманывают. Может, стоит поискать другой сервис?
— Лера, не начинай, — он устало потёр переносицу. — Я всё контролирую.
Когда Мирослав впервые сказал, что ему нужно взять кредит на ремонт машины, Лера не возражала. Двадцать пять тысяч в месяц — сумма солидная для их бюджета, но машина нужна была Мирославу для работы.
Да и ремонт обещали сделать за максимум месяц. Но шли месяцы, а ситуация не менялась. Каждый раз находились новые причины для задержки: то запчастей нет, то мастер заболел, то сервис закрылся на профилактику.
И каждый месяц Мирослав исправно платил по кредиту, выделяя деньги из своей зарплаты.
— Слушай, а давай я сегодня сама съезжу в этот сервис и узнаю, в чём там дело, — предложила Лера. — У меня как раз выходной.
На лице Мирослава мелькнула паника, которую он почти сразу скрыл за улыбкой.
— Не стоит. Мастер сегодня не работает. К тому же, это мои проблемы, я сам разберусь.
Мастер не работает в воскресенье. Лера мысленно сделала пометку. Снова ложь? Или правда?
— Хорошо, разбирайся, — она пожала плечами. — Кстати, мама звонила. Приглашает нас на ужин в следующую субботу. Пойдём?
— Извини, не смогу, — он отвёл взгляд. — У меня важная встреча на работе. Новый заказчик, очень перспективный.
— В субботу? — Лера подняла брови. — С каких это пор ваша компания работает по выходным?
— Это особый случай, — быстро сказал Мирослав. — Заказчик прилетает только на выходные, поэтому придётся... Ну, ты понимаешь.
Она понимала только одно — он снова лжёт. И делает это всё хуже и хуже.
— Ладно, я передам маме, — Лера отвернулась к окну. — Только не забудь про кредитный платёж во вторник.
— Обязательно, — слишком быстро ответил он. — Я уже отложил деньги.
Лера дождалась, пока за ним закроется дверь, и только потом позволила себе тяжело вздохнуть. Что-то определённо не так. И она намерена выяснить, что именно.
***
На следующий день Лера решила действовать. Дождавшись, когда Мирослав уйдёт на работу, она достала из шкафа папку, где хранились все документы. Там должны были лежать документы и на кредит.
И нашлась только одна новая бумажка — справка о доходах Мирослава. Лера внимательно изучила документ. Оклад мужа составлял сто пятьдесят пять тысяч, плюс премиальные, которые иногда доходили до шестидесяти тысяч. Весьма солидная сумма, позволяющая жить без особых ограничений, хотя и не роскошно.
Интересно, а в каком банке он взял кредит? Лера задумалась. Она проверила все их совместные счета, но никаких следов кредитных выплат там не обнаружила. Впрочем, Мирослав говорил, что открыл отдельный счёт для кредита, чтобы не смешивать его с семейными финансами.
Это звучало разумно. Тогда.
Телефон Мирослава лежал на зарядке — он, как обычно, забыл его дома. Лера замерла, глядя на мобильник. Она никогда не копалась в его вещах, это было их негласным правилом. Доверие — основа отношений, всегда говорил Мирослав.
Рука потянулась к телефону, но остановилась на полпути. Нет, это слишком. Если она начнёт вторгаться в его личное пространство, то уже не сможет остановиться.
Вместо этого Лера решила поискать другие зацепки. Она не знала адреса автосервиса, но знала название. Мирослав упоминал его несколько раз.
Через час поисков в интернете Лера обнаружила пять разных автосервисов с таким названием в их городе. Она обзвонила все, но ни в одном не нашлось данных о машине Мирослава. Одни говорили, что такая модель у них не обслуживалась, другие — что вообще не помнят такой машины.
Конечно, они могут не помнить. Прошло три месяца.
Но внутренний голос подсказывал ей, что дело не в этом.
Вечером Мирослав вернулся домой позже обычного. Лера, стараясь выглядеть непринуждённо, внимательно изучала каждое его движение.
Он был оживлён, глаза блестели. А на губах играла едва заметная улыбка — такое выражение лица у него бывало раньше после удачных сделок. Только сейчас Лера сомневалась, что причина его хорошего настроения имела отношение к работе.
— Как дела на работе? — спросила она, ставя перед ним тарелку с ужином.
— Обычно, — пожал плечами Мирослав. — А что?
— Просто интересуюсь, — она села напротив. — Мир, я тут подумала насчёт кредита...
Его рука, державшая вилку, на мгновение замерла в воздухе.
— И что? — спросил он, не поднимая глаз.
— Может, стоит его рефинансировать? Я слышала, сейчас есть выгодные предложения. Можно было бы уменьшить ежемесячный платёж.
Мирослав отложил вилку и наконец посмотрел на неё. В его взгляде мелькнуло что-то, похожее на раздражение.
— Зачем? У нас же всё нормально с деньгами.
— Двадцать пять тысяч в месяц — это немалая сумма, — заметила Лера. — Мы могли бы эти деньги...
— Я сказал, всё нормально, — его голос стал жёстче. — Не лезь в это, хорошо? Я сам разберусь с кредитом.
Не лезь. Это слово ударило Леру сильнее, чем она ожидала. За восемь лет брака Мирослав никогда не говорил с ней таким тоном. Что-то определённо изменилось.
— Как скажешь, — она встала из-за стола. — Только не говори потом, что я не предлагала помощь.
Той ночью Лера долго не могла уснуть. Рядом с ней мирно посапывал Мирослав, а она смотрела в потолок и думала. Все улики указывали на одно и то же. Но она не хотела верить в очевидное. Не хотела признавать, что человек, с которым она прожила столько лет, мог так долго и методично ей лгать.
Утром Лера позвонила на работу и взяла отгул. А затем отправилась следить за мужем.
***
Лера чувствовала себя героиней какого-то дешёвого детектива. Сидя в кафе через дорогу от офиса Мирослава, она нервно постукивала пальцами по столу и не сводила глаз с центрального входа.
Рабочий день давно должен был закончиться, но Мирослав всё не выходил. Лера уже начала думать, что он мог уйти через чёрный ход, как вдруг увидела его знакомую фигуру. Он быстро шёл к остановке, на ходу кому-то звоня.
Лера выскочила из кафе и поспешила следом, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Мирослав сел в автобус, и она успела запрыгнуть в него в последний момент, спрятавшись за группой школьников.
Лера прижалась к задней двери салона. Сквозь мутное стекло наблюдала за его затылком — третий ряд справа. Щёки горели. Автобус дёрнулся, и она чуть не упала на какого-то парня с рюкзаком.
— Извините, — пробормотала она, отступая в угол.
Что я вообще делаю?
Двадцать невыносимых минут — и вот Мирослав потянулся к кнопке остановки. Лера напряглась. Район казался чужим, незнакомым — обветшалые пятиэтажки, выцветшие вывески, потрескавшийся асфальт.
Мирослав выскочил, едва открылись двери.
Она выждала три секунды и выпрыгнула следом.
Его высокая фигура двигалась впереди с пугающей уверенностью. Каждый шаг — без колебаний. Каждый поворот — без заминки.
Лера держалась на расстоянии.
Сердце грохотало так, что казалось — он услышит.
Мирослав застыл перед обшарпанным подъездом. Рука уверенно коснулась панели домофона. Быстрый набор кода — словно бывал здесь... сотни раз?
Кто там? КТО?
Лера вжалась в угол соседнего дома. Сквозь ресницы видела, как тяжёлая дверь захлопнулась за его спиной.
Домофон.
— Блестяще, — прошептала Лера, сжимая лямку сумки до боли в пальцах. — И что теперь?
Она переминалась с ноги на ногу, воображение рисовало картины одна хуже другой.
А если там...
Дверь подъезда внезапно распахнулась. Молодая женщина с болонкой на поводке. Лера отвернулась, делая вид, что роется в сумке.
Щёлк-щёлк-щёлк — удалялись каблуки незнакомки.
Сейчас!
Лера подскочила к двери, ловя её за мгновение до того, как замок защёлкнулся.
Это настоящее безумие.
Подъезд встретил запахом сырости. Лестница — крутая, ступени стёртые.
Второй этаж — тишина.
Третий — чьи-то приглушённые голоса за стеной.
Ч е т в ё р т ы й...
Она замерла, вцепившись в перила.
Этот смех. ЭТОТ СМЕХ.
Мирославов смех — такой характерный, с небольшим присвистом в конце. Из-за двери с номером 42.
И ещё — женский голос. Мягкий. Мелодичный.
Лера прислонилась к стене, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги. Вот оно. Вот куда уходили деньги от мифического кредита. К этой женщине.
***
Лера не стала слушать дальше. Она почти бегом спустилась по лестнице и выскочила из подъезда, глотая слёзы. Теперь всё встало на свои места. И отсутствие документов на кредит, и постоянные задержки с ремонтом машины, и внезапные рабочие встречи по выходным.
Как я могла быть такой слепой?
Она доехала до дома на автопилоте, не замечая ничего вокруг.
Лера почувствовала, как внутри неё что-то ломается. Их восемь лет вместе, их доверие, их планы на будущее — всё рушилось, как карточный домик.
***
Мирослав вошёл в квартиру, насвистывая какую-то мелодию. Он был в приподнятом настроении, даже не подозревая, что его ждёт.
— Лера? — позвал он, разуваясь в прихожей. — Ты дома?
Она сидела за кухонным столом, перед ней лежали распечатки банковских выписок. Лицо было бледным, глаза — красными от слёз.
Мирослав застыл в дверях кухни.
— Что случилось? — спросил он, и в его голосе наконец появилась тревога.
— Я всё знаю, Мир, — Лера подняла на него взгляд.
— Что именно ты знаешь? — осторожно спросил он.
— Про кредит, которого нет, — Лера старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрожал. — Про машину, которая никогда не ломалась. И про женщину в квартире 42.
Мирослав опустился на стул напротив неё. Его плечи поникли, словно из него выпустили весь воздух.
— Ты следила за мной? — только и спросил он.
— А у меня был выбор? — горько усмехнулась Лера. — Ты месяцами мне врал. Я чувствовала, что что-то не так. Но даже представить не могла...
Она замолчала, пытаясь сдержать новую волну слёз. Не сейчас. Только не сейчас.
— Как её зовут? — спросила Лера после паузы.
Мирослав вздохнул.
— Яна.
— И давно вы...?
— Полгода.
Полгода. Лера почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева. Не только на него, но и на себя — за то, что так долго не видела очевидного.
— Почему? — только и смогла спросить она. — Что я сделала не так?
— Ты ни при чём! — Мирослав подался вперёд. — Это всё я. Я потерял голову, Лера. Я не хотел тебя обманывать, просто...
— Просто решил, что легче выдумать историю про кредит и машину, чем сказать мне правду? — перебила его Лера. — Просто решил, что можно водить меня за нос месяцами?
— Я не знал, как сказать, — он опустил глаза. — Боялся, что ты не поймёшь.
— О, я прекрасно всё понимаю, — Лера встала из-за стола. — Понимаю, что мой муж — лжец и предатель. Понимаю, что последние полгода жила в выдуманном мире.
Мирослав тоже поднялся, протягивая к ней руки.
— Лера, давай поговорим. Я могу всё объяснить.
— Что ты можешь объяснить? — она отшатнулась от него, как от прокажённого. — Как ты целовал меня вечером, а днём был с ней? Как врал мне в глаза день за днём? Как отдавал ей деньги, которые мы могли потратить на нашу семью?
— Всё не так просто, — Мирослав провёл рукой по волосам. — Яна... она попала в сложную ситуацию. Ей нужна была помощь.
— Финансовая помощь? — Лера скептически подняла бровь. — И ты решил стать её спонсором? Как благородно.
— Нет, не в этом дело! — он повысил голос. — Она... она беременна.
Лера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Этого она не ожидала.
— Что? — прошептала она. — От тебя?
Мирослав кивнул, не глядя ей в глаза.
— Четыре месяца. Я узнал об этом три месяца назад. И стал давать по двадцать пять тысяч Яне на ведение беременности.
Три месяца. Он знал об этом и ничего ей не сказал. Продолжал жить с ней, спать с ней, планировать будущее — зная, что у него будет ребёнок от другой женщины.
— Выметайся, — тихо сказала Лера.
Комната внезапно стала слишком тесной, воздух — слишком густым.
— Что? — Мирослав посмотрел на неё с недоумением, словно не понимая очевидного.
— Выметайся из моей квартиры! — закричала она, чувствуя, как внутри всё клокочет от ярости и боли. — Забирай свои вещи и уходи к своей беременной любовнице! Я не желаю тебя больше видеть!
Его лицо исказилось — смесь вины и упрямства.
— Лера, послушай...
— НЕТ! — она схватила со стола чашку и швырнула её в стену рядом с ним. Чашка разбилась вдребезги, осколки разлетелись по полу. — Я не хочу ничего слушать! Ты предал меня, Мирослав. Предал всё, что у нас было.
Как он смеет пытаться что-то объяснять? Какие слова могут оправдать два месяца лжи?
Он стоял молча, глядя на разбитую чашку. Затем медленно кивнул.
— Хорошо. Я уйду. Но не сегодня. Мне нужно собрать вещи и подумать, куда идти.
— К Яне, — бросила Лера. — В квартиру 42. Уверена, она будет счастлива.
Квартира 42. Соседка. Подруга. Предательница.
— Лера...
— У тебя есть час, — она скрестила руки на груди, ногти впились в ладони до боли. Мирослав вздохнул и вышел из кухни. Лера услышала, как он достаёт из шкафа сумку, как открывает ящики комода, как собирает вещи в ванной.
Внутри неё всё онемело. Ни слёз, ни гнева — только пустота и странное облегчение от того, что всё наконец прояснилось.
Через сорок минут Мирослав появился с большой спортивной сумкой в руках.
— Я прощаюсь только на время, — сказал он, глядя ей в глаза. — Нам нужно поговорить, Лера. Когда ты успокоишься.
— Нам не о чем говорить, — она покачала головой. — Всё кончено.
Всё кончено.
Он помедлил, словно хотел что-то добавить. Но потом просто кивнул и направился к двери.
— Ты забыл кое-что, — сказала Лера, когда он уже был в прихожей.
Мирослав обернулся. Она протянула ему обручальное кольцо.
— Это больше не имеет смысла.
Он взял кольцо и сжал его в кулаке.
— Я люблю тебя, Лера. Несмотря ни на что.
— Уходи, — только и сказала она.
Когда за ним закрылась дверь, Лера опустилась на пол прямо в прихожей и наконец позволила себе разрыдаться.
***
Первые дни после ухода Мирослава прошли как в тумане. Лера почти не спала, мало ела и часами сидела, глядя в одну точку. Она отключила телефон, не отвечала на звонки в дверь и почти не выходила из квартиры.
На третий день к ней пришла мама. Она у нее были запасные ключи, который та когда-то оставила ей "на всякий случай". Мама вошла без предупреждения.
— Лерочка, что случилось? — мама обняла её, и Лера снова расплакалась. — Я несколько дней не могу до тебя дозвониться. Мирослав не берёт трубку. Я уже начала беспокоиться.
И Лера всё рассказала. Про ложь, про другую женщину, про ребёнка. Мама слушала молча, только качала головой и крепче обнимала дочь.
— Негодяй, — только и сказала она, когда Лера закончила. — Как он мог?
— Я не знаю, мама, — Лера вытерла слёзы. — Я думала, что знаю его, как саму себя. А оказалось...
— Мужчины все такие, — вздохнула мама.
— Не надо, — перебила её Лера. — Не сейчас.
Мама кивнула и пошла на кухню ставить чайник. Лера осталась сидеть на диване, обхватив колени руками.
Она не могла перестать думать о Яне. Кто она? Сколько ей лет? Как она выглядит? И главное — действительно ли она беременна. Или это просто способ привязать к себе Мирослава?
Лера знала, что эти мысли ни к чему хорошему не приведут. Но не могла их остановить. Они крутились в голове, как заевшая пластинка.
Мирослав пытался связаться с ней несколько раз. Звонил на сотовый, писал сообщения, приходил к двери. Лера не отвечала. Она не была готова его видеть, слышать его голос, его оправдания.
Спустя две недели Лера проснулась от звонка телефона. Она не отвечала на звонки Мирослава. Но этот номер был незнакомым. Что-то подсказывало ей взять трубку.
— Алло?
— Здравствуйте. Это Лера? — голос был женский. Тот самый голос, который она слышала в квартире 42.
Яна.
Лера сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Внутри всё похолодело.
— Да, это я.
— Меня зовут Яна. Нам нужно встретиться.
Какая самоуверенность, подумала Лера. Она уже собиралась бросить трубку, но любопытство пересилило.
— Зачем?
— Потому что вы заслуживаете знать правду, — в голосе Яны слышалась решимость. — Не от Мирослава. От меня.
Они договорились встретиться в небольшом парке недалеко от дома Леры. Нейтральная территория. Лера пришла раньше, села на скамейку и стала ждать, нервно теребя ремешок сумки.
Яна оказалась совсем не такой, как она представляла. Невысокая хрупкая блондинка с огромными карими глазами и еле заметным животом под свободной блузкой. Она была молодой. Лет двадцать пять, не больше. И очень красивой.
— Спасибо, что согласились встретиться, — Яна села рядом, оставив между ними достаточно места.
— Я здесь только потому, что хочу услышать правду, — Лера скрестила руки на груди, создавая невидимый барьер между ними.
Яна кивнула и начала говорить. Она приехала из Ростова год назад, работала в компании, где работал и Мирослав. Они познакомились на корпоративе, начали общаться, потом — встречаться. Она не знала, что он жена. Пока не увидела случайно обручальное кольцо, которое он обычно снимал перед встречами с ней.
— Когда я узнала о беременности, то сказала ему, что справлюсь сама, — Яна говорила тихо, глядя куда-то мимо Леры. — Но он настоял на том, чтобы помогать. Финансово и... во всём остальном.
Лера слушала молча, чувствуя, как внутри поднимается новая волна горечи и разочарования.
— И зачем ты мне всё это рассказываешь? — наконец спросила она. — Хочешь, чтобы я пожалела тебя? Или гордишься тем, что увела мужа из семьи?
Яна покачала головой.
— Я пришла извиниться. И сказать, что уезжаю.
— Что?
— Я возвращаюсь в Ростов. К родителям, — Яна положила руку на живот. — Мирослав не знает, что я здесь. И не узнает, что я уезжаю, пока я не буду уже далеко.
— Почему?
Яна наконец посмотрела ей прямо в глаза.
— Потому что он любит вас. Всегда любил. И будет любить, — её голос дрогнул. — Я думала, что смогу... что у нас получится. Но каждый раз, приходя ко мне, он говорил о вас. О том, как ужасно себя чувствует из-за лжи.
Лера недоверчиво покачала головой.
— Если он так сильно меня любит, почему изменял? Почему врал месяцами?
— Потому что он слабый человек. У нас была только интрижка и ничего больше, — просто ответила Яна. — Он запутался. А я... я не хочу быть причиной разрушения вашей семьи.
— Он сам всё разрушил, — горько сказала Лера.
— Возможно, — Яна встала, поправляя сумку на плече. — Но вы можете всё восстановить. Если захотите.
Она протянула Лере конверт.
— Что это?
— Деньги. Те самые, которые он приносил мне каждый месяц. Я не могу их принять, — Яна слабо улыбнулась. — Мой поезд сегодня вечером. Больше вы меня не увидите.
Лера смотрела, как Яна уходит, и чувствовала странное смешение эмоций. Злость, обида, недоверие — но и где-то глубоко внутри крошечная искра надежды.
Дома Лера долго сидела на кухне, глядя на конверт с деньгами. Она не знала, что делать. Поверить Яне? Дать Мирославу ещё один шанс? Или окончательно перевернуть эту страницу своей жизни?
Её размышления прервал звонок в дверь. Мирослав. За эти две недели он приходил несколько раз, но она не открывала. Сегодня что-то изменилось.
Он стоял на пороге с потухшим взглядом и осунувшимся лицом. Видно было, что он не спал несколько ночей.
— Лера... — начал он.
— Заходи, — перебила она, отступая в сторону. — Нам нужно поговорить.
Мирослав неуверенно переступил порог, будто входил в чужую квартиру. Они прошли на кухню, где Лера молча поставила перед ним чашку кофе.
— Я виделась с Яной сегодня, — сказала она наконец.
Мирослав вздрогнул, расплескав кофе.
— Что? Как?
— Она сама меня нашла. Сказала, что уезжает в Ростов.
— Уезжает? — он выглядел ошарашенным. — Я ничего об этом не знаю.
— В этом и был смысл, — Лера присела напротив. — Она не хотела, чтобы ты знал.
Мирослав провёл рукой по лицу, осмысливая услышанное.
— Мир, я хочу, чтобы ты был предельно честен со мной, — Лера глубоко вздохнула. — Только один раз в жизни. Что для тебя значила эта женщина? И что для тебя значу я?
Он долго молчал, глядя в свою чашку. Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций.
— Яна была... ошибкой. Слабостью. Я запутался, Лера. Она казалась таким простым решением всех проблем — молодая, весёлая, без прошлого... — он поднял глаза. — А потом она забеременела, и всё стало слишком сложным. Я не знал, как выпутаться из этой лжи.
— А я? — тихо спросила Лера.
— Ты — моя жизнь, — просто сказал он. — Всегда была и всегда будешь. Я понял это, когда потерял тебя. Эти две недели были худшими в моей жизни. Я хочу всё исправить, Лера. Если ты позволишь.
Она смотрела на него долгим взглядом. Раньше она бы сразу поверила каждому его слову. Теперь всё изменилось.
— А ребёнок? — спросила она. — Что будет с ним?
— Я буду помогать, конечно, — Мирослав выпрямился. — Это мой ребёнок. И я несу за него ответственность. Но это не значит, что я должен быть с Яной.
Лера кивнула. В этом была своя логика.
— Мне нужно время, — сказала она наконец. — Я не могу просто так взять и забыть всё, что произошло. Не могу сделать вид, что этих шести месяцев не было.
— Я понимаю, — он осторожно протянул руку через стол и коснулся её пальцев. Она не отдёрнула руку. И это уже было маленькой победой. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.
Дальше они пили кофе в тишине. Но это была уже другая тишина. Не враждебная, а задумчивая. Полная непростых решений и неуверенных надежд.
***
Прошёл год. Лера стояла у окна, наблюдая, как Мирослав возится с газонокосилкой во дворе их нового дома. Они переехали три месяца назад. Решили, что новый дом станет символом нового начала.
Это было непросто. Несколько месяцев раздельного проживания. Долгие разговоры. Приступы недоверия, когда она проверяла его телефон, пока он спал. Постепенное восстановление разрушенного.
Жизнь никогда не будет прежней, но, возможно, она могла стать... другой. Не хуже. Просто другой.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Яны. Короткое, с фотографией улыбающегося шестимесячного малыша. «Спасибо за подарки Кирюше! Они ему очень понравились».
Решение поддерживать контакт с Яной далось Лере нелегко. Но она понимала — этот ребёнок всегда будет частью их жизни, нравится ей это или нет. Она предпочитала знать, что происходит, чем жить в неведении и страхе.
Мирослав заглушил газонокосилку и помахал ей рукой. Она помахала в ответ.
Их история не закончилась предательством. Но и сказкой со счастливым концом её назвать было трудно. Что-то среднее — сложное, запутанное, но настоящее. Как сама жизнь.
Лера отошла от окна и вернулась к своим делам. Впереди был длинный день, полный обычных забот. И это было хорошо.
Рекомендую к прочтению рассказ
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!