В спорах о лучших альбомах группы Led Zeppelin неизменно будет фигурировать их двойной опус «Physical Graffiti». Эта увлекательная коллекция грандиозных, захватывающих звуковых повествований – настоящий праздник заслуженного восхищения. Помимо наличия ярких запоминающихся песен, новаторских находок музыкантов, всплеска их исполнительских изысков у него всегда будет ощутимое преимущество над другими релизами группы – вдвое больший объём превосходного материала.
Два предыдущих альбома были удивительными, но на каждом из них умещалось всего по 8 песен, тогда как «Physical Graffiti» дарит нам сразу 15. Когда разговор заходит о композициях Zeppelin того периода, все решает количество – простая арифметика. Поэтому выпущенный на собственном лейбле «Swan Song» (первым релизом группы на нём – прим.) 24 февраля 1975 года в Штатах и 28 февраля в Великобритании, двойник по праву считается самым выдающимся произведением группы за всю её историю, даже несмотря на то, что он не обладает целостностью прошлых работ.
«Physical Graffiti» был восторженно принят поклонниками и благосклонно музыкальными критиками. Он достиг значительного коммерческого успеха, заняв 1-е место в чартах альбомов Великобритании и 3-е в США сразу же после выхода, поднимаясь до №1 на следующей неделе и оставаясь на вершине ещё шесть. Это был первый альбом, который вышел на «платину» только по предварительным заказам, а в 2006 году он был сертифицирован «RIAA» как «16-кратно платиновый».
Это была своего рода ретроспектива, «Белый альбом Цеппелинов», записанный в момент их творческого пика при штурме целого сонма грандиозных идей. Роберт Плант полагает, что «Physical Graffiti» – самый креативный и наиболее выразительный из всех альбомов группы. Он назвал его своим самым любимым из всего наследия Led Zeppelin. Джимми Пейдж тоже считает его их наивысшим достижением.
Действительно, двойник показал во всём великолепии зрелую группу, способную одинаково интересно исполнять хард-рок («The Rover», «The Wanton Song», «Sick Again», «Houses of the Holy»), новаторский оркестровый рок с элементами этнической музыки («Kashmir»), драйвовый тяжёлый фанк («Trampled Under Foot»), акустический рок-н-ролл («Boogie With Stu», «Black Country Woman»), любовные баллады («Ten Years Gone»), кантри («Down by the Seaside») и акустические инструментальные пьесы («Bron-Yr-Aur»).
Фантастически слушается ни на что не похожая 11-минутную брутальная конструкция на основе тяжелого блюза «In My Time Of Dying», где Пэйдж блеснул игрой на слайд-гитаре. Потрясающей красоты «медитативный» орган Джона Пола Джонса оживил восьмиминутную прогрессив-роковую «In The Light», которая стала такой же классической песней Led Zeppelin, как и «Stairway To Heaven». Короче говоря, не умаляя достоинств, двойной альбом можно описать как возвышающийся памятник величию «Цеппелинов» в их высшей точке расцвета.
Создание песен, их репетиции и запись
После участи в съёмках сцен для будущего фильма «The Song Remains the Same» в октябре 1973-го группу накрыл творческий порыв. Led Zeppelin не выступали уже целый месяц, обходясь без музыкальных потуг, и их обуял зуд бездействия. Творческие жилки музыкантов отчаянно требовали разминки. Джимми подумывал начать работу над новым альбомом и что-нибудь, наконец-то уже, записать на плёнку.
Он разослал участникам группы сообщение о сборе в конце месяца по уже укоренившейся традиции в деревенском поместье Ист-Хэмпшира с трёхэтажным домом 18-го века постройки – «Хедли Грейндж», а сам, тем временем, заказал переоборудованный в звуковую студию с 16-канальным микшером трейлер «Airstream RV». Прежде он принадлежал Ронни Лейну из The Faces. Также Джимми нанял молодого талантливого звукоинженера Рона Невисона, который недавно закончил работу над знаковым альбомом «Quadrophenia» The Who.
Во время их последнего визита в «Хедли Грейндж» Бонзо в пьяном угаре гонял на своем «Рэндж-ровере» по лужайкам и саду. Поэтому владельцы отказывали в аренде, пока не будет возмещён ущерб. Разногласия удалось урегулировать. Старое поместье хранило ключ к прежнему звучанию. Здесь когда-то в просторном, наполненном эхом и реверберацией здании группа записала невероятные «Celebration Day», «Black Dog» и «Rock and Roll», и Джимми хотел вернуться к тем истокам. «Большая часть альбома будет посвящена музыке, от которой, по мнению слушателей, мы ушли: прямолинейному рок н роллу», – заявил он остальным.
В Ист-Хэмпшир заявились по началу не все. Негаданно возникла проблема с Джон Пол Джонсом. Он вместо «Хедли Грейндж» появился дома у менеджера группы Питера Гранта и неожиданно заявил, что хочет переквалифицироваться хормейстеры Винчестерского собора. Как вспоминал сам музыкант:
«Я был сыт гастролями по горло, а моё отсутствие сказывалось на семье, маленькие дочери росли без отца. Я думал о создании свободной, чудесной и раскованной музыки, а перспективу играть в группе воспринимал как забаву на пару тройку лет, планируя вернуться к серьезной студийной карьере. Я не хотел доставлять группе проблем, но и не мог допустить разрушения собственной семьи».
Питер Грант в ответ посоветовал Джоунси пока «заболеть», взяв небольшой отпуск, и никому в группе больше об этой его идеи не рассказывать. Менеджер полагал, что после нескольких недель отдыха с семьёй он вернётся посвежевшим, и больше эта тема не поднимется, что в итоге и случилось, поэтому он никого и не стал искать ему на замену. О душевных переживаниях басиста остальным не сообщили: мол, какие-то личные проблемы – это всё, что им нужно было знать. Просто на данный момент он не приедет в «Хедли Грейндж».
Зато Роберту Планту втайне ото всех сделали операцию на голосовых связках, поэтому он не мог разговаривать в течение трёх недель. Он всё ещё мог петь, но голосу не хватало его фирменного широкого вокального диапазона. Около недели группа просто играла. Плант вспоминал:
«Мы, как обычно, резвились и дурачились первые два дня, играя всё, что приходило в голову: блюзовые стандарты, наши собственные вещи, да всё подряд. Медленно, но верно в нас рождалось чувство предвкушения нового материала».
Однако, без Джонса они топтались на месте, поэтому решили свернуть лагерь и отправиться по домам. На рождественские праздники «Цеппелины» взяли отпуск. После Нового года группа вновь собралась в «Хедли Грейндж», но на сей раз уже квартетом. Тема о «болезни» Джоунси не поднималась.
Энтузиазм Джимми с лихвой перекрывал все трудности, с которыми они сталкивались. Он не терял времени даром и пришел с охапкой риффов, которые наработал в своей домашней студии в «Plumpton Place». Среди этого материала были фрагменты того, что в итоге стало «In the Light», «Ten Years Gone» и «The Wanton Song». У него также было демо, которое он записал с Бонзо ещё до Рождества. «Он начал играть на барабанах, а я придумал риффы и записал дорожки», – вспоминал Джимми, – шаффл, рифф и больше ничего, звучание получилось таким соблазнительным, харзиматичным. Роберт описал этот темп как «шух-шух» – прочный фундамент, на котором можно было начать строительство». Вот это демо.
Когда Роберт услышал этот неторопливый «шух-шух»-ритм, у него возникли ощущения чужих земель, прикосновение востока. Это навеяло ему воспоминания о недавнем отпуске в южном Марокко, где он набросал несколько текстов, которые могли бы пригодиться. Вдобавок, музыка напомнила ему о поездке в Индию, которую он совершил с Джимми в 1971 году, и образы из этих двух воспоминаний – Гималаи и пески пустыни – дали ему вдохновение для работы. Сначала Роберт назвал композицию «Driving to Kashmir».
«Ещё до появления музыки я написал первый куплет», – вспоминал Плант о поездке в Марокко. Он, трясясь по пыльной дороге, ехал по пустыне Сахара: вокруг – ни души, кроме одинокого бедуина на верблюде, беззаботно машущего Роберту рукой.
О, пусть солнце светит прямо в лицо,
А звезды наполняют мои сны.
Я – путешественник во времени и пространстве,
Чтоб побывать там, где был,
Чтоб сидеть со старейшинами благородной расы,
Которых редко кто видит.
Они говорят о времени, ради которого они сидят и ждут,
Времени, когда всё откроется.
Так и сложилась песня «Kashmir» – одна из самых грандиозных и совершенных песен в истории Led Zeppelin. Музыкальные идеи бродили в голове Пейджа ещё пару лет до этого, особенно после посещения Индии в 1971 году. Композиция создавалась на протяжении около 3 лет. Настроив гитару «Danelectro» на D sus (D-A-G-D-A-D) и джемуя вместе с Бонзо, они неожиданно соединили пару идей в одну – длинную музыкальную тему и тот самый гипнотический рифф, который просто ходил по кругу и догонял сам себя. Ритмическая почва сдвинулась, два темпа схлестнулись и результат понравился им обоим. Потусторонняя, диссонирующая музыка идеально подошла к тексту. В песне сочетаются разные ритмические размеры, Джимми вспоминал, как он ликовал:
«Я работал над одной длинной музыкальной композицией, и в самом конце у меня был этот рифф, каскад с духовыми партиями. Меня интересовало, смогут ли эти две разные части сложиться воедино, и оказалось, что да!»
Позже Джон Пол Джонс добавил восходящий басовый рифф и написал удивительную аранжировку для струнных и духовых инструментов, исполненную музыкантами из Пакистанского оркестра в Лондоне. Они, по мнению Пейджа, вдохнули в песню «ещё больше жизни» и придали аранжировке «особый… зловещий окрас».
Группа сразу же поняла, что в этой песне было нечто цепляющее и уникальное. «Еще до того, как мы записали «Kashmir», я знал, какой она будет», – ухмылялся Джимми. Роберт называл ее «окончательной песней Led Zeppelin». Для него «Stairway to Heaven» была пустяком, тогда как «Kashmir» вызывала в памяти время и место, оставившие отпечаток, и он убедительно передавал эти эмоции.
Джимми сыграл черновой микс бывшему роуди Led Zeppelin Филу Карло, который уже работал с Bad Company, и сказал: «Это лучшее из того, что я когда либо написал». А Джон Бонэм был так взволнован результатом, что позвонил Питеру Гранту и, задыхаясь, заклинал его: «Это «Kashmir»! Приезжай! Приезжай! Садись в «Порше» и гони сюда!»
«Kashmir» стал прорывом. Песня задала высокую планку и пленила всю группу своей магической энергией. Ощущалось возвращение «Цеппелинов» к эпохе британского электро-блюза. Особенно сильно заимствование угадывалось в явной интерпретации классического 12-тактового блюза «Custard Pie». «Между нот» читалось множество отсылок к музыке прошлого, прежде всего к версии «I Want Some of Your Pie» 1939 года в исполнении Блинда Бой Фуллера и её идейной наследнице «Custard Pie Blues» 1947 года в исполнении Сонни Терри и Брауни МакГи.
Пейдж сыграл гитарное соло через синтезатор «ARP», в то время как Джонс наложил партию «Hohner Clavinet», а Плант сыграл на губной гармошке. Текст песни Роберт практически полностью позаимствовал из классической песни Слипи Джона Эстеса «Drop Down Mama» с небольшими вставками «Shake ‘Em On Down» Букки Уайта. Аранжировка же была полностью на совести Led Zeppelin, подчеркивая фундамент наследия и траекторию направления жанра. Блюз переходил в другое измерение: вероломно ворвавшееся в песню гитарное соло, колючий дисторшн и горячая ритм секция только подчеркивали изменения.
Барабаны звучали особенно свирепо. Ударную установку разместили в прихожей особняка, у подножия лестничной площадки, где годом ранее уже гремела «When the Levee Breaks». «Я установил микрофоны вокруг барабанов, но Бонэм велел мне убрать их», – рассказывает Рон Невисон. Он заверил Бонзо, что поставил их «на всякий случай», но тот был непреклонен. «Нет, никаких «всяких случаев» – убирай их!» Он вспомнил, как Энди Джонс когда-то смог с помощью двух одиночных микрофонов запечатлеть дробь малого барабана и гром бочки, а их обилие только вредило звучанию.
Энергия в «Хедли Грейндж» била через край. Ребята прямо таки искрились энтузиазмом. Каждый день они часами готовили материал, усердно работая над треками для восьми новых песен, уделяя время и отдыху. Было заметно, что четвёрка друзей наслаждается обществом друг друга. Царила непринужденная и раскрепощённая атмосфера. Каждое утро они встречались за завтраком в местной забегаловке, а затем, сидя у камина в гостиной и разложив вокруг множество инструментов, обменивались новыми идеями.
«Некоторым музыкантам нравится организованно планировать альбом. Мы не можем позволить себе такую роскошь. Наша музыка – это, скорее, импровизация. Она, словно мяч, выскакивает из головы прямо на пол, а тебе нужно только поймать ее. Вот как это работает», – объяснял Роберт Плант.
Правда, временами вдохновение приходилось стимулировать искусственно при помощи различных веществ. По свидетельствам, порой «Хедли Грейндж» был укомплектован лучше всякой аптеки, в объёмах, которых хватило бы на небольшой город. Чтобы сохранить рассудок, Рон даже переехал из «Хедли Грейндж» в гостевой домик вниз по дороге, и на ночь запирал студию.
Тем временем, песни сыпались как из рога изобилия. ««Ten Years Gone» изначально задумывалась как инструментальный трек», – объяснил Джимми. – «В ней есть особенное чувство, меланхолия, и тема текста совпала с тем, о чём я думал, когда работал над песней». Он записал около 14 гитарных треков, чтобы преодолеть раздел гармонии. Роберт Плант позже добавил тексты, которые посвящены девушке, которая десять лет назад заставила его выбирать либо её, либо свою музыку.
«Ten Years Gone» расцвела прямо в передвижной студии. «Я с головой ушел в этот трек ещё дома. Записал демо, гитарные партии, и всё остальное», – рассказывал Джимми. Он представлял его как инструментальную композицию, в сердце которой волны гитарных пассажей вальяжно и плавно накатываются друг на друга. Но «Хедли Грейндж», как всегда, сделал её гораздо круче. Уже в поместье Джимми записал гремучую, меланхоличную по настроению и экзотическую по фактуре, насыщенную реверберацией композицию. А Джонс сыграл на трёхгрифовой гитаре с мандолиной, шести- и двенадцатиструнной гитарами, чтобы попытаться воспроизвести различные наложения на студийной записи.
Замысловатые структуры песен стали плодом усердной совместной работы. Каждый музыкант привнёс что-то свое. «Мы точно знали, как будет строиться «In the Light», – говорит Джимми, – но, тем не менее, я и представить себе не мог, что Джон Пол Джонс придумает такое потрясающее вступление на синтезаторе, плюс все эти смычковые, создающие монотонный жужжащий звук гитары в начале».
Вступление к песне действительно поражало воображение. Напоминая призыв муэдзина к молитве, оно растянулось на минуту и сорок пять секунд. Джон Пол, сгорбившись над синтезатором «VCS-3», исполнил увертюру в стиле «Призрака оперы», пытаясь «добиться музыки в индийском стиле». Джимми, игравший на гитаре смычком, пребывал в экстазе: «Это невероятно», – ликовал он.
Однако, свою окончательную форму трек принял только в процессе работы. Поначалу композиция называлась «In the Morning», а текст Планта был неприкрытым закосом под их «The Lemon Song». Первоначальная версия звучала так: «Пой песню поутру – приди ко мне моя любовь». Разумно, что на других дублях строчку изменили на «Пой песню поутру, пой песню океана, слушай её каждый день, это песня спасения». Роберт заменил припев «Поутру, поутру, поутру» на «В свете, в свете, в свете», и постепенно песня приобрела окончательную форму.
Похожая история произошла с песней «Trampled Under Foot». «Когда мы исполнили её, – вспоминал Джон Бонэм, – Джон Пол и Джимми придумали рифф, и мы решили, что для нас он звучит немного в духе соула. Потом мы немного его переписали».
Первые шесть дублей песни под рабочим названием «Brandy & Coke» можно сравнить со странствием по музыкальной пустыне в поисках подходящего ритма. Джон был прав, первые пробы пера были застенчиво фанковыми. Джоунси и Джимми решили сыграть джазовую мелодию в духе гремевшей тогда «Superstition» Стиви Уандера. Но Бонзо, по словам Джона Пола, «выдал величественный топот», повысив уровень фанка и придав песне «развязность». Шлифовка и огранка трека – самая важная часть их работы.
Текст песни представляет собой серию двусмысленностей о вождении и автомобилях. «Мне сразу показалось, что драйв и темп этой песни напоминают мотор автомобиля. И пока группа прогоняла музыку, я набросал два куплета», – рассказывал Роберт. Он скрылся в одной из свободных спален наверху и дописал остальную часть песни за полчаса, в значительной степени опираясь на стиль Чака Берри, – слова словно слетали с его губ.
Зацени этот тяжелый металл,
Под твоим капотом,
Детка, я могу работать всю ночь,
Поверь, у меня хорошие инструменты.
Заручившись текстом песни и сделав восемь дублей, Led Zeppelin только с девятого раза попали в цель, балансируя между фанком и энергичным роком. В музыкальном плане трек стал настоящей бомбой. Подъём и спуск рваного ритма и набор бита переключали квартет на самую высокую передачу. Время от времени Джимми выходил вперед, бросая несколько жгучих реплик. Его гитарные партии были наполнены реверберацией и обратным эхом, подчеркивающими каждый такт с хирургической точностью. Гибкое соло Джона Пола только усилило инструментальный проигрыш.
«The Wanton Song» звучала скорее как джем хэви-метал группы, который дал Джону Бонэму шанс блеснуть во всей красе. Его хлёсткие удары и вязкие барабанные брейки дали песне крылья и направили её по извилистой траектории. Его мастерство поражало воображение – будто безупречная машина, но с душой. Как однажды заметил Плант: «Я никогда в жизни не видел такого подвижного барабанщика». В тексте песни Роберт вновь не смог сдержать свои юношеские порывы.
Ты пришла ночью, молчунья,
Вскрыла мой источник,
Из моей трясущейся оболочки.
Тот же огонь, но пламя изменилось,
И колесо продолжает вращаться.
Это был реверанс в сторону молодой мужской аудитории группы, которая хотела, чтобы музыка и их эротические фантазии подавались на одном блюде. Хотя это сочетание и казалось новым, но на самом деле оно было в традициях старых блюзовых мастеров, которые прежде щедро выдавали подобные «грязные» намёки в своих песнях.
«Sick Again», ещё одна недвусмысленная песня, была записана в начале 1974 года. На этот раз под прицел Роберта попали групи, что охотились на музыкантов во время турне 1973 года. Песня «о нас самих и о том, что мы видели в Лос Анджелесе». Целевой аудиторией трека стали «королевы Лос-Анджелеса», совсем юные девочки-подростки, которые обслуживали «Цеппелинов». Это наглядный пример того, что подобные высказывания в то время не вызывали возмущения общественности. Композиция основана на барабанах Бонэма и гитарных риффах Пейджа.
«In My Time of Dying», вдохновляемая целой россыпью блюзового и народного материала, прошла испытание временем. Её слова напоминают песню 1927 года «Jesus Make Up My Dying Bed» легендарного блюзмена Блинд Вилли Джонсона и его же сингл «I Know His Blood Can Make Me Whole», выпущенный в следующем году. Еще через год Чарли Паттон записал свою версию под названием «Jesus Is A Dying Bed Maker», а в 1944 году Джош Уайт выпустил «In My Time of Dying», тоже кавер на песню Джонсона. Уайт был одним из вдохновителей Боба Дилана, и потому не случайно эта песня в 1962 появилась на дебютном альбоме последнего.
Когда в 1974 году до песни добрались Led Zeppelin, они указали ее авторов как «Пейдж, Плант, Джонс и Бонэм». Трек был записан вживую, позже Пейдж добавил дополнительные наложения слайд-гитары. Аранжировкой и структурированием руководил Бонэм.
Джимми вспоминал, что версия группы родилась «прямо на глазах», то есть «песня собиралась по кусочкам прямо в процессе записи», и в течение шести дублей прогресс был виден налицо. В самом начале было сложно вовремя начать и закончить извилистые риффы слайд гитары Джимми. От музыкантов ускользали доли секунды синхронизации и синкопирования. Но к третьему дублю начала вырисовываться стройная аранжировка.
Аккорды, которые Джимми извлекал из своей гитары «Danelectro», были плачущими и протяжными, прекрасно создавая нужное настроение таинственности и тревоги. Фразировка гитариста была полна нюансов и выразительности. Невооруженным взглядом прослеживались мотивы глубокого одиночества, свойственные музыке южных штатов.
Как видно из названия, это предсмертная песня, мольба Создателю о прощении, о справедливой загробной жизни, и Роберт был более чем убедителен в своей душераздирающей мольбе. Он просил об избавлении с сожалением и раскаянием, как человек, который знал, что у него остался только один шанс. В его голосе ощущалась неподдельная искренность. Исполнение, выстроенное по лекалам сельского блюза, было достойно именитых предшественников Роберта.
Ритм-секция, будто ураган, разбила в щепки фасад блюзовой сентиментальности. Разумеется, Бонзо чихать хотел на стилистические условности. «Он просто повторял гитарный рифф», – рассказывал Рон Невисон, – «он сделал его своей барабанной партией. Вместо того чтобы играть с басистом в размере 4/4, он решил повторить рифф, который придумал Джимми. Благодаря этому получилось очень интересное и уникальное звучание».
В просторном вестибюле «Хедли Грейндж», похожем на пещеру, бушевали дикие раскаты грома. Вся группа играла в чудовищном ритме Бонзо. Басовые и гитарные партии зазвучали невероятно красиво, но вскоре музыка превратилась в неразборчивый гвалт, и музыканты растерялись. Песня так и не была завершена. «В конце концов нас заклинило, и мы так и не нашли способ ее закончить», – признался Джимми. Ещё кто то кашлянул. Бонзо встал во весь рост и объявил: «Это будет песня «что надо». Без вариантов».
Меньше, чем за шесть недель группа записала восемь новых песен. Вахта в «Хедли Грейндж» подошла к концу. К началу весны «Цеппелинов» увлекли другие очень важные дела. Они решили навестить Джо Мэссота и проконтролировать работу над своим документальным фильмом, а дальше следовала вереница мероприятий по запуску их собственного лейбла «Swan Song».
Да будет двойник!
Позже Джимми с головой ушел в работу над новой пластинкой. Сначала он трудился в студии «Olympic Sound», пытаясь придать незаконченному альбому структуру. Восемь песен, записанных в «Хедли Грейндж», получились слишком длинными. «Для одного альбома, длительностью в сорок с небольшим минут, требовалось гораздо меньше материала, чем мы подготовили», – сетовал он. Суммарная продолжительность наработок составляла почти 90 минут. Но уплотнять их было опасно, и даже кощунственно: любое изменение разрушило бы целостный строй.
«И мы решили: «Почему бы не выпустить двойной альбом?» – вспоминает Роберт. В закромах группы припасено немало сокровищ. Песни «Black Country Woman» и «The Rover» остались после работы над «Houses of the Holy», а «Down by the Seaside», «Night Flight» и «Boogie with Stu» ребята записывали еще к великому безымянному. Даже инструментал «Bron-Yr-Aur», изначально записанный для «Led Zeppelin III», отлично вписывалась в новый трек-лист. А что если включить и «Houses of the Holy», так и не попавшую на одноименную пластинку? «Учитывая, что материала хватало на полтора альбома, мы решили, что лучше добавить, чем отнять», – резюмировал Джимми.
Но предстояло проделать немало работы. Песни, записанные в разное время, требовали правильной расстановки в альбоме. Необходимо связать их логической нитью, чтобы переход от трека к треку оставался непринужденным. В свою очередь, новые песни требовали доработки, эффектов и дополнительного сведения. Поскольку Рон Невисон отбыл на съемки «Tommy», Джимми нанял нового звукоинженера Кита Харвуда, которого еще предстояло ввести в курс дела.
Песню «The Rover» часто называют младшим братом «Whole Lotta Love», но грув здесь более свободный, более фанковый, и отсутствует нагромождение звуковых эффектов и психоделики в середине, чтобы добавить треку жирка. Если что и сдерживало песню, так это измученные голосовые связки Роберта. Он звучал так, будто его корежит от родовых схваток, напрягаясь изо всех сил в поисках опоры, напоминая Рода Стюарта в составе группы Джеффа Бека.
Песня была сочинена в 1970 году в старинном коттедже «Брон-Эр-Айр», расположенном на окраине города Махинллет в Уэльсе. Впервые она была записана в «Хедли Грейндж» в мае 1970-го как акустический номер для «Led Zeppelin III». В 1972 году эта композиция была переработана как электрический номер для «Houses of the Holy», который лёг в основу финальной фонограммы.
«Down by the Seaside» изначально была написана как акустическая композиция в «Брон-Эр-Айр» в 1970-м под влиянием Нила Янга. Она была переработана во время сессий для «Led Zeppelin IV» в следующем году. Пейдж и Бонэм руководили аранжировкой, меняя темп от медленной к быстрой секции и обратно.
«Black Country Woman» была записана в саду особняка «Stargroves» (графство Гэмпшир) в 1972 году для «Houses of the Holy», так как группа захотела поработать в необычных местах за пределами традиционной студийной среды. Во время одного из перерывов в ходе записи над особняком пролетел самолёт, звук которого оставили на финальной записи для эффекта (он слышен в самом начале композиции вместе с голосами).
«Houses of the Holy» была записана как заглавный трек для одноименного альбома в мае 1972 года в «Olympic Studios» с инженером Эдди Крамером. Однако в окончательную версию этого альбома она не вошла из-за схожести с другими треками, такими как «Dancing Days», которые, как считалось, были лучше. Она была включена в двойник без каких-либо дальнейших наложений или ремикширования.
«Night Flight» была записана в «Хедли Грейндж» в 1971-м для альбома «Led Zeppelin IV». Текст песни написал Роберт Плант после прочтения новостей под названием «Угроза испытаний ядерного оружия» и задался вопросом, почему в мире так мало мира и любви. Помимо обычного баса, Джонс играет на органе «Хаммонд», а Пейдж на гитаре через динамик «Лесли».
«Boogie with Stu» представляет собой джем-сейшен с пианистом Иэном Стюартом, основанный на песне «Ooh My Head» Ричи Валенса. Эта запись была сделана в 1971 году в «Хедли Грейндж» во время той же сессии, на которой группа записала и «Rock and Roll» для своего четвертого альбома.
«Bron-Yr-Aur» была сольной акустической пьесой Пейджа, названной в честь коттеджа «Брон-Эр-Айр» в Уэльсе, где он с Плантом сочинил и аранжировал большую часть альбома «Led Zeppelin III». Она была записана в «Island Studios» в середине 1970 года.
В 2015 году к сорокалетию релиза оригинального альбома Джимми Пейдж выпустил новую ремастерированную версию с бонусными треками.
Обложка и оформление
Джимми постоянно крутился в кабине управления «Olympic Sound», полируя огромный пласт материала из пятнадцати треков, которые должны были лечь в основу двойного альбома Led Zeppelin. Между делом он придумал название «Physical Graffiti» и утвердил концепцию обложки, вдохновившись альбомом «Compartments» 1973 года пуэрториканского музыканта Хосе Фелисиано. На обложке того альбома был изображен многоквартирный дом, а в окна вставлялись карточки с рисунками наподобие детской книжки.
Для обложки «Physical Graffiti» дизайнеры взяли фотографию дома в Нью-Йорке и сделали прорези на месте окон, из которых выглядывали культовые персонажи: Кинг Конг, Элизабет Тейлор, Чарльз Атлас, Дева Мария, Джерри Ли Льюис, комедианты Лорел и Харди, Нил Армстронг, Флэш Гордон, актёры из «Волшебника страны Оз», Марлен Дитрих и Питер Грант, а также фотографию Роберта и Ричарда в женской одежде, сделанной в «Hyatt House» в Лос Анджелесе. Не самая оригинальная идея, но она привлекала внимание.
В целом же оформление конверта альбома состоит их трёх частей. Средняя вставная обложка белая и содержит все списки треков альбома и информацию о записях. Когда средняя вставлена во внешнюю обложку, в окнах здания на ней части видны буквы, составляющие название альбома.
В 1976-м альбом был номинирован на премию «Грэмми» в категории «Лучшая обложка», однако так и не получил её. А вот в 2011 году оформление альбома заняло 12-е место в списке «лучших обложек альбомов всех времён» по версии Интернет-издания «Music Radar».
«Physical Graffiti» Remastered 2015. Делюксовая версия
Расширенная ремастерированная версия была переиздана 23 февраля 2015 года, почти ровно через сорок лет после выпуска оригинального альбома. Переиздание составлялось в шести форматах: стандартное издание с двумя CD, роскошное издание с тремя CD, стандартная версия с двумя LP, «Deluxe»-версия с тремя LP, «Super Deluxe Editions» три-CD плюс три-LP с книгой в твердом переплете. В «Deluxe» и «Super Deluxe Editions» представлены бонусный материал, содержащий альтернативные дубли и аранжировки песен. Переиздание было выпущено с измененной цветной версией художественного произведения оригинального альбома в качестве обложки его бонусного диска.
☑ Если понравилась статья, не стесняйтесь ставить лайк и делать комментарии!
❇️ Чтобы не пропустить новое, подписывайтесь на канал и активируйте оповещение колокольчиком.
➤Другие похожие материалы: