Когда мы загружались в Ан-12, никто из нас не знал, что этот перелёт через всю Россию запомнится нам на всю жизнь. Теснота, ведро вместо туалета, сумерки в кабине и неизвестность впереди...
«Сокол» срочно, после «корейского «Боинга», решили переучивать на новую технику. Су-15, на которых они летали, устарели ещё когда мы поступили в училище, хотя и МиГ-23 были уже не молоды, но модификация МЛД была похожа на истребитель, да и прицельное и ракетное вооружение было на уровне.
Мы уже летали на МиГ-23 в Смирных, нас и набрали 11 человек, плюс, с нами за старшего полковника, зам командира дивизии. Задача была поставлена — как можно быстрее, получить, облетать и перегнать 12 бортов.
Гермоотсек и ведро: испытание для экипажа
Летели ночью на Ан-12, в гермоотсеке, тесновато. Борттехник, который у нас выполнял функции «стюарта», выставил в центре ведро и объявил:
— Это ваш туалет! Первый, кто не выдержит, тот и выносит!
— Да ладно, продержимся, — попытался бодриться кто-то.
— Посмотрим, кто первый сломается, — ухмыльнулся борттехник.
Шестичасовой перелёт из Хабаровска до Новосибирска выдержали. Хорошо, что сели ночью, темно, никто не видел этот «двенадцатиструйный поток» за хвостом самолёта. Все понимали, что стоило одному не выдержать, как ведро моментально заполнилось бы, ведь «выносчик» уже был бы определён, независимо от воинского звания и должности. Ну а с Новосибирска до Липецка совсем недолго лететь…
Прилетели в Липецк. Там уже набрали, откуда только было можно, 12 бортов (завод их уже не выпускал). Летели мы с надеждой немного погулять на Западе, но перелёт был на контроле у главкома, и всё происходило очень быстро, приёмка, облёт и в путь.
Да и гулять по городу было не очень удобно. По приказу старшего группы прилетели в шапках, типа зимняя форма одежды, а в Липецке ещё «золотая осень», все ходят в фуражках...
Полёт вслепую: дымка и потеря ориентации
Перелёт начался немного неудачно. Как всегда в авиации подготовились основательно, ввели в навигационную систему несколько аэродромов, кучу запасных, просидели до обеда в ожидании разрешения на перелёт. «Добро» дали когда времени оставалось в притык, чтобы сесть до сумерек, и к тому же на аэродром Каменск-Уральский, которого у нас не было ни в каких планах.
Успели только проложить на полётной карте, рассчитать маршрут. Техники завели только частоту дальнего привода в АРК и вперёд. Да ещё выпустили парами не через десять минут, как было рассчитано, а через пять, потому, что времени было в обрез. На маршруте сплошная дымка, горизонта не видно. Мой ведомый после посадки признался:
— Слушай, я летел боком, вверх ногами, с креном…. На приборы смотрю — вроде ровно, но такое ощущение, что мир перевернулся.
Подходим к Уралу, «Свердловск-подход» вступает в управление, радиостанция такая мощная, что заглушает все остальные на земле, особенно так необходимую «Посадку», ведь заходим дедовским методом по АРК, без всяких РСБН и видимость в дымке на заходе – четыре, а то и меньше – весело.
На полосу вышли нормально, командую ведомому:
—Роспуск!
А он:
— Нет, я с тобой.
Понимаю, не сладко ему, полтора часа в «карусели». Завожу через третий, с круга. Выпускаем парой шасси, выходим на посадочный, он висит справа. Проходим «дальний», закрылки, показывается полоса, спрашиваю:
— Полосу наблюдаешь? — сопит ведомый, садиться парой нельзя, нет допуска.
При подходе к «ближнему» слышу радостное:
— Наблюдаю!
— Садись, — даю «максимал», ухожу на второй круг. Ведомый благополучно садится, теперь легче.
Руководитель посадки, чувствуется, тоже приплыл, помощи никакой. Аэродром Ту-16–тых, взлетает и садиться один самолёт в час, и когда на него свалилось 12 бортов сразу, он, мягко сказать, растерялся.
Когда мы были уже в столовой (кстати, кормили в Каменск – Уральском отвратительно), он подошёл, спрашивает:
— Ребята, сколько Вас село?
Отвечаем:
— Двенадцать бортов.
— А мне показалось, все тридцать.
Ну, посмеялись, а в воздухе было не очень весело.
Итак Вову (так звали ведомого) усадил. Подхожу к четвёртому, а впереди следующая пара заходит, ведь через пять минут шли, первый садиться сходу, а я опять на второй круг. На третьем развороте загорается лампочка «600 литров» — аварийный остаток, надо садиться.
Но на четвёртом следующая пара.
— Коля, пропусти, у меня 600, — скороговоркой, чтобы никто не понял. Коля понял. В общем, всё закончилось нормально, а на земле никто, ничего не понял, иначе предпосылка к лётному происшествию.
Следующий перелёт в Новосибирск, в пятницу.
Ну, думаю, в субботу не дадут «добро» на перелёт, можно будет родителей навестить, вот сюрприз будет. Но «добро» дают на Барнаул, гражданский аэропорт, правда есть военная комендатура – не повезло. Пока сели, пока заправились – стемнело. Народ настроен на выходные в Барнауле – тоже неплохой город.
Гостиницы, рестораны и официантки — всё мимо
Самые активные, пока мы готовили самолёты, смотались в город. Заказали номера в центральной гостинице, но нас везут в солдатскую казарму комендатуры. Народ недоволен, хоть душ принять, уговариваем нашего полковника насчёт гостиницы, он с трудом, но соглашается. Заваливаемся уже после двенадцати часов ночи.
— Завтра подъём в шесть и на аэродром — предупреждает нас полковник.
Мы в тайне надеемся, что в субботу «добро» не дадут. Принимаем душ, укладываемся на чистые простыни – красота.
Навязчивых интимных услуг тогда в советских гостиницах ещё не было, поэтому сами подкалываем друг друга по внутренним телефонам женскими голосами и довольные засыпаем.
Когда назавтра получили «добро» на «Белую», народ шёл к самолётам нехотя, полковник даже удивился.
Обычно на перелётах лётчики бегом к самолётам несутся, а здесь еле ползут, но мы - то чувствовали, что выходной у нас будет в Белой, так и случилось. С расстройства решили «немного похулиганить». Полковник взлетел первым, не увидит.
Взлетали парами, сразу после отрыва шасси на уборку и «боевым разворотом» на курс отхода, почти цепляя крылом бетонку. Взлетавшие в конце, говорили, что неплохо смотрелось с земли. Пассажиры в аэропорту, наверное, остались довольны зрелищем.
«Пещера» и шампанское: встреча в Усолье-Сибирском
Нас предупреждали, что в Белой полоса длинная, и техники просили не выпускать тормозные парашюты, потому, что укладывать их приходилось вручную, а это нелегко.
Но когда садишься в Белой, кажется, что конец полосы совсем рядом (бугорок на полосе), и невольно хватаешься за тормоза, зато когда поднимаешься на этот бугорок – там ещё два километра до конца полосы. Так и перегрел тормоза один майор, зарулил на стоянку нормально, а там колесо и спустило, самолёт как раненная птица с опущенным крылом.
Менять колесо – целое дело, полковник в гневе, хотел запрашивать в один день следующий перегон. Но всё нормализовалось быстро – перелёт не разрешили, вместо замены колеса, техники заменили термоплавкий предохранитель (был такой на МиГ-23) и накачали это.
И остались мы на выходной в Белой. В аэродромной казарме, в которой никто не жил, кроме дежурного экипажа. Ремонта не было лет сто и удобства с крысами были во дворе. Назавтра все разбежались кто куда, расспросив местных «аборигенов», многие рванули в Ангарск, на базар за байкальским омулем.
А мы с ребятами, вшестером, решили отдохнуть в соседнем городке с красивым названием Усолье-Сибирское, там, как нам сказали, есть неплохой ресторанчик – неофициальное название – «Пещера». Находился он в пятиэтажном здании центральной гостиницы, открывался в пять часов вечера.
Послонявшись по городу и сходив в кино, к пяти подгребаем к ресторану и натыкаемся на нашего комэску в паре с полковником. Всем всё понятно, и полковник решает возглавить мероприятие, потому, что понимает — предотвратить его невозможно.
Делать нечего, договорившись, что из спиртного только шампанское по бутылке на двоих, все в восьмером вваливаемся в зал с намерением хорошо и культурно покушать. И всё!
Действительно пещера, стены отделаны сланцем, по которому течёт водичка, очень даже уютненько. Официантки вокруг нас закрутились, как за самыми дорогими гостями, видно почувствовали хорошую прибыль, сдвинули столы, накрывали по их вкусу, там и лосятина, и омуль, ну в общем неплохо покушали, пили действительно только Шампанское, завтра в дорогу.
Когда настало время уходить, полковник с двумя нашими ребятами остались рассчитываться, а мы вышли покурить. Через некоторое время выходят наши и рассказывают:
«Когда мы вышли, официантка, которая нас обслуживала, кинулась к полковнику с вопросом:
— Товарищ полковник, что, Родина в опасности?
Тот остолбенел и выставился на неё с немым вопросом в глазах.
— Зачем же Вы ребят уводите, мы всех подружек обзвонили, — показала она на зал.
А мы то думали, что это небольшой зал заполняется постепенно одними дамами.
— У нас завтра рано вылет, — вроде как с сожалением, изрёк полковник.
— Да мы Вас в гостиницу устроим, завтра на такси на аэродром отправим, — взмолилась официантка».
Но полковник был неумолим, ему была поставлена задача быстрее пригнать самолёты и всё остальное не входило в наши планы, ведь в то время папахи летели со многих голов. Погоревав, расселись мы по такси и отбыли на аэродром.
А там! Техники, в отличии от нас, расслаблялись сэкономленным горючим и были изрядно навеселе. Пришлось быстро разгонять эту гулянку и укладывать отдыхать. Успокоились все быстро – завтра дальше...
