«Ты заслуживаешь большего, сынок», — говорила Алла Михайловна, подталкивая Андрея к другой женщине.
— Ты сегодня поздно. — Виктория подняла взгляд.
Андрей замер в прихожей, словно пойманный на месте преступления подросток. Куртку снимал медленно, будто оттягивая момент разговора.
— Да, задержался немного у мамы. Она там одна... Ты же понимаешь.
Виктория понимала. Слишком хорошо понимала. Третий раз за неделю — это уже не случайность, а закономерность. Она закрыла ноутбук и отложила в сторону.
— Ужин в микроволновке. — Она не спросила, ел ли он у матери. Знала ответ заранее.
— Спасибо, но я не голоден. — Андрей прошел мимо, не встречаясь с ней взглядом.
Что-то изменилось. Не сразу, не вдруг — постепенно, как прибывающая вода. Сначала по щиколотку, потом по колено, а теперь уже по грудь. Ещё немного — и с головой.
Виктория вышла на балкон. Апрельский вечер дышал прохладой. Внизу спешили по своим делам люди, каждый со своей историей, своими проблемами. Интересно, у скольких из них свекровь методично разрушает брак?
Телефон завибрировал. Сообщение от Марины: «Как дела? Завтра встречаемся?»
«Всё нормально. Завтра в 19:00, как договаривались», — набрала Виктория, хотя ничего нормального не было.
Когда это началось? Может, три месяца назад, когда Алла Михайловна впервые упомянула о «замечательной Софии»? Или раньше — когда начала звонить сыну по вечерам с просьбами помочь с компьютером, телевизором, краном?
— Вика, ты не видела мой синий галстук? — голос Андрея вернул её в реальность.
— В шкафу, верхняя полка. — Она повернулась к мужу. — Зачем тебе галстук на ночь глядя?
— Завтра важная встреча, хочу приготовить всё заранее.
Ложь. Неумелая, прозрачная. За семь лет брака она изучила его как открытую книгу. Когда Андрей врёт, у него дёргается уголок рта. Как сейчас.
— Деловой ужин? — спросила она, наблюдая за его реакцией.
— Что-то вроде того. — Он отвернулся, делая вид, что ищет что-то в шкафу.
«Мужчина, который не может посмотреть в глаза собственной жене, вряд ли заслуживает титула мужчины», — говорила её бабушка. Как же она была права.
Виктория вернулась в комнату и села на край кровати. Не устраивать же допрос с пристрастием. Она не из тех женщин, которые закатывают сцены. Всегда считала, что в отношениях главное — доверие и пространство. Но сейчас это пространство заполнялось чем-то чужеродным.
Телефон Андрея звякнул. Он схватил его так поспешно, словно там сообщение государственной важности. Улыбнулся, глядя в экран. Затем, заметив взгляд Виктории, быстро убрал телефон в карман.
— Мама пишет, спрашивает, как добрался.
Ещё одна ложь. Алла Михайловна никогда не писала сообщения — только звонила. Считала переписку «этой новомодной ерундой».
Виктория молча кивнула и взяла книгу с тумбочки. Делала вид, что читает, пока Андрей ходил по квартире, собирая вещи на завтра. Раньше они обсуждали рабочие встречи, советовались друг с другом. Теперь между ними выросла стена из недомолвок.
Когда Андрей ушёл в душ, она позволила себе минуту слабости. Закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Не паникуй раньше времени», — сказала себе. Но внутренний голос шептал: «Время уже пришло».
Позже, когда они лежали в постели, каждый на своей половине кровати, Виктория спросила:
— Андрей, у нас всё в порядке?
Пауза. Слишком долгая для простого вопроса.
— Конечно. А что?
— Просто спросила.
Тишина. Только тиканье часов и шум машин за окном.
«Тишина громче любого крика, когда двое перестают говорить о главном», — эта мысль не давала ей уснуть до самого утра.
***
— Андрюша, ты совсем себя не бережёшь. — Алла Михайловна поставила перед сыном тарелку с горячим борщом. — Похудел, круги под глазами. Она хоть кормит тебя нормально?
Андрей вздохнул. Мать никогда не называла Викторию по имени в разговорах с ним. Всегда «она», будто жена — некое безликое существо, не заслуживающее персонификации.
— Мам, у Вики сейчас много работы. Да и у меня тоже.
— Работа работой, а семья должна быть на первом месте. — Алла Михайловна присела напротив. — Помнишь Софию Аркадьевну? Она вчера спрашивала о тебе.
Андрей помнил. Высокая, уверенная в себе женщина с пронзительным взглядом. Мать познакомила их на дне рождения своей подруги месяц назад. С тех пор София «случайно» появлялась всякий раз, когда он заезжал к матери.
— Она сейчас открывает новый бизнес-центр. Говорит, им нужен хороший IT-специалист для настройки системы безопасности. Я сказала, что ты лучший в этом деле.
— Мам, у меня своих проектов по горло.
— Это отличная возможность, Андрюша. — Алла Михайловна накрыла его руку своей. — София — серьёзная женщина, с положением. Не то что... — Она не закончила фразу, но и так было понятно.
Андрей сосредоточился на еде. Спорить с матерью бесполезно. Она никогда не давила открыто, но умела направлять, словно опытный кукловод, дёргающий за невидимые нити.
— Кстати, она пригласила тебя на открытие выставки в пятницу. Современное искусство. Говорит, будет интересно.
— В пятницу мы с Викой собирались в кино.
— Ну, это же просто кино. — Алла Михайловна пренебрежительно махнула рукой. — А тут культурное мероприятие, полезные знакомства. Виктория поймёт.
Виктория поймёт. Как всегда. Слишком понимающая, слишком терпеливая. Иногда Андрею казалось, что ей просто всё равно.
— Я подумаю, — ответил он, зная, что уже согласился.
Телефон завибрировал. Сообщение от Софии: «Надеюсь увидеть тебя на выставке. Будет действительно интересно».
Алла Михайловна улыбнулась, заметив имя на экране.
— Видишь, она сама пишет. Такая внимательная женщина.
Андрей убрал телефон. Странное чувство неловкости охватило его. Словно он делает что-то неправильное, но не может остановиться.
— Мам, мы с Викой семь лет вместе.
— И что? Ошибки нужно исправлять, а не длить годами. — Она вздохнула. — Я же вижу, ты несчастлив. Мать всегда чувствует.
— Я не говорил, что несчастлив.
— А разве нужно говорить? — Алла Михайловна покачала головой. — Ты заслуживаешь большего, сынок. Женщину, которая будет восхищаться тобой, а не просто существовать рядом.
Андрей промолчал. Мать всегда умела посеять зерно сомнения. Маленькое, почти незаметное, но оно прорастало, пуская корни всё глубже.
— София звонила утром, — как бы между прочим сказала Алла Михайловна. — Спрашивала, не мог бы ты помочь с настройкой её нового ноутбука. Я сказала, что ты заедешь сегодня.
— Мам, ты могла бы сначала спросить меня.
— А что тут спрашивать? Ты же всё равно в офисе допоздна. Заедешь к ней по пути домой, поможешь. Она живёт недалеко от твоей работы. — Алла Михайловна протянула ему листок с адресом. — Она будет ждать тебя в семь.
Андрей взял листок. Спорить бесполезно. Проще сделать, чем объяснять, почему нет.
— Только Вике не говори, — добавила мать. — Зачем её волновать по пустякам? Ты же просто поможешь коллеге.
Коллеге. Конечно. Андрей понимал, к чему всё идёт, но не находил в себе сил сопротивляться. Легче плыть по течению.
Когда он уходил, Алла Михайловна поцеловала его в щёку.
— Ты заслуживаешь счастья, сынок. Настоящего счастья.
Андрей шёл к машине с тяжёлым сердцем. Мысли путались. Образ Виктории — спокойной, понимающей, родной — смешивался с образом Софии — яркой, амбициозной, новой. А где-то между ними стояла мать, указывающая путь.
«Мужчина, который не может сказать "нет" своей матери, никогда не скажет настоящее "да" своей жене», — вспомнились ему слова отца, сказанные незадолго до его ухода из семьи.
Тогда Андрей не понял их смысла. Теперь начинал понимать.
***
Виктория сидела в кафе. Напротив — Марина, её подруга ещё со студенческих времён.
— Так ты уверена? — Марина смотрела с тревогой. — Может, тебе кажется?
— Я видела сообщения. — Виктория говорила тихо, словно боялась услышать собственные слова. — Эта София приглашает его на выставки, в театр. А вчера он соврал про деловую встречу и поехал к ней.
— Откуда ты знаешь?
— Случайно увидела адрес в его навигаторе. Проверила — там её квартира.
Марина покачала головой.
— И что ты собираешься делать? Устроишь скандал?
Виктория усмехнулась.
— Чтобы свекровь получила ещё одно доказательство, какая я истеричка? Нет. — Она отодвинула чашку. — Я сделаю то, чего они от меня не ждут.
— Что именно?
Виктория не успела ответить. Дверь кафе открылась, и вошла высокая женщина в элегантном костюме. София. Виктория узнала её по фотографиям в социальных сетях.
— Вот она, — шепнула Виктория. — Та самая.
Марина обернулась.
— Выглядит как женщина, которая точно знает, чего хочет.
— Именно. — Виктория встала. — Подожди меня здесь.
— Ты что задумала?
Но Виктория уже направлялась к столику, за которым устроилась София.
— Добрый день. — Виктория остановилась напротив. — Вы позволите?
София подняла взгляд от меню. В её глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся настороженностью.
— Мы знакомы?
— Пока нет. — Виктория села напротив. — Я Виктория. Жена Андрея.
Секундное замешательство на лице Софии. Затем — вежливая улыбка.
— Очень приятно. Хотя обстоятельства... необычные.
— Не более необычные, чем ваши встречи с моим мужем.
София отложила меню.
— Если вы пришли устраивать сцену ревности, то зря потратите время. Между мной и Андреем только деловые отношения.
— Конечно. — Виктория улыбнулась. — Настройка ноутбука — очень деловое занятие. Особенно в восемь вечера.
София выпрямилась, готовая защищаться. Но Виктория покачала головой.
— Я не за этим пришла. Хотела предупредить вас.
— О чём же?
— О том, что вы становитесь фигурой в чужой игре. — Виктория говорила спокойно, почти дружелюбно. — Алла Михайловна очень хочет заменить меня кем-то более... подходящим, по её мнению. Сейчас это вы.
София усмехнулась.
— Вы преувеличиваете. Алла Михайловна просто заботливая мать.
— Которая семь лет пытается разрушить брак сына. — Виктория наклонилась ближе. — Вы думаете, она одобрит ваши решения? Ваш стиль жизни? Вашу независимость?
Тень сомнения пробежала по лицу Софии.
— Я не собираюсь обсуждать это с вами.
— Не нужно. Просто подумайте: вы действительно хотите мужчину, который не может принять решение без одобрения мамы? Который врёт жене, чтобы встретиться с другой женщиной? Какой из него будет муж? Какой отец?
София молчала, но Виктория видела — её слова достигли цели.
— Вы сильная женщина, София. Я это вижу. Вы заслуживаете мужчину, а не маменькиного сынка.
— Вы так спокойно об этом говорите. — София смотрела с недоумением. — Почему вы не боретесь за него?
Виктория встала.
— Кто сказал, что я не борюсь? Просто мои методы отличаются от общепринятых. — Она положила на стол визитку. — Если захотите поговорить, звоните.
Уходя, Виктория чувствовала на себе взгляд Софии. Не злой, не раздражённый — задумчивый. И это было именно то, чего она добивалась.
Марина ждала её с нетерпением.
— Ну? Что ты ей сказала?
— Правду. — Виктория улыбнулась. — Иногда это самое сильное оружие.
— И что теперь?
— Теперь я иду к свекрови. — Виктория достала телефон.
— Пора менять правила игры.
Вечером, когда Андрей вернулся домой, Виктория сидела в гостиной. С книгой. Спокойная, собранная.
— Как прошёл день? — спросила она, не поднимая глаз от страницы.
— Нормально. — Он замялся. — Слушай, в пятницу... там выставка одна...
— Я знаю. — Виктория перевернула страницу. — София уже рассказала.
Андрей застыл.
— Что?
— Мы сегодня разговаривали. Интересная женщина. — Виктория наконец посмотрела на мужа. — Иди на выставку, если хочешь. Я не держу тебя.
Она вернулась к книге. Оставив Андрея в полном замешательстве. Впервые за долгое время она чувствовала себя не жертвой обстоятельств. А хозяйкой положения.
«Когда перестаёшь бояться потерять. Начинаешь по-настоящему владеть», — говорила её бабушка. Сейчас Виктория понимала глубину этих слов. Как никогда прежде.
***
Алла Михайловна открыла дверь и замерла. На пороге стояла Виктория.
— Добрый день. Можно войти?
Свекровь растерялась. За семь лет Виктория никогда не приходила без приглашения.
— Конечно, проходи. — Она отступила в сторону. — Что-то случилось?
— Нет. — Виктория прошла в квартиру. — Просто решила навестить вас.
В гостиной всё было как всегда: идеальный порядок, фотографии Андрея на стенах — от младенчества до выпускного. И ни одной с их свадьбы.
— Чай будешь? — спросила Алла Михайловна, наблюдая за невесткой с настороженностью.
— Спасибо, не откажусь.
Они сидели друг напротив друга, как два шахматиста перед решающей партией. Алла Михайловна первой нарушила молчание:
— Так что привело тебя ко мне?
— Хотела поблагодарить вас. — Виктория отпила чай.
— За что же?
— За то, что открыли мне глаза. — Она поставила чашку. — Вы правы. Андрею нужна другая женщина.
Алла Михайловна не смогла скрыть удивление.
— Я не понимаю, о чём ты.
— Всё вы понимаете. — Виктория улыбнулась. — София — прекрасный выбор. Умная, успешная, амбициозная. Именно такая женщина нужна вашему сыну.
Свекровь напряглась.
— Ты что-то путаешь. Я просто блмже познакомила их. Они коллеги.
— Конечно. — Виктория кивнула. — И выставки, и театры, и настройка ноутбука в восемь вечера — всё это рабочие моменты.
Алла Михайловна поджала губы.
— Я не понимаю, к чему этот разговор.
— К тому, что я больше не буду мешать. — Виктория встала. — Пусть Андрей сам решает, с кем ему быть. Без моего давления. Без вашего влияния.
— Ты уходишь от него? — В голосе свекрови промелькнула тревога.
— Нет. — Виктория покачала головой. — Я просто перестаю бороться за то, что должно приходить само. Любовь, уважение, верность — их нельзя выпросить или вымучить.
Она направилась к выходу. Алла Михайловна поднялась следом.
— Виктория, постой. Ты всё неправильно поняла.
— Напротив. — Она обернулась в дверях. — Впервые за семь лет я всё поняла правильно. Спасибо за чай.
Выйдя на улицу, Виктория глубоко вдохнула. Внутри было пусто и легко одновременно. Телефон завибрировал — сообщение от Софии: «Можем встретиться завтра?»
«Конечно. В то же кафе, в 15:00», — ответила она.
Дома Виктория собрала вещи Андрея и перенесла их в гостевую спальню. Затем позвонила в турагентство и забронировала путёвку на одного. Греция, остров Крит, вылет через неделю.
Когда Андрей вернулся, она встретила его в прихожей.
— Нам нужно поговорить.
Он напрягся, готовясь к скандалу.
— Я перенесла твои вещи в гостевую комнату. — Виктория говорила спокойно, без упрёка. — Думаю, нам обоим нужно пространство и время подумать.
— Вика, что происходит?
— Ничего особенного. — Она пожала плечами. — Просто я устала делить тебя с твоей мамой. И с Софией.
Андрей побледнел.
— Я могу объяснить...
— Не нужно. — Виктория подняла руку. — Я не требую объяснений. Не устраиваю сцен. Просто даю тебе свободу выбора.
— Какого выбора?
— Настоящего. — Она посмотрела ему в глаза. — Решить, чего ты действительно хочешь. Кого ты выбираешь. Не потому, что мама сказала или жена заставила. А потому что ты сам так решил.
Андрей растерянно смотрел на неё.
— Ты уходишь?
— Через неделю улетаю на Крит. На десять дней. — Виктория направилась в спальню. — За это время ты можешь определиться. Или не определиться. Это твой выбор, Андрей. Впервые — действительно твой.
Она закрыла за собой дверь, оставив его в прихожей. Сердце колотилось, но решение было принято. «Иногда нужно отпустить, чтобы понять, вернётся ли», — говорила бабушка. Виктория наконец поняла мудрость этих слов.
На следующий день она встретилась с Софией. Разговор был коротким, но откровенным.
— Я не буду мешать. — сказала Виктория.
— Но и участвовать в этом спектакле тоже не стану.
София долго смотрела на неё. Потом покачала головой.
— Знаешь, я всегда считала. Что сильная женщина — та, которая умеет брать своё. Теперь вижу, что иногда сила в том, чтобы уметь отпустить.
Они расстались почти друзьями. Странное чувство, но Виктория не испытывала к Софии ненависти. В конце концов, не она была источником проблемы.
Вечером Андрей пришёл домой с букетом цветов. Виктория приняла их с вежливой улыбкой.
— Спасибо. Они красивые.
— Вика, давай поговорим.
— Не сейчас. — Она поставила цветы в вазу. — У тебя есть время подумать. Используй его.
Впервые за долгие годы она чувствовала себя не просто женой Андрея или невесткой Аллы Михайловны.
Она была Викторией — женщиной, которая наконец взяла свою жизнь в собственные руки.
***
Аэропорт гудел как растревоженный улей. Виктория сидела в зоне ожидания, наблюдая за суетящимися пассажирами. До вылета оставался час. Десять дней вдали от всего — от Андрея, от свекрови, от нерешённых вопросов. Десять дней наедине с собой.
Телефон она отключила ещё дома. Никаких звонков, никаких сообщений. Полная тишина. Впервые за долгое время она чувствовала странное спокойствие. Не счастье, нет. Но и не отчаяние. Просто... ясность.
— Рейс до Ираклиона откладывается на сорок минут по техническим причинам, — объявил женский голос из динамиков.
Виктория вздохнула и открыла книгу. Ту самую, которую начала читать ещё неделю назад, когда всё перевернулось.
— Это место свободно?
Она подняла глаза. Перед ней стоял Андрей — растрёпанный, запыхавшийся, с небольшой дорожной сумкой в руках.
— Что ты здесь делаешь? — только и смогла произнести она.
— Лечу с тобой. — Он сел рядом. — Если позволишь.
Виктория закрыла книгу.
— Как ты узнал, куда я лечу?
— Нашёл подтверждение бронирования в твоей электронной почте. — Он виновато улыбнулся.
— Прости за вторжение в личное пространство.
— И что это значит?. — Она смотрела прямо перед собой, не поворачиваясь к нему.
— Это значит, что я сделал выбор. — Андрей достал из кармана конверт.
— Вот, прочти.
Виктория нерешительно взяла конверт. Внутри было письмо — от руки, на двух листах.
«Мама, я знаю, ты хочешь для меня лучшего. Но лучшее — это то, что я выбираю сам. Виктория — моя жена, моя семья. Я люблю её и не позволю никому, даже тебе, встать между нами. Прости, если это звучит резко. Но пришло время расставить всё по местам...»
Виктория подняла взгляд.
— Ты отправил ей это?
— Да. Вчера. — Андрей смотрел на неё с надеждой. — И ещё я был у Софии.
Сердце Виктории пропустило удар.
— Зачем?
— Чтобы извиниться. И объяснить, что между нами ничего не может быть. — Он взял её за руку. — Вика, я был слабым. Позволял матери манипулировать мной. Позволял себе увлечься иллюзией чего-то нового, не ценя то, что имею.
Виктория молчала. Слова — всего лишь слова. Она слышала их достаточно.
— Я не прошу тебя сразу простить меня. — Андрей сжал её руку. — Просто позволь полететь с тобой. Дай нам время. Настоящее время — только ты и я, без маминого влияния, без работы, без всего этого.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда я уйду. — Он отпустил её руку. — И буду ждать твоего возвращения. Сколько потребуется.
Виктория смотрела на него долгим взглядом. Не влюблённой девочки, не обиженной жены — женщины, принимающей решение.
— Что изменилось, Андрей? Почему сейчас?
— Потому что я чуть не потерял тебя. — Его голос дрогнул. — И понял, что без тебя всё остальное не имеет смысла. Ни мамино одобрение, ни карьера, ничто.
— Рейс до Ираклиона, начинается посадка, — снова объявил голос из динамиков.
Пассажиры вокруг засуетились, собирая вещи.
— Нам пора. — Виктория встала. — Ты купил билет?
— Да. — Андрей поднялся следом, неуверенный, что означает её вопрос.
— Тогда идём. — Она взяла свою сумку. — У нас есть десять дней, чтобы понять, можно ли всё исправить.
Они шли к выходу на посадку — не держась за руки, не обнявшись, просто рядом. Два человека, которым предстояло заново узнать друг друга.
Телефон Андрея зазвонил. На экране высветилось «Мама». Он посмотрел на Викторию, затем решительно отключил телефон и убрал в карман.
— Больше никаких звонков. Только ты и я.
Виктория кивнула. Не улыбнулась, не бросилась ему на шею. Просто приняла его решение — первое по-настоящему самостоятельное решение за долгое время.
В самолёте они сидели рядом. Когда лайнер оторвался от земли, Андрей осторожно взял её за руку. Виктория не отстранилась. Маленький шаг, но начало пути.
— Знаешь, что сказала мне София, когда я пришёл к ней? — тихо спросил Андрей.
— Что?
— Что я не заслуживаю ни её, ни тебя, пока не научусь быть мужчиной, а не маминым сыном. — Он грустно усмехнулся. — Она права.
— Умная женщина. — Виктория смотрела в иллюминатор на уходящий вниз город.
— Но не та, которую я люблю. — Андрей сжал её руку. — Я люблю тебя, Вика. Всегда любил.
Она повернулась к нему.
— Любовь — это не только слова, Андрей. Это выбор, который делаешь каждый день.
— Я знаю. — Он кивнул. — И я выбираю тебя. Сегодня. Завтра. Каждый день.
Виктория не ответила. Время покажет, правда ли это. Но впервые за долгое время она почувствовала надежду. Не ту отчаянную надежду, которая цепляется за любую соломинку. А спокойную уверенность женщины, которая знает свою ценность.
«Жена не та, кого выбрала свекровь, а та, кого выбрал муж», — вспомнились ей слова бабушки. Теперь Андрею предстояло доказать, что он действительно сделал свой выбор.
А она... она уже сделала свой. Выбрала себя. И это был самый важный выбор в её жизни.
***
Поделитесь. Если вы когда-нибудь оказывались. Между двух огней.
Подпишитесь. Если хотите больше историй. О тонкостях женской психологии и силе, которая скрывается за кажущейся слабостью.
***