Я никогда не понимал её хобби. Зачем, ради всего святого, добровольно погружаться в недра земли, когда можно, ну, я не знаю, дышать свежим воздухом? Видеть небо? Свободно двигаться, ходить?
История с пещерой Нутти Патти — одна из многих, которые засели у меня в голове, и я ненавидел осознавать, что она где-то там, практически погребённая заживо, исследует какую-то богом забытую расщелину. Я ненавидел мысль о том, что каждый раз, когда я её вижу, может стать последним. Я умолял её выбрать другое хобби, менее рискованное. Она отказалась.
Она всегда так страстно говорила о том, какой это кайф. «Когда ты там, внизу, Джуд, — начинала она, и я не знал, завидовать ли её смелости или презирать её беспечность, — когда ты там, ты двигаешься по-другому. Думаешь по-другому. Ты уже не ты, а кто-то более ловкий и тихий; твоя кожа скользит по камням, сквозь внутренности гор. Это что-то древнее и полное жизни. Время просто останавливается, и твоё сердцебиение подстраивается под капли воды, стекающие со стен, твои глаза расширяются, принимая тьму. И ничто, ничто не сравнится с первым глотком свежего воздуха, когда ты выбираешься наружу».
Каждый раз, когда она пыталась меня убедить, я обрывал её. «Это ужасно. Ты, по сути, позволяешь горам проглотить себя и надеешься, что они будут достаточно добры, чтобы выплюнуть тебя обратно. Все эти узкие пространства вызывают у меня мурашки. Представь, что ты не можешь сделать глубокий вдох, потому что какая-то стена давит тебе на спину. Я бы умер».
В прошлом месяце она не могла заткнуться о новой системе пещер, которую обнаружила где-то на севере. Пять часов езды, говорила она. «Не могу поверить, что я никогда о ней не знала! Она была так близко к нам всё это время».
Мой желудок сжался при мысли о том, что она снова отправится на одно из этих «приключений». «Знаешь, есть способы получше провести время».
«Чушь, — засмеялась она. — Слушай, я в безопасности. Я не дура. Я бы не стала этого делать, если бы сомневалась, что не вернусь. Тебе стоит как-нибудь со мной поехать».
Я быстро отказался, а она лишь усмехнулась и покачала головой. Когда она что-то задумывала, ничто не могло её остановить.
Она присылала мне сообщения, что-то вроде «осталось 2 часа» или фотографию входа в пещеру, но потом сообщения прекратились. Я научился позволять ей заниматься своим делом и просто ждать, пока она свяжется со мной, и с годами я перестал так нервничать каждый раз, когда она пропадала на какое-то время. Я знал, что там, внизу, у неё нет сигнала. Я знал, что нужно просто ждать.
Последнее сообщение от неё пришло около 10 утра. Сейчас была полночь, и, пытаясь заснуть, я чувствовал, что что-то не даёт мне покоя.
Я продолжал видеть её, когда закрывал глаза, представляя её там, внизу, поглощённую камнями. Я ворочался в постели так же, как и она, глубоко под землёй. Моя одежда была мокрой от пота, и я надеялся, что она просто забыла сообщить мне, что выбралась из пещеры.
В какой-то момент мой телефон завибрировал. Я вскочил и взглянул на время — было чуть больше трёх ночи.
Это было великолепно.
Я протёр глаза и почувствовал, как грудь освободилась от тяжести. Слава Богу.
Я написал какой-то поверхностный ответ и наконец заснул.
На следующий день она вернулась домой. Сначала я её не узнал. Её скулы стали более выраженными, и она не мылась — она была покрыта грязью и пахла гнилью. Её глаза были полны жизни, бегая с одного места на другое, а руки не могли усидеть на месте.
Она мало говорила. Я не знал, что именно произошло, но предположил, что что-то случилось там, внизу, что напугало её настолько, чтобы изменить её мнение. Я почувствовал облегчение — может быть, у неё было достаточно близких к смерти переживаний, чтобы наконец завязать.
В тот день я оставался в своей комнате, в основном работая. Я слышал, как она ходила по дому несколько раз, рылась в ящиках и шкафах, хлопала дверями. В какой-то момент она остановилась, и в коридоре воцарилась тишина.
Я сидел за своим столом, печатая на ноутбуке. Я видел приоткрытую дверь своей спальни, ведущую в тёмный коридор, и часть нашей высокой белой лампы. Я был сосредоточен на экране, так что всё остальное было размыто, просто какие-то формы и цвета, смешивающиеся вместе. Я не обращал особого внимания на фон. Где-то около двух ночи я решил закончить. Я взглянул в коридор, и что-то привлекло моё внимание.
Белая, размытая форма лампы больше не была там. Она что... передвинула её?
Я шире открыл дверь и заглянул в коридор. Лампа была на своём обычном месте, которое никогда не было видно с моего стола. Мои глаза немного болели от монитора, и я знал, что зрение устало, но я бы поклялся, что видел что-то белое и неподвижное через приоткрытую дверь. Я даже подумал, что это лампа, потому что она стояла там часами.
Хотя, если подумать, лампа не была такой высокой.
Я даже не знаю, что об этом думать, но у меня комок в горле, пока я печатаю это. Это так странно, что чаще всего человеческий разум не воспринимает странные вещи как странные и списывает их на что-то обыденное. Сколько раз я видел что-то краем глаза и просто предполагал, что это какой-то предмет, вроде растения или пальто, хотя это было не так? Это заставило меня осознать, насколько мы глупы как люди. Если кто-то хочет за нами наблюдать, они могут делать это сколько угодно, и мы не узнаем, пока они сами не захотят.
Я повернул голову в сторону комнаты сестры. Дверь была закрыта. Мне стало интересно, спит ли она.
Осторожно, на цыпочках, я подошёл к её двери и мягко повернул ручку. «Эм?» — прошептал я.
Она сидела, скрестив ноги, на кровати в темноте. Ничего не делая.
«Эм, ты... следила за мной?»
«Следила за тобой?»
«Да, мне показалось, я видел...»
Она просто смотрела на меня, затем её взгляд скользнул на фиксированную точку позади меня. Она следила за чем-то глазами. Я чуть не свернул шею, пытаясь увидеть, на что она смотрит. Там ничего не было.
«Эм, ты в порядке? Как там была пещерная система? Ты... повеселилась?»
«Там всё по-другому».
«Да... я знаю. Там... темно. И сыро. И тесно».
«Нет». Её голос был хриплым. Она изучала свои руки, переворачивая их снова и снова.
«Слушай, мне не нравится, что ты делаешь. Это просто абсурд, и я не понимаю, если ты просто хочешь, чтобы я запаниковал, и это одна из тех шуток. Если ты не скажешь мне, что ты видела, я просто решу, что ты лжёшь ради внимания. Быть твоей сестрой иногда очень утомительно».
Она широко раскрыла глаза, всё ещё уставившись на свои руки. Я думал, что она намеренно игнорирует меня какое-то время, пока она не начала кашлять. Её кашель становился всё более чётким и контролируемым, пока я не понял, что в какой-то момент он перешёл в смех, который звучал болезненно. Она улыбнулась мне, но её глаза были пустыми.
Затем она пробормотала что-то, что заставило меня почувствовать холод по спине.
Она выплюнула слова так быстро, что минуту я не мог понять, что она сказала.
Мы оба молчали, просто смотря друг на друга. Я не знал, как реагировать, и начинал задаваться вопросом, стоит ли продолжать этот разговор.
«Ты устала. Иди отдохни», — начал я, но она меня перебила.
«Ты должен пойти со мной, Джуд».
«Куда?»
«Ты должен пойти со мной и проползти под землёй».
Моя грудь сжалась, и края зрения поплыли. «Прекрати. Эм».
Она просто смотрела на меня. Затем её глаза сместились в сторону, на окно в конце коридора. Я нахмурился, но прежде чем я успел обернуться, чтобы посмотреть туда, она быстро встала и закрыла мне обзор. Она подбежала к окну и задернула шторы.
«Зачем ты это сделала?»
«Всё в порядке. Спокойной ночи». Она зашла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Я раздвинул шторы и уставился в темноту, пытаясь разглядеть, что, чёрт возьми, она там увидела.
Улица была пуста, кроме машины и чёрного мусорного бака. Несколько кустов. Дом соседа. Велосипед, фонари. Я снова задернул шторы.
Когда я зашёл в свою комнату, в глубине сознания засела мысль. Всё произошло за несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы выбить меня из колеи.
Мы выносим мусорные баки только по вторникам, когда приезжает мусоровоз.
Сегодня пятница.
Я снова раздвинул шторы, и чёрного мусорного бака больше не было. Только я даже не был уверен, что это был именно он. Когда ты видишь что-то странное, твой разум автоматически связывает это с чем-то рациональным, с каким-то объяснением. Если подумать, это мог быть кто-то, пригнувшийся.
Я покачал головой. Прекрати. Ты взвинчен. Иди спать.
Пока я печатал это в постели, я не мог перестать думать о том, что Эм сказала мне. Эти два предложения крутились у меня в голове, и они задевали меня, потому что они не исходили от сумасшедшего человека. И Эм никогда мне не лгала, так что она действительно верила в то, что сказала.
В своей комнате, когда она бросила мне свою лучшую улыбку.
«Я узнала, что происходит после смерти. Ты туда не попадёшь».