Зима в деревне всегда была суровой. Морозы не щадили ни стариков, ни детей, а снег ложился так плотно, что иной раз казалось, будто деревня навсегда укрылась белым саваном. В ту ночь мороз пробирал до костей. Все жители попрятались по тёплым домам, стараясь не высовываться на улицу без надобности.
В доме Алевтины, как обычно, жизнь текла своим чередом. Она уложила младших детей спать, заботливо поправив каждому одеяло. Её руки были натружены, но тёплый свет лампы и тихое посапывание малышей согревали душу.
Когда все уснули, женщина села в любимое кресло и принялась за своё вязание, чтобы не терять времени даром. Её пальцы ловко перебирали спицы, создавая очередной узор. Ей нравилось это занятие: оно успокаивало и давало хоть немного покоя в её нелёгкой жизни. Алевтина, уставшая после работы в школе, где она трудилась уборщицей, даже не заметила, как уснула в кровати с вязанием.
Старшая дочь, Олеся, спрятавшись в своей комнате, засиделась допоздна. Она забралась под старое, но любимое одеяло и уткнулась в телефон. Её лицо освещал голубоватый свет экрана, а в наушниках звучала музыка. Иногда девушка мечтала о жизни за пределами этой маленькой деревни, о городских огнях и шумных улицах. Но пока её миром оставались эти деревянные стены и заснеженные поля за окном.
Тишина зимней ночи была нарушена внезапным грохотом.
Бабах!
С потолка что-то рухнуло прямо на одеяло Олеси. Девочка вскрикнула, выдернула наушники и замерла. Она медленно подняла голову и увидела, что в потолке зияет дыра. Из неё вырывались искры и тонкие язычки огня, которые быстро разрастались.
— Мама! Пожар! Просыпайся! — её крик прорезал ночную тишину, словно острый нож.
Вся семья проснулась. Алевтина сорвалась с кровати, босая, в одной ночной рубашке. Сердце билось, как птица в клетке.
— Быстро всех на улицу! — закричала она, мгновенно хватая младших Сашу и Лизу.
Дети плакали, не понимая, что происходит. Алевтина буквально вытолкнула их из дома. Олеся, не теряя ни секунды, схватила старое покрывало и тоже выбежала вслед за семьёй. Морозный воздух обжёг лицо, холод проникал до самых костей. Они столпились у ворот, дрожа и с ужасом глядя, как огонь пожирает их дом.
Алевтина пыталась сообразить, что делать. Она не могла позволить своему дому, их единственному укрытию, сгореть.
—Воду! Надо тушить! —закричала она и бросилась к колодцу. Но её руки дрожали, а ведро, покрытое льдом, никак не поддавалось.
— Мама, мы не успеем... — голос Олеси был полон отчаяния.
Пламя уже вырывалось из окон, и в воздухе пахло горелым деревом. Дети плакали, прижимаясь друг к другу, а Алевтина, едва сдерживая слёзы, снова и снова пыталась подцепить ведро.
Соседи, услышав крики, начали собираться возле дома. Первым прибежал старик Павел, который жил через дорогу. На нём была тёплая шуба и валенки, а в руках старое металлическое ведро.
— Алевтина, держись! Сейчас поможем! — прокричал он.
Вскоре подтянулись и другие. Мужчины, не теряя времени, начали носить воду из колодца. Женщины укутывали детей в тёплые платки, чтобы те не замёрзли.
Огонь разрастался, несмотря на все усилия. Его яркие языки плясали на фоне тёмного неба, разбрасывая искры в разные стороны. Алевтина стояла неподалёку и с ужасом наблюдала, как дом, в котором прошла вся её жизнь, превращается в пепелище.
— Мама, а куда мы теперь? – прошептал сын, глядя на мать своими большими испуганными глазами.
Алевтина сглотнула ком в горле, но ничего не ответила. Она не знала. Не знала, где они будут спать, что будут есть, как переживут эту зиму.
Тем временем соседи продолжали бороться с огнём. Кто-то звонил в пожарную, кто-то бежал с вёдрами. Но пожарная часть была далеко, и помощи ждать было долго. Один из мужчин, Семён, размахивал мокрым покрывалом, пытаясь сбить пламя. Но казалось, что огонь был сильнее. Он жадно пожирал всё, что попадалось на его пути.
Алевтина стояла рядом с детьми и смотрела, как они стараются. Руки тряслись, ноги будто налились свинцом.
— Всё пропало, — прошептала Алевтина, глядя на горящий дом. — Всё, что у нас было…
Когда огонь наконец угас, от дома остались лишь обугленные стены и груды пепла. Утреннее солнце робко пробивалось сквозь густой дым. Люди стояли молча, некоторые тихо перекрещивались, глядя на то, что осталось от дома Алевтины.
— Мама, что нам теперь делать? — спросила Олеся, дрожа от холода. В её голосе звучала растерянность, а глаза, полные слёз, искали у матери защиту.
Старик Павел подошёл к ней, положил руку на плечо и тихо сказал:
— Не переживай, Леся. Всем миром поможем. Не оставим вас в беде.
Его слова звучали как обещание, которое не подлежит обсуждению. Алевтина благодарно кивнула, пытаясь вытереть слёзы дрожащими руками.
Кто-то из мужчин сказал:
— Надо решать, где им жить. На улице нельзя ж оставить.
Остальные поддержали.
Алевтина была так благодарна, что её голос едва различался, когда она шептала:
— Спасибо… я не знаю, как вас благодарить…
— Ничего, Алевтина, не переживай, — ответил Павел сочувственно.
Алевтину с детьми отвели в соседский дом. Соседка, баба Катя, принесла горячий чай и что-то из еды. Дети, сжавшись в уголке чужого дома, молча сидели на диване, устремив взгляд на чужие стены. Они не могли понять, что произошло с их домом, с их игрушками, с тем миром, который был таким уютным и родным.
— Мама, а где теперь наши игрушки? — спросил младший сын, дрожа под чужим пледом. В его голосе было столько печали, что сердце Алевтины сжалось.
— Нет больше игрушек, сынок... — с горечью произнесла она, не в силах сдержать слёзы.
Олеся обняла младших, стараясь хоть как-то их успокоить. Она, как взрослая, пыталась выдумать ответ на вопрос, на который сама не могла найти ответа.
— Всё будет хорошо, — сказала она, в голосе её чувствовалась слабая уверенность. — Мы справимся.
Алевтина увидела в глазах дочери решимость, но сама чувствовала, как внутри её разрывается всё. Как быть сильной, когда весь мир рушится? Как начинать всё заново, когда не осталось ничего?
— Мама, а мы будем жить в своём доме? — робко спросила младшая Лиза, глядя на неё с надеждой.
— Конечно, будем, — ответила Алевтина, вытирая слёзы. — Мы построим новый дом, и всё будет как раньше. Всё будет хорошо.
Вечером на общем собрании жители деревни решили помочь семье Алевтины. Каждый принесёт, что сможет. Кто деньги, кто мебель, кто вещи.
На следующий день в деревне начали активно собирать помощь для семьи Алевтины, которой так тяжело пришлось после страшной беды. Люди приходили с самыми разнообразными пожертвованиями. Люди приносили одежду, еду, одеяла. Кто-то принёс старый телевизор, кто-то — посуду. Все были объединены одной целью — помочь Алевтине и её детям вернуться в дом.
— Возьмите, это вам пригодится, — говорили они, приходя к Алевтине.
Она благодарила каждого, хотя чувствовала себя неловко от такой щедрости.
— Спасибо вам всем, — отвечала она, но внутри ощущала чувство стыда.
Старик Павел, который был уважаемым и мудрым человеком в деревне, взял на себя организацию сбора средств для восстановления разрушенного дома. Даже те, кто сам едва сводил концы с концами, не оставались в стороне. Они отдавали последние сбережения, потому что понимали, что беда может постигнуть каждого, и в такой момент важно поддержать тех, кто оказался в сложной ситуации.
Когда Алевтина увидела собранные деньги, она не могла сдержать слёз.
— Я не знаю, как вас всех благодарить, — сказала она, не скрывая своих эмоций. — Вы спасли нас, в прямом смысле этого слова.
Глядя на её слёзы, дети, которые раньше не могли понять всей тяжести происходящего, тоже начинали плакать. Но эти слёзы были не от отчаяния, а от облегчения.
В доме пожилой пары, где теперь временно поселилась семья Алевтины, стало тесно от принесённых вещей. В комнате практически не оставалось места, и повсюду валялись коробки с едой, игрушками и одеждой.
— Мама, смотри, у нас опять будут игрушки! — радостно воскликнул сын Алевтины, Саша, сияя от счастья, когда он показывал нового плюшевого медведя, которого принёс кто-то из соседей.
— Ура! — закричала средняя дочь, Лиза, с улыбкой на лице. — У нас будет новый дом, новые игрушки!
Олеся, которая уже начала осознавать важность происходящих событий, стояла рядом с мамой и разглядывала груду коробок.
— Мы не сможем всё это унести, когда вернёмся домой, — сказала она, окидывая взглядом всё, что было собрано.
Работа по восстановлению дома шла каждый день, и не было ни минуты отдыха. Мужчины чинили крышу, устанавливали новые окна и двери, а женщины готовили обеды для рабочих. Алевтина старалась помочь, чем могла, но чаще всего она оставалась дома с детьми, чтобы они не мешались на стройке.
В конце марта дом был почти готов. Мужчины заверили Алевтину, что осталось совсем немного — стены подкрасить. Даже старый сарай, который чудом не сгорел в пожаре, был приведён в порядок.
— Держи ключи, хозяйка, — сказал старик Павел, торжественно протягивая связку ключей.
Алевтина дрожащими руками приняла их и, не сдержав слёз, обняла старика.
— Спасибо вам всем, я не знаю, как вас отблагодарить, — произнесла она.
Соседи продолжали помогать. Кто-то принёс старый диван, кто-то — стол и стулья.
— Это не новое, но пока сойдёт, — говорили они.
Алевтина благодарила каждого, хотя понимала, что никогда не сможет отплатить за такую доброту.
Когда семья наконец вернулась в свой дом, Алевтина почувствовала облегчение.
— Мы дома, — сказала она, обнимая детей. — Теперь всё будет хорошо.
Когда дети увидели восстановленный дом, они были в восторге. Младшие не могли сидеть спокойно, прыгали на кроватях, радуясь новым игрушкам и мебели.
Старшая дочь, сидя на полу, пыталась собрать пазл, который кто-то из соседей принес. Она подняла глаза, и, глядя на свою маму, произнесла:
— Мама, мы теперь как в сказке живём!
Алевтина улыбнулась, глядя на свою семью. Но в глубине души она знала, что это только начало. Впереди было ещё много трудностей, но они справятся. Вместе.