Прошёл уже, наверное, час, как Женя вернулась в свою комнату, дав обещание Виктору подумать над его предложением.
Сейчас, уже немного успокоившись, но всё ещё чувствуя фантомный след на коже в тех местах, где её касались его руки, Женя удивлялась своему собственному поведению, и, одновременно, реакции своего тела на Виктора.
Путеводитель по каналу можно посмотреть здесь
Свидетельство о публикации №225012000696
********************************************
Ночь
Дом Кощеича
Женя, спустившись на второй этаж, прошлась по мягкой ковровой дорожке до эркера (выступ наружной стены дома) – рабочего «кабинета» Виктора. За большим окном сейчас кромешная темнота, да и в коридоре царят тишина и полумрак, так как свет падает лишь с лестницы.
Подойдя к встроенным шкафам без дверок и рабочему столу, девушка осмотрелась…
Полки, журналы, книги… Всё не то… Не за этим она сюда пришла.
Женя подошла к принтеру. Ей нужны чистые листы бумаги, скотч и что-то, чем можно написать текст.
Боясь сделать хоть одно неловкое движение и этим создать шум, который может потревожить сон мужчин, спящих на этом этаже, Женя, не долго думая, подняла со стола весь органайзер с ручками, линейками и карандашами и прижала его рукой к своему боку.
Ещё какое-то время у нее ушло на поиски скотча. Память ей подсказывала, что она, наводя порядок на этом этаже, точно его где-то видела. Вспомнив в этот самый момент "где именно", Женя нашла его на одной из полок в шкафу. Теперь ей оставалось лишь взять чистые листы бумаги из принтера и будет можно уходить с «мужского» этажа.
Но, как и полагается по закону подлости, выполнение последнего задания осложнилось тем, что лоток у принтера был задвинут.
Прижав все временно позаимствованные канцелярские принадлежности к своему боку, Женя немного нагнулась над столом и потянула лоток с бумагой на себя за его внешнюю стенку. Но…вредный принтер сопротивлялся и не хотел позволять себя грабить.
- Ну! Давай же!… Открывайся уже…
******
В это же время
Виктор совсем недавно откинул телефон в сторону, на свободную часть кровати, и закрыл глаза.
Сегодняшнее свидание с Женей прошло очень хорошо. Девушка сначала была немного зажатой с ним, но потом успокоилась, и уже дальнейшее их общение было непринуждённым.
Виктор вздохнул и протяжно, с улыбкой на губах, выдохнул…
Как же ему всё нравится в этой девушке! Всё – это, действительно, ВСЁ! И это не преувеличение! Нравятся и её лучистые голубые глаза, непослушные рыжие локоны, и едва заметные, но такие милые веснушки на носу и щеках. И звучание её голоса он готов слушать часами, и смех её для него как награда, как показатель того, что ей рядом с ним, в его доме, хорошо и комфортно. А доброта Жени ко всем такая тёплая и душевная. Кажется, девушка излучает любовь и ласку, не прилагая особых усилий. Особенно это заметно по Гошке. Он готов хвостиком ходить за Женей, и так и ищет возможность быть с ней рядом.
А ещё Женя очень упорная, не боится работы, и всегда в хорошем настроении. Девушка очень редко грустит. По-настоящему грустной Виктор видел её всего один раз. В тот день Женя сожгла в духовке печенье до угольков, случайно забыв о том, что поставила его печься.
Как она себя тогда ругала! Тёрла со всей силы противень мыльной жесткой щеткой и приговаривала при этом:
- Всё! Пенсия мне! Надо уже будильники ставить на каждое дело! Гошке надо было доверить следить за печеньем, он бы и то лучше справился, чем я! Поставила и пошла видео монтировать! Склеротичка!... Блиин…(девушка в тот момент хмыкнула плаксиво) Такое вкусное должно было быть печенье! С орешками… С шоколадной крошкой… Я взяла и всё испортила! Всё! Блогер недоделанный!
Вспомнив тот момент, Виктор улыбнулся. Он позволил девушке выговориться, пока был занят тем, что просматривал пропущенные сообщения в телефоне, сидя за обеденным столом, а затем встал, подошёл к холодильнику, достал из морозилки ведёрко с мороженым и предложил сделать маленький перерыв.
И только после второй или третьей ложки мороженого, которое Виктор специально для неё посыпал оставшимися от готовки печенья орешками, Женя в тот день улыбнулась ему благодарно и тепло, и её грусть-печаль рассеялась в одно мгновение, как по волшебству, а в глазах вновь засияли смешливые искорки.
*****
Минуты в ночи таяли, и один образ Жени сменялся другим в мыслях Виктора.
Вот она с пылесосом, наводит чистоту в гостиной, и при этом плавно покачивает своими соблазнительными бедрами, обтянутыми плотными джинсами в так музыки, звучащей у неё в наушниках.
А вот она бесстрашно нырнула под мойку и самостоятельно откручивает и прочищает сифон, решив не тревожить Виктора такой незначительной проблемой, как засорившийся слив в раковине.
В следующем видении Женя, косясь опасливо на быка Рамзеса, крадётся к маленькой тёлочке Пушинке и её маме с гостинцами - вкусным комбикормом, с пластинками прессованного жмыха.
И, самое интересное, в чём бы ни была одета Женя, будь то красивое платье, в котором она сегодня была на свидании, или это джинсы и футболка – её обычная одежда для наведения чистоты в доме, или же куртка, шапка и сапоги, позаимствованные у них с Гошкой, - во всём девушка кажется Виктору красивой, женственной и привлекательной!
****
Так, витая в своих мыслях, Виктор уже начал проваливаться в сон, когда вдруг услышал какие-то странные шорохи, доносящиеся из коридора. Предполагая, что это, скорее всего, Гошка (парень может подняться на этаж лишь в крайнем случае: если ему становится плохо или страшно, как и любому маленькому ребёнку, и нужна помощь и защита взрослого человека, родителя) Виктор спешно поднялся с кровати, надел шорты, сунул ступни в тапки, и поспешил распахнуть двери и включить в коридоре свет.
******
Но, не смотря на ожидание, Гошки в коридоре Виктор не увидел.
А то, что он увидел в коридоре, казалось сейчас продолжением его грёз о Жене. Виктор с трудом верил сейчас своим глазам, но ошибки быть не могло: в этот поздний час, нагнувшись над столом, в пижаме цвета розового перламутра, состоящей из коротеньких шёлковых шортиков и маечки на тонких бретельках, стояла Женя!
Виктор даже через расстояние, разделяющее их, видел, во всех мельчайших подробностях, как красиво обтягивают эти провокационно короткие шортики мягкие местечки на теле Жени, расположенные пониже спины. Видел он сейчас и насколько тонкая талия у девушки, и как завораживающе смотрится бороздка позвоночника на её оголённой пояснице.
А всё это увиденное, соединённое в одно целое и очень женственное: девичьи стройные ножки, её рассыпанные по плечам рыжие волосы, и широко распахнутые голубые глаза (когда свет загорелся, девушка, замерев в этой позе, обернулась и посмотрела на него в испуге) создавали незабываемую картину для мужских глаз.
****
- Ой, Извини. Я тебя разбудила? – Придя в себя от неожиданности только через пару очень долгих секунд, спросила Виктора Женя, и поспешила обойти стол и встать с его другой стороны, чтобы хоть немного спрятать себя, совершенно не одетую для встречи с мужчиной, от его глаз.
****
- Нет. Я ещё не успел уснуть. - Ответил Виктор на вопрос Жени, внимательно наблюдая за тем, как она спешно прячется за столом.
В этот самый момент, когда девушка уже развернулась и встала к нему лицом, Виктор увидел в её руках…? … свой органайзер, с торчащими из него ручками-ножницами-линейками, и рулон скотча!
Выразительно посмотрев на её руки, а затем переведя взгляд на лицо девушки, он спросил:
- Женя? У тебя что-то случилось?
Девушка отрицательно качнула головой и ответила ему, при этом улыбнувшись, и уже без испуга в глазах (видимо, спрятавшись за столом, она почувствовала себя немного увереннее):
- Нет. У меня всё хорошо. Просто мне не спалось, и я решила спуститься на твой этаж за бумагой. И за ручками.
- За какой бумагой? – Виктор, задавая свой вопрос, всё так же внимательно наблюдал со всего места за девушкой, за каждым её движением. И вот она, показав указательным пальцем на принтер, произнесла:
- За вот этой. Мне несколько листов надо. Только я лоток не смогла открыть.
Виктор не смог в ответ не улыбнуться девушке. Всё ещё толком не понимая цели визита на второй этаж Жени, он пресек разделяющее их расстояние, и уверенным, но осторожным рывком выдвинул лоток.
- Спасибо. Я вот столько возьму. Можно? – Женя захватила из лотка стопку белых листов для печати и продемонстрировала её Виктору. – А это всё я утром на место верну.
Девушка приподняла на сгибе руки органайзер и торопливо прижала к себе листы, скорее не из-за того, что они ей так дороги, а для того, чтобы прикрыть четко очерченные тонкой тканью пышные холмики груди от его глаз.
- Хорошо. Вернёшь, как сможешь. – Дал своё разрешение Виктор на разграбление рабочего стола. – А «зачем тебе всё это» можно спросить?
Женя, услышав вопрос Виктора, пожала плечами и ответила:
- Можно, конечно. Это же не тайна. Я бы всё равно утром пришла к тебе первому, чтобы посоветоваться. Ты, конечно, может скажешь, что это не поможет, но я считаю, что попытаться стОит. И при совместном проживании всегда должны учитываться интересы КАЖДОГО человека, живущего в доме. И поэтому я хочу распределить наше время и общее пространство по справедливости между всеми нами.
- Женя? Я ничего не понял…Ты о чем вообще говоришь?
Виктор стоял теперь совсем рядом с Женей. Их разделял лишь стол.
Он видел теперь ещё чётче и яснее, как блестят её глаза, как сияет нежная кожа на плечах и руках под ярким светом ламп, как в волнении Женя вот уже второй раз облизывает кончиком языка губы, пытаясь ему объяснить своё появление ночью на этом этаже. И видеть такую Женю для Виктора сейчас удивительно, ведь в обычной жизни она очень скромно одевается, предпочитая носить дома футболки и джинсы. И увидеть её вот такую, почти обна******жённую, он даже и не мечтал! Даже во сне, как говорится!
- Я говорю о распределении времени отдыха в гостиной. – Произнесла в этот момент Женя, и Виктор услышал её голос откуда-то издалека, продолжая заворожено любоваться россыпью ярких локонов волос и сливочной белизной девичьих плеч.
И не усел он хоть как-то отреагировать на слова девушки, как позади них раздался хриплый и сонный голос отца:
- Что здесь происходит? Почему свет горит?
Реакция Виктора на слова отца и его появление в коридоре оказалась неожиданной даже для него самого.
Не поворачиваясь к отцу лицом, он быстрым движением взял в руки со спинки рабочего кресла плед, служащий здесь в сложенном положении чаще в качестве подушки для маленького диванчика, стоящего у окна, и сделав пару стремительных шагов, расправил ткань и накинул его на девушку, укрыв её полуго****лую стройную фигурку от глаз отца как длинным плащом. Затем, обхватив Женю за плечи руками и заставив сделать шаг в сторону, он таким образом загородил её ещё и своим телом, и только после этого ответил отцу:
- У нас ночное свидание. Можно нас оставить наедине?
Василий Степанович шумно и недовольно вздохнул, услышав ответ сына, цокнул языком и в следующий момент Виктор и Женя вновь услышали его голос, при этом не видя мужчину, так как Виктор стоял к нему спиной и загораживал собою Женю:
- Больше места для своего свидания не нашли? Только в коридоре зажиматься?...Щас…Минутку…
После этих слов Василий Степанович, шаркая тапками, направился в сторону ванной комнаты, расположенной в конце коридора.
Виктор и Женя, оставшись одни на какое-то время, теперь стояли и смотрели друг другу в глаза, оба с удивлением обнаружив в этот момент, что они оказались СЛИШКОМ близко друг к другу!
Женя чувствовала тепло ладоней Виктора на своих руках даже через ткань пледа. Их тела в эти мгновения от более тесного соприкосновения разделяли лишь жесткий органайзер и листы бумаги. Но эта преграда из канцелярских предметов совершенно не мешала им смотреть друг другу в глаза, и на губы, и снова в глаза.
В какой-то момент Виктор даже сам не понял, как лицо Жени стало приближаться к его лицу. Оказалось, что это он сам, как во сне, склоняется к её приоткрытым губам, притягиваясь к ним как магнитом.
И когда уже их губы должны были неминуемо соприкоснуться, как глас с небес, громко и неожиданно, прозвучал голос Василия Степановича, вернувшегося из ванной комнаты:
- Идите спать, полуночники! Или я завтра на работу не выйду! Поврубали тут иллюминацию! Попробуй усни!
Затем послышался звук открывшейся, а затем закрывшейся двери, и вдруг погас свет. Это Василий Степанович успел клацнуть выключателем, прежде чем скрыться в своей комнате.
*****
Оказавшись в полумраке, так близко друг от друга, Женя и Виктор совсем не спешили разрушить ту энергетическую материю вокруг них, зародившуюся из ниоткуда, и окутавшую их чувственностью и какой-то тайной, желанием побыть ещё хоть немного вот так, рядом, близко-близко друг к другу. И когда Виктор, устав с собой бороться, вновь сделал попытку коснуться губ Жени своими губами, она … не стала этому противиться.
****
Его губы коснулись её губ и задержались на них, не совершая больше никаких действий.
Они так и стояли некоторое время, ощущая каждый тепло чужих губ на своих губах. В эти мгновения им казалось, что мир вокруг них замер, ночь стала темнее, а все ощущения вдруг стали ярче в тысячу раз.
А когда Виктор всё же отстранился, завершив этот странный поцелуй, Женя еле сдержала внутри себя стон разочарования. Но оказалось, она напрасно расстроилась: уже в следующее мгновение Виктор осторожно освободил её руки от листов бумаги и органайзера, а затем, не отводя своего гипнотического взгляда темных глаз, вдруг улыбнулся и спросил у неё шёпотом:
- Женя…Ты когда-нибудь целовалась под пледом?
От удивления Женя широко распахнула глаза, но почувствовав в эту самую минуту, как ткань пледа плавно двигается вдоль её спины и ног, а затем поднимается над её головой шатром, на вытянутых руках и без того высокого ростом Виктора, смогла лишь ответить ему, тоже шепотом:
- Нет. Никогда.
- Я тоже.
После этих слов они оба оказались в полной темноте, под тканью накинутого на их головы и тела пледа.
И что-то такое произошло в этот момент, что Женя, вдруг забыв о скромности, сама прижалась ближе к мужской груди.
И вот уже мужские руки гладят её плечи, опускаются на талию, затем вновь поднимаются вверх, но уже по спине, а в это время губы Виктора начинают её целовать так приятно и так ин*****тим***но, что у Жени от переживаемых чувств закружилась голова.
Может быть, виной тому стало малое количество воздуха под пледом, а может это Виктор такой волшебник, но Женя, получая его ласки в эти минуты, ловила себя на мысли, что ещё никогда в её жизни ей не было так приятно целоваться с мужчиной!
****
Виктор и Женя целовались долго. Пока совсем не закончился воздух. А когда плед упал к их ногам, Женя, с порывом свежего, прохладного воздуха, ворвавшегося в лёгкие, услышала слова, которые чуть не заставили её колени подогнуться:
- Женя. Я люблю тебя. И никому не отдам. Ты – моё сокровище. Будь моей настоящей невестой и выходи за меня замуж.
******
Прошёл уже, наверное, час, как Женя вернулась в свою комнату, дав обещание Виктору подумать над его предложением.
Сейчас, уже немного успокоившись, но всё ещё чувствуя фантомный след на коже в тех местах, где её касались его руки, Женя удивлялась своему собственному поведению, и, одновременно, реакции своего тела на Виктора.
До сих пор её губы, припухшие от его поцелуев, покалывают, и появись здесь и сейчас Виктор, она бы вновь хотела оказаться в его руках, и чувствовать его поцелуи. И до сих пор в голове её звучат признания Виктора в любви и предложение выйти за него замуж.
И Женя, чувствуя всё ещё волнение в теле, и понимая, что ей надо отвлечься и успокоиться, иначе она просто не уснёт, села на кровати «по-турецки», подвинула ближе к себе листы бумаги и органайзер, и выбрав простой карандаш начала выводить на одном из листов слово ПОНЕДЕЛЬНИК, а под ним имя ГОША. Затем были исписаны днями недели и именами ещё шесть листов. В итоге Женя составила график отдыха в гостиной, и если его будет соблюдать один нахальный человек, то будет происходить в дальнейшем вот так:
Понедельник, вторник, среда, - дни отдыха в гостиной Гоши.
Четверг, пятница, суббота – дни отдыха в гостиной Василия Степановича.
Воскресенье – общий день, день приема гостей.
И так как завтра будет пятница, Женя раскрасила фломастерами буквы первыми именно на листе с надписью «Пятница - Василий Степанович», а затем, оторвав два кусочка скотча, спустилась вниз, на первый этаж, и приклеила лист к зеркалу над электрическим камином.
Вот так вот!
И пусть Василий Степанович ещё два дня (пятницу и субботу) погреет своё пузо на диване у камина, перед телевизором, а затем, с воскресенья и по среду придётся ему смотреть скандальные шоу и выпуски новостей в своей комнате, на втором этаже! А Гошка в оставшиеся дни (включая общий день – воскресенье), спокойно займёт свою территорию на несколько дней. Почему это он должен постоянно играть на кухне? Во-первых, там может быть опасно (вдруг что-то горячее заденет и уронит), а во-вторых, это и его дом!
Тем более, что Виктор УЖЕ одобрил составленный ею график!
Сделав дело, Женя поднялась на свой третий этаж, нырнула под одеяло, укрывшись им почти с головой, и моментально уснула.
Всю оставшуюся ночь ей снилось, как она всё ещё целуется под пледом с Виктором. И этими поцелуями Женя всё никак не могла насытиться. А в её сонном сознании всё звучал и звучал голос Виктора, такой волнительный и чувственный:
«Женя. Я люблю тебя… И никому не отдам… Ты моё сокровище»
*****
Утро
Проснулась Женя от того, что ей стало нечем дышать.
Откинув одеяло с головы и вздохнув полной грудью, она открыла глаза и с удивлением увидела, что вся комната залита утренним светом!
- Ч*****ёрт! Сколько же сейчас времени? Девять!!! Я снова проспала!! А завтрак? Сырники? Оливье без майонеза! БлиииН!!! Как же так? И почему меня никто не разбудил?
*****
А в это время, в одном из ангаров, Виктор, управляя трактором, завозил и раздавал сено быкам.
Он уже несколько часов работает вместе с Гошкой и отцом. Работа кипит.
А Женя… Женя спит! И пусть спит!
Всё утро с лица Виктора не сходит счастливая улыбка. Телом он здесь, в ангаре, работает вместе с мужчинами, а мыслями…
Мыслями он там… на третьем этаже, в спальне с огромной кроватью, рядом с девушкой, которая украла этой ночью вместе с его органайзером и сердце.
Женя обещала подумать. Подумать и ответить
И, может быть, она даст ему свой ответ уже сегодня?
*******
Благодарю вас за прочтение))