— Илья, нам нужно серьёзно поговорить, — Рита устало опустилась на кухонный стул, глядя на мужа, который увлечённо рисовал что-то в своём блокноте.
— М-м? — он поднял голову, рассеянно улыбаясь. — Что случилось, солнце?
— Что случилось? — её голос дрогнул. — Ты правда не понимаешь? Я только что оплатила счета за квартиру, коммуналку и детский сад. У нас осталось всего пять тысяч до зарплаты!
Илья отложил карандаш:
— Но ведь до твоей зарплаты всего неделя. Прорвёмся как-нибудь.
— Как-нибудь? — Рита почувствовала, как внутри закипает злость. — Три года, Илья! Три года я тяну всё на себе. Квартира, еда, садик для Ксюши — всё это на мне. А ты? Ты только обещаешь, что вот-вот найдёшь работу, что твои картины начнут продаваться...
— Ты же знаешь, что я пытаюсь! — он резко встал. — Я хожу на собеседования, отправляю работы в галереи...
— Пытаешься? — она горько усмехнулась. — Последний раз ты был на собеседовании месяц назад. А твои картины... Прости, но они никому не нужны. Нам нужны деньги, Илья. Реальные деньги, а не твои фантазии о творческом успехе!
— То есть ты считаешь моё творчество бесполезным? — его глаза потемнели от обиды.
— Я считаю, что мужчина должен обеспечивать семью! — Рита стукнула ладонью по столу. — А не сидеть дома и рисовать картины, которые никто не покупает!
Илья молча собрал свои карандаши и блокнот.
— Куда ты?
— В мастерскую. Не волнуйся, она бесплатная — у друга в гараже, — он остановился в дверях. — Знаешь, Рита, деньги — это не главное в жизни.
— Нет, Илья, — тихо ответила она. — Главное — это ответственность. А её у тебя нет.
Дверь захлопнулась. Рита опустила голову на руки и заплакала. Где-то в глубине души она понимала, что эта ссора — только начало конца.
##
Они познакомились пять лет назад на выставке современного искусства. Рита пришла туда с подругой, которая интересовалась живописью. Сама она никогда особо не увлекалась искусством, предпочитая точные цифры и балансы своей бухгалтерской работы. Но именно в тот вечер всё изменилось.
Илья стоял у своей картины — яркого абстрактного полотна, где переплетались красные и синие линии. Он увлечённо рассказывал небольшой группе посетителей о своём видении современного искусства. Рита остановилась послушать, и его страстная речь захватила её внимание.
— Искусство — это не просто красивая картинка, — говорил он, жестикулируя. — Это способ выразить то, что невозможно описать словами. Это язык души.
После презентации они разговорились. Илья оказался не просто талантливым художником, но и удивительным собеседником. Он работал арт-директором в рекламном агентстве, что позволяло ему совмещать творчество с стабильным заработком.
— Знаешь, я всегда мечтал посвятить себя полностью живописи, — признался он тогда. — Но пока приходится подстраиваться под реальность.
Рита была очарована его искренностью и энтузиазмом. Они обменялись телефонами, и уже через неделю встретились в уютном кафе. Разговор длился часами — они обсуждали всё на свете: от любимых книг до планов на будущее.
— Ты такая... настоящая, — сказал Илья в конце вечера. — С тобой я могу быть самим собой.
Их роман развивался стремительно. Через три месяца они съехались, а ещё через полгода сыграли скромную свадьбу. Рита поддерживала творческие амбиции мужа, радовалась его успехам в рекламном агентстве. Илья, в свою очередь, восхищался её целеустремлённостью и деловой хваткой.
— Мы отличная команда, — часто повторял он. — Ты держишь меня на земле, а я помогаю тебе видеть красоту в мелочах.
Первый год их брака был похож на сказку. Они путешествовали, строили планы, мечтали о детях. Илья продолжал работать в агентстве, но всё больше времени уделял собственным картинам. Его работы начали появляться на небольших выставках, и хотя продажи были редкими, он верил в свой успех.
— Однажды мои картины будут стоить миллионы, — говорил он с улыбкой. — И мы сможем жить где угодно, делать что хотим.
Рита улыбалась в ответ, но где-то глубоко внутри начинала чувствовать тревогу. Она замечала, как постепенно меняется их жизнь, как Илья всё больше погружается в свой художественный мир, отдаляясь от реальности.
Всё изменилось, когда Рита забеременела. Они были счастливы — оба мечтали о детях. Илья носил жену на руках, читал книги по воспитанию, ходил с ней на все приёмы к врачу. Но именно тогда начались первые серьёзные проблемы.
— Я больше не могу работать в агентстве, — заявил он однажды вечером. — Эта работа убивает во мне художника. Я должен заниматься настоящим искусством.
— Но как же мы будем жить? — растерялась Рита. — Я скоро уйду в декрет...
— У меня есть сбережения, — уверенно ответил он. — К тому же, мои картины начинают замечать. Вот увидишь, всё будет хорошо.
Рита поверила. Или заставила себя поверить — она была на седьмом месяце, гормоны шалили, и ей не хотелось спорить. Илья уволился и полностью погрузился в творчество, обещая, что совсем скоро его талант оценят по достоинству.
Ксюша родилась весной. Маленькая, громкая, такая родная. Илья был замечательным отцом — гулял с дочкой, менял подгузники, вставал по ночам. Но денег становилось всё меньше. Сбережения таяли, а картины по-прежнему не продавались.
— Может, стоит поискать хотя бы временную работу? — осторожно предложила Рита, когда Ксюше исполнилось четыре месяца.
— Ты не понимаешь! — возмутился Илья. — Я на пороге прорыва. Вот-вот всё изменится.
Но ничего не менялось. Рита помнила тот момент, когда впервые по-настоящему испугалась за их будущее. Ксюше было полгода, они сидели на кухне, и она пыталась составить семейный бюджет.
— Илья, у нас заканчиваются деньги, — её голос дрожал. — Совсем заканчиваются.
— Не переживай, — он погладил её по руке. — Я договорился о выставке в небольшой галерее. Думаю, там всё сложится.
Выставка прошла, но продать удалось только одну маленькую картину. Денег хватило едва ли на неделю. Рита начала понимать, что придётся выходить на работу раньше, чем планировалось. К счастью, её прежний работодатель согласился принять её обратно.
Так начался новый этап их жизни. Рита работала, Илья сидел с Ксюшей и продолжал рисовать. Он был нежным, заботливым, но всё более оторванным от реальности. Погружённый в свои творческие искания, он, казалось, не замечал, как тяжело приходится жене.
А Рита всё чаще ловила себя на мысли: когда же закончится этот затянувшийся период "становления художника"? Когда её муж наконец повзрослеет и возьмёт на себя ответственность за семью?
##
Когда Ксюше исполнился год, Рита окончательно вернулась на работу. Первое время было особенно тяжело — приходилось разрываться между офисом, домом и ребёнком. Илья помогал с домашними делами, но основная нагрузка всё равно ложилась на её плечи.
— Я нашёл подработку, — радостно сообщил он однажды. — Буду вести мастер-классы по рисованию в детском центре.
Рита воспряла духом, но радость оказалась недолгой. Через месяц Илья объявил, что уходит:
— Они хотят, чтобы я учил детей рисовать собачек и котиков. Это не искусство, это просто ремесло!
Затем была работа в художественном магазине. Продержался две недели:
— Там душно, и лампы дневного света убивают восприятие цвета.
Попытка устроиться дизайнером в небольшую фирму тоже провалилась:
— Они не понимают современных тенденций. Хотят какую-то безвкусицу...
Каждый раз история повторялась. Илья находил работу, загорался энтузиазмом, но быстро разочаровывался и увольнялся. А счета продолжали приходить с пугающей регулярностью.
— Илья, нам нужно платить за садик, — говорила Рита. — И коммуналка выросла...
— Я понимаю, милая. Я работаю над новой серией картин. Думаю, она будет более коммерческой.
Но "коммерческая" серия постигла участь предыдущих — осталась пылиться в гараже друга, который Илья использовал как мастерскую. Рита начала брать дополнительные проекты на работе, засиживаясь допоздна. Её повысили, зарплата немного выросла, но расходы росли быстрее.
Однажды вечером она села и подсчитала: за последний год Илья принёс в семью меньше тридцати тысяч. Это были случайные заработки — продажа пары картин, разовые заказы на роспись стен, недолгие подработки. А она тянула всё остальное: ипотеку, садик, продукты, одежду для растущей Ксюши.
— Мне кажется, тебе стоит вернуться в рекламное агентство, — осторожно предложила она.
— Никогда! — отрезал Илья. — Я не продамся этим торгашам. Искусство требует свободы!
Рита устало вздохнула. Свобода... А как же свобода от постоянного страха за завтрашний день? Свобода от необходимости считать каждую копейку? Но Илья этого будто не понимал, живя в своём мире красок и фантазий.
##
Родители Ильи приехали неожиданно. Просто позвонили в дверь субботним утром, когда Рита собиралась вести Ксюшу на танцы.
— Мы волнуемся за вас, — сказала Анна Петровна, мама Ильи, разливая чай. — Илюша говорил, у вас какие-то сложности...
— Сложности? — Рита невесело усмехнулась. — Если можно так назвать полное отсутствие дохода от вашего сына.
Отец Ильи, Михаил Сергеевич, нахмурился:
— Сынок, ты же говорил, что у тебя есть заказы...
— Они будут! — Илья вскочил. — Вы все не понимаете! Искусство требует времени...
— Времени? — Анна Петровна покачала головой. — А твоя семья? Твоя дочь? Им что, тоже нужно ждать, пока ты станешь признанным художником?
— Мам, не начинай...
— Нет, я начну! — она повысила голос. — Мы с отцом всю жизнь работали. Да, может быть, не на самой творческой работе, но мы всегда знали свою ответственность перед семьёй.
Рита молча слушала. Впервые кто-то говорил Илье то, что она боялась сказать сама.
— Сынок, — мягко добавил отец, — никто не говорит бросать живопись. Но может быть, стоит найти постоянную работу? Хотя бы на первое время?
— Вы тоже против меня, — Илья побледнел. — Все вы... Никто не верит в моё искусство!
Он выбежал из кухни, хлопнув дверью. Анна Петровна повернулась к Рите:
— Прости нас, девочка. Мы слишком долго закрывали глаза на его инфантильность.
##
После ухода родителей Рита долго сидела в тишине, перебирая в голове события последних лет. Что-то надломилось внутри, будто последняя ниточка надежды оборвалась.
— Илья, нам нужно поговорить, — твёрдо сказала она, когда муж вернулся домой поздно вечером.
— Опять? — он устало опустился на диван.
— Я подаю на развод, — её голос не дрожал. — Я больше так не могу.
Илья резко выпрямился:
— Что? Ты не можешь так поступить! А как же наша семья? Ксюша?
— Именно поэтому я и ухожу. Ради Ксюши. Я не хочу, чтобы она росла, глядя на отца, который не может взять на себя ответственность.
— Ты... ты просто материалистка! — выкрикнул он. — Для тебя существуют только деньги!
— Нет, Илья. Для меня существует реальность. А в ней нужно платить за квартиру, покупать еду, обеспечивать ребёнка. Я устала быть единственным взрослым в этих отношениях.
— И что теперь? — его голос дрогнул.
— Тебе придётся съехать. Можешь пожить у родителей, пока не найдёшь жильё.
Илья молчал, глядя в одну точку. Впервые за долгое время Рита видела в его глазах не мечтательную дымку, а настоящий страх — страх человека, внезапно столкнувшегося с реальностью.
##
Следующие несколько дней прошли в гнетущей тишине. Илья молча собирал вещи, складывая их в старый чемодан и несколько коробок. Его картины, кисти, мольберт — всё это занимало удивительно мало места, когда было упаковано.
Самым тяжёлым оказался разговор с Ксюшей. Четырёхлетняя девочка не могла понять, почему папа уходит.
— Папочка, ты больше не любишь нас с мамой? — спросила она, теребя край платья.
Илья опустился на колени, обнимая дочь:
— Нет, солнышко, я очень вас люблю. Просто... просто папе нужно пожить отдельно какое-то время.
— А ты будешь приходить? Рисовать со мной принцесс?
— Конечно, буду, — его голос дрогнул. — Мы обязательно будем видеться.
Рита наблюдала эту сцену из кухни, чувствуя, как сжимается сердце. Несмотря на всю свою безответственность, Илья был хорошим отцом. Может быть, слишком мечтательным, но любящим.
Когда пришло время уезжать, Илья стоял в прихожей, неловко переминаясь с ноги на ногу:
— Знаешь, я всё ещё считаю, что ты ошибаешься. Но... спасибо, что терпела меня так долго.
Рита молча кивнула. Что тут можно было сказать? Все слова были уже сказаны за эти годы.
— Папа ждёт внизу с машиной, — добавил он. — Я позвоню, когда устроюсь... насчёт встреч с Ксюшей.
Дверь закрылась. В квартире стало непривычно тихо — не было слышно шороха карандаша по бумаге, звука переставляемого мольберта, негромкого напевания, которым Илья всегда сопровождал свою работу.
Ксюша прижалась к маминой ноге:
— Мам, а папа точно вернётся?
Рита погладила дочь по голове, не зная, как ответить на этот вопрос. Внизу хлопнула дверца машины, заурчал мотор. Новая жизнь началась.
##
Прошёл месяц. Рита постепенно привыкала к новой жизни. Без Ильи в доме стало спокойнее, хотя иногда накатывала непривычная тоска по его присутствию. Но главное — исчезло постоянное напряжение, страх за завтрашний день.
Ксюша виделась с отцом каждые выходные. Илья забирал её на прогулки, водил в парк, рисовал с ней. Кажется, расставание с семьёй что-то изменило в нём — он устроился преподавателем в художественную школу. Не бросил живопись, но наконец нашёл способ совместить творчество с регулярным заработком.
Рита не жалела о своём решении. Да, было больно разрушать семью, но иногда нужно найти в себе силы отпустить то, что тянет на дно. Теперь она могла спокойно планировать будущее, не боясь, что все сбережения уйдут на очередные художественные материалы или аренду выставочного зала.
Глядя на спящую дочь, Рита думала о том, что иногда любовь — это не только умение быть вместе, но и мудрость вовремя отпустить друг друга. Они с Ильёй не справились как супруги, но, возможно, смогут стать хорошими родителями для Ксюши. А это главное.