-- А кто это, если не Аннушка? Кто, деда?
-- Лярва, внучок, Лярва. Пришлось ее подселить к усопшей.
-- Деда, а кто такие Лярвы? -- Шепотом спросил мальчишка.
-- О, внучок, это сущности, которые подселяются к человеку как паразиты и высасывают силы. А любят они гнев, гордыню, злобу и зависть, это для них, что для тебя конфеты. Они от этих пороков жиреют, а человек становится худым и злым. Знаешь, в старину, когда видели худого человека и злого, то говорили: такого, Лярва высосала.
Сафрон поежился.
-- Деда, а Лярву только мертвому подселить можно?
-- Да нет, внучок, и живому подселяют, и тогда все. Человек теряет себя, за него Лярва все делает. Но, как правило, такие уже не жильцы. Она так просто от живого не оторвется. Пока всего не высосет -- ее никак не изгонишь. -- Дед продолжал плести лапти, а Сафрон задумался.
-- Эко зараза какая, -- думал он. -- Никогда и никому не буду подселять Лярву, как бы кто не просил, -- поклялся он себе.
А потом начались страшные дни, Сафрон с неохотой вспоминал то время..
Силай, так звали того мужика, привел в дом ожившую Анну. Пока нес ее домой, она не проронила ни слова. Во двор занес, так собака кинулась в будку и скулить стала. Повитуха, что осталась за дитем присмотреть, в испуге вытаращила глаза:
-- Силай, это как же так? Я ведь своими глазами видела, как Анна отошла?
-- Показалось тебе, дура старая, а теперь рот на замок зашей, и никому.... Поняла?
-- Господь с тобой, поняла, -- осенила себя крестом старуха-повитуха.
Аннушка на руках у Силая зашипела, увидав крест.
-- Гони ее взашей, -- каким-то неестественным утробным голосом сказала Анна.
-- Нельзя пока, милая, а за дитем кто присмотрит? -- Он зло посмотрел на повитуху и понес свою ношу на верх по лестнице.
-- Это как же так, не Анна это вовсе кто угодно, только не она, -- в страхе размышляла старуха...
Силай не выходил из покоев до самого вечера. Слуги ходили тихо. Со страхом прислушивались к всяким звукам. А было к чему. Собаки выли жалобно и тоскливо не только в поместье у Силая, а и по всей деревне. Дождь лил не прекращая. К вечеру он вышел, но был он как будто не в себе. Сел за стол и попросил поесть, был он бледен. Руки тряслись мелкой дрожью. Ложку с трудом взял в руки. Зачерпнув щи, до рта так и не донес, расплескал. С досады бросил на стол, громко отодвинув стул, вышел из-за стола и закачался. Голова резко закружилась. Если б за стол не схватился, упал бы.
-- Что это за напасть? -- Подумал он.
Где-то в глубине дома заплакало дитя, он встрепенулся и пошел в детскую. Младенец лежал в колыбели и заходился плачем, испуганная повитуха жалась в угол, мелко крестясь. Анна стояла подле колыбели и алчно взирала на ребенка. Глаза ее уже не были прежними, добрыми. У этой Анны они поменялись в цвете, стали блеклыми, будто кто пелену нацепил на них. Бледное до синевы лицо изменило черты. Они заострились, будто смерть обрисовала их своим мертвым карандашом. Движения были медлительными и скованными.
-- Аннушка, милая, зачем ты встала? --Вскрикнул Силай и подскочил к жене.
Анна безразличным взглядом посмотрела на него. Она будто не узнавала Силая.
-- Пойдем, милая, пойдем отсюда, -- взял ее под руку Силай, и она послушно вышла, оглянувшись и бросив алчный взгляд на заходящееся в крике дитя. Повитуха в тот же вечер собралась и покинула поместье.
Сафрон вспоминал, как дед ругался и ходил в дурном настроении.
-- Дурость мы с тобой совершили, Сафрошка, -- говорил он.
-- Почему? -- не понимал мальчишка.
-- Так упыриха на охоту вышла. Будь она неладна.
-- А кто это? -- Спросил он.
-- Покойница, что мы оживили, -- сказал, как плюнул, дед.
В деревне заприметили, что собаки не умолкали по всей ночи, выли и забивались глубоко в будку. Люди рассказывали, что видели, как ночью тенью бродила Анна. А после к утру находили растерзанную мелкую живность. Выедалось только сердце, все остальное оставалось. В деревне начался переполох. Люди стали бояться выходить на улицу в темное время суток. Самые смелые пошли к Силаю, поговорить, чтобы он не выпускал свою Анну.
-- Как это связано с моей Анной? А ну пошли отсюда, пока я вас не покалечил, -- зарычал он и схватился за вилы.
-- Ну смотри, как бы беды не произошло, -- сказали деревенские мужики и ушли ни с чем.
А потом по деревне разнеслась страшная весть. Младенца Силая нашли в колыбели растерзанного. Горю его не было предела, только не затронула это сердца Анны.
После похорон ребенка Силай отправился в лес.
Осень в том году ознаменовала свой приход затяжными дождями. Дед Филарет с самого утра был не в духе. Он был неразговорчив и то и дело поглядывал в окно. Сафрон видел, что деда что-то беспокоит, и он кого-то поджидает. Когда на улице стало смеркаться, в дверь постучали. Дед нехотя встал:
-- Быстро дуй на печку и не высовывайся.
Сам пошел открывать дверь. Сафрон видел, как в избу ввалился Силай, только без покойницы. Был он худой и изможденный в мокрой одежде.
-- Дед, делай, что хошь, но избавь меня от Анны, -- прохрипел он и повалился на лавку. Ноги его не держали.
-- Это не моя Анна кто угодно, только не она.
-- А я тебе говорил, что прежней она не будет, -- с досадой ответил дед.
-- Да, говорил, -- подтвердил Силай. -- Так и не Анна это вовсе, а упыриха, -- прохрипел он от отчаяния. -- Убей ее, дед, убей, христом богом прошу, -- выкрикнул в отчаянии Силай. -- Она ведь ребенка моего... Он вдруг заплакал горько и безнадежно.
Дед сидел и молчал, низко опустив голову. А Сафрошка притаился на печке и в испуге прислушивался ко всему, что происходило на улице.
-- А вдруг и к нам заявится упыриха и сожрет? -- Думал он.
-- Я подумаю, как от нее избавиться, это не так просто, -- услышал Сафрон голос деда.
-- Делай, дед, что хочешь, делай, пока она не добралась до деревенских..
А потом стали пропадать в деревне ребятишки. Все связывали пропажу с Анной.
-- Ты это сделала? -- Пытал Силай Анну.
-- Скажи, ты? -- А она только плотоядно смотрела на него облизывая красные губы.
-- Ты значит, -- обречено прошептал он.
Дед все мозговал, как теперь избавиться от Анны. Теперь она была сильная, напившись и нажравшись плоти и крови, она обрела силу.
--Теперь ее не просто достать, -- говорил дед.
Но делать ничего не пришлось. Силай сам все сделал.
Ночь наступила темная и непроглядная. Силай лег спать внизу под лестницей на диванчике. Он решил проследить за Анной. Когда часы во всем доме пробили час ночи, он услышал крадущиеся шаги. По лестнице спускалась Анна. Силай подобрался и затаил дыхание. Он видел, как его " жена" вышла из дома и направилась в сторону деревни. Силай тихо брел за ней, не издавая ни звука. Близко не подходил, боялся, что учует упыриха. Собаки в деревне подняли лай, они выли и бесновались, но та продолжала свой путь. Мужчина не заметил, когда потерял ее из виду. Он стал метаться по дороге, но Анны нигде не было, она будто растворилась в ночи.
А потом она вернулась домой, Силай из своего укрытия видел, как она медленно поднимается по лестнице.
-- Нажралась, -- подумал он. -- Ну это последняя твоя ночь, -- погрозил он в след уходящей псевдо жене.
Мужчина вышел из-под лестницы, где он прятался, поджидая Анну. Закрыл все окна и двери. Слуг к тому времени в доме уже не было. Разбежались со страху. Медленно поднялся в свои покои. На кровати, разметавшись, спала Анна. Он подошёл и присел рядом. Долго вглядывался в лицо, выискивая любимые черты своей Аннушки. Но это уже была не она. В уголку рта ее он заметил кровь. Его передёрнуло. Решимость окрепла.
-- Все, теперь ты никуда не выйдешь и не причинишь больше бед.
Он взял бутылку с керосином, приготовленную накануне, и стал поливать плотно закрытые двери. Потом подошёл к кровати, где спала Анна, и облил кровать и ее одежды. Взял щипцы и достал из камина пылающую полешку и подошел к двери. Огонь быстро лизнул двери, Силай, не теряя времени, поджог кровать. Постель быстро занялась огнем. Анна проснулась и хотела вскочить, но он упал на нее и крепко прижал к кровати.
-- Пусти, -- визжала она.
-- Не пущу, -- рычал он навалившись сверху..
Огонь перекинулся и на него, но он стойко терпел, придавливая Анну.
Деревню озарило зарево. Горело поместье Силая. Деревенские выходили и, крестясь, смотрели, как огонь пожирает некогда красивый дом. В другое время они кинулись бы тушить, но сейчас из них никто не шевельнулся. Так и сгорело поместье, а вместе с ним то зло, которое оживили дед Филарет и маленький Сафрошка...
Сафрон потряс головой, разгоняя воспоминания. Никогда он больше не занимался такими страшными делами. Для него это был ужасный урок...
-- Деда, вот надо было отказаться и не было бы такой трагедии, -- сказал тогда мальчишка деду.
-- А ты не вякай, мал еще деда учить, тоже мне, умник выискался, -- ответил дед.
Но Сафрон видел, что эта история состарила деда...
Спасибо, что дочитали до конца
Кому понравилась история Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал, впереди будет еще много интересного. И если вас не затруднит дорогие друзья сделайте, пожалуйста, репост. Очень вам благодарен