Всю войну и после неё работала Галина, как заведённая. Хотела не только за работой забыться от горя, но и обеспечить любимому сыночку достойную жизнь. Мечтала она для Коленьки о хорошей невестке, а тут такая вертихвостка прицепилась...
- Иди по добру, по здорову, да чтобы глаза мои больше тебя не видели! - в сердцах прокричала Галина, дрожащим от волнения голосом. - Не для тебя я сына растила!
Эти слова Верка запомнит на всю жизнь и частенько станет припоминать свекрови в старости.
После решающего "удара" в тылу у Николая, Верка, преисполненная уверенностью в своём счастливом будущем, следующим шагом решила разделаться с соперницей. Аннушка возвращалась с работы, когда услышала довольный голосок Ворончихи и заметила, с какой решимостью она направилась в её сторону.
- Привет, подруга! - соловьём пропела она приветствие и сморщила свой маленький носик, чуточку вздёрнув его от гордости.
- Здравствуй, Вера! - поздоровалась Анна, находясь в лёгком недоумении, поинтересовалась: - И как давно мы стали подругами?
- А чего нам делить? Можем и подружиться. Пошли провожу! По пути нам. Скоро и вовсе соседками станем... Сейчас Николай с работы должен вернуться. Тётя Галя велела к ужину поспеть... Собираемся вскорости в сельсовет расписываться. Чего тянуть-то? Беременная я... - напропалую врала Верка и смаковала последнюю часть фразы, нутром чувствуя, как дрогнуло от этих слов сердце собеседницы, хотя та и старалась не подавать вида.
- Прости, Вера! Тороплюсь я... - прервала Аня откровения неприятельницы. Похоже, не зря про неё бабы судачили, что слишком уж гордая, да неприступная.
Аня была на год старше Ворончихи. Овдовевшая в войну мать воспитывала дочку в строгости, с малолетства прививая ей прописные истины порядочности и чести. Но не одной лишь строгостью и наставлениями ограничивалось воспитание. Анна умела управляться с хозяйством, а ещё окончила трёхмесячные курсы колхозных счетоводов и сейчас работала в совхозе по специальности, чем очень гордилась мама.
Не зря по селу слухи ходили. Николай на самом деле очень нравился Анне. Она засматривалась на него ещё девчонкой. Только тогда всерьёз маленькую соседку Коля не воспринимал. Заметил её, ставшую симпатичной и взрослой девушкой, только по возвращении из армии. И вроде бы начало отношениям было положено, пока в них не вмешалась Ворончиха. Действовала она расчётливее и решительнее соперницы. Ложь её нисколько не смущала.
"Девка я здоровая. Не сегодня, так завтра всё равно забеременею", - размышляла она, стоя возле калитки перспективного жениха и внимательно сквозь щели в заборе рассматривая его хозяйство.
Уже смеркалось, небо над головой неспешно темнело, зажигая в темноте россыпь звёзд. Стало заметно прохладно, Николая всё не было. Потоптавшись ещё какое-то время на месте, она отправилась домой, но по дороге заглянула к местной сплетнице - бабе Фиме, которой как бы невзначай обмолвилась о своей беременности. Последняя не стала откладывать столь важную миссию на потом и тотчас отправилась к соседке, поделиться новостью.
Дома Николая ждал серьёзный, но бесполезный разговор с матерью. Галина, схватившись за голову, возмутилась нахалке, которая задумала женить на себе её наивного сына.
- Ну посмотри на неё, сразу видно, что она вертихвостка! - вытирала слёзы мать в надежде разжалобить сына.
- Ты же всегда была самой понятливой мамой на свете... - обнял Галину Николай и добавил: - Тем более Вера ребёнка ждёт... твоего внука или внучку...
Эти слова стали решающими. Галина смирилась... К тому же через пару дней всё село гудело от такого известия. Беременность Ворончихи объединила всех сплетниц деревни:
- Ни стыда, ни совести! Позволила себя до свадьбы обрюхатить, а теперь ходит и нагло улыбается! Да мне бы людям в глаза стыдно смотреть было, - рассуждала бабка Агафья.
- Времена нынче, без того, безонравственнеческие! - сумничала её закадычная подружка Василиса Егоровна, поддерживая общее негодование.
Приглашать на свадьбу родителей Верка отказалась, а когда Галина собралась сделать это сама, невеста разразилась таким скандалом, что пришлось уступить. Вскоре сыграли скромную свадьбу. В то время такие сельские торжества славились своей душевностью и самобытностью, всё по-доброму, всё по-семейному. Жених был хорош собой, этакий русский молодец с задорными глазами на широко улыбающемся лице. Невеста сияла от счастья, заполучив мужа и большой дом, о котором давно мечтала. Весь вечер звучала гармонь. Веселил гостей сам жених под завистливые взгляды знакомых девчонок.
- У меня сейчас дел слишком много, чтобы с вами гулять, да и дама я теперь замужняя, - хвасталась невеста подружкам в последний раз и на следующий день отвадила их.
После свадьбы Ворончиха поселилась в доме у мужа. Достаточно быстро выяснилось, что Верка толком ничего не умела делать по хозяйству. Мать особо не занималась её воспитанием, не привила дочери навыков готовки, уборки или стирки. Да и на огороде Верка работать не любила. На их половине дома царил беспорядок: бельё и одежда на местах отродясь не лежали, а на столе постоянно стояла немытая посуда. Сначала Галина хотела высказать невестке претензии, ведь она уже была женой её любимого сына и готовилась стать матерью. Но, скрыв раздражение и собравшись с силами, свекровь начала вовлекать Веру в процесс уборки, а потом и в приготовление пищи. Молодая хозяйка быстро впитывала знания и опыт Галины, чем успокоила материнское сердце.
Забеременеть, как и ожидалось, Ворончихе удалось быстро. Невестка подарила Галине сначала внучку Ирочку - маленькое кудрявое чудо! За одно это свекровь готова была простить ей всё что угодно. А следом, с разницей в два года, двух внучков - Андрея и Серёжу. Николай всегда старался быть хорошим отцом для детей. Наверное, главной причиной, почему он к этому так стремился, было то, что он сам вырос без отца. Даже к сыновьям относился с излишней добротой, многое позволял и многое прощал.
Галина продолжала работать на ферме, оставляя невестку на хозяйстве, пока дети были маленькими. Сидя дома, ревность захлестнула душу Ворончихи полностью. Она, хоть и отвадила от себя всех подружек, но всё равно ревновала Николая, особенно сильно в первые годы после женитьбы. Верка чутко ловила взгляды женщин, направленные на мужа. В такие моменты она исподтишка толкала Колю в бок и сердито шипела:
- Чего направо, да налево скалишься? Бабы и так на тебя пялятся!
Дома она смотрела на себя в зеркало, видела там уставшую, неказистую женщину, а перед глазами возникала картина, как её красавец-Колька развлекается с другими бабами. Слёзы подступали к глазам, настроение портилось и когда муж возвращался домой, Ворончиха внимательно искала улики его измен. Она ревновала тяжело и мучительно. Злилась, ругалась, вслух и мысленно проклинала своё замужество, а заодно и своего мужа. Припоминала ему соседку Аннушку, которая, как на грех, до сих пор не вышла замуж. На Веркином сердце всегда было неспокойно, там затаилась злоба. Не находя доказательств измен, продолжала придираться к мужу по пустякам и только больше сердила его этим. Каждая попытка поговорить заканчивалась скандалом и испорченным настроением. Николай злился на её придирки, истерики, а однажды не вытерпел и сказал:
- Верка, может, тебе на работу пойти, а то сама рехнешься и мне мозг вынесешь!
Шли годы, дети росли. Старшая Иришка росла ласковой девочкой, всем интересовалась, а когда пошла в школу - прилежно училась. Средний Андрюша уродился неразговорчивым, как ёжик колючим, ни обнять, ни поцеловать не позволял. Младший Серёжка был непоседливым, очень подвижным, и этим в корне отличался от брата. Мальчишки, как водится, озорничали, но знали меру. Правда, не отличались огромным желанием учиться в школе. Им больше нравилось играть в войнушку или пинать мяч. Но, несмотря ни на что, дома у детей были обязанности: дочка помогала ходить за скотиной и следить за огородом; мальчишки с отцом занимались дровами, топили печи, таскали воду из колодца. Домашних дел на всех хватало.
Со временем, по совету Галины, Верка окончила курсы продавцов и устроилась работать в местное сельпо. С этого момента у Ворончихи началась новая жизнь. Имея доступ к дефицитам, она стала хорошо одеваться, следить за собой и даже завела полезные знакомства. С ней искали дружбы, но не ради того, чтобы дружить. Просто общение с Верой открывало путь к товарам, недоступным широкому кругу односельчан.
К тому времени Галину отправили на пенсию. Измученная тяжелым трудом, особенно в годы войны, она нажила кучу болячек, которые периодически мучали её. Она прочно осела дома и потихоньку справлялась с домашним хозяйством. Свекровь с невесткой не питали друг к другу особенных чувств. Много лет назад каждая из них смирилась с существованием другой. Так они и жили...
Зима нынче рано вступила в свои права. В середине ноября мороз сковал воды местного озерца. Снег каждый день старательно засыпал крыши домов, дворы, да и лес уже стоял укутанный в белую шаль. Надо бы выйти снег смести с крыльца, но Галина сегодня расхворалась. Сердце с утра прихватило. Выпила таблетку и устроилась у окошка посмотреть на улицу. А что туда смотреть? Всё и так давно изучено. Ничего нового, а тем более интересного, там нет. Но женщина всё равно смотрела. На рябине устроилась стайка свиристелей. Эти ягод наедятся, а синичкам голодно... Сальца нужно порезать, да подкормить пернатых. По дороге медленно ехали сани, запряжённые худой лошадёнкой. Это сосед за водой на колонку поехал... Как же тяжело привыкать к новой жизни!