Тамара Ивановна всегда была женщиной практичной. Жизнь научила её рассчитывать на себя, трезво смотреть на вещи и заранее готовиться к любым переменам. Когда здоровье стало пошаливать, она решила заранее распорядиться своим имуществом, чтобы избежать возможных споров между детьми.
Однажды вечером, когда вся семья была в сборе, она сделала своё заявление.
— Машина с гаражом Вите, а однушка — Любе, — объявила Тамара Ивановна с таким спокойствием, будто речь шла о распределении пирогов за столом. — Так проще будет.
Витя, старший сын, кивнул. Ему на тот момент действительно не нужна была квартира: его большая семья жила в просторном доме, который он построил. Жена, дети, собака — всё казалось таким стабильным.
Люба, младшая дочь, ничего не сказала, но мысленно поблагодарила мать. Её жизнь складывалась иначе. Разведённая, с маленькой дочкой на руках, она работала в школе, где зарплата едва покрывала основные расходы. Лишние квадратные метры могли стать для неё настоящим спасением.
Прошли годы, и ситуация, как это часто бывает, изменилась. Витя неожиданно развёлся. Для всех это стало шоком: с виду их семья выглядела образцовой. С детьми он был заботливым отцом, на праздниках — обаятельным хозяином, а с женой — вроде бы в ладах. Развод оказался тихим, но болезненным. Он ушёл от жены с одной сумкой вещей, оставив всё имущество ей и детям.
— Ну и дела, — вздохнула Люба, узнав новость. — Где ты теперь будешь жить?
— В гостинице пока, — ответил Витя по телефону. — Потом что-нибудь придумаю.
Его брак, казавшийся крепким и надёжным, рухнул, оставив после себя лишь горечь и разочарование. Временно он поселился в гостинице, где каждый вечер сидел на краю кровати, вертя в руках ключи от машины и гаража.
— Да уж, машина и гараж мне точно сейчас не помогут, — пробормотал он однажды себе под нос, глядя на металлический брелок. От воспоминаний о доме, полном детских голосов, становилось невыносимо тяжело.
Но тем временем Люба, узнав о положении брата, не раздумывала долго. Несмотря на её собственные трудности, она всегда старалась поддерживать родных. Она предложила ему переехать в свою квартиру, где жила с дочкой.
— Вить, переезжай в мою однушку. Теперь она твоя. Мы с Алиной можем перебраться к маме, — сказала она по телефону. — У неё трёшка большая, места всем хватит.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Не знаю, что бы я без тебя делал.
Люба улыбнулась.
— Мы семья, Витя. Разве может быть иначе?
Витя принял предложение без лишних слов. Ему было тяжело осознавать, что он больше не глава большого дома, но в глубине души он был благодарен сестре. Она не стала задавать вопросов, выспрашивать детали его развода или осуждать.
Переезд прошёл быстро, без особых хлопот. Витя устроился в однокомнатной квартире на, а Люба с дочкой-школьницей переехали к матери, Тамаре Ивановне. На первый взгляд всё сложилось удобно: у каждого появился свой угол, где можно было почувствовать себя комфортно. Люба надеялась, что в новой обстановке все смогут наладить жизнь.
— Ты молодец, что так придумала, — как-то раз сказала Тамара Ивановна дочери. — Всё-таки семья должна друг другу помогать. Это нормально.
Люба только улыбнулась в ответ. Ей было приятно слышать поддержку от матери, которая всегда оставалась для неё надёжной опорой. Люба с детства верила, что семья — это самое важное, и родные должны быть рядом, особенно в трудные времена.
Сначала всем пришлось привыкать к новому укладу жизни. Люба старалась не чувствовать себя обузой, поэтому всячески помогала матери по дому: убирала, готовила, делала покупки. Тамара Ивановна, в свою очередь, не жалела ни времени, ни сил, чтобы уделить внимание Алине, своей внучке. Девочка быстро привыкла к новым условиям и даже была довольна переездом.
— Бабушка — просто золото! Разрешает мне поздно ложиться! — хихикала Алина, обнимая Тамару Ивановну за шею.
Тамара Ивановна улыбалась и гладила внучку по волосам. Она любила Алину всем сердцем и искренне радовалась, что девочка чувствует себя дома.
Прошло два года, и ситуация постепенно устаканилась. Витя устроился на работу рядом с новым жильём. Ему нравилось, что всё стало ближе и удобнее, а времени на дорогу тратилось меньше. Люба же продолжала помогать матери и старалась по возможности не напоминать Вите о прошлом. Они поддерживали ровные, дружеские отношения.
Как-то раз за семейным ужином Витя поднял важный вопрос. Он приехал в гости, чтобы навестить мать и поговорить с Любой. Семья собралась за большим столом в гостиной. Тамара Ивановна приготовила свои фирменные пирожки с капустой, от которых всегда пахло уютом и домом. Все ели молча, наслаждаясь вкусом, пока Витя не нарушил тишину.
— Люба, мам, — начал он, осторожно глядя на женщин. — Вы же понимаете, что трёшка ваша? Я претендовать на неё никогда не собираюсь.
Люба удивлённо подняла взгляд. Она не ожидала услышать такое заявление, хотя и знала, что Витя всегда был честным и порядочным человеком.
— Молодец ты у меня, Витя, — с гордостью сказала Тамара Ивановна, тронутая его словами.
После этих слов в комнате повисла тёплая семейная тишина.
Вечером, когда Витя ушёл, Тамара Ивановна подошла к Любе и тихо сказала:
— Знаешь, дочка, — сказала она негромко, словно делилась чем-то сокровенным, —мне кажется, вы с Витей правильно поступили. Теперь у каждого из вас есть свой угол. Это дорогого стоит.
Люба кивнула, сдерживая улыбку. Её сердце было переполнено благодарностью за то, что рядом есть такие люди — мама, дочь и брат.
***
Прошли годы, и Тамара Ивановна ушла из жизни. Её уход был большим ударом для Любы, которая всегда считала мать своей главной поддержкой в жизни. После похорон, наполненных грустью и воспоминаниями, Люба не могла позволить себе долго предаваться печали — ей предстояло заняться оформлением наследства. Она пыталась держаться и найти силы, чтобы справляться с делами, которые теперь навалились на неё.
Люба, теперь уже взрослая женщина с седыми прядями в волосах, разбирала мамины вещи. Алина, ее дочь, помогала ей.
— Мама, а что теперь с этой квартирой будет? — спросила Алина, имея ввиду трёшку. — Ты же говорила, бабушка хотела, чтобы она тебе досталась.
— Да, в завещании так и написано, — ответила Люба.
Она по несколько раз перечитывала текст завещания, чтобы убедиться, что всё в порядке. Однако тревожные мысли всё равно не покидали её. Люба всегда старалась быть осторожной и не любила оставлять ничего на самотёк, но теперь, в отсутствие матери, её тревога усилилась.
Визит к нотариусу подтвердил её опасения. В тёмном кабинете, наполненном запахом старой бумаги и затхлого воздуха, её встретила строгая женщина в очках.
— Ваш брат может оспорить завещание, — холодно заметила нотариус, не поднимая глаз от документов. — У него есть такое право.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Люба нахмурилась, её руки невольно сжались в кулаки.
— Но Витя сам говорил, что не претендует, — возразила она, стараясь сохранить спокойствие. — Мы договорились давно.
Её голос прозвучал твёрдо, хотя внутри всё сжалось от напряжения. Уже несколько лет, как они с братом общались очень редко. Хотя много лет назад он говорил, что не будет предъявлять претензий в отношении трёхкомнатной квартиры..
Нотариус лишь усмехнулась, будто слова Любы показались ей наивными.
— Посмотрим, посмотрим, — бросила она с небрежной улыбкой.
Люба почувствовала, как её лицо заливает горячая волна возмущения, но она сдержалась. Ей не хотелось устраивать сцену. Она знала, что сейчас нужно сохранять хладнокровие.
Настал назначенный день, когда брат и сестра должны были прийти к нотариусу вместе. Люба провела бессонную ночь, терзая себя мыслями о возможных осложнениях. Она боялась, что вдруг Витя передумает, что на него кто-то повлияет или он решит, что имеет право на долю в наследстве. Утром она встретила его в холле нотариальной конторы. Он выглядел так же спокойно, как и всегда, будто речь шла о какой-то незначительной формальности.
— Привет, Люб, — сказал он, обнимая её. — Ты как?
— Нормально, — коротко ответила она, чувствуя волнение. — Готов?
— Да, конечно, — кивнул он, и они вместе вошли в кабинет. Нотариус встретила их всё с тем же холодным выражением лица. Она внимательно посмотрела на Витю, словно ожидая чего-то особенного.
— Где подписать, чтобы квартира сестре перешла? — с ходу спросил он, беря ручку в руки.
Его слова прозвучали так неожиданно, что даже Люба замерла на месте. Нотариус на мгновение застыла, словно не могла поверить, что дело так просто решится. Она явно ожидала конфликта, споров, может быть, даже скандала. Но не этого.
— Вы уверены? — ехидно переспросила она. — Квартира стоит несколько миллионов. Вы можете претендовать на часть.
Витя пожал плечами:
— Зачем? У меня своя жизнь. Сестре пусть достанется.
— Вот здесь, — наконец ответила она, немного растерянно пододвигая бумаги.
Витя быстро подписал все документы, не задавая лишних вопросов и не выказывая никакого недовольства. Он лишь посмотрел на Любу и сказал:
— Всё, сестричка. Теперь эта квартира твоя.
Когда все формальности были улажены, нотариус подошла к Любе и тихонько произнесла:
— Вы знаете, у вас замечательная семья. Такое встретишь редко. На моей практике это впервые!
Люба в ответ выдавила улыбку, но внутри всё ещё царила тревога. Она понимала, что наследственные дела редко заканчиваются без конфликтов, и тем более — так гладко. Слова нотариуса немного согрели её сердце, но напряжение всё ещё ощущалось где-то в глубине души.
Люба краем глаза посмотрела на брата. Витя, казалось, был совершенно спокоен, как будто только что завершённый процесс вообще его не волновал. Его уверенность всегда вызывала у Любы смешанные чувства: то ли восхищение, то ли лёгкую зависть.
Когда они вышли из душного офиса на улицу, первое, что почувствовала Люба, — это прохладный ветер, который коснулся её лица и ей стало легче дышать.
— Спасибо тебе, Вить, — негромко сказала она, глядя перед собой.
Витя обернулся и улыбнулся:
— Да брось ты, — махнул он рукой. — Мы же семья. Ты тоже когда-то очень помогла мне.
Он говорил так просто и искренне, что Люба почувствовала лёгкий укол совести. Она не раз сомневалась в том, что всё пройдёт мирно, но Витя не подвёл. За всё это время он ни разу не выказал ни обиды, ни корысти.
Люба чувствовала, как её напряжение постепенно растворяется, уступая место благодарности.
Вдруг Витя заговорил:
— Знаешь, Люба, мне иногда кажется, что наши родители где-то там сверху за нами смотрят. И, если честно, я думаю, они были бы довольны.
Люба замедлила шаг. Эти слова задели её за живое. Она редко думала о том, что родители могли бы сказать, если бы видели их сейчас. Но Витя прав. Их мама всегда говорила, что самое главное в жизни — это любовь и уважение в семье.
— Да, я тоже об этом думала, — ответила она после небольшой паузы. — Знаешь, когда всё по-человечески, так жить проще.
— Это точно, — согласился Витя, засунув руки в карманы.