Он ушел. Дверь чмокнула меня в щеку. И свет, лившийся оттуда, потух вместе с тем, кто унес его вместе с собой. Я почувствовала, как пространство вокруг сжимается, как начинают давить чужие стены, опускается потолок, и мой мир рушится, как карточный домик.
Слезы? Сигареты? Алкоголь? Старо как мир. Шагреневая кожа. Это не лечит, лишь немного забивает эту острую боль, невыносимую боль, поселившуюся во мне с тех пор, как я узнала его.
В этой истории уже было столько начал и концов, что я не знаю, почему это все еще тянется. Медленно, почти незаметно, замирая на время, струясь и звеня, врываясь некстати и вдруг тогда, когда не остается места даже надежде, звоня во все колокола полночными звонками, возвращая меня из привычной комы к жизни, извиваясь и снова исчезая как манящая своей омерзительностью и неизъяснимым притяжением змея, готовая обвиться вокруг твоей шеи в любой момент.
В любой момент моей тихой, благополучной в меру, спокойной, размеренной, почти счастливой, если счастье можно растянуть хотя бы на день, бесконечно тоскливой жизни.
Я – сама, как эта змея, топлю и давлю в себе что-то, что сильнее меня. Этого зверя, – главное, - не кормить. Не вспоминать, не думать, не видеть, не знать. Не натыкаться на знакомые до боли черты и очертания, случайно включив телевизор. Не подходить близко к заколдованному миру – нашему царству, не проезжать мимо дома-призрака, не терять равновесие и сознание от знакомого тембра голоса за соседним столиком в нашем кафе, не слышать наших песен, не ездить теми же улицами, не пытаться понять, почему вокруг все то же, только какое-то мертвое, бесцветное, двухмерное. Как старые декорации, только сказка кончилась…
Не вздрагивать, не помнить, не надеяться. Не иметь ничего общего. Есть я. Где-то в другой жизни есть ты. НАС нет. Не надеяться… На что? На те недоцелованные второпях поцелуи, которые ты даришь мне раз в год с пугающей пунктуальностью? На бессонные ночи? Нет, не с тобой, а до и после? На твои сильные руки, которые поднимают меня до небес, чтобы через мгновенье, бросить, обратно, вниз, туда, где, я живу, и куда мне с каждым разом все труднее возвращаться.
А оставленные тобою раны, разбитые локти и коленки моей неудобной, вечно неудовлетворенной сущности заживут, я отползу подальше, в лес, зализывать раны и снова ждать твоего звериного зова из первобытного царства инстинктов и скрытых страстей, из нашего глубинного «Я», которое мы выпускаем наружу так редко, как только можем. И этим отличаемся.
Ведь ты тоже знаешь, что это такое? Ведь ты понимаешь, о чем я? Ведь все это не имеет ничего общего с тем, что нас окружает, с тем, что мы видим и трогаем каждый день.
Он просто умеет открывать эту дверь. Маленьким ключиком от пульта моего управления, где есть красная кнопка – «аларм» – кнопка отключения от действительности.
Господи! Но этот мир дуален! И чем дальше я ухожу от того мира, где почему-то живу сейчас, тем тяжелее мне каждый раз возвращаться обратно. Каждое утро я путаю сны, где мне так хорошо, с реальностью. В которую все тяжелее и тяжелее возвращаться.
Самое смешное и нелогичное заключается в том, что он никакой не волшебник из страны «ОЗ», и ничего особенного ему не дано.
Но сегодня и сейчас мне хорошо с ним. Он открывает во мне что-то такое, к чему у меня самой нет доступа. Этот пароль мне неизвестен. Этот ключ мне не принадлежит. Я не могу его брать, когда захочу. Он чужой. Чужой муж и отец. Меня почти нет в его жизни. В его обыденной жизни, которую многие считают главной или даже единственной.
Он вовсе не всесилен. Это я сама наделила его чем-то, что сильнее меня. Чтобы иметь власть надо мной, нельзя мне принадлежать! Я поселила это «что-то» в нем. Он здесь совершенно ни при чем! Просто так вышло. Он оказался в нужное время в нужном месте. А природа создала его таким, что это было 100 % попадание. Мой биологический тип. Воплощенная мечта. Несусветная реальность. Абсолют. Нирвана.
Внешне. Бог забыл вложить в него самое главное – то, из-за чего я сейчас так мучаюсь – родственную мне душу.
Ты – не виноват. Ты – такой, какой есть. И твоя душа родственна какой-то другой душе. Ты – самый лучший на свете. И без тебя мне было бы совсем темно здесь. Ты - мой свет, моя боль, моя печаль, моя жизнь, мой ангел и демон.
Я обижаюсь на тебя и прощаю, я клянусь выбросить тебя из моей жизни и возвращаю тебя назад. И ты никогда не знаешь, что был между раем и адом, потому что это не твой ад и не твой рай. Я нашла себе красивую куклу и вдохнула в нее жизнь, которая откликается во мне. Но все чаще – только болью. Она не хочет двигаться по моей воле. Она живет сама по себе. Сам по себе. Без меня. И неплохо себя чувствует, надо отметить!
Вот если бы мы разорвали все, что нас связывает по рукам, ногам и душам, послали бы весь этот разумный мир ко всем чертям и уехали недельки на две в Париж или на Корфу... Хотя место, на самом деле, не имеет никакого значения. Просто подальше от всего, чем мы сами себя планомерно окружали, а теперь тонем в этом болоте каждый день.
Это были бы лучшие дни нашей несуществующей жизни. Но что самое ужасное, рано или поздно это снова превратилось бы в такое же болото. Господи! Как бы я хотела ошибаться!
Но так бывает только в кино. И где тот волшебник-режиссер, который дает о себе знать, как правило, тогда, когда окончательно убеждаешься в том, что его нет, и мы снова, как в детстве, начинаем верить и ждать чуда.
Актеры заждались и в ожидании съемок так вошли в свои роли, что нечаянно влюбились друг в друга для пущей правдоподобности. Только почему-то от нашего с тобой фильма остались одни постельные сцены. Все остальное кто-то вырезал. Наверное, это лучшее, что у нас получается. А все остальное у каждого получается плохо ли, хорошо ли, совсем в другом месте и в другом составе.
….У каждого на шее по огромной драгоценной, но неподъемной цепи. Мы так стремимся побыстрее повесить ее себе на шею, как все. А потом, также, как все, рвемся потихоньку, совсем ненадолго, чтобы никто не заметил, - от нее избавиться. И без нее плохо, и с ней тяжело.
Искушение слишком велико. Слишком тянет глубина и бездонность этого океана. Слишком высоки и сини эти небеса. Слишком сладок и терпок вкус свободы. Без клятв. Без надежд. Без обязательств. Без сожалений. Только здесь и сейчас.
Все рассыплется и исчезнет через секунду, прямо у меня на глазах. Хлопнет дверь, - пощечиной, и никому не придет в голову в этом городе соединить этих двух незнакомых людей. Разные районы. Разные детские сады и школы. Магазины, парки, улицы, остановки, станции метро.
Но иногда параллельные пересекаются. А потом ждут еще целую вечность, чтобы пересечься вновь. А потом – хоть в петлю.
Где ты? Я стану колдуньей, чтобы ты почувствовал, что я зову тебя. Чтобы ты понял, что я не из той земной тысячи, с которой ты уже знаком.
Хлопнула дверь. Он ушел. Может, на неделю, может, на месяц, может, навсегда. Я плохо себя вела. Сломала привычный сценарий. Несла отсебятину. Я оторвалась от него, пока еще было не поздно. Моя гордость встала на дыбы.
Я хочу видеть и слышать тебя тогда, когда мне больше нечем дышать. Когда боль гасит свет в глазах. Когда мне так без тебя плохо, что хочется умереть. Твой голос в трубке – и я буду счастливой и все смогу. Хорошо, что ты никогда не увидишь меня такой. Этого нет в нашем сценарии. А знаешь, я умею плакать, быть некрасивой, растерянной, злой и несчастной. Я – живая. И мне очень больно. Ты не узнаешь об этом никогда. Иначе – не останешься со мной ни на минуту.
Ведь тебе не нужны осложнения ни на этой неделе, ни на следующей. Ведь ты очень заботливый, зачем делать близким тебе людям больно?
Меня не спасут ни сигареты, ни алкоголь. Ни спорт, ни свежий воздух, ни новая любовь. Ни ты. Мы – из разных фильмов.