В Суйфэньхэ, пограничном китайском городе около Приморья, от КПП к вокзалу, километров 5, ведёт Уссурийский проспект, по факту что-то вроде объездной, за городом переходящий в автодублёр Китайско-Восточной железной дороги - трассу G10 Суйфэньхэ - Маньчжоули. На нём вперемешку госучреждения и гостиницы, иногда проедет фура на российских номерах (да и за горой с 2013 года стоит "Китайско-российская база путешествий на автомобилях"), а расположенный примерно посередине, чуть ближе к вокзалу, центр открывает пруд Жиюэ, в 2012 году символично заполненный на двух речках - одна течёт с окрестных гор, другая из России.
За Уссурийским проспектом же высится Тяньчаншань - дословно Небесный хребет, ну или просто Северная сопка:
На ней виден новодельный буддийский монастырь, а с другой стороны высится обелиск Мученикам Революции. Зелень скрывает обломки целого японского укрепрайона:
Теперь вернёмся на пруд Жиюэ, за которым стоит здание музея (1998):
Изначально общегородской, примерно с конца нулевых он посвящён одному человеку - и нет, то не Си и не Пу (хотя их фото встречают в фойе), а юная героиня двух народов Галя Дубеева. Вход сюда бесплатный, и мы решили познакомиться с ней:
На двух языках, хоть по-русски и с сильным китайским акцентом, история здесь рассказана и правда интересная. Главное только над памятником генетическому химеризму русско-китайской семье вслух не ржать. Тем более что наша героиня - не такое вот, а весьма симпатичная девушка:
Её отец Чжан Хуансинь имел сверхтипичную для местного китайца судьбу: родился в 1895 году в Шаньдуне, в 18 лет поехал в Россию на заработки, и сменив несколько вакансий мальчика на побегушках в китайских лавках Владивостока, осел в селе Гранатовка близ Никольско-Уссурийского у торговца Моисея Дубеева. Тот был уже немолод, а оба его сына не вернулись с Первой Мировой, и вот дружба сломленного старика с молодыми китайцем переросла в нечто большее: Хуансинь крестился как Василий Моисеевич Дубеев. А вскоре и жена нашлась - Фёкла Леонтьевна, для своих Феня, чья семья перебралась сюда по "столыпинской" программе из под Василькова (на стендах - Вателиков).
В 1922-м, с приближением Красной Армии, молодая семья вновь перешла границу, ну а Суйфэньхэ 1920-х годов был известен как Город Флагов за обилием консульств и торгпредств. У подножья этих флагов Дубеевы торговали зеленью на базаре, а когда торговать было нечем - Чжан шёл путейцем на КВЖД или разнорабочим на метеостанцию:
Но мало помалу - обзавелись своими магазином, а в 1938 вершиной их карьеры стал русский ресторан "Лусия":
Здесь же у четы Чжан родились сыновья Голе (Николай), Иго (Игорь) и Шулэ (Александр) да дочка Галя, чьё имя на обоих языках одинаково звучало. Преуспев, Василий Моисеевич явно хотел сделать так, чтобы его дети выбились в люди, а потому девочка получила неплохое образование, помимо русского с китайским выучив японский. Выучив хорошо, так что даже репетиторствовала, и вот поди ж ты догадайся, что именно это будет стоить ей жизни...
Битва за Суйфэньхэ в 1945-м продолжалась неделю: ещё 9 августа Красная Армия сделала главное - стремительным броском заняла железнодорожную петлю и тоннели, по которым вскоре пошли эшелоны на Муданьцзян. Но - под огнём японских орудий на тех сопках, и нашими было вовсе невдомёк, что договороспособность не входит в кодекс чести самурая:
Расспросив, кто тут владеет японским, красноармейцы вышли на Галю Чжан, и если б об этом снимали кино - можно представить сцену многозначительных встречных взглядов с молодым капитаном Степаном Федорченко. Он и пригласил Галю переводчицей на переговоры.
12 августа, с небольшим отрядом прикрытия они поднялись к японским рубежам, пропустить через которые самураи согласились лишь безоружную девушку. Что было дальше - никто и никогда не расскажет, да только вскоре красноармейцы услышали выстрел и девичий крик.
Начавшийся штурм японцы отбили, но 15 августа в Суйфэньхэ подтянулась тяжёлая артиллерия вплоть до 203-мм мортир да за несколько часов разобрала укрепрайон на примерно такие вот камни. И не ясно, что было более бессмысленным - оборона японцев или попытка с ними договориться: на следующий день пал Муданьцзян.
Что же до Галиной родни... Голе был призван в армию Маньчжоу-го, и отсидев в советских лагерях, в 1956 вернулся в Харбин. Иго уже в 1946 году окончательно стал Игорем - пошёл военным строителем в Красную Армию и осел в Казахстане, а Шулэ и вовсе был слишком юн. В 1963-м, на фоне Великой ссоры, Николай и Александр репатриировались в Советский Союз - один врачом в Свердловск, другой в Уссурийск путейцем. Родители - остались в Суйфэньхэ, вскоре как "шпионы ревизионизма" лишились всего, а в 1970-м, после полутора лет тюрьмы, уехали вглубь Китая. Однако - дожили до преклонных лет: Хуансинь умер в 1980 году, а Феня с первым ветром перемен перебрался к сыну Уссурийск, где в 1993-м и упокоилась. Со слов Шулэ история Гали и записана в 2004 году, когда его пригласил в Суйфэньхэ журналист Сунь Боян, в 1984 году нашедший в городском архиве скупую строчку о тех событиях.