После антитатарского восстания в Твери 1327 г. князь Александр Тверской, бывший в то время также великим князем Владимирским, бежал в Псков. Зимой 1327/1328 гг. Тверь была разгромлена карательной татарской ратью, великое княжение хан Узбек передал московскому князю Ивану Калите.
В первой половине 30-х годов XIV в. в ослабевшей после погрома 1328 г. Твери правил брат Александра осторожный князь Константин Михайлович, избегавший любых конфликтов с Москвой. Тверские дела вновь стали беспокоить московского князя лишь со второй половины 30-х годов XIV в., когда по воле Орды из политического небытия воскресает старый враг Москвы князь Александр Тверской. В этой усобице в ход шли любые средства. Ставка была очень велика. В сущности, на карту было поставлено будущее обоих княжеских домов.
Осенью 1337 г. Александр Тверской решился на рискованный шаг и отправился с повинной в Орду. Тверской князь поехал к хану, находясь в состоянии войны с великим князем Иваном Калитой (по выражению летописи — «не укончав с князем с великим с Иваном с Даниловичем»). И потому, прежде чем попасть в Орду, ему пришлось сделать большой крюк, объезжая стороной земли, находившиеся под властью великого князя Владимирского.
Александр предполагал (или знал), что Калита выслал заставы с приказом перехватить его на пути из Пскова в Нижнее Поволжье. «Обишедши всю землю Русскую» (то есть, очевидно, проехав через Литву, Смоленск и Киев), Александр Тверской приехал в Орду из Пскова, ударил челом хану и повинился перед ним. В итоге Узбек -«пожаловал» князя Александра: разрешил ему вернуться в «отчину свою» - тверскую землю и вновь занять тверской стол.
В начале 1338 года Александр Михайлович в сопровождении «сильных послов» Киндяка и Авдула вернулся в Тверь и торжественно взошел на престол своего отца. Младший брат Александра Константин, княживший в Твери в 1328 — 1337 годах, безропотно удалился в свой Клинский удел. Впрочем, не только он, но и сам Иван Калита не посмел воспрепятствовать возвращению Александра.
Александр мог бы, конечно, и остановиться на достигнутом, заняться тверскими делами и не искать великого княжения Владимирского. Однако подобное смирение было выше его меры. Он не сумел свернуть с дороги, проторенной его отцами и дедами. В свое время великое княжение занимали отец, дед и прадед тверского князя. Среди князей того времени никто не мог с большим основанием претендовать на Владимир исходя из династических расчетов, нежели Александр.
Осенью 1338 года тверской князь отправил в Орду с ханским послом Авдулом своего старшего сына Федора. Тверской княжич поселился в ханской ставке в качестве одновременно и представителя своего отца, и заложника. Сопровождавшие Федора бояре должны были следить за настроениями ханского двора, мешать интригам сторонников Москвы, словом, прикрывать своего князя со стороны Орды.
А в это время сам Александр Тверской готовился к войне. Он собирал вокруг себя всех недовольных возвышением Калиты, «насилованием» его воевод в зависимых от Москвы землях. В этой обстановке первой заботой Калиты было не допустить войны, перенеся дело на суд Орды. Понимая, что и приговор Орды может открыть дорогу войне, князь Иван хотел добиться радикального решения — казни Александра Тверского.
Иван Калита, явившийся в Орду вместе с двумя старшими сыновьями в начале 1339 года. Неизвестно, какими именно аргументами или документами князь заставил хана «оскорбиться до зела». Судя по всему, можно думать, что речь шла о литовско-тверском сговоре, направленном против Орды. Вероятно, московский князь сумел добыть (или сфабриковать) какие-то документы на сей счет.
Судьба Александра Тверского была предрешена. Хан вновь остановил свой качнувшийся выбор на московских князьях. Видимо, игра с «помилованием» опального Александра Тверского была затеяна ханом главным образом для того, чтобы дать наглядный урок русским князьям, попугать Ивана Калиту и потешить собственное самолюбие. Теперь эта игра подходила к концу.
Князь Иван вернулся в Москву, теперь хан вызвал к себе его тверского соперника. Узбек отправил к нему своего посла, некоего Илтэрчея. Ханский посол стал уверять князя, что «царь» хочет передать ему великое княжение Владимирское. Однако перед этим по обычаю должен был состояться суд, где будут рассмотрены все обстоятельства дела и выслушаны все свидетели. Версия о суде казалась правдоподобной: в Орду поехали тогда многие русские князья и в их числе все три сына Калиты. Сам Иван остался в Москве, сославшись, вероятно, на недуги.
После долгих колебаний в самом конце лета 1339 года тверской князь все же решил ехать в Орду. В Орде Александр по обычаю одарил хана и ханшу, всех влиятельных придворных. Сын Федор передал ему последние новости. Они были неутешительны, князю оставалось только ждать. Хан не спешил объявить свою волю. В тягостном ожидании прошел целый месяц. Одни говорили Александру, что хан хочет дать ему великое княжение Владимирское, другие предупреждали о скорой гибели.
За три дня до казни князю был объявлен смертный приговор. Настал день казни — четверг, 28 октября 1339 года. Исповедавшись и причастившись святых тайн, отец и сын ждали страшного конца. Наконец показалась толпа татар во главе с неким Черкасом. Татары подбежали к Александру, схватили его за руки, сорвали с него одежду. Нагой, со связанными руками он был поставлен перед ханским вельможей Товлубеем.
Восседавший на коне Товлубей приказал своим подручным: «Убейте их!» Оба князя были тут же зарезаны ножами. При виде кровавой расправы приближенные и слуги князя в ужасе разбежались.
Гибель Александра Тверского и его сына легла мрачной тенью на историческую репутацию московских князей. Очевидно, что Калита приложил немало стараний, чтобы избавиться от опасного соперника руками ханских палачей. Однако не следует механически переносить в прошлое современную систему моральных оценок. Казнь тверских князей воспринималась людьми той эпохи прежде всего как Божий суд. Описывая их гибель, летописец содрогается не столько от самого зрелища крови и убийства, сколько от трепета перед грозным действием Провидения.
Только в этой системе представлений о судьбе и власти объяснима поразительная «бесчувственность» древнерусского летописца. Завершив рассказ о гибели Александра Тверского и его сына Федора жуткой подробностью: «и разоимани быша со ставом» (то есть патачи разрубили тела убитых князей по суставам, как разделывают животных), летописец в следующей фразе радуется благополучию тех, кто с точки зрения реальной истории был причастен к гибели тверичей, сыновей Ивана Калиты: «А князя Семена и братию его с любовию на Русь отпустиша и приидоша из Орды на Русь пожалованы Богом и царем».
Как восприняли в Москве расправу хана с тверскими князьями? Конечно, сама жуткая сцена казни на всю жизнь осталась в памяти сыновей Калиты, находившихся тогда при ханском дворе. Они либо видели казнь своими глазами, либо слышали о ней подробные рассказы очевидцев. Однако трудно поверить некоторым современным романистам, рисующим дело так, будто Калита и его сыновья чувствовали себя убийцами тверских сородичей, стонали под тяжестью смертного греха, каялись ночи напролет в дворцовой молельне.
Едва ли это было так. Напротив, осенью 1339 года в Москве торжествовали победу и благодарили Бога за такой исход дела. Одна из летописей сообщает, что сыновья Калиты вернулись из Орды «с великою радостию и веселием». Конечно, они радовались не самой гибели Александра, а тому политическому облегчению, которое наступило в Северо-Восточной Руси с уходом этого неугомонного бойца.
Враг должен погибнуть, иначе погибнешь ты сам — такова была аксиома того времени. Милосердие допускалось лишь как роскошь: в небольших количествах и там, где оно не могло повредить делу.
Злой Московит
По материалам: Борисов Н.С. Иван Калита.