Итак, продолжаем изучать творчество Нобелевского лауреата по литературе 2020 года – Луизы Глюк в рамках марафона по ознакомлению со знаковыми авторами ХХ-XXI веков.
Первая часть моих рассуждений о характере поэзии Луизы Глюк и, собственно, ее характере как человека, как автора здесь: https://dzen.ru/a/Z6hfs3veyld2pDJk
В первой части мы рассуждали о том, что литературный голос Луизы Глюк печален, глубоко сопереживателен трагедиям, произошедшим с ней и ее близкими, и, в первую очередь, отмечен сопровождающим ее всю жизнь нервным расстройством, что сделало ее натуру, ее поэтический голос тоньше (не в смысле писка) и трогательнее. Так, в частности, она пережила и смерть во младенчестве своей старшей сестры. И хотя она ее не застала в живых, поскольку родилась после ее смерти, Луиза поняла изнутри переживания своей матери при потере младенца и донесла до широкого читателя. Об этом Нобелевский лауреат пишет в стихотворении «Колыбельная» (перевод Юлии Миланес – мой перевод):
Мать моя мастерица в одном:
отправляет любимых на небеса.
Шепчет детям песенки перед сном.
Я не знаю, что она спела отцу,
но все было верно пропето.
В самом деле – одно и то же –
что сон, что смерть.
Колыбельные им говорят: «Не бойся!»
под ритм материнского сердца.
И все – живые – обретают спокойствие,
а мертвые – нет.
Умирающие как волчки –
они крутятся так, что стоят на месте.
И взрываются в объятиях моей мамы.
Когда ребенок спит, он цел,
а моя сестра была облаком атомов –
вот в чем разница.
Моя мама видела смерть,
и не любит болтать о том,
что душа сохранилась.
Она качала младенца и старика,
у которых тьма уплотнилась,
чтоб стать землей.
А душа… как любая материя,
стремится к взрыву, чтоб
вырваться на свободу.
Отмечу, что опять же неожиданное рассуждение в финале показывает, что у Луизы Глюк нестандартное видение многих событий, происходящих вокруг нее. И даже с физической подоплёкой.
Луиза Глюк много рассуждает о смерти. Отмечу, что страх смерти – фундаментальный для каждого человека, на нем основан инстинкт самосохранения, иначе наш вид бы попросту не выжил. Открытие, что все вокруг умрут, наступает в детстве, и является самым важным психологическим аспектом детского периода. У Луизы Глюк этот страх обострен и во взрослом возрасте. Вот что она пишет в стихотворении «Небесная музыка»:
У меня есть подруга, все еще верящая в Небеса.
Неглупый человек, но несмотря на свои знания,
она буквально разговаривает с Богом.
Она думает, что кто-то свыше слушает.
На земле она необыкновенно умела
и легко справляется с неприятностями.
Мы нашли гусеницу, умирающую в грязи,
по ней ползали жадные муравьи.
Я всегда храбра и противостою катастрофе.
Но в то же время робка и быстро закрываю глаза.
Однако, моя подруга наблюдает,
позволяет событиям развиваться
в соответствии с природой.
Ради меня она вмешалась,
смахнула несколько муравьев с гусеницы
и положила ее на землю через дорогу.
Подруга говорит, что я закрываю глаза на Бога,
что ничто другое не объясняет мое
отвращение к реальности.
Она говорит, что я похожа на страуса,
прячущего голову в песок…
Моя подруга похожа на мать.
Она терпеливо убеждает меня,
чтобы я проснулась такой же взрослой,
как она сама – смелой личностью.
В моих снах подруга упрекает меня.
Мы идем по той же дороге, только сейчас зима;
Она говорит, что когда любишь мир –
ты слышишь небесную музыку:
– Посмотри вверх, – говорит она.
Я поднимаю глаза, а там ничего нет.
Только облака, снег, белые пятна на деревьях.
Как невесты, прыгающие на огромную высоту –
тогда я боюсь за нее, словно ее поймали в сеть,
наброшенную Небесами.
На самом деле мы сидим на обочине дороги,
наблюдая заход солнца.
Временами тишину прорезает птичий крик.
Тогда мы пытаемся объяснить себе,
почему мы спокойно относимся к смерти, к одиночеству.
Моя подруга рисует круг в грязи;
гусеница уже не двигается внутри него.
Круг создает что-то целостное, что-то красивое,
образ, способный жить отдельно от автора.
Мы очень спокойны и молчаливы.
Гусеница в круге недвижима,
дорога внезапно темнеет, становится прохладно,
тут и там камни сияют и сверкают –
это тишина, которую мы обе любим.
Любовь к природе – это любовь к смерти.
Тема одиночества в стихах Луиза – это тоже тема смерти, социальной смерти. Если откинуть антураж североамериканского быта, в стихах этого автора искренне подано чувство маленького человека, не устроенного в жизни. Вероятнее всего, такое глубокое переживание всех видов человеческих смертей ярко проявилось при многолетней работе с психотерапевтом, потому что рядовой человек не призван рассуждать о смерти, ни как об акте перехода в другую жизнь (с религиозной подоплекой), ни как об акте прекращения своей жизни вообще ( с атеистической точки зрения). Напоследок, ознакомлю вас с темой одиночества в стихах Нобелевского лауреата Луизы Глюк, приведя мой перевод стихотворения «Полночь». Это стихотворение мне кажется более слабым и менее прочувствованным, чем остальные, но концовка опять неожиданно правдива:
Скажи мне, ноющее сердце, что-нибудь
про глупую заботу, которую придумало ты мне –
рыдать в кладовке с мусорным мешком.
Ведь мусор выносить – то не моя работа,
мой труд – посуду мыть.
Я глупость замышляю, словно я ребенок,
но только где спортивный интерес или
ирония судьбы?
И светит нежный лунный свет
в насквозь разбитое окно.
Могила шепчет сладко.
Вот способ для меня общаться с мужем,
когда ему нужна.
А может, сердце так стучит, когда скорбит –
желает быть наедине с мешком?
И в случае твоем, о сердце, надо думать наперед.
Сквозь столько лет ослаб твой голос;
однажды ночью, если ты не отзовешься мужу,
ответит кто-нибудь другая.
Такие дела…
У меня есть еще, что сказать вам о творчестве Луизы Глюк, и мы вернемся к этой теме в следующее воскресенье. Прошу ваших мыслей о прочитанном материале, лайков. И… страшно сказать! Подписывайтесь на канал, здесь будет еще много всего интересного.
