Это случилось со мной в две тысячи четырнадцатом. Но страшный смысл тех событий, я узнал только сейчас, случайно. Когда мне в руки попала хроника происшествий в горах Приэльбрусья, за восьмидесятые и девяностые годы.
Тогда, одиннадцать лет назад, я просто встретил группу людей в горах. Группу туристов, под руководством девушки. Ее звали Юля. Небольшого роста, худенькая, не сказать щупленькая. На вид лет девятнадцать. Хотя, конечно, ей было больше. Я тогда не смог сдержать улыбки, когда загорелые, обветренные, крупные такие парни, составлявшие основу той группы, показали на нее, в ответ на мой вопрос, кто у них руководитель.
Помню, она не упустила мой смеющийся взгляд и маленько насупилась. Ну, право слово, такого я еще никогда не видел, и можно было простить мне мое удивление и недоверие. Я тогда работал сезон на базе ГБГУ, неподалеку от поселка Эльбрус. И в тот день, дежурил на горе. Это была такая довольно скучная обязанность, достававшаяся всем по очереди. Надо было забираться на одну, относительно высокую гору и сидеть там целый день с рацией. Глядя на ущелье выше, уходящее к истоку речки. И если пойдет сель, сразу же доложить об этом вниз.
Тогда, ниже по боковому ущелью, в районе слияния горных рек, отстраивали дамбу. Для защиты поймы реки и населенного пункта. Место там ненадежное, раз года в два-три непременно сходят сели. Они обычно небольшие, но все же доставляют достаточно много неприятностей. В виде подмытых берегов и обрушенной дороги на горнолыжный курорт. Вернее, раньше доставляли. Этот вопрос как раз и закрыли в тот год. Началось масштабное строительство дамбы и берегоукрепительные работы по пойме. Специалисты разрывали берега, варили там арматурные каркасы и заливали бетонные укрепления, в некоторых местах достигавшие пятидесяти метров в высоту. От основного же удара селя, залили дамбу в месте слияния рек, толщиной, метров в шесть. Также внутри армированную густым двухсотым прутом.
Расчет оказался верен, с тех пор сель ни разу не причинил ущерба, хотя сходить стал даже чаще.
Пока же велись активные строительные работы, нас прикомандировали вахтовым методом следить, чтобы сель не сошел неожиданно. Строители, занятые на работах, находясь непосредственно в зоне поражения, не могли услышать его заранее. Так как скорость схождения достигает двухсот километров в час. Когда они сами услышат грохот, будет уже поздно эвакуироваться.
Такая вот лежала на нас ответственность. Сидя на горе, защищаясь всем, чем можно от палящего солнца, мы только должны были вовремя подать сигнал тревоги. Ну и проверять связь каждые полчаса. Если не выйти на связь в указанные временные интервалы, проведут аварийную эвакуацию, остановив все работы. И если окажется, что ты там просто заснул, тебя внизу будут ждать серьезные неприятности. В лице разгневанных прораба и директора базы. Забегая вперед, так как данная информация никак не относится к сути моего повествования, скажу сразу, никому из нас, так и не довелось ни разу подать сигнал тревоги. Сель в тот год ни разу не сошел и дал проделать все укрепительные работы легко и с первого раза.
Ну так вот. Это было в одну из моих смен. Жаркий летний денек, в небе ни облачка, солнце жарит так, как оно может жарить только в горах. Я сидел, поглядывая на верховья ущелья и собственно изнывая от скуки. Когда вдруг заметил, как ко мне поднимается группа. И они уже довольно близко.
Собственно, в этом не было ничего из ряда вон выходящего, в летний период в Приэльбрусье, на тропах очень много туристов. Вот, разве что, популярные маршруты проходят немного в стороне. На этой же, относительно не высокой, безымянной, поросшей травой вершине, ставшей нашим наблюдательным пунктом, делать туристам нечего. Но, опять же, где только не ходят туристы в горах. Я даже обрадовался при виде их, все таки какое-то разнообразие. Не стоит недооценивать уровень скуки, когда днями сидишь в одиночестве на одном месте и смотришь, не пойдет ли сель.
Первым поднялся крупный такой парень, в старомодных очках в толстой оправе, клетчатой рубашке с закатанными до локтей рукавами, и в трениках. За ним та самая Юля, тоже в растянутых трениках и какой-то совершенно офигенной футболке, со швами другого цвета. В общем, у них вся группа была одета странно. Я сначала подумал иностранцы, но нет, оказались россияне. Мы поговорили с ними немного, я толком не помню о чем. Этакий дежурный разговор о местности, предполагаемой погоде и сложности маршрута. Ну и вот этот неудобный момент, когда я довольно неучтиво расплылся в недоверчивой улыбке, узнав, что единственная девушка в группе, притом в два раза меньше любого из участников, является ее руководителем.
Да вот еще вспомнился один момент. Которому я не придал тогда значения. Они упомянули, что базируются в пансионате «Иткол». А он закрылся еще в девяностые. Я помню, в тот момент, подумал, что кто-то открыл отель с таким названием. Это было, в общем, вполне объяснимо. Как раз на тот период пришелся основной бум строительства частных отелей. Все жители селений, видя начало новой эры возрождения курорта, старались забить все хлебные места. Тогда буквально безо всяких разрешений и оформлений вырубались поляны вдоль дороги и застраивались этакими семейными предприятиями размещения и общепита. Малый бизнес, семейный подряд. Работали семьями, мать и дочери готовили и кормили своих туристов, отец и сыновья водили по тропам, возили из аэропорта и организовывали прочие востребованные услуги. И названия порой давали своим мини-гостиницам громкие, из ушедшей эпохи развитого советского туризма в этих местах. Так, было несколько «Приютов одиннадцати», например. И несколько кафе «Ай». Потому я не заострил внимания на названии места проживания.
Мы немного пообщались и они пошли дальше, а я остался сидеть и скучать, поглядывая на верховья ущелья, чтобы не пропустить треклятый сель.
А совсем недавно, в мои руки попала одна, казалось бы, рядовая книжка. Сидя в офисе национального парка и дожидаясь в приемной возвращения главного егеря, я взял с полки хронику происшествий на территории нац парка, за восьмидесятые и девяностые годы. И лениво перелистывая страницы я вдруг наткнулся на черно-белую фотографию Юли. Сначала я пролистал ее, но что-то меня зацепило и я вернулся. Разглядывая фото, я не мог понять, что меня в нем смущает, пока не почувствовал, как перехватило дыхание. Фотография была сделана в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом. «Юлия Сиротина, руководитель похода» было подписано снизу. Я вчитался в статью. Эта группа пропала на три дня, выйдя из пансионата «Иткол» и уйдя по простому маршруту вверх по ущелью. Их искали и уже было хотели объявить пропавшими без вести, когда они вдруг нашлись. Вернее просто вернулись как ни в чем не бывало. Сами они утверждали, что вышли утром и вернулись вечером. Донельзя удивившись тому, что прошло три дня. Всего их было шесть человек. Поиски остановили, но в их версию, конечно же, никто не поверил. В конце было указано, что группа, по какой-то причине, не призналась в совершенных ошибках и схождении с маршрута. Или просто ребята захотели прославится. Придумали фантастическую версию, попадания в некую временную дыру. Но так как никакого правонарушения в этом не было, все быстро об этом забыли.
Я смотрел и смотрел на фотографию. Я мне могу ошибаться. Хоть прошло уже одиннадцать лет, я помню эти треники и эту футболку, со швами другого цвета. И я помню это лицо и худощавую фигуру.
Я говорил с ней, с Юлей из восемьдесят восьмого. В две тысячи четырнадцатом. Я говорил с ними всеми. И они действительно вышли с утра из пансионата «Иткол» и потом вернулись обратно.
Я очень хочу встретиться с ней еще раз. Я ищу информацию о Сиротиной Юлии, руководившей одним радиальным походом, в далеком восемьдесят восьмом. И я надеюсь, она жива и здорова. Живет в России и я смогу как-то узнать ее адрес. И я надеюсь, она узнает меня, когда я к ней приеду.
Я надеюсь...
Нальчик. Февраль 2025г.
Что еще почитать? Страшный рассказ об увиденном в лесу: