Солнце уже клонилось к закату, когда телефон в моей квартире ожил, вырвав меня из тишины вечера. На экране высветилось «Игорь». Сердце, которое, казалось, только-только научилось биться ровно и спокойно, вдруг заколотилось, как птица в клетке. Игорь… Сколько лет прошло с нашего развода? Лет семь, наверное. И все эти годы – как отрезало. Звонил раз в год, поздравить с днем рождения, да и то как-то формально, будто долг отбывал. А тут вдруг – звонок.
Я взяла трубку, будто прикасаясь к чему-то старому, пыльному, давно забытому.
— Вер, привет, это Игорь, — его голос… Все тот же, чуть хриплый, с этой вечной ноткой то ли усталости, то ли вечной трагедии в интонациях. Я раньше велась на это, жалела его до потери пульса, спасала вечно из каких-то передряг. Теперь – поди ж ты – прошлое вроде и далеко, а вот память тела, что ли, все равно екает.
— Привет, Игорь, — стараюсь говорить ровно, без всяких там «как дела», «что случилось». Просто «привет».
— Вер, мне помощь нужна, — выпалил он сразу, без обиняков. Прямо в лоб. Как будто и не было этих лет молчания, как будто вчера только расстались, и вот он опять пришел за очередной порцией моего ресурса.
— Какая помощь, Игорь? — спрашиваю, а сама уже нутром чую – ничего хорошего этот звонок не предвещает.
— Мне деньги нужны, Вер. Сумма большая, — он вздохнул в трубку так, будто на Голгофу собрался. — Дело жизни и смерти.
Я молчу. Жду. И почему-то внутри не злость, не раздражение, а какая-то тупая, ноющая боль. Опять двадцать пять. Опять я, опять деньги, опять «дело жизни и смерти». Сколько раз я это уже слышала? И каждый раз верила, каждый раз влезала в долги, отдавала последнее, а потом оказывалось, что не такое уж и «дело жизни и смерти», а просто очередная его авантюра, его безалаберность, его вечная неспособность жить как нормальные люди.
— Игорь, ты же знаешь, у меня нет больших денег, — говорю тихо, хотя хотелось крикнуть, заорать, чтобы он наконец понял – я больше не та Вера, которая готова на все ради его «дел жизни и смерти».
— Вер, ну не начинай, пожалуйста. Ты же знаешь, что я бы не стал звонить, если бы не прижало. Речь идет о серьезных людях, Вер. Они шутить не будут. Если я им не отдам… Меня просто убьют, понимаешь? — в голосе у него уже появляется знакомая нажимная нотка. Давит на жалость. Как обычно.
«Убьют», — проносится в голове эхом. И внутри что-то дрогает. Нет, не жалость. Скорее… Скорее отголосок старого страха. Страха за него, глупого, непутевого, но когда-то такого родного.
— Игорь, что случилось-то? Куда ты опять влез? — спрашиваю, понимая, что втягиваюсь. Втягиваюсь в его паутину лжи и манипуляций, из которой так долго и мучительно выбиралась после развода.
— Вер, это долгая история. Сейчас не время. Мне просто нужны деньги. Очень срочно. И единственное, что у тебя есть… — он запнулся, словно слово не мог подобрать. А я уже все поняла. Догадалась.
— Квартира, — тихо заканчиваю за него.
— Да, Вер. Квартира. Продай квартиру, Вер. Только так я смогу выкрутиться. Я тебе все верну, клянусь! Как только дела поправятся, все до копейки верну. И проценты заплачу. Вер, помоги, а?
Продай квартиру. Мою квартиру. Единственное, что у меня осталось. Моя крепость, моя тихая гавань, куда я вернулась после шторма развода. Где стены помнят мои слезы и мои первые робкие улыбки новой жизни. Продай квартиру, чтобы спасти его шкуру.
Я молчу, глотаю воздух, пытаясь собраться с мыслями. Продать квартиру… Да куда я пойду? На улицу? Мне почти пятьдесят, Игорь. Не шестнадцать. У меня нет родителей, нет богатых родственников. Эта квартира – все, что у меня есть. И он это прекрасно знает.
— Игорь, ты в своем уме? — наконец говорю, и голос дрожит от гнева и бессилия. — Ты понимаешь, что просишь? Куда я потом пойду?
— Вер, ну не преувеличивай, — говорит он примирительным тоном. — Не на улицу, конечно. Снимешь что-нибудь небольшое. На время. Пока я не расплачусь. Я же сказал, я все верну. Честное слово.
«Честное слово Игоря», — горько усмехаюсь про себя. Сколько раз я слышала это «честное слово»? И сколько раз оно оказывалось пустым звуком?
— Игорь, ты лжец, — говорю спокойно, удивительно спокойно. — Ты всегда был лжецом и манипулятором. И я больше не верю ни одному твоему слову.
— Вер, ну что ты такое говоришь? — возмущается он в трубку. — Я же в беде! Я просто прошу помощи. Разве это так много?
«Много, Игорь, — думаю я. — Это слишком много. Это все, что у меня есть».
— Мне нужно подумать, — говорю тихо. — Я перезвоню.
— Думай быстрее, Вер, — давит он. — Время не ждёт. У меня срок до завтрашнего вечера. Если денег не будет… Ну, ты сама понимаешь.
И отключается. Оставляет меня с этим тяжелым камнем в груди. С этим мерзким ощущением, что меня опять пытаются использовать, выжать до последней капли.
Я опускаюсь на стул, смотрю в окно. Закат догорает, небо наливается темными красками. А в душе – пустота и холод. Как будто опять оказалась в том темном колодце отчаяния, в котором барахталась после развода.
Ну нет, думаю я упрямо. Нет. Я не позволю себе опять упасть туда. Я выкарабкалась оттуда с таким трудом, с такой болью, что обратно не вернусь ни за что на свете. Даже если Игорю действительно угрожает опасность. Даже если… Да пусть что хочет делает. Я больше не несу ответственности за его глупости. Я отвечаю только за себя. За свою жизнь. За свою квартиру.
Звоню Маринке, лучшей подруге. Она всегда выслушает, поддержит, скажет что-то умное и правильное. Набираю номер, жду ответа, а руки трясутся мелко мелко. Как будто я не решение ищу, а разрешения прошу. Разрешения на то, чтобы жить своей жизнью, а не его.
— Марин, привет, — говорю дрожащим голосом. — Мне поговорить надо. Очень надо.
Маринка слушает молча, не перебивая. Только иногда вздыхает тяжело. Когда я заканчиваю рассказ про звонок Игоря и его просьбу продать квартиру, она молчит еще долго. А потом говорит тихо, но твердо:
— Вера, да ты что, с ума сошла? Какая квартира? Ты слышишь, что он несет? «Убьют» его… Да сколько раз мы уже это слышали? Он же манипулятор чертов! Он же тебя высосет до суха, а потом скажет, что ты сама виновата. Не думай даже, Вера. Никакой квартиры. Забудь об этом разговоре как о страшном сне.
— Марин, я понимаю все, — говорю тихо. — Но все равно … Как-то не по себе. Вдруг и правда беда? Вдруг действительно убьют? Хоть он и лжец, но все же … бывший муж как никак. Жалко его все равно.
— Жалко тебе его? — взрывается Маринка. — А тебя тебе не жалко? Сколько лет он тебе жизнь испортил? Сколько нервов вымотал? Сколько слез ты из-за него пролила? Жалей себя, Вера. Жалей свою бедную квартиру, которую он хочет у тебя отнять. А его не жалей. Он сам виноват во всех своих проблемах. И пусть сам и расхлебывает.
Слова Маринки словно холодный душ. Отрезвляют. Прогоняют остатки сомнений. Она права. Она абсолютно права. Сколько можно уже вестись на эти манипуляции? Сколько можно жертвовать собой ради него? Хватит. Пора ставить точку. Жирную точку в этой истории с Игорем.
Звоню детям. Сыну Саше и дочке Лизе. Они у меня уже взрослые, самостоятельные. Но все равно для меня – дети. Рассказываю все как есть. Их реакция ожидаемая – гнев и возмущение.
— Мам, ну ты что думаешь правда ему помогать? — спрашивает Саша удивленно. — После всего что было? После того, как он тебя бросил, обобрал, еще и лезет к тебе за деньгами? Да пусть катится ко всем чертям, мам! Не думай даже!
— Мам, Саша прав, — поддерживает Лиза. — Забудь про него раз и навсегда. Он тебя не стоит. Квартиру ни в коем случае не продавай. Это твое жилье, твое спокойствие. Не отдавай ему последнее.
Слышу голоса детей, и сердце теплеет. Они правы. Они все правы. И Маринка, и Саша, и Лиза. Все говорят одно и то же: «Не помогай». А внутри меня все равно что-то щемит. Какая-то слабая ниточка жалости все еще тянется к Игорю. Несмотря ни на что. Несмотря на все его предательства и ложь.
Вечером звонит Игорь снова. Голос у него напряженный, нервный.
— Ну что, надумала? — спрашивает он сразу в лоб. — Время поджимает, Вер.
— Игорь, я подумала, — говорю спокойно. — И решила тебе не помогать.
Молчание в трубке. Долгое, напряженное молчание. А потом – взрыв эмоций.
— Да ты что себе позволяешь?! — орет он в трубку. — Ты понимаешь, что творишь?! Я же говорю, меня убьют! Ты что, хочешь стать убийцей?!
— Игорь, не надо этих спектаклей, — говорю ровно. — Я уже не маленькая девочка, чтобы вестись на твои угрозы. Если ты в чем-то запутался, разгребай сам. Я здесь ни при чем. И квартиру продать не собираюсь. Забудь об этом.
— Ах так?! — рычит он в трубку. — Ну жди тогда! Я тебе это припомню! Ты еще пожалеешь!
И бросает трубку. Снова оставляет меня в тишине. Но на этот раз – тишина другая. Не тяжелая, гнетущая, а легкая, освобождающая. Как после грозы. Воздух словно очистился, стал свежим и прозрачным.
Я стою у окна, смотрю на ночной город, мерцающий огнями. И впервые за долгие годы чувствую спокойствие. Настоящее спокойствие. Без тревоги, без страха, без жалости к Игорю. Только легкое недоумение – как я могла столько лет жить в этом постоянном напряжении, в этой зависимости от его эмоций и его проблем?
Утром просыпаюсь с ощущением невероятной легкости. Как будто сбросила с плеч тяжелый груз. Звоню на работу, беру отгул. Решаю сегодня просто пожить для себя. Сходить в кофейню, прогуляться по парку, почитать книжку в тишине. Просто наслаждаться обычным днем. Днем, свободным от Игоря.
Но спокойствие длится недолго. Днем снова звонит телефон. На экране – незнакомый номер. Не беру трубку. Звонит еще раз. И еще. На третий раз не выдерживаю, отвечаю.
— Алло?
— Вера? Вера Ивановна? — слышу мужской голос в трубке. – Это вас беспокоят от Игоря… Игорева.
Сердце падает куда-то в пятки. Вот оно что. Кредиторы Игоря. Решили до меня добраться.
— Слушаю вас, — говорю стараясь не выдать волнения.
— Вера Ивановна, Игорь нам сказал, что вы его бывшая жена, и что вы хотите ему помочь с долгом. Он говорил, что вы собираетесь продать квартиру, чтобы нам заплатить. Это так?
Я молчу секунду, собираюсь с мыслями. И тут меня осеняет – а почему бы не узнать всю правду из первых рук? Почему бы не поговорить с этими «серьезными людьми», которые якобы хотят убить Игоря? Может, все не так страшно, как он рассказывал?
— Знаете что, — говорю решительно. — Давайте встретимся и обсудим все лично. Когда и где вам будет удобно?
Назначают встречу через час в кафе недалеко от моего дома. Собираюсь быстро, в душе – смесь тревоги и любопытства. Что меня там ждет? Кто эти люди? И самое главное – правда ли Игорю действительно угрожает опасность, или он как всегда – просто раздувает из мухи слона?
В кафе меня встречают двое мужчин. На вид – обычные люди, ничего устрашающего. Вежливые, даже улыбчивые. Заказываем кофе, начинаем разговор.
— Вера Ивановна, мы понимаем, что Игорь вас наверное напугал, — говорит один из них, представляется Сергеем. — Он любит приукрасить. На самом деле ситуация не такая критичная, как он описывает. Долг есть, да. Но никто его убивать не собирается. Нам просто нужно вернуть свои деньги. И Игорь нам обещал, что вы ему поможете.
— Помочь? — переспрашиваю я, изображая недоумение. — Чем именно?
— Ну, он говорил про квартиру, — не очень уверенно произносит второй мужчина, Андрей. — Что вы хотите ее продать, чтобы погасить часть долга.
— Квартиру продать? — делаю удивленные глаза. — Нет, что вы. Я ничего не собираюсь продавать. И Игорь меня об этом не просил. Может, вы что-то неправильно поняли?
Мужчины переглядываются между собой. Видно, что их смущает моя реакция.
— Но он нам сказал… — начинает Сергей неуверенно.
— Знаете, — перебиваю я его спокойно. — Я с Игорем в разводе уже много лет. И не несу ответственности за его долги и обещания. Если он вам что-то наобещал, это его проблемы. Ко мне обращаться бесполезно. У меня нет лишних денег, и квартиру я продавать не собираюсь.
Мужчины молчат, переваривая услышанное. Видно, что они растеряны. Игорь явно их дезинформировал, пытался манипулировать не только мной, но и ими.
— Понятно, — говорит наконец Сергей, немного разочарованно. — Извините, что побеспокоили. Наверное, мы действительно неправильно поняли Игоря.
— Ничего страшного, — отвечаю я вежливо. — Всякое бывает. Всего хорошего.
Прощаюсь с ними, выхожу из кафе на улицу. И дышу полной грудью. Вот и все. Вот и разоблачение. Игорь – лжец. Как всегда. Он не только не в смертельной опасности, но и не рассчитывал вернуть долг за свой счет. Он просто хотел выманить у меня деньги, используя привычную манипуляцию – давление на жалость. И как же я была глупа, что поверила ему хоть на минуту!
Иду домой быстрым шагом, в душе – легкость и радость. Нет, не радость даже, а какое-то торжество. Победа. Я победила его ложь, его манипуляции, его власть над моей жизнью. Я больше не боюсь его угроз, не верю его слезам, не жалею его страданий. Пусть сам расхлебывает свою кашу. Я здесь ни при чем.
Вечером снова звонит Игорь. На этот раз – голос у него жалобный, униженный.
— Вер, ну что же ты так со мной? — скулит он в трубку. — Я же надеялся на тебя. Я думал, ты меня поймешь, поможешь. А ты … Ты меня предала.
— Предала, Игорь? — спокойно переспрашиваю я. — Это ты меня предал много лет назад. А сейчас пытаешься использовать снова. Но не выйдет. Я больше не позволю тебе манипулировать мной. Я была на встрече с твоими кредиторами, Игорь. И знаю всю правду. Ты их тоже пытался обмануть. Зачем ты это делаешь?
Молчание в трубке. Слышно только тяжелое дыхание.
— Вер, — тихо говорит он наконец. — Прости меня. Я не хотел тебя обманывать. Просто … Просто я в отчаянии. Не знаю, что делать.
— Отчаяние – плохой советчик, Игорь, — говорю я мягче. — Нужно брать себя в руки и решать проблемы честно, а не манипуляциями и ложью. Я не буду тебе помогать деньгами, Игорь. Но если тебе нужен совет или поддержка – я готова поговорить. Как друг. Но не как спонсор твоих авантюр.
— Друг? — горько усмехается он. — После всего что было? Ты хочешь быть мне другом?
— А почему бы нет? — сжимаю плечами. — Прошлое осталось в прошлом. Будущее – впереди. Давай попробуем начать все с чистого листа. Если ты захочешь, конечно.
Снова молчание. А потом тихий голос в трубке:
— Спасибо, Вера. Спасибо за все. И прости меня.
— И ты меня прости, Игорь, — говорю я. И кладу трубку.
Смотрю в окно. На небе – яркая луна, звезды мерцают миллионами огней. И в душе – мир и покой. И свобода. Настоящая свобода. От прошлого, от обид, от манипуляций и лжи. Свобода жить своей жизнью. Жизнью для себя. И это чувство – бесценно.