— Анна Викторовна, вы бы хоть предупредили, что будете ремонт делать, — раздался громкий стук в дверь.
Я замерла с кистью в руке. За пять лет жизни в этой квартире меня впервые назвали по отчеству. Обычно просто "соседка снизу" или "эй, вы там". Поставив банку с краской на газету, я подошла к двери.
На пороге стояла незнакомая женщина лет сорока, в домашнем халате. Волосы собраны в небрежный пучок, на лице – раздражение пополам с усталостью.
— Извините, но я не Анна Викторовна. Я Ирина Сергеевна, и никакого ремонта не делаю.
— А что это за стук тогда? Уже второй час грохочете!
Я прислушалась. Действительно, сверху доносился монотонный стук.
— Это не у меня. Наверное, этажом выше.
Женщина недоверчиво оглядела мою квартиру через приоткрытую дверь. Заметила банку с краской.
— А это что?
— Цветы пересаживаю. Землю в старых горшках поменять решила.
Зачем я оправдываюсь? Почему не могу просто закрыть дверь перед носом этой бесцеремонной особы?
— Ладно, проверю этаж выше, — буркнула она и развернулась к лестнице.
Я закрыла дверь и прислонилась к стене. Сердце неприятно колотилось. Терпеть не могу такие конфронтации. В последнее время они участились – новые соседи постоянно на что-то жалуются. То музыка громкая (хотя я почти не включаю), то запахи готовки (готовлю редко, в основном на работе питаюсь), то мусор не туда выбрасываю.
Вернувшись к своим цветам, я задумалась. Может, действительно пора переезжать? Риэлтор уже несколько раз предлагала варианты обмена с доплатой. Говорит, район перспективный, цены растут. Можно взять ипотеку и купить что-то поближе к центру...
Через месяц я уже подписывала документы в банке. Руки дрожали, когда ставила подпись. Тридцать лет выплат – это звучало как приговор. Но желание начать новую жизнь было сильнее страха.
Новая квартира находилась в жилом комплексе "Рассвет" – типичной новостройке на окраине Москвы. Девятнадцатый этаж, вид на лес, подземный паркинг, консьерж в подъезде. Все как в рекламных буклетах. Правда, соседей пока не было видно – дом только начали заселять.
В первый же вечер в новой квартире я устроила себе праздник – заказала пиццу и открыла бутылку вина. Села у панорамного окна, глядя на огни города.
Неужели это действительно мое? Моя квартира, мой дом, моя новая жизнь?
Звонок в дверь застал врасплох. На пороге стояла женщина средних лет, с усталым, но приветливым лицом.
— Здравствуйте! Я ваша соседка сверху, Вера Павловна. Решила познакомиться.
— Очень приятно, Ирина Сергеевна, — я попыталась улыбнуться. — Проходите?
— Нет-нет, что вы, уже поздно. Просто хотела предупредить – у нас завтра небольшой ремонт начинается. Ничего серьезного, просто обои переклеить хотим. Но если будет слишком шумно, вы скажите.
Я растерялась от такой предупредительности.
— Спасибо, что предупредили. Думаю, все будет нормально.
— Ну и отлично! — Вера Павловна уже собиралась уходить, но вдруг обернулась. — А вы одна живете?
— Да...
— И я одна. Может, чаю как-нибудь попьем? Познакомимся поближе?
— С удовольствием, — ответила я, сама удивляясь своей готовности к общению.
Следующие несколько дней прошли в хлопотах с обустройством. Я купила новый диван, заказала шкаф-купе, повесила любимые фотографии. Постепенно квартира становилась обжитой.
Шум ремонта сверху почти не беспокоил – работы велись только днем, когда я была на работе. Вера Павловна оказалась удивительно тактичной соседкой.
А вот с соседями снизу все складывалось не так гладко. Молодая пара – Максим и Светлана – въехали почти одновременно со мной. И практически сразу начались проблемы.
Сначала Светлана пожаловалась на цокот моих каблуков по утрам. Пришлось купить домашние тапочки и разуваться сразу у двери. Потом им помешал звук передвигаемой мебели во время ремонта. Хотя я специально все делала в будние дни.
— Ирина Сергеевна, мы понимаем, что вы только въехали, но нельзя ли потише? — Светлана поджимала губы и смотрела с плохо скрываемым раздражением. — У нас маленький ребенок, ему нужен дневной сон.
— Конечно-конечно, извините, — я снова начала оправдываться, хотя прекрасно знала, что никакого ребенка у них нет. Просто слышала их разговоры на балконе о планах завести детей "когда-нибудь потом".
Вера Павловна, заметив мое расстройство, пригласила на чай.
— Не берите в голову, Ирочка. Это все от неустроенности. Сами только переехали, вот и нервничают.
Мы сидели на уютной кухне, пили чай с домашним вареньем. За окном моросил дождь, а в квартире пахло свежей выпечкой.
— Знаете, Вера Павловна, я иногда думаю – может, зря переехала? Влезла в ипотеку, а теперь...
— Не зря, — она решительно покачала головой. — Своё жильё – это свобода. Я вот тридцать лет с мужем прожила, все терпела. А когда он ушел, поняла – надо было раньше на своё решаться. Даже если тяжело, даже если страшно.
Я внимательно посмотрела на соседку. За её мягкой улыбкой угадывалась какая-то внутренняя сила, уверенность человека, прошедшего через многое.
Постепенно жизнь в новом доме входила в колею. Я привыкла к маршруту до работы, нашла удобный супермаркет, познакомилась с консьержкой – приветливой женщиной предпенсионного возраста.
Но однажды вечером произошло что-то странное. Возвращаясь домой, я услышала громкие голоса из квартиры снизу. Максим и Светлана явно ссорились.
— Ты опять за своё? — кричал мужской голос. — Сколько можно? Я же сказал – это по работе!
— По работе он до трех ночи с молоденькими сотрудницами сидит! — женский голос срывался на визг. — Я все знаю! Все твои переписки видела!
Я поспешила пройти мимо, но успела заметить, как хлопнула дверь и по лестнице протопали чьи-то шаги.
На следующий день Светлана поймала меня у лифта. Глаза заплаканные, но в голосе – плохо скрываемая агрессия.
— Ирина Сергеевна, я вас очень прошу – не общайтесь с моим мужем. Он часто дома один бывает, когда я на работе...
— Простите, но я вообще с ним не общаюсь, — растерялась я.
— Да? А кто вчера в лифте с ним ехал? Я видела!
— Вчера я до девяти на работе была, можете у консьержки спросить.
Светлана недоверчиво посмотрела на меня, но настаивать не стала. Только буркнула что-то невнятное и ушла.
Вечером я рассказала об этом случае Вере Павловне.
— Ох, Ирочка, будьте осторожны с этой парой. Я их историю знаю – они раньше в соседнем доме жили. Там тоже все соседи под подозрением были. Особенно женщины. А потом выяснилось, что у Максима действительно роман на стороне был, с коллегой. Но Светлана его простила, они квартиру продали и сюда переехали. Думали, с чистого листа начать...
— А вы откуда это знаете?
— Так консьержка рассказала. Она там тоже работала, пока наш дом не построили.
Я задумалась. Может, поэтому они так странно себя ведут? Пытаются убежать от прошлого, но оно все равно их догоняет?
Разве не так же поступила и я, сбежав от проблем в старой квартире?
Следующие несколько недель прошли относительно спокойно. Я старалась пореже сталкиваться с соседями снизу, хотя иногда слышала их ссоры. А вот с Верой Павловной мы все больше сближались. Она оказалась интересной собеседницей с богатым жизненным опытом.
Но однажды утром все изменилось. Выходя из квартиры, я обнаружила на коврике рассыпанную землю из цветочного горшка. Первая мысль была о случайности – мало ли, кто-то нес цветок и уронил. Но присмотревшись, я поняла – землю явно рассыпали намеренно, да еще и какой-то рисунок выложили.
Убирая беспорядок, я услышала шаги. На лестнице стояла Светлана.
— Что, улики заметаете? — спросила она с неприятной усмешкой.
— Простите?
— Да ладно прикидываться! Я все знаю. Это вы специально устроили, чтобы над нами поиздеваться. Типа намек – земля у нас под ногами горит, да?
Я не нашлась что ответить. Ситуация становилась абсурдной.
Вечером того же дня я обнаружила в почтовом ящике записку: "Оставьте его в покое, или пожалеете". Почерк был явно женский, с характерным наклоном букв.
Впервые за долгое время мне стало по-настоящему страшно. Я не могла понять, что происходит. Почему эта женщина так себя ведет? Что я ей сделала?
Вера Павловна, выслушав мою историю, помрачнела.
— Ирочка, миленькая, будьте осторожны. Я эту Светлану немного изучила – она же целыми днями дома сидит, за всеми следит. У нее явно какие-то проблемы с головой. Может, к участковому обратиться?
— Нет, не хочу еще больше все усложнять. Может, само пройдет?
Но не прошло. Началась настоящая война. То мусор к двери подбросят, то в домофон звонят среди ночи. Однажды я обнаружила все свои цветы на балконе перевернутыми – кто-то явно лазил снаружи.
Я начала бояться возвращаться домой в одиночку. Установила дополнительный замок, камеру видеонаблюдения. Но легче не становилось.
Как-то вечером, возвращаясь с работы, я столкнулась с Максимом у лифта. Он выглядел встревоженным.
— Ирина Сергеевна, можно с вами поговорить?
Я напряглась, но кивнула.
— Послушайте, я знаю, что творится. И мне очень стыдно за Свету. Она... она не в себе в последнее время. Ей кажется, что все вокруг хотят разрушить нашу семью. Я пытался объяснить, что это болезнь, что нужно лечиться. Но она не хочет слушать.
— А вы уверены, что дело только в ее подозрениях? — я сама удивилась своей смелости.
Максим побледнел.
— Что вы имеете в виду?
— Ничего. Просто странно, что она всех подозревает, а вы делаете вид, что все нормально.
В этот момент лифт остановился. За дверями стояла Светлана. Ее глаза расширились от гнева.
— Вот значит как! — она схватила меня за рукав. — Прямо в подъезде встречаетесь? Совсем стыд потеряли?
— Света, прекрати! — Максим попытался оттащить жену. — Мы просто разговаривали!
— Разговаривали они! — она уже кричала на весь подъезд. — А о чем? О том, как от меня избавиться?
На шум выглянула Вера Павловна.
— Что здесь происходит? Светлана Андреевна, немедленно отпустите Ирину!
— А вы не вмешивайтесь! — огрызнулась Светлана. — Все вы заодно!
Я вырвала рукав из ее хватки и бросилась к своей двери. Руки дрожали так, что ключ не попадал в замок.
Господи, во что я вляпалась? За что мне все это?
Той ночью я не могла уснуть. Прокручивала в голове события последних месяцев. Что-то здесь было не так. Что-то важное ускользало от понимания.
Утром позвонила на работу и взяла отгул. Нужно было во всем разобраться.
Около полудня в дверь постучали. На пороге стояла консьержка, Нина Петровна.
— Ириша, можно к вам? Разговор есть.
Я пропустила ее в квартиру. Она тяжело опустилась на стул.
— Я должна вам кое-что рассказать. Про ваших соседей.
Оказалось, история была куда сложнее, чем казалось. В их прежнем доме Максим действительно крутил роман с коллегой. Но не просто роман – он хотел уйти от жены, забрать их общую квартиру, выписать Светлану. А когда та начала протестовать, подал на нее заявление в психдиспансер, утверждая, что она невменяема.
— Только благодаря соседям правда всплыла, — вздохнула Нина Петровна. — Одна женщина случайно услышала его разговор по телефону. Он всё спланировал – и любовницу, и заявление. Хотел жену без жилья оставить, а потом новую семью привести.
— А Светлана знает?
— Нет. Ей сказали, что это просто измена была. Она простила, они помирились, переехали... А он, похоже, снова за старое взялся. Я видела, как он с какой-то девицей в машине целовался на парковке.
Я почувствовала, как холодеет спина. Теперь все вставало на свои места – и подозрительность Светланы, и показное раскаяние Максима, и эти странные "случайные" встречи у лифта.
— Но почему вы мне это рассказываете?
— Потому что боюсь – он и с вами такую же игру затеял. Сначала жену науськает, потом вроде как защищать начнет, а потом...
В дверь снова постучали. На этот раз это была Вера Павловна.
— Ирочка, вы дома? У меня новости...
Увидев консьержку, она осеклась.
— А, Нина Петровна уже рассказала? Я тоже хотела предупредить. Только что Светлана в слезах ко мне прибегала. Говорит, нашла у мужа какие-то документы. Он снова хочет ее в психушку упрятать.
Я приняла решение мгновенно.
— Нина Петровна, у вас же остались знакомые в их прежнем доме? Можете узнать контакты той женщины, которая тогда помогла?
— Думаю, да. А зачем?
— Затем, что пора прекращать этот цирк. И если Светлана сама не хочет видеть правду...
На следующий день я специально столкнулась с Максимом у подъезда.
— Можно с вами поговорить? Наедине?
Он улыбнулся своей "фирменной" улыбкой.
— Конечно, Ирина Сергеевна. Может, кофе?
— Лучше у меня. Светлана на работе, никто не помешает.
В его глазах мелькнуло торжество. Неужели он думает, что я действительно?...
Когда он вошел в квартиру, я специально задержалась у двери.
— Присаживайтесь. Сейчас кофе принесу.
В комнате уже сидели Вера Павловна и та самая женщина из старого дома – Алла Викторовна. А за стеной, в квартире Веры Павловны, была Светлана. Она все слышала через включенный телефон.
— Знаете, Максим, — начала я, вернувшись в комнату. — А ведь у нас с вами много общего. Оба любим красивую жизнь, не терпим истерик и... очень хорошо умеем врать.
Он напрягся.
— О чем вы?
— О том, что такой фокус дважды не проходит. Особенно если есть свидетели.
Алла Викторовна встала со своего места.
— Здравствуйте, Максим Александрович. Давно не виделись.
Он побледнел, потом покраснел. Дернулся к двери, но я опередила:
— Не спешите. Сейчас придет ваша жена, и мы все вместе послушаем одну занятную запись. О том, как вы планировали ее будущее... лечение.
— Вы... вы все это подстроили? — он обвел взглядом собравшихся.
— Да. Потому что есть вещи, которые нельзя просто так спускать с рук. Даже если очень хочется казаться добренькой соседкой.
Когда пришла Светлана, Максим уже во всем признался. И в новой любовнице, и в планах избавиться от жены. Светлана плакала, кричала, била его сумкой. А потом затихла и сказала только одно:
— Вон отсюда. И чтоб завтра же все документы на развод подготовил. Иначе я сама заявление напишу. О мошенничестве.
Через месяц они разъехались. Максим съехал к очередной пассии, Светлана осталась в квартире. Постепенно она приходила в себя, даже извинилась за все, что мне устроила.
А еще через месяц я встретила ее у лифта – красивую, спокойную, с новой стрижкой.
— Ирина Сергеевна, спасибо вам. Если бы не вы...
— Если бы не мы все, — поправила я. — Знаете, я ведь тоже многое поняла за это время. Например, что иногда от проблем не нужно убегать. Иногда нужно просто научиться правильно с ними бороться. И еще – что настоящие соседи это не те, кто рядом живет, а те, кто готов прийти на помощь.
Мы поднялись на мой этаж. Из квартиры Веры Павловны пахло пирогами.
— К чаю зовет, — улыбнулась Светлана. — Может, вместе зайдем?
Я кивнула. В конце концов, что может быть лучше, чем чай с пирогами в компании людей, которые преподали тебе важный урок о взаимовыручке и справедливости?