Дмитрий замер с занесённой над тарелкой вилкой. Воскресный ужин, который обещал быть уютным и спокойным, внезапно превратился в минное поле. Один неверный шаг – и взрыв неизбежен.
– Наташ, ты чего? – он осторожно положил вилку. – С чего вдруг такой вопрос?
– С того! – она резко встала из-за стола. – Ты отменил нашу поездку в Питер из-за того, что твоя мама внезапно решила отметить свой день рождения на неделю раньше, потому что ей так удобнее. И даже не посоветовался со мной!
Дмитрий вздохнул. Действительно, билеты пришлось сдать. Но разве у него был выбор? Мама впервые за пять лет собрала всех родственников...
– Послушай, – начал он примирительно, – это же просто совпадение. Мама не знала о наших планах...
– Не знала?! – Наташа усмехнулась. – А может, это ты ей специально не сказал? Чтобы потом развести руками – ой, так получилось!
В её голосе звенела такая обида, что у Дмитрия защемило сердце. Три года вместе, два года в браке, а эта тема всё никак не отпускает. Вечное противостояние: жена и мама.
– Ты же знаешь, что это не так, – он поднялся и попытался обнять Наташу, но она отстранилась.
– Знаю? – её глаза заблестели. – Я знаю только то, что каждый раз, когда твоя мама звонит, ты бросаешь все дела. Когда она просит о помощи – мчишься, даже если у нас планы. Когда она критикует мою готовку – ты молчишь!
– Наташ...
– Нет, дай договорить! – она прошлась по кухне, нервно теребя край фартука. – Помнишь, как на прошлой неделе она заявилась без предупреждения? "Сынок, я тут пирожков напекла..." А у нас годовщина! Романтический вечер, свечи, музыка... И что ты сделал? Пригласил её остаться!
Дмитрий почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Да, пригласил. Потому что на улице лил дождь, а мама живёт на другом конце города. Что он должен был сделать – выставить её за дверь?
– Ты несправедлива, – тихо сказал он. – Я люблю вас обеих. Почему нужно выбирать?
– Потому что я твоя жена! – Наташа почти кричала. – Мы семья! А ты... ты всё ещё живёшь как маменькин сынок!
Это было уже слишком. Дмитрий стиснул зубы:
– Значит, заботиться о матери – это быть маменькиным сынком? Прекрасно! А как насчёт того, что ты каждые выходные ездишь к своим родителям? Это другое?
– Конечно другое! – Наташа всплеснула руками. – Я же не отменяю наши планы ради них! И они не лезут в нашу жизнь каждый божий день!
– Не лезут? – теперь уже усмехнулся Дмитрий. – А кто постоянно спрашивает, когда мы родим им внуков? Кто советует, какой ремонт делать? Какую машину покупать?
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Остывающий ужин был забыт, как и все планы на вечер. В открытое окно доносился шум города, детский смех с площадки, чей-то разговор... Обычная воскресная жизнь, в которой тысячи других семей решали свои проблемы.
– Знаешь, что самое обидное? – вдруг тихо сказала Наташа. – Я ведь правда старалась. Готовила её любимые блюда, спрашивала советов по хозяйству, терпела замечания... А в ответ? "Сынок, ты похудел, она тебя не докармливает?"
Дмитрий вспомнил тот разговор. Мама действительно часто критиковала Наташу, но... разве не так ведут себя все свекрови? Разве его отец не говорил, что с его мамой было то же самое?
– Я устала, Димка, – Наташа опустилась на стул. – Устала конкурировать с твоей мамой за место в твоей жизни. Устала чувствовать себя вечно второй. Неправильной. Недостаточно хорошей...
Её голос дрогнул, и Дмитрий почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он никогда не хотел, чтобы она чувствовала себя так. Никогда не ставил маму выше неё. Или... ставил?
Он сел напротив жены, машинально крутя обручальное кольцо на пальце. В памяти всплыл недавний разговор с мамой...
– Димочка, ты бы проверял, как она тратит деньги, – говорила мама, перебирая чеки в его кошельке. – Вот, смотри – косметика, салон красоты... А эти туфли за такие деньги! В наше время...
– Мам, – он тогда прервал её на полуслове. – Это наши с Наташей деньги. Мы оба работаем.
– Ну конечно, – поджала губы мама. – А квартиру кто вам подарил? А на свадьбу кто половину суммы дал? Я же о твоём благополучии беспокоюсь!
Дмитрий тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Наташа сидела, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься.
– Знаешь, что было последней каплей? – она подняла на него покрасневшие глаза. – Твоя мама залезла в мой телефон, пока я мылась в душе. "Случайно" увидела переписку с подругой, где я жаловалась на её... чрезмерное внимание к нашей жизни.
– Что?! – Дмитрий вскочил. – Когда это было?
– В прошлые выходные, – Наташа горько усмехнулась. – А потом она отвела тебя на кухню и что-то долго шептала. Я видела, как ты хмурился. Думаешь, я не поняла, что речь шла обо мне?
Дмитрий похолодел. Действительно, мама тогда сказала, что "очень переживает" за их брак. Что Наташа "настраивает его против родной матери". Что "эта девочка слишком избалована и не ценит семейные традиции"...
– Почему ты мне сразу не сказала? – он опустился перед женой на колени, взял её ледяные руки в свои.
– А что бы это изменило? – она попыталась высвободить руки, но он не позволил. – Ты бы снова промолчал. Как молчишь каждый раз, когда она лезет в нашу жизнь!
В этот момент телефон Дмитрия ожил знакомой мелодией. На экране высветилось: "Мама".
– Не бери, – прошептала Наташа. – Давай договорим…
Телефон продолжал настойчиво звонить. Дмитрий смотрел на экран, чувствуя, как по спине бежит холодный пот. Впервые в жизни он не знал, как поступить.
– Дим, – вдруг тихо сказала Наташа, – я беременна. Уже два месяца. Я хотела дождаться твоего дня рождения, чтобы сделать сюрприз...
Телефон замолчал. Через секунду пришло сообщение: "Сынок, почему трубку не берёшь? Я тут пирог испекла, заеду?"
Дмитрий посмотрел на жену – бледную, с закушенной губой, сжавшуюся в комочек на стуле. Его любимую, гордую, сильную Наташку. Которая носит под сердцем их ребёнка. И вдруг всё встало на свои места.
Он решительно взял телефон и набрал номер.
– Мама? Прости, но сегодня мы не сможем тебя принять. И нам нужно серьёзно поговорить... Нет, не по телефону. Я заеду завтра после работы. Один... Да, один.
Закончив разговор, он притянул к себе вздрагивающую Наташу:
– Прости меня, родная. Я был таким идиотом... Но больше никто не встанет, между нами. Обещаю.
– Даже твоя мама? – всхлипнула она ему в плечо.
– Да и моя мама, – твёрдо сказал он. – Ты и малыш – вы моя главная семья. А с мамой... я найду способ объяснить ей это. Пора расставить все точки над "i".
В открытое окно ворвался порыв ветра, разметал салфетки на столе, качнул занавески. Словно сама природа решила смахнуть всё, что мешало их счастью. Начать с чистого листа.
Телефон снова зазвонил. Дмитрий, не глядя, сбросил вызов.
– Знаешь, – сказал он, вытирая слёзы с лица жены, – я тут подумал про поездку в Питер... А может, всё-таки съездим? Маме придётся понять, что у нас своя жизнь. И свои праздники.
Наташа подняла на него всё ещё влажные, но уже счастливые глаза:
– Правда?
– Правда. И знаешь что? – он заговорщически подмигнул. – В Питере есть потрясающий роддом... – начал было Дмитрий, но его прервал новый звонок. На этот раз звонила тётя Вера – мамина сестра.
– Димочка! Что случилось? Маме плохо! Она звонила мне вся в слезах... говорит, ты её отверг, даже поговорить не захотел!
Дмитрий побледнел. Наташа, всё ещё стоявшая рядом, напряглась – она слышала каждое слово из трубки.
– Тёть Вер, я...
– Она в больнице! Давление подскочило, еле скорую успели вызвать! Срочно приезжай в сорок первую городскую!
Дмитрий растерянно посмотрел на жену. В её глазах читалось понимание...
– Поезжай, – тихо сказала Наташа. – Конечно, поезжай.
– Ты со мной?
– Знаешь что? – вдруг решительно сказала Наташа. – Поехали вместе.
– Ты... правда хочешь?
– Я хочу, чтобы всё это закончилось. Раз и навсегда, – она провела рукой по всё ещё плоскому животу. – Ради него.
В больничном коридоре было душно. Мама лежала под капельницей, картинно закрыв глаза. Вокруг суетились родственники.
– Явился! – всплеснула руками тётя Вера. – А, и её привёл...
Наташа молча прошла мимо всех и села рядом с кроватью:
– Лидия Павловна, откройте глаза. Нам надо поговорить.
Свекровь дёрнулась от неожиданности:
– Что ты себе...
– Я беременна, – спокойно сказала Наташа. – Два месяца. И знаете что? Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в атмосфере вечной войны. Не хочу, чтобы он метался между бабушкой и мамой. Не хочу, чтобы Дима разрывался, между нами.
В палате повисла звенящая тишина.
– Беременна? – прошептала Лидия Павловна. – Мой внук?
– Наш – твёрдо сказала Наташа. – Или внучка. И я предлагаю перемирие...
Дмитрий, стоявший у двери, затаил дыхание. Две главные женщины его жизни смотрели друг на друга не мигая.
– Я... – Лидия Павловна запнулась. – Я просто хотела как лучше...
– Знаю, – неожиданно мягко ответила Наташа. – Но иногда "лучше" – это просто позволить своим детям жить своей жизнью. И быть рядом, когда они правда нуждаются в совете.
Она осторожно взяла свекровь за руку:
– Давайте начнём сначала? Без манипуляций, без упрёков. Просто... как две женщины, которые любят одного мужчину. По-разному, но одинаково сильно.
Капельница мерно отсчитывала секунды. За окном шумел летний вечер. Где-то в коридоре переговаривались медсёстры.
– Ты правда любишь его? – тихо спросила Лидия Павловна.
– Больше жизни, – просто ответила Наташа. – И именно поэтому я здесь. Потому что его счастье – это мир, между нами.
Дмитрий увидел, как по щеке матери скатилась слеза. Настоящая, не наигранная.
– Прости меня, – вдруг сказала она. – Прости.
Через два месяца они всё-таки поехали в Питер. Все вместе. Лидия Павловна настояла – "Беременной поддержка в поезде не помешает!".
Наташа только улыбнулась, когда свекровь заботливо подложила ей под спину подушку:
– Спасибо... мама.
Дмитрий смотрел на них и думал: иногда нужно просто сделать шаг навстречу. Один маленький шаг, чтобы изменить всё.
А ещё... иногда новая жизнь начинается не тогда, когда рушится старая. А когда мы находим в себе силы построить мосты через пропасть непонимания.
В жизни не всегда нужно выбирать "или-или". Иногда можно найти то самое "и": быть хорошим сыном "И" любящим мужем. Быть заботливой свекровью "И" при этом уважать границы. Быть семьёй – в самом широком смысле этого слова.
Рекомендую:
