— Давай без этой лапши! Пощади мои уши!
— Недавно они пугали Настю. Возможно, это тоже способ запугивания и с Леной все в порядке.
— Она у Рогова?! — не выдержав, я срываюсь на крик.
— Лиза...
Марк больше не произносит ни слова. Только это и не нужно. Видно, как дергается кадык и темнеет взгляд.
— Значит, у него. — По телу ползет мороз, ноги становятся ватными.
Не найдя, на что присесть, я опускаюсь на корточки. Обхватываю голову.
— Кирилл уже делает все, что можно.
Марк пытается меня поднять, прикасается к плечам, к рукам. Но я вздрагиваю как от ударов током.
— Это все из-за меня. Из-за нас...
Нужно заплакать. Выплеснуть весь тот кошмар, что творится на душе. Мне просто необходимо снова стать вменяемой. К сожалению, ничего не получается.
— Клянусь, скоро Лена вернется домой. Целая и невредимая. Мы ее найдем.
— Если бы не ты, с ней и так все было бы отлично. — Трясу головой. — Зачем я разрешила тебе увезти меня? Почему не уехала, как только ты купил клинику? — Кусаю губы. — Лена ведь предлагала вернуться в Москву. Она как чувствовала...
Становится так плохо, что не могу ни говорить, ни сидеть. Пошатываясь, я кое-как встаю на ноги. Больше не воюю с Шаталовым, когда он подхватывает на руки.
От страха и вины внутри пустота.
— Что Рогов потребовал в обмен на Лену? — произношу сухо.
Марк может сколько угодно уворачиваться от ответа, но я имею право знать.
— Акции одной из моих компаний, — таким же бесцветным тоном говорит Шаталов. — Она недавно на рынке и уже получила хорошие заказы, — добавляет словно через силу.
И каким-то шестым чувством я понимаю, что это ложь.
Плата
Месть придумали мужчины.
У женщин и без этого хватает забот.
Марк
Казалось, что после аварии и непростой реабилитации меня больше не напугать никакой беспомощностью. Уже тогда свыкся с ней, распробовал горький вкус и тухлый запах. Нажрался этого дерьма на все оставшиеся годы вперед. С запасом!
Но сейчас становится ясно — ни хрена!
Стараясь обезопасить Лизу и сына, я упустил эту девчонку, Лену. Не просто соседку, не просто подругу, а почти члена семьи.
— Как вообще это произошло? — допрашиваю Злотникова, пока Лиза сидит в машине и застывшим взглядом сверлит домофон.
— Минивэн службы доставки. Мужик из соседнего дома видел, как утром двое крепких парней заталкивали в него девушку в пижаме.
— Этот зрячий успел позвонить в полицию?
Вопрос лишний. Я давно убедился на собственном опыте, что редкая разновидность бдительных сограждан осталась или в кино, или на бумаге.
— Сказал, что раз не вырывалась, то, значит, сама захотела покататься. — Кирилл зло сплевывает на землю.
— Ну да... Кто ж откажется от такого удовольствия?
Так и хочется устроить мужику такие же покатушки. С ветерком и «хорошей» компанией. Желательно куда-нибудь на ближайшую свалку или заброшенный склад.
— Если это та же машина, что была здесь в прошлый раз, когда пытались похитить Елизавету Ивановну и Глеба, то найти ее не составит труда.
— Ты веришь, что Рогов такой идиот? — Совсем не смешно.
— Сомневаюсь, но попробовать стоит. Пока что это наша первая зацепка.
— А что с камерами? — Я взглядом указываю на козырек продуктового магазина рядом.
Еще три недели назад под ним мы установили камеру. За такую услугу даже приплачивать не пришлось. Владелец магазина прыгал от счастья, услышав о халявной системе безопасности.
— На прошлой неделе в магазин приходили из МЧС. Прицепились, что установка неправильная, не соответствует нормам. Пришлось демонтировать.
— Пожарные нынче разбираются в охранных системах?
— Мы тогда не придали значения. Елизавета Ивановна и Глеб были в другом месте. Запись с этой камеры регулярно уходила в архив. Никто ничего не проверял.
— Рогов, похоже, на это и рассчитывал. Гладко у него все прошло. Вначале заставил убрать камеру, потом увел девушку.
Никогда бы не подумал, что стану восхищаться этим уродом, но уделал он меня и правда качественно.
— Не удивлюсь, если и отпечатки с конверта никуда не приведут. — Злотников смотрит на экран своего телефона и тихо хмыкает. — Вероятнее всего, наш Печкин — реальный почтальон. А фразу про сладкую произнес по спецзаказу.
— Тогда это не просто попадос, а полная задница. — Пора называть вещи своими именами.
— Марк Юрьевич, вы же не собираетесь выполнять вторую часть требований? — Кирилл, похоже, только сейчас осознал масштаб случившегося.
— Лиза не должна об этом знать!
Взгляд скользит по тонкой фигурке в сером плаще. Еще утром я был уверен, что ни одна сволочь не перейдет нам дорогу, что Лиза моя и никуда не денется. А сейчас... грудь рвет от долбаного дежавю и той самой беспомощности.
— Босс, прошу прощения, это ловушка.
— Думаешь, я не знаю?
Перед глазами плывут строчки проклятого письма. С требованиями о дарении акций и личной встрече. Предложение отправиться в ад — черным по белому.
— Если передача документов будет происходить на его территории и под контролем его людей, я не смогу обеспечить вашу безопасность.
— Мы уже по полной программе прокололись с безопасностью. — Не хочу даже слушать никакие предостережения.
Лиза не простит мне, если с ее лучшей подругой случится какая-нибудь неприятность. Прошедшие девять лет покажутся цветочками. Да и сам я, какой бы скотиной ни был, не прощу себе этого промаха.
— Блядство, у нас всего два дня. — Злотников трет лоб. — Если бы с десяток. Или хотя бы неделя...
— Значит, будем крутиться.
Больше всего на свете хочется сжать Лизу в объятиях и забрать всю ее тревогу. Знаю, что не позволит. Что как гордая ежиха будет бороться и со мной, и с собой. Но руки все равно ноют от желания. Ломает от потребности прикоснуться к этой охрененной женщине. Единственной на весь белый свет, как в далеком прошлом, так и сейчас. Без страха и тормозов. Пылкой и нежной.
— А если с вами... — Кирилл не договаривает. Хмуро смотрит туда же, куда и я. Кутается от пронизывающего ветра в воротник своей куртки.
— Пока ты не нашел крота, присматривать за Лизой и сыном будет тот, кому я доверяю как себе.
— Он не из штата?
— Он мой должник.
Решив не ждать, достаю из кармана телефон и по памяти набираю длинный номер. Нет никаких гарантий, что ответит нужный мне человек. Я сам сознательно оборвал некоторые связи. Одни — ради чужой безопасности. Другие — потому что не осталось ничего общего.
Однако спустя три гудка в трубке раздается мужской голос:
— Какие люди?! Шаталов, у тебя палец случайно не тот номер нажал или у телефона внезапно случилась личная жизнь?
— Хаванский, я тоже рад тебя слышать.
Экстренные меры
У эгоизма и героизма общие корни, но разная крона.
С Хаванским решаю быстро. Когда-то у нас был похожий разговор. В тот раз каждый получил то, чего хотел больше всего. Сейчас Клим даже не спорит.
Я назначаю время и место, оговариваю срок. И забываю хотя бы об одной горящей задаче.
Теперь нужно отвезти Лизу обратно и засесть над планом. В теории все хорошо, на практике — через одно место.
— Кирилл уже освободился. Он сможет поехать с тобой домой, — говорю я Лизе. — С клиникой свяжусь. Свойский что-нибудь придумает.
— У меня на сегодня запись. Три пациентки. Я не могу перенести приемы. У одной через неделю ЭКО, двум другим нужно назначить гормональные препараты. — Она трет виски.
— Давай договоримся. — Присаживаюсь на сиденье рядом. — Ты лучший врач клиники, все твои дела важные и срочные. С этим никто не спорит. Но на ближайшие пару дней ты вычеркиваешь себя из списка незаменимых.
— Марк, ты не понимаешь... — Лиза осекается и поднимает на меня покрасневшие глаза.— Ты. Заменима, — произношу медленно, с паузами между словами.
Знаю, что неприятно. Совсем не комплимент. Однако без этой горькой пилюли нам не обойтись.
Во-первых, работать Лиза все равно не сможет. Чтобы понять это, не нужно быть экстрасенсом или мозгоправом. Такой растерянной и несчастной я не видел ее даже в злополучный вечер, когда люди Рогова устроили налет на квартиру.
Во-вторых, пока не решу все вопросы, Лизе и Глебу лучше быть вместе. И не на работе или в школе, а дома, под круглосуточной охраной.
— Я рехнусь от ожидания, — дрожащим голосом произносит Лиза. — Но ты прав. Из меня сейчас плохой врач.
— Это временно. — Хочется расцеловать ее за признание. — Скоро все будет, как и прежде.
Возможно, нужно сказать что-то еще. Оптимистичное, подбадривающее. К сожалению, времени на разговоры нет совсем. Как только Лиза переходит в машину Злотникова, я срываюсь за Глебом. Лишь когда привожу растерянного сына домой и закрываю все замки, берусь за дела.
Чтобы исключить очередную утечку информации, мы со Злотниковым запираемся прямо в домашнем кабинете.
По старой параноидальной привычке я включаю глушилку — нехитрую штуковину, которую девять лет назад подарил один майор. Вместе с Кириллом, в четыре глаза, мы перечитываем отчеты охраны за последний месяц. Сверяем телефонные звонки из офиса и номера Рогова. Договариваемся с местными чиновниками из архитектуры о планах земельных участков и зданий, принадлежащих его компании.
На все про все уходит не меньше пяти часов. К финалу от непривычки начинают болеть глаза. Цифры сливаются в ровные ряды крючков и палок. А после того как архитектура высылает планы, распечаток на столе становится так много, что лишние приходится скидывать на пол.
— Как я и говорил, работы минимум дней на десять. — Кирилл раскладывает на столе чертежи.
Три склада, два офисных здания, небольшие гаражи в разных районах города и одна фабрика. Он склоняется над столешницей и звонко цокает языком.
— И не думай, — качаю я головой. — Ты не успеешь проверить все объекты за два дня.
— Офисы можно исключить сразу. Места слишком людные, почти центр города. К тому же много камер. — Злотников убирает со стола ненужные планы и кучнее сдвигает листы с гаражами.
— Зато здесь не людно. — Кошусь на склады и фабрику.
— Есть у меня один человечек. Специалист по аэрофотосъемке. Везде полетать не успеет, но фабрику сможет взять на себя.
— Если девчонка уже там, съемка нам мало поможет.
— Хоть поймем, функционирует фабрика или нет. Работающая, она не сильно отличается от офиса. Хреновое место, чтобы прятать заложника. Кто-нибудь обязательно что-то услышит или увидит.
— Тогда склады и гаражи? — Я указываю на оставшиеся страницы.
После того как мы исключили офисы и фабрику, чертежей должно было стать меньше. Только стол все такой же — ни одного свободного места.
— Это неделя, — ставит новый срок Кирилл. — При самом лучшем раскладе, — невесело добавляет.
— Думаешь, у нас есть шанс на хороший расклад? — Я больше не смотрю на планы.
— Нет его. — Кирилл тоже отрывается от бумаг. — Я бы вообще не стал рассчитывать на обмен. Рогов не из тех, кто будет играть по правилам.
— Если со мной что-нибудь случится, девчонке тоже не жить.
Хреновая логическая цепочка, но, учитывая, с кем мы имеем дело, альтернатив нет.
— Да, живой заложник — это тюрьма. Вряд ли этот урод решится пойти по пути отца.
— Придется разделиться, — озвучиваю вывод, который напрашивался с самого начала. — Одна группа будет искать девчонку. Другая — со мной.
— Если мы не сможем вычислить крота, обе рискуют провалить свои задания.
— Тогда изолируй их. Пусть каждая думает, что она единственная. Никакой связи. Подписки о неразглашении. Разные локации для инструктажа.
— Предлагаете сыграть в наперстки живыми людьми? — мрачно хмыкает Кирилл.
— А у тебя есть идеи получше?
Бросаю взгляд на часы. С минуты на минуту должен прийти мой гость.
— Тогда два плана. Две группы. И начинать готовиться нужно прямо сейчас, — с явной неохотой соглашается Злотников.
— Лучше всего в офисе, — подтверждаю я.
«Подальше от Лизы и моего мальчика», — мысленно дополняю себя.
И словно знак, что нам действительно пора сворачиваться, на одном из экранов системы видеонаблюдения появляется хмурая рожа Хаванского.
Триггеры
У радости и паники свои спусковые крючки, чаще всего с корнями из прошлого.
Лиза
Дверь рабочего кабинета закрыта до позднего вечера и открывается лишь после звонка в домофон.
— Марк, ты серьезно? — произношу я, когда Шаталов впускает своего гостя.
— Клим будет присматривать за вами, пока я ищу Лену.
Он уже говорил об этом. Даже объяснил, что из-за крота не может доверять своим людям. Но все равно... челюсть отъезжает вниз, а идея собрать чемоданы превращается в острую необходимость.
— Я способна обойтись ключами и сигнализацией.
Не хочется даже смотреть на двухметрового белобрысого гиганта, которого Марк почему-то счел самой лучшей охраной.
— Может, она не помнит меня? — гремит за спиной хрипловатый, словно прокуренный голос. — Милая, специально для тебя могу снять штаны. Оживим воспоминания.
— Да ты... — Я разворачиваюсь так резко, что на секунду темнеет перед глазами.
— Он не будет ничего снимать. — Будто почувствовав, что сейчас может случиться, Марк берет меня за плечи. — И засунет свои дебильные шутки в свою же задницу, — рыкает в сторону.
— Скука смертная. Никаких удовольствий.
Пока мы с Марком сверлим друг друга гневными взглядами, Хаванский проходит мимо и по-хозяйски растягивается на диване.
— Я правда справлюсь.
За долгий день взаперти обдумала столько всего, что, кажется, готова сама найти этого ублюдка Рогова и вытрясти из него душу. Никакого страха уже нет. Сплошная злость, помноженная на желание действовать.
— Верю, что ты справишься. — Марк ведет по рукам вниз, оставляя на коже горячие дорожки. — Помню про скальпель, — криво улыбается. — Но мне так будет спокойнее. Клим не хуже меня знает, что такое безопасность. К тому же у него своя охрана.
Отпустив меня, Шаталов сдвигает в сторону штору. За окном все тот же двор. С туями и густым газоном, на котором мои мужчины несколько недель играли в футбол. Однако вместо привычных охранников у забора прохаживаются какие-то незнакомые мужчины. Все как на подбор плечистые, в костюмах и одного роста. Современные витязи.
Наверное, это должно успокоить. Вряд ли Рогов решится штурмовать дом, который стерегут как Алмазный фонд. Только вместо спокойствия я чувствую горечь.
— В прошлый раз был следователь, теперь целая армия церберов. И никакой информации... — Зажмуриваюсь. До боли. И резко распахиваю глаза.
До этого момента и мысли не было ни о каком сходстве с событиями девятилетней давности, а сейчас триггерит. Тот же дом. Тот же мужчина. Такая же неизвестность и прощание.
— Шаталов, ты опять собрался исчезнуть? — Меня передергивает от безумной догадки.
— Лиза... — Марк делает вдох и замирает.
— Лет на девять или дольше? — Внутри дыра, но улыбаюсь.
— Я не собираюсь никуда исчезать. Это просто охрана.
— Конечно... Безопасность превыше всего. — Не щадя ладони, бью бессердечного гада по груди и плечам.
— Если бы своим исчезновением я мог защитить тебя и твою подругу, я бы даже не раздумывал. Что угодно, лишь бы вас не коснулся весь этот пиздец.
— И что же теперь? Слабо? — Я вновь ощущаю себя глупой девчонкой, которая внезапно стала лишней.
— Не могу. Второй раз сдохну окончательно. — Шаталов обреченно пожимает плечами.
— В твоих интересах сдохнуть быстро. И чтобы без чудес с воскрешением.
— Мне нравится, как ты меня провожаешь. — Подлец еще и ухмыляется. — Это лучше любого признания.
— Признания? — хмыкаю. — Имей в виду, я не буду больше ждать! Замуж выйду! За первого встречного.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Коваленко Мария Сергеевна