Тем временем, в лесу, у Дуба Междумирья.
— Эх, хорошо пошла! — крякнула кикимора, шкрябая пальцем деревянную чашку, из которой только что пробовала бодрящий напиток.
— Хорошо, но мало, — согласились анчутки, которым всегда было мало.
Сколько ни дай. Им пробовали не давать, но выходило совсем плохо:
обиженные анчутки начинали брать всё сами. В этом случае — мух@моровка
исчезала подчистую, никто не успевал её даже понюхать. Тогда обозлённые
«производители» мух@моровки устраивали «всеобщую забастовку»,
отказываясь «гнать» любимый неч/истью напиток вообще. Все сразу
становились трезвенниками. Злыми, вредными, но трезвыми. Жизнь анчуток, и
так не сладкая, портилась окончательно: настроение падало до нуля, а
градус желания делать пакости возрастал в геометрической прогрессии. От
этого страдали все: и люди, нечаянно пришедшие в лес, и вся остальная
неч.и.сть.
Пришлось договариваться. Теперь количество мух@моровки строго
лимитировалось, распределялось и измерялось штангенциркулем, за
неимением линейки. Откуда взялся этот самый штангенциркуль — никто уже
не помнил. Кажется, вывалился из какого-то браконьера, пришедшего рубить
ёлочку под Новый год. Тогда, подцепив наглеца за ногу и вздёрнув его
вверх, как шишку на ветке, Леший слегка встряхнул орущего "благим матом"
мужичка. Из мужичка тот час вывалилась фляжка с к@ньяком. Нечисть
обрадовалась. Всем досталось по глотку. Стало веселее. Мужика встряхнули
ещё раз. На снег упала пачка сига.р.ет. Это заинтриговало всех
присутствующих и настроило на игриво-подарочный лад. При последующей
тряске из визжащей тушки посыпались: перочинный ножик, моток верёвки,
зажигалка, ножовка и вот эта странная штука — штангенциркуль. Больше,
сколько не трясли — ничего не получили. Кроме брани и обещания не
трогать ёлки. Даже искусственные.
Ополоумевшего от страха гражданина отпустили, поддав на прощание по
заду длинной веткой. Тот унёсся, петляя, как заяц. А вот его добро —
осталось. Всё поделили и пристроили. Всё, кроме штангенциркуля…
О-оо, с ним возились долго. Примерялись и так и эдак. Было даже
предложение наказывать им браконьеров и охотников… Но не срослось. Тогда
кто-то умный стал наливать всем мух@моровку, отмеряя «дозы». Получалось
долго. Зато честно. И очень красиво: раньше-то как было? В избушку на
курьих ножках забежали, глиняные чашки расхватали, мух@моровку в каждую
чашечку: Бульк! Сразу в горло — плюх!
Сле-е-едующий бульк!
Ну, и что это за посиделки?! А как же неспешная беседа, язвительные подковырки, колкие насмешки и лёгкий флирт?!
Сплошное безобразие и банальная пьянка.
А теперь? Теперь получался целый ритуал! Пока один, с важным видом,
прикладывает штангенциркуль к каждому стаканчику и наливает, остальные
хихикают, сплетничают, внимаа-а-ательно следят за тамадой…. На следующий
раз тамаду меняют. Уже и очерёдность составлена на три года вперёд!
Красота!
Вот и сейчас все «культурно отдыхали» на главной поляне леса. Водяной
разливал (это у него лучше всех получалось), остальные присматривали за
ним, обсуждая последнее происшествие: то самое, когда непонятная чужая
нечисть врезалась в Дуб Междумирья, опалив ему нижние ветки. Сейчас уже
всё восстановилось, на дереве не осталось ни одного сухого листочка,
поэтому о Дубе не волновались. Больше всего сплетничали о судьбе
странного вторженца и его перспективе выжить у людей.
— Думаю, он не выжил, — глубокомысленно заявил Леший, почёсывая макушку, — Чужаков магия не любит…
— Точно, не выжил, — уверенно подтвердили анчутки.
— А я думаю — выжил, — клацая штангенциркулем, возразил Водяной, —
Это для нас он чужак. А для магии — нет. Ей всё равно, здешняя нечисть
или издалека…
— Точно, выжил, — так же уверенно согласились анчутки.
— Слишком слабый и маленький, — засомневалась Кикимора, — Да ещё и в Дуб врезался… Думаю, не выжил!
— Точно, врезался! Не выжил, — согласились анчутки всё так же, хором.
— В том-то и дело, что он врезался в Дуб Междумирья! Тот ему
какую-никакую, а силу дал, — стал спорить Водяной, — Я думаю, выжил!
— Точно, в Дуб врезался! Значит, выжил! — снова переметнулись анчутки.
Скорее всего, лесная нечисть и дальше стала бы спорить, но тут на
полянку, как чёрт из табакерки, выскочила Ольга Николаевна Кулакова. В
руках гражданки матово блестел топор, а глаза подозрительно сверкали
красными огоньками. Нечисть остолбенела. Никто не успел даже ахнуть от
неожиданности, когда топор, вылетев из рук пенсионерки, совершил кульбит
в воздухе и врезался в большую стеклянную бутыль с мух@моровкой,
которая стояла в сторонке, ожидая своей очереди. Бутыль печально
звякнула и распалась на тысячи осколков и брызг. Морды у нечисти
вытянулись. Кутёж накрылся медным тазом — это мгновенно осознали все.
Как и тот факт, что на столе остались уже полные чашки… Последние!
Вместо того, чтобы ответить наглецам, испортившим веселье, все бросились за добычей.
— Это ты молодец, что испортила им сабантуй, — похвалил Тануки, глядя на осколки, — И как только догадалась?
— Просто споткнулась, — пробормотала пенсионерка, — Вот топор из рук и выскользнул…
— Тогда это карма! — обрадованно прошептал енот и посоветовал: Хватай
топор и прячься куда-нибудь… О! Спрячься в корнях этого большого Дуба, а
я тебя прикрою иллюзией… Только скорее! Они скоро начнут искать
виноватых, то есть нас!
Ольга Николаевна, словно её кто-то слегка подталкивал, втиснулась
между двух больших корней. Сверху обрушилась гора сухой листвы и веток.
Вовремя! Лесная нечисть, очень недовольная, что им помешали, уже
оглядывалась:
— Ну, и где? Где эта полоумная ведьма, которая разбила бутыль с мух@моровкой?!
— Да-да, — взвизгнули анчутки, — Пусть возмещает нам потери! Мы её не
трогали! Хотя могли бы… А она! Она сама! Да! Она сама на нас ка-а-ак
кинулась!
И вся толпа стала шарить по кустам, искать в дуплах деревьев и даже
прислушиваться к подземным тоннелям кротов. Тщетно! Но тут на полянку
лениво вышел… призрачный енот. Он спокойно добрался до скатерти, делая
вид, что не видит шныряющих вокруг существ. Енот сел и принялся есть.
Даже не так. Жрать! Быстро-быстро кидая в рот и глотая всё, что было
предназначено для пира. Нечисть, сначала его не заметившая,
притормозила. А потом стала подбираться к незваному гостю, злобно скаля
клыки. Но тут из кустов вышел… второй призрачный енот. Третий… Пятый…
Десятый...
И все принялись есть!
Лесная нечисть пыталась скрутить наглецов, но ничего не
получалось: еноты легко уворачивались, ехидно усмехались, говорили
гадости и подчищали продукты. Всё, что можно было съесть — было съедено.
Остальное погрызено и поломано. Десятки призрачных енотов кружили по
поляне и доводили до нервного припадка всех, включая анчуток. А это,
согласитесь, внушало уважение!
Тут на полянке что-то бумкнуло: на самой большой кочке приземлилась
ступа, из которой вывалилась баба Яга. Совсем молоденькая, взъерошенная,
с синяком под глазом. Злююющая!!!
— Стоять! — раздался громкий рык. Все застыли, с ужасом глядя на Ягу.
А та, прихрамывая и постанывая, добралась до ближайшего пня, села.
Вытянула ноги. Оглядела творящееся безобразие и сердито спросила:
— Что за шум, а драки нет? Чего орали, как бешеные?! Я с ритуала
сорвалась. Пришлось всё бросать и лететь в ступе! А я ещё не умею… В
дерево врезалась! Всё из-за вас! Ну?!
И Яга, кривясь от неприятных ощущений, потерла ногу.
— Ягусенька, а ты бы на метле… Зачем сразу в ступу-то, — попробовал «наставить на путь истинный» Леший.
— А я и летела сначала на метле, — взвизгнула Яга, тыкая пальцем в
синяк под глазом, — Вот! Торопилась к вам! Ветку не заметила! Метлу
поломала-ааа…
Яга захныкала. Метлу было жалко. Нечисть прониклась: все молчали,
понурившись. Анчутки, как самых хитрые, стали потихоньку отползать и
прятаться. Яга это заметила и окончательно вызверилась:
— А ну, стоять! Зачем звали?!! Если нет важной причины, мало никому не покажется!
Пришлось рассказывать. И про Дуб, и про вторженца, и про призрачного
енота. Особо, в красках расписали, как погибла бутыль с мух@моровкой. У
тех, кто слушал это поистине душераздирающее повествование, навернулись
слёзы. Лишь Яге было пофигу: она с горящими глазами уставилась на
призрачного ёкая.
— Еноти-и-ик, — выдохнула Яга, сложив ладошки от умиления, —
Настоящий! Ути-пути маленький! Я таких на картинках видела! Лапочка! Иди
ко мне-е-е!
Тануки рванул в сторону Дуба. Яга, боясь потерять из виду ёкая,
поскакала за ним, но перецепилась через корень и кулём свалилась на
Ольгу Николаевну. Та уже спала, благодаря горячительным напиткам,
которыми активно лечилась накануне. Так что с перепугу взвыла сиреной. В
итоге, шум и гам, устроенный этими тремя, поднял на уши всех.
Через полчаса. Эта же полянка.
— Что будем делать? — виновато спросила нечисть у Яги.
Та уже всех обругала, по сто раз упрекнула, обозвала разными словами и
отказалась варить мух@моровку целый месяц. За что? За то, что бросили
беспомощного енотика погибать, подставили человека, и скрыли от Хозяйки
Леса такое происшествие. Сейчас же Тануки, вполне себе целый и
материальный, сидел на коленях у ведуньи и жмурился от удовольствия. Яга
чесала ему шейку, гладила спинку и перебирала коготочки на крошечных
лапках.
— Себе возьму, — выдохнула довольная Яга, — У меня же нет чёрного
кота… Баюн как ушёл, так и нет его. Вот, будет вместо кота! Всегда
мечтала завести себе енотика…
Ёкай не стал поправлять, что он и не енот вовсе… Наоборот, кивал
головой и всем своим видом показывал, что он — гораздо лучше кота! А
ведунья продолжала:
— Силой я с ним уже поделилась, так что Тануки сможет жить отдельно
от человека. А Ольгу Николаевну… (тут Яга смущённо посмотрела на
ограбленную пенсионерку) мы чем-нибудь наградим другим, ладно? Я
понимаю, что енотик бесценен… Но, может быть, молодость и здоровье
компенсируют потерю такого чудесного друга?
И Хозяйка Леса протянула Ольге Николаевне красивое розовое яблочко.
Ольга Николаевна, уже избавленная от меховых ушей на макушке и дикого
желания постоянно есть селёдку, с удовольствием взяла плод. Тут же
съела, чувствуя, как тело наливается силой.
— Тогда я пойду, — улыбнулась юная гражданка Кулакова и подняла рюкзак, в котором всё так же что-то звякало. Яга кивнула, а Тануки, шустро спрыгнув с рук ведуньи, кинулся к вещмешку: там были стратегические запасы
горячительного!
Через минуту десяток поллитровок выстроился на траве в ряд. Рядом оказались банки сельди по-приморски.
— Ура! Живём! — радостно взвыла лесная нечисть, уже с гораздо большей
теплотой смотря на наглого енота, — Наш парень! Проставляется!
— Наивные, — пробурчала себе под нос Ольга Николаевна, выходя из
леса, — Он сам всё это и выдует! И мух@моровки вам больше не видать! А
впрочем… Так вам и надо! Как Тануки говорил? Карма? Вот-вот! Она самая!
Р.С. ЭТО ОКОНЧАНИЕ!
Если рассказ понравился, Муз будет рад кофе и печенькам!
Номер карты: 2200 0202 3390 1489 , Светлана З.
БАНК: РНКБ
НАПОМИНАЮ начало на дзене:
Если кому-то интересны другие истории про ёкаев: