— Галь, открывай! Мы приехали!
Галина застыла на пороге, сжимая полотенце в руке. За калиткой гудел голос Натальи, золовки, и стучали какие-то тяжелые сумки. Внутри дома только что закипел чайник, а она мечтала спокойно выпить чаю с медом, погрузившись в новую книгу.
— Галя! — голос стал нетерпеливее. — Мы тут уже пять минут стоим!
Галина вздохнула, медленно открыла калитку.
— О, ты ещё в халате, — улыбнулась Наталья. — Ну ничего, мы на пару деньков!
За ней маячили дети: Миша, шестнадцатилетний долговязый подросток с наушниками в ушах, и Лиза, девочка двенадцати лет, жующая жвачку с видом усталого философа.
— Каких деньков? — Галина нахмурилась.
— Ну, мы ж семья! — бодро заявила Наталья, проталкивая чемодан в ворота. — Нам что, по отелям таскаться?
Чемодан наткнулся на её ногу. Галина отступила, пропуская родственников в свой, как оказалось, не такой уж и личный дом.
— Кровать свободная есть? — спросил Миша, уже проходя в дом.
— Диванчик у тебя раскладывается? — тут же уточнила Наталья.
Галина ощущала себя лишней в собственном пространстве.
— Слушайте, — выдавила она. — Вы бы хотя бы предупредили…
— Да брось, Галь, — Наталья обняла её за плечи. — Это ж дача! Общая! Мы ж тут все вместе столько лет отдыхали.
Галина молчала.
Через час на кухонном столе громоздились грязные тарелки, дети носились по дому, Лиза уже искала зарядку для телефона, а Миша вывалился в кресло, потянувшись к телевизионному пульту.
— Галь, — донеслось с крыльца. — А ты испеки что-нибудь, а?
— Что?! — Галина резко обернулась.
— Ну ты же печёшь вкусно. Мы с дороги устали, ты бы сдобреньких блинчиков…
Она вцепилась в край кухонного стола.
— Дача моя, а не пансионат, — пробормотала она.
Но слова не звучали твёрдо.
Через неделю Наталья всё так же «ненадолго» жила у неё.
— Виктор, — Галина впилась взглядом в мужа. — Ты хоть что-то скажешь?
Он пожал плечами.
— Галь, ну это же сестра…
— Это моя дача!
— Ну да. Но и Наташа всё детство тут проводила, — невнятно пробормотал он.
Виктор уходил от разговора, а тем временем в гостиной кто-то хохотал — Наталья звала соседку в гости.
Галина сжала кулаки.
Она устала.
Но пока не знала, что делать.
======
— Ты же не жадная, Галь! — Наталья вытерла руки салфеткой и откинулась на спинку стула. — Мы же семья!
Галина сжала губы. На столе стояли пустые тарелки, на сковородке догорала последняя капля масла, а в раковине громоздились горы посуды.
— Да, но у меня тоже есть свои дела.
— Какие? — искренне удивилась Наталья. — Ну не работаешь же ты, на пенсии!
Галина глубоко вдохнула.
— Виктор, — она повернулась к мужу, который с утра занимался важным делом — перекладывал шурупы из одной коробки в другую. — Ты что-нибудь скажешь?
— А что тут скажешь… — Виктор развёл руками. — Ну да, Наташка засиделась. Но, может, скоро поедет?
— Конечно, поедем! — подхватила Наталья. — Через пару деньков, вот Мише надо дождаться перевода денег, и всё.
Галина ничего не сказала. Она посмотрела на Лизу, которая в этот момент накручивала её зарядку на палец, и Мишу, который без спроса пил её чай из её же любимой кружки.
Дети не виноваты. Но почему она должна снова терпеть?
— Ты чего дуешься? — Наталья заметила её взгляд. — Мы же просто в гости!
— Просто в гости — это на день-два.
— Галь, — Наталья вздохнула. — Ну зачем ты так? Я тебя обожаю, честно! Ты — родной человек! У тебя дом большой, места всем хватает. Или тебе жалко?
В этот момент у Галины в руках затрещала губка.
Вечером Галина устало опустилась в кресло, натянув плед до подбородка.
На кухне звенела посуда, в комнате Виктор напевал что-то себе под нос.
В голове вертелись слова Натальи: «Ты же не жадная… Мы же семья…»
Она закрыла глаза.
Когда именно её личное пространство стало бесплатным курортом для всех?
И сколько ещё это будет продолжаться?
======
Утро началось с громкого смеха.
Галина открыла глаза и сразу же почувствовала что-то неладное.
В доме было слишком шумно.
Она выбралась из спальни и наткнулась на картину маслом: Наталья вальяжно расположилась на крыльце с чашкой кофе, а рядом на лавочке сидели две её подруги, громко обсуждая соседей.
— Галь, ну чего ты так рано встаёшь? — золовка помахала ей рукой. — Присаживайся, кофе попьём!
Галина медленно осмотрела стол. Точнее, то, что от него осталось.
— Где мой завтрак?
— А? — Наталья подняла брови. — А, Галь, ну мы тут посидели, да. Но ничего, вон хлебушек остался.
Хлеб. Один чёрствый кусок.
— Наталья… — Галина стиснула зубы. — Это моя дача.
— Ну началось… — золовка сделала вид, что не услышала. — Галь, ты всегда была такой серьёзной, ну расслабься! Мы же тут ненадолго!
— Ага, как и неделю назад.
— Ну ты же нас не гонишь? — с улыбкой уточнила подруга Натальи.
— Пока нет, — ровным голосом ответила Галина.
— Ой, ну всё, начинается… — Наталья закатила глаза. — Галь, мы тут всей семьёй! Не чужие же люди!
В этот момент хлопнула дверь.
На крыльце появился Виктор. Он зевнул, посмотрел на женщин и равнодушно спросил:
— Галь, ты ещё не напекла чего-нибудь?
Галина смотрела на него и медленно понимала: её терпение подходит к концу.
— Я так понимаю, у нас тут теперь бесплатная гостиница? — Галина мыла посуду, держа в руках уже пятую тарелку подряд.
— Ну, — Виктор пожал плечами. — Ты же всегда гостеприимная была.
— Гостеприимство — это одно. А то, что из моей дачи сделали пансионат — это другое!
— Галь, ну не перегибай…
Она резко поставила тарелку в сушилку.
— Виктор, вот скажи мне честно: ты вообще понимаешь, что происходит?
Он растерянно моргнул.
— Ну… Да вроде ничего особенного.
— Тебе нормально, что твоя сестра хозяйничает в моём доме?
— Она ведь всегда тут бывала.
Галина замерла.
— Виктор, — она выдохнула. — Мы с тобой вместе уже двадцать лет. И знаешь, что я поняла?
— Что?
— Что ты привык быть удобным для всех, кроме меня.
Виктор приоткрыл рот, но не успел ничего сказать: с крыльца донёсся вопль Натальи.
— Галь, мы тут шашлычки решили пожарить! Ты не против, если я твоё мясо возьму? Всё равно оно лежит!
Галина закрыла глаза.
Момент настал.
Больше она терпеть не собиралась.
=====
— Ты куда?! — Наталья стояла у крыльца с пакетом мяса в руках.
Галина молча вышла во двор.
— Галь, ты не сердишься? — золовка улыбнулась. — Ну мы тут шашлычков решили… Ты же не против?
Галина посмотрела на неё. Медленно, без эмоций.
— Я — против.
Наталья моргнула.
— В смысле?
— В прямом. — Галина сделала шаг вперёд. — Наталья, я больше не собираюсь терпеть.
— Ты это о чём?..
— О том, что это моя дача. Я её строила. Я в неё вкладывала деньги. Это мой дом.
Золовка прижала пакет к груди.
— Ну и что? Мы же семья!
— Ты меня слышишь? Моя. Дача.
В этот момент во двор вышел Виктор. Он протёр глаза, явно не понимая, что происходит.
— Галь, ты чего?
— Твоей сестре пора домой.
Наталья резко выдохнула.
— Галь, ты издеваешься?
— Нет, — Галина скрестила руки. — Я просто устала.
— Но мы же…
— Наталья, — перебила её Галина, — ты тут живёшь уже две недели.
— И что?
— Ты убирала за детьми?
— Ну я же уставшая…
— Ты покупала продукты?
— Ну… Галь, ну ты же всё равно готовишь…
— Ты хоть раз спросила, не напрягает ли меня это?
— Но ты же…
— Всё.
Галина резко повернулась к дому и, не оглядываясь, вошла внутрь.
Она чувствовала, как внутри закипает злость.
Она привыкла быть удобной. Привыкла молчать. Но сейчас… Сейчас ей было плевать.
Она подошла к шкафу, открыла его и начала вынимать вещи.
— Галь, ты чего? — Виктор стоял в дверях, глядя, как жена складывает в сумку полотенца и постельное бельё.
— Помогаю Наталье собираться.
Он моргнул.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Но…
— Виктор, если ты хочешь жить с сестрой — живи. Но без меня.
— Галь…
Она подняла на него глаза.
— Виктор, я не шучу.
Он открыл рот, но ничего не сказал.
Галина обошла его и вышла во двор.
Наталья уже стояла там, держа за руки Лизу и Мишу.
— Ты что, правда нас выгоняешь?
— Да.
Золовка закусила губу.
— Ну ты и стерва…
— Возможно.
Галина вытянула вперёд руки, протягивая ей сумку.
— Собирайтесь.
— Галь, ты серьёзно? — Виктор посмотрел на неё.
— Да, Виктор. Серьёзно.
На мгновение повисла тишина.
Затем Наталья вскинула голову.
— Ну и ладно! — она фыркнула. — Мы и без тебя отлично отдохнём!
Она развернулась и пошла к машине.
Лиза и Миша поспешили за ней.
Галина стояла, глядя, как золовка загружает вещи в багажник.
Она почувствовала странную лёгкость.
Когда машина уехала, Виктор неловко переступил с ноги на ногу.
— Галь…
Она посмотрела на него.
— Да?
— Ты правда вот так вот взяла и выгнала их?
— Да.
Он замолчал.
Потом тихо выдохнул.
— Ну, ты, конечно, даёшь…
— Виктор, — Галина скрестила руки. — Ты сам хотел бы так жить?
Он посмотрел на неё.
— Нет.
Она кивнула.
Виктор вздохнул и кивнул в сторону ворот.
— Ну, раз уж ты всё решила, давай поставим туда кодовый замок.
Галина улыбнулась.
— Отличная идея.
=====
Галина сидела на террасе с чашкой чая, наблюдая за рекой.
Вокруг – тишина. Настоящая, долгожданная тишина.
Никаких воплей, топота, просьб испечь блинчиков или «просто посидеть ещё пару деньков».
Впервые за две недели она была хозяйкой в своём доме.
Калитка теперь запиралась на кодовый замок, и больше никто не мог просто так ввалиться в её жизнь.
— Какой же кайф… — пробормотала Галина, делая глоток чая.
Виктор сел рядом, покачивая в руках пульт от телевизора.
— Ну и как ты себя чувствуешь? — спросил он, бросая на жену косой взгляд.
Она повернула голову и улыбнулась.
— Свободной.
Он хмыкнул.
— Тебе не кажется, что ты немного перегнула палку?
— Нет.
— Они же обиделись.
— Пусть.
Виктор почесал затылок.
— Знаешь, Галь… Ты у меня какая-то другая стала.
— В смысле?
— Ну… обычно ты всегда думаешь о других, терпишь, а тут вдруг — бац! — и выгнала их.
Галина улыбнулась ещё шире.
— Может, я наконец научилась думать о себе?
Он посмотрел на неё, будто впервые видел свою жену.
А потом неожиданно рассмеялся.
— Ну, Галь, ты, конечно, даёшь.
Она пожала плечами.
— Просто пришло время.
Прошло три дня.
Телефон Галины взорвался от сообщений.
Первое: «Галь, ну ты, конечно, не права. Мы же семья!»
Второе: «Надеюсь, ты довольна, что так с нами поступила!»
Третье: «Ну ничего, теперь мы отдыхаем у Валентины Павловны, а она нас с радостью приняла!»
Галина усмехнулась и удалила сообщения.
Значит, нашли, у кого жить. Ещё одна «бесплатная гостиница» открылась.
Она снова вышла на террасу, вдохнула свежий воздух.
Спокойствие. Тишина. Личное пространство.
И никакой наглой родни.
Она поставила чашку на стол, потянулась и довольно улыбнулась.
— Вот оно, счастье.