— Катись, куда хочешь, только чтоб больше тебя не видела! — Маргарита сорвала с пальца обручальное кольцо и запустила им в лоб Андрея.
Кольцо кувыркнулось в воздухе, коротко звякнуло о бордюр и с тихим бульк исчезло в ливнёвке.
— Твою мать! — Андрей рванулся вперёд, чуть не расшибшись об асфальт, но было поздно.
Металлический кругляш, который ещё секунду назад символизировал их семнадцать лет совместной жизни, теперь безвозвратно уплыл в канализацию.
— Отличная метафора, кстати, — усмехнулась Маргарита, глядя, как он беспомощно шарит руками по мокрому асфальту. — Туда тебе и дорога.
Андрей резко выпрямился, вытер ладони о джинсы и обернулся к ней.
— Чего ты добиваешься, а? — в голосе сквозило раздражение. — Драмы? Истерики?
— Я? — Маргарита чуть склонила голову. — Нет, Андрей, драму устроил ты. Мне остаётся только закрыть занавес.
Она стояла прямо, скрестив руки на груди, и смотрела на него без эмоций. Без злости, без боли. Даже без презрения.
Будто перед ней не муж, с которым она делила кров, растила детей, терпела его заносчивость и гасила собственные мечты, а какой-то посторонний человек.
Будто его уже не существовало в её мире.
Этого Андрей не ожидал.
Когда он собирал вещи, он готовился к сценам: слёзам, умоляющим словам, мольбам остаться. Он даже придумал, как снисходительно её утешит — мол, давай останемся друзьями.
Но вместо этого…
Хлоп.
Дверь закрылась.
Щёлк.
Замок повернулся.
И Маргарита вычеркнула его из жизни ещё до того, как он переступил порог.
Тем временем Range Rover медленно подкатил к тротуару.
Сзади, на парковке, щёлкнули фары — как два хищных глаза, высматривающих добычу.
Окно плавно опустилось, и оттуда показалась ухоженная рука с длинными, идеально отполированными ногтями.
— Ну что, зайчик? Готов к новой жизни? — пропела Алиса, её губы блестели свежим слоем помады.
Андрей нервно сглотнул и кинул последний взгляд на Маргариту.
Она даже не смотрела на него.
Просто стояла у двери, словно ждала, когда он уйдёт окончательно.
Будто бы прощалась не с мужем, а с надоевшей головной болью.
"Ерунда. Переживёт", — решил он, расправил плечи и, не оглядываясь, скользнул в кожаный салон внедорожника.
Двигатель ласково заурчал.
Колёса мягко прокатились по асфальту.
Фары погасли.
И Андрей исчез из её жизни.
Ещё пять лет назад Андрей жил той самой обычной жизнью, о которой пишут в семейных колонках: жена, двое сыновей, ипотека, кредиты, пятничное пиво перед телевизором.
Всё шло по накатанной.
Маргарита, вечно на бегу, пахала на двух работах, после смены бежала домой — готовить, стирать, проверять уроки сыновей.
Андрей… Андрей работал менеджером в офисе и после работы стабильно "расслаблялся" в компании холодного лагера.
Жили небогато, но дружно. Иногда даже хватало денег на небольшой отдых — пусть не Турция, зато подмосковная база с "всё включено".
А потом…
В их доме появилась свекровь.
— Марго, маме теперь нужен постоянный уход… — виновато сказал он, избегая её взгляда.
— Хорошо, — ответила она без лишних слов.
Она вообще редко жаловалась. Приняла, как принимает дождь или холода. Как принимает усталость, которая давно стала её нормой.
Свекровь слабела на глазах. Сначала ещё могла ходить с опорой, потом — только с помощью, потом совсем слегла.
Маргарита готовила, стирала, переворачивала старушку, когда та ослабла, обрабатывала пролежни, укладывала на бок, а потом сама падала без сил.
На работе взяла подработки — пенсия свекрови уходила на лекарства, сыновьям требовалась одежда, еда, школа.
А Андрей…
Андрей жил так же, как и прежде.
Приходил с работы, ел горячий ужин, смотрел новости, пил пиво, делал пару замечаний детям ("Опять пятёрки не принёс? Давай-давай, старайся!") и ложился спать.
Но однажды в его мире появилась Алиса.
Она отличалась от всех женщин, которых он знал.
Она пахла дорогими духами, а не жареным луком.
Она ходила на каблуках, а не в домашних тапочках.
Её ногти сверкали гелевым фрэнчем, а не были облуплены от вечного мытья посуды.
И главное — у неё в глазах не было усталости.
Однажды, разглядывая в телефоне его семейные фото, она хихикнула:
— Твоя жена… ну такая… уставшая.
Андрей замер.
Правда, Маргарита за последние годы очень изменилась.
Её руки стали грубыми. Под глазами залегли тёмные круги. Одежда — вечные халаты, удобные футболки, вытянутые свитера.
Он вдруг чётко понял: в его доме давно не пахло духами.
Не было изящных каблуков.
Не было смеха.
Был быт.
Обычный, серый, как кухонная тряпка, быт.
Алиса не уговаривала.
Она показала, как живут женщины, которые не тратят жизнь на кастрюли и мокрые пелёнки.
Рестораны.
Бутики.
Путешествия.
— Любимый, у тебя же хорошая работа… Ты просто себя недооцениваешь. Ты можешь дать мне жизнь, которой я достойна…
И он поверил.
Через месяц он собрал вещи.
А ещё через час ушёл навсегда.
Первые месяцы с Алисой действительно казались сказкой.
Они летали на курорты, пили дорогое шампанское по утрам, ели устриц и смеялись над простыми смертными, которые каждый день едут в офисные коробки.
— Ну ты же теперь свободный человек, любимый, — говорила Алиса, лениво потягиваясь в постели. — Не представляю, как ты вообще жил в той унылой клетке с дешёвыми обоями и женщиной в выцветшем халате…
Он тоже не представлял.
Бывшая жизнь казалась далёким сном.
Там был кредит на холодильник, вечно орущие дети, разговоры про школу и свекровь с её бесконечными болячками.
А здесь… Вино. Отдых. Свобода.
Сначала деньги были.
Хватало и на аренду уютной квартиры в центре, и на подарки для Алисы, и на дорогие ужины.
Но потом счета начали приходить на его имя.
🔹Отдых?
— Любимый, ну ты же мужчина… А мужчина должен платить.
🔹Новая сумка?
— Ну ты же понимаешь… Я не могу носить старые вещи!
🔹Брендовое платье за сто тысяч?
— Я же твоя женщина. Разве тебе не приятно, когда на меня оборачиваются?
Сначала Андрей щёлкал кредитками.
Потом… деньги начали заканчиваться.
Алиса не сразу поняла.
Но однажды он решился поговорить.
— Дорогая, нам надо немного урезать расходы…
Она засмеялась.
— Ты хочешь, чтобы я ходила как твоя бывшая, в дешёвых сапогах?
Ему нечего было ответить.
И он уступил.
🔹Кредит.
🔹Новый кредит.
🔹Рефинансирование.
🔹Займы под зарплату.
🔹Займы под займы.
Долги копились, а Алиса продолжала жить красиво.
Каждое утро начиналось одинаково:
— Любимый, мой капрезе готов? И кофе со льдом, пожалуйста.
— Любимый, мои серьги — где они? Я не могу выйти на улицу без серёг!
— Любимый, у тебя такой серый костюм… Тебе нужен другой. Может, купим?
Андрей пил всё больше.
Ночами он засыпал с мыслью, что деньги закончатся завтра.
Но завтра всё равно приходил новый чек.
💳💳💳
Долг: 3 500 000 рублей.
💳💳💳
Проценты: смешно даже считать.
💳💳💳
Работа? Кого это волнует? Алиса говорила, что работать — это для серой массы.
"Ты же не такой, как все, любимый…"
Но в какой-то момент деньги закончились совсем.
Однажды, шатаясь после выпитого, он набрёл в их спальню.
Алиса стояла перед зеркалом, разглядывая новое платье.
Он собрался с духом.
— Я… я больше не могу… У меня нет денег…
Она повернулась.
Хлопнула ресницами.
Медленно улыбнулась.
— Ой… — голос был сладким, но в глазах засветилась скука. — Как жалко. Ты разорился?
Пауза.
Он сглотнул.
— Алиса, я…
Но она уже не слушала.
Сняла с ключницы связку ключей и с ленивым размахом швырнула ему в лицо.
— Счастливо, милый. Надеюсь, твоя бывшая примет тебя обратно.
Он не понял.
Он не поверил.
— Что… Что значит "счастливо"?
Она зевнула.
Потянулась.
— Это значит, ты мне больше не нужен.
Из-за угла показался Серёжа.
Тот самый "брат", который помогал Алисочке переезжать.
Здоровенный, как шкаф.
С огромными ладонями и хищной улыбкой.
— Проводи бывшего, пожалуйста, — сладко попросила она.
Андрей брёл по улице, засунув руки в карманы.
Ноги ватные, мысли рваные, а в кармане — несколько мятных купюр, которых хватит либо на проезд, либо на пару бутылок пива.
Он не понимал, как так вышло.
Всего пару лет назад он жил в тепле, на диване, с горячим ужином и пультом от телевизора в руке. А сейчас…
Сейчас он был бомжом с ипотекой.
Он остался один.
Алиса его выгнала.
Друзья разошлись.
Работы не осталось.
Деньги ушли в кредитные ямы.
"Надо к Маргарите", — мелькнула мысль.
Ну конечно же, она простит.
Она добрая.
Она всегда прощала.
Он скажет, что осознал, что сделал ошибку…
Да, сначала будет злиться, возможно, даже накричит, но… но в итоге примет.
Ведь она любит.
Он уже видел, как всё будет: она откроет дверь, ахнет, заплачет, прижмёт его к груди…
Он вернётся домой, умоется, наденет чистую одежду. А потом… потом он сядет за стол, а перед ним появится тарелка горячих пельменей с бульоном, смальцем и сметаной и посыпанных терпким зелёным лучком и укропом.
Домашних. Не ресторанных. Не магазинных. А настоящих.
Он закроет глаза, вдохнёт знакомый аромат и поймёт, что вернулся.
И всё встанет на свои места.
Но у подъезда он замер.
Из автомобиля вышел мальчишка.
Сын.
Повзрослевший. Подтянутый. Уже почти мужчина.
Андрей глубоко вдохнул и шагнул вперёд.
— Димка!
Парень оглянулся.
Морщины уставшего лица, грязный воротник рубашки, небритая щетина… В этом человеке не было ничего от его отца.
Только глаза показались смутно знакомыми.
— Пап?
— Ну конечно, папа! Ты что, забыл меня?
Пауза.
— Я тебя не помню, — ровно, спокойно сказал Дима.
Бац!
В голове у Андрея что-то щёлкнуло.
Как удар по лицу.
Как обрыв связи.
Как последнее уведомление из банка перед блокировкой счета.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент из подъезда вышла Маргарита.
И он опешил.
Перед ним была не та женщина, которую он когда-то бросил.
Эта женщина была другой.
🔹Волосы уложены.
🔹Лёгкий макияж.
🔹Элегантное платье.
🔹Спокойный, уверенный взгляд.
И рядом с ней…
Мужчина.
Высокий, уверенный, дорогой костюм, крепкие руки.
Александр.
— Мам, Александр нас ждёт, — сказал Димка.
Маргарита улыбнулась.
— Папа, — спокойно добавил сын. — Мы не держим на тебя зла.
И всё.
Никаких сцен.
Никаких истерик, проклятий, обвинений.
Он им был больше не нужен.
Александр открыл дверцу чёрного внедорожника.
— Готовы, ребята?
Маргарита и Димка кивнули.
Андрей стоял в оцепенении.
— Марго… — он попытался сделать шаг вперёд, но…
Поскользнулся на мокрой плитке.
Шмяк!
Улетел прямо в фонтан.
Ледяная вода ударила в лицо.
Рот наполнился грязью и хлоркой.
Он захрипел, вынырнул, смахнул мокрые волосы со лба и… увидел её взгляд.
Маргарита смотрела сверху вниз.
Не с жалостью.
Не со злостью.
С лёгкой усмешкой.
— Прости, Андрей, — сказала она, поправляя волосы. — Но твой поезд ушёл.
Она села в машину.
Дверь захлопнулась.
Внедорожник завёлся.
А через секунду он уехал.
Они уехали.
А он остался.
Один.
В холодной воде.
В собственном падении.
Андрей сидел в фонтане, мокрый, жалкий, до боли ничтожный.
На ладонях ссадины — ударился о бортик, когда падал. Костюм промок до нитки, рубашка липла к телу, в носу жгло от хлорированной воды.
Но хуже всего было не это.
Хуже всего было осознание.
Всё кончено.
Он потерял не только деньги, не только дом, не только работу.
Он потерял себя.
Пять лет назад он был мужем и отцом.
А теперь? Бомж с долгами.
Пять лет назад он уходил с уверенностью, что его всегда ждут.
А теперь? Дверь закрылась навсегда.
Маргарита больше не смотрела назад.
Димка не вспомнил его.
Они не держали зла.
И в этом была их главная победа.
Пока он ломался, они строили новую жизнь.
Пока он катился вниз, Маргарита шагала вверх.
Она выжила. Она справилась. Она стала счастливой.
А он?
Он утонул в собственной глупости.
Андрей взялся за бортик, выбрался из фонтана, дрожа от холода.
Прохожие смеялись, кто-то снимал его на телефон.
— Блин, ну чисто кадр из русской драмы! — хохотнул кто-то.
Он оглянулся.
Машины на дороге.
Люди на улице.
Суета. Движение. Жизнь.
И только он стоял, вонючий, мокрый, никому не нужный.
Какого чёрта он вообще надеялся на что-то другое?
Он сделал свой выбор.
И теперь… получил результат.
Карма?
Да нет…
Просто жизнь.
Кто-то уходит ко дну.
А кто-то — начинает жить заново.
Вот так бывает: кто-то ценит своё счастье, а кто-то замечает его только тогда, когда теряет навсегда. 😶💔
Как думаете, заслужил ли Андрей свой финал? Или у него ещё был шанс всё исправить? 🤔