Забвение — это милосердный хирург, вырезающий ненужное, оставляя только то, что помогает жить дальше. Оно приходит не сразу, не по приказу, но однажды его холодные пальцы легко стирают из памяти ненужные лица, затёртые разговоры, когда-то казавшиеся важными. Так и он, главный герой этой истории, постепенно начал забывать.
Сначала стёрлись запахи. Раньше они пронзали его сознание — запах дешёвых сигарет, кофейных разводов на столе в квартире, где он проводил лучшие годы жизни. Теперь они были лишь тенью, которая скользила на краю разума. Потом исчезли голоса. Люди, которых он боготворил, их слова, их смех, даже их упрёки — всё смывалось волнами забвения.
Он шёл по улице, погружённый в мысли. Город, казалось, жил своей жизнью, не замечая, как его собственный мир рушился и строился заново. Люди спешили по своим делам, кто-то смеялся, кто-то ругался в телефон. А он шёл. Просто шёл.
Когда-то он думал, что без этих людей, без этих воспоминаний, он будет пустым. Но оказалось, что пустота — это не отсутствие, а освобождение. Впервые за долгое время он чувствовал лёгкость. Забвение не стирало его прошлое, оно делало его менее тяжёлым, давало возможность идти дальше.
Прошлое не было ошибкой, но он больше не цеплялся за него. Оно не определяло его будущее. Идя вперёд, он не искал ответы. Он принимал их такими, какие они были. Потому что всё, что действительно важно, остаётся. А всё остальное — просто уходит.
Благодарю тебя, забвение.
Но иногда, внезапно, как вспышка света в темноте, воспоминания возвращались. Он мог стоять в супермаркете, выбирая безразличные продукты, и вдруг чувствовать, как запах корицы из пекарни заставляет сердце сжаться. В тот момент он вспоминал зимние утра, горячий чай и тёплые руки, которых теперь не было рядом. Или он слышал чей-то смех, и внутри что-то сжималось, потому что этот смех напоминал о человеке, которого он когда-то называл другом.
Он не искал эти воспоминания, но они находили его. Они были, как эхо, отдалённое, но не исчезнувшее окончательно. Забвение не могло забрать их целиком. Оно могло приглушить их, но не стереть. Иногда он ловил себя на том, что мысленно ведёт диалог с теми, кого больше нет в его жизни. Что бы они сказали, увидев его сейчас? Изменился ли он в их глазах? Или остался тем же?
Он остановился перед витриной книжного магазина. Его взгляд скользил по корешкам, но он не читал названий. В отражении стекла он видел себя — чужого, но знакомого. Человека, который учится жить заново, но который всё ещё боится заглянуть в самые тёмные уголки своей памяти.
Он вошёл в магазин. Пальцы скользнули по страницам случайной книги. Ему не нужна была конкретная история, ему нужно было ощущение нового начала. Что-то, что заполняло бы пустоту, оставленную забвением.
Они говорят, что время лечит, но это ложь. Время не лечит. Оно лишь создаёт новый узор поверх старых трещин. Забвение не спасает. Оно просто делает боль тише, пока ты не научишься с ней жить.
Он вздохнул и вышел из магазина, продолжая идти. Куда? Да это было неважно. Главное — идти дальше.
Вечером он сидел в своей квартире, лениво перебирая клавиши старого пианино. Звук был глухим, несовершенным, как его собственные мысли. Когда-то эта мелодия была важна для него, но теперь она стала просто ещё одним отголоском прошлого. Он задумался, сколько ещё воспоминаний осталось в нём, прежде чем забвение окончательно их сотрёт.
На стене висели фотографии, но он уже не смотрел на них так, как раньше. Там были люди, чьи имена начинали растворяться, как чернила на старом письме. Может, это и к лучшему. Может, чем меньше он помнит, тем легче ему дышать.
Но ночью, когда город засыпал, он снова слышал голоса из прошлого. Они звучали в тишине его квартиры, в шелесте страниц книги, которую он так и не начал читать, в мерцании уличных фонарей. Он не знал, хочет ли он, чтобы они исчезли навсегда.
Забвение — это спасение или наказание? Или, может быть, и то, и другое одновременно?