Предыдущая глава
В кабаке ненавязчиво играла живая музыка. Местная певичка, в полумраке, напевала хриплым голосом какой-то грустный мотив. Сигаретный смог, крепкий коньяк и куча разных блюд на закуску.
-На широкую ногу живёшь - заметил Леонид, делая небольшие, но частые глотки из своего стакана. Он вертел головой. Интересно же. Раньше в подобные заведения он не ходил, считая, что здесь собираются самые неблагополучные. Неудачники. Однако, времена меняются. Сегодняшним вечером Леонид изменил своим старомодным принципам. Зал был пуст, один только их столик занят.
-Не жалуюсь - отрывисто произнёс Виктор. Прищурив один глаз, он наблюдал за молодой певичкой. Этот голос с хрипотцой действовал на него словно гипноз. А изгибы молодого тела будоражили воображение.
-На работу устроился? Ты вроде как обмолвился в прошлый раз, что с этим у тебя проблемы.
-Устроился. Кабак, в котором ты сидишь, под моей крышей - Виктор вмял окурок в пепельницу и весь как-то подобрался. Левую руку на стол положил, пальцы сомкнул в крепкий кулак.. Его пронзительный и прямой взгляд смотрел в глаза Завьялова - ты, Лёня, слыхал, что на рынке творится? Как мелких коммерсов под пресс загоняют? А вот это в руках хоть раз держал?
Резкий взмах руки Виктора, и на стол лёг пистолет. Лёня от волнения ослабил узел галстука, лоб его покрылся холодной испариной. Дрожащими руками он схватился за холодный металл, медленно повертел, рассматривая с разных сторон. Это когда-то было его тайным увлечением в подростковом возрасте. Он знал все марки, из какого металла изготовляют, где.
Кровь горячим потоком хлынула по венам. Лёня прикрыл глаза, продолжая водить пальцами. Вот она, вся власть в руках. Достаточно только на курок нажать, и ты у своей цели. Тебя боятся, тебе подчиняются.
-Откуда у тебя "ТТ-шник"? - тихо спросил Леонид. Он открыл глаза и в упор уставился на Виктора. Как он сразу внимание не обратил? Эта одежда, лёгкая небритость, стальной взгляд и печатка на мизинце правой руки. Неужели всё настолько плохо, что иного выхода у него не было, как податься в криминал?
-Нравится? - вопросом на вопрос ответил Виктор - человечек один занимается этим. Я у него купил. Ты тоже можешь ... купить. Если захочешь. Я не просто так тебя позвал. Знаю, где ты трудишься, но всё равно рискнул. А риск, как известно, дело благородное, правда, не всегда бывает оправдан. Памятуя о наших студенческих годах и редких разговорах под палёный портвейн в общаге у медиков, я и решился на разговор с тобой.
Леонид молча достал носовой платок из кармана, тщательно вытер им пистолет.
-Зря решился - холодно произнёс он, подтолкнув пистолет в сторону Виктора - меня моя деятельность устраивает, а то, что было в студенческие годы, это обыкновенный юношеский максимализм. Не более. Становиться одним из "этих" я не собираюсь. Мир ещё не настолько прогнил, и что-то доброе, человеческое должно остаться. Извини, мне пора.
Леонид рассчитывал послушать о боевых действиях в Афгане, обстановку обсудить, ребятам посочувствовать. Сам он был слишком труслив для такого и не смог бы выжить в тех условиях. Ему всё же теплее было сидеть в чистом и уютном кабинетике, ходить на совещания, в редкие командировки ездить. И он никак не готов был столкнуться с тем, что его однокурсник, возможно, стал одним из тех, кого ежедневно грабят на улицах, убивают. Нет, такого он себе представить не мог.
-Да постой - Виктор добродушно рассмеялся - зачем сразу убегать? Мы взрослые люди. Давай посидим, поболтаем. Юность лихую вспомним. Или тебе воздухом одним со мной дышать противно? А? Лёнь? Ты же не знаешь ничего, а уже там выводы какие-то сделал в уме.
Виктор снова закурил, вальяжно откинувшись на спинку стула. Правая рука его висела как плеть. Он приучился делать всё одной, здоровой рукой. Леонид нерешительно топтался возле столика. Любопытство его разбирало. Простое человеческое любопытство. Ведь Виктор ему расписывал про свою инвалидность, про безработицу, о том, что с больной матерью концы с концами сводят, и вдруг он предстаёт перед Леонидом совсем в другом образе.
-Ну, давай ... поболтаем - Леонид уселся обратно и, кивнув официанту, заказал себе ещё порцию коньяка. После первой он как-то не расслабился толком.
-Да ты не напрягайся, Лёнь - левой здоровой рукой, Виктор похлопал его по плечу - сейчас расскажу тебе, как я до такой жизни успел докатиться.
***
Таня долго всматривалась во двор, в который выходило окно тёткиной квартиры. Поздно, никого не было в этот осенний вечер. И чего ей дома, в тепле не сиделось? Ольга сейчас ей бы чай на травах заварила, Сашенька рядом гулила бы лежала.
Молока у Тани не стало сразу, как только из роддома её выписали. Появилось после родов и тут же пропало. Наверное, свекровь сглазила, грешила на неё Таня. Хотя, может, и к лучшему. Ночью она к дочери не вставала. Ольга покупала с рук у кого-то на рынке коровье молоко и кипятила там как-то по-своему, с манкой. А потом этой смесью кормила Сашу.
Лёня был против, но Ольгу не переспоришь в этом вопросе. Она заявила, что никогда ещё домашнее и полезное коровье молочко никому вреда не нанесло. Лёня смирился, увидев, как его дочь с удовольствием причмокивает из стеклянной бутылочки, и, махнув рукой, доверился Ольге. В конце концов, она его самого, считай, вырастила, значит, ей виднее.
Таня чуть ли не на цыпочках подошла к двери. Не может она в квартире Аиды так долго сидеть! Может, ночевать ещё остаться из-за какого-то жулика! Да по-хорошему его в тюрьму надо! Он тётку её убил и сознался в этом. Но где доказательства? Словам никто не поверит. Да Таня даже этого хлюпика описать не сможет, до того не запоминающаяся внешность у него. К тому же, что там рассмотреть можно? В полумраке арочного прохода?
Каблук ещё сломался. Вот в чём ей идти? Таня в темноте вышла в прихожую. Свет она намеренно нигде не включала. К чему внимание привлекать? Из старых туфель сейчас что-нибудь обует и пойдёт. Для надёжности кухонный нож прихватит с собой. Если этот уп*рь ещё раз посмеет сунуться к ней, у неё будет чем защититься от него. Крестик ещё отдала ему. А собиралась в ломбард сдать.
Ну и ладно. Тётушке найдёт средства, чтобы памятник на могилку заказать. Крест это всё равно не её, Матвею принадлежал. Чужого ей не нужно. Просто внутри теплилась надежда на то, что раз вещь Матвея у неё, то судьба снова их сведёт.
Тихонько повернув ключ в замочной скважине, Таня повернулась к лестнице и чуть не завизжала от страха. Нож, который она на всякий случай в руке сжимала, выпал. Её преследователь тяжёлым кулем преграждал ей путь к лестнице. И судя по его стеклянному взгляду, он был мёртв.
Прижав руки ко рту, Таня с ужасом всматривалась в глубокую рану на груди и отступала назад. Но как же ей теперь спуститься? Она не может здесь оставаться! Милицию вызвать? Допрашивать начнут.
Превозмогая брезгливость и пытаясь справиться с подступающей тошнотой, Таня переступила через неподвижное тело. Кто же убил его? И почему возле дверей квартиры тётки? Цокая каблучками по ступенькам, Таня вылетела из подъезда. Никого!
Только взлетев на подножку собирающегося отправляться троллейбуса, Таня вспомнила, что впопыхах забыла нож, который остался валяться возле убитого. Вот тут-то ей стало по-настоящему дурно. Что же она натворила?