Количество лайков стало важнее утренних объятий сына...
— Почему я должен объяснять сыну, что его мать просто ушла? – Алексей смотрел в окно кухни, где падал первый снег. Психолог молча ждала продолжения. – Знаете, забавно. Когда уходил я – на службу – всё было правильно и понятно. А теперь...
Он провёл рукой по седеющему виску. В свои тридцать пять выглядел старше – морщины между бровей, сухой прищур глаз. Термос с недопитым чаем остывал на подоконнике.
— Максим вчера спросил, почему мама не отвечает на звонки. Что я мог ответить? Что она записывает очередной влог про счастливую жизнь?
Светлана ушла две недели назад. Просто собрала чемоданы, оставила записку "Так будет лучше" и исчезла. В соцсетях появились сторис с модного показа, фотографии с бокалом шампанского, новые хештеги.
— Знаете, что самое паршивое? – Алексей наконец повернулся к собеседнице. – Я ведь чувствовал, как она отдаляется. Каждый день, по чуть-чуть. Сначала перестала спрашивать, как прошёл день. Потом – ужинать вместе. "Съёмки, контракты, встречи с рекламодателями".
Его взгляд остановился на детском рисунке, приклеенном к холодильнику. Три фигурки – папа, мама, сын. Максим нарисовал его месяц назад, когда всё ещё казалось поправимым.
— Последний раз мы говорили по-настоящему, когда я предложил переехать за город. Открыть реабилитационный центр для ребят, вернувшихся со службы. Светлана рассмеялась. "Ты что, серьёзно? У меня два миллиона подписчиков, контракты с брендами. А ты предлагаешь всё бросить ради какой-то деревни?"
Психолог сделала пометку в блокноте. Алексей этого даже не заметил, погружённый в воспоминания.
— А вчера Максим построил из конструктора дом. Такой... простой. С садом, качелями. Сказал: "Папа, давай туда переедем? Там тихо будет". Представляете? Семилетний пацан понимает больше, чем его мать.
В коридоре послышались шаги – вернулась соседка, которая забирала Максима из школы. Алексей встал, расправил плечи, словно готовясь к бою.
— Спасибо, что выслушали. Мне пора. Сын не должен видеть, что мне тяжело.
Кто-то же должен оставаться сильным.
***
Светлана листала ленту, сидя в модном кафе. Безупречный маникюр, новая стрижка, дизайнерское платье. Только глаза выдавали – уставшие, с затаённой горечью.
— Света, ты меня слушаешь? – Марина, её агент по рекламе, постучала ногтем по столу. – У тебя падает охват. Подписчики хотят драмы, истории. А ты который день постишь только луки и рестораны.
"Какие истории?" – хотелось крикнуть Светлане. – "Как я бросила семью ради этой фальшивой жизни?"
— Может, снять серию про развод? – деловито предложила Марина. – Сейчас такой контент хорошо заходит. "Как пережить расставание", "Новая я"...
Светлана поморщилась. На телефоне высветилось сообщение от мамы: "Максим спрашивал о тебе. Позвони сыну".
— Нет, – она решительно отодвинула чашку с остывшим капучино. – Про развод не будем.
— Тогда что? Твой бывший...
— Давай не будем про Лёшу, – оборвала её Светлана.
Официант принёс счёт. Светлана достала карту, мельком глянув на баланс. Цифры таяли, как прошлогодний снег. Рекламные контракты срывались один за другим.
"Времена меняются, аудитория устала от глянца", – объясняли бренд-менеджеры. А она слышала: "Ты больше не интересна".
Выйдя из кафе, Светлана побрела по бульвару. Осенний ветер трепал полы модного тренча. Мимо пробежала молодая мама с коляской, и сердце сжалось от острой боли.
Телефон снова завибрировал – сообщение от Алексея: "Максим участвует в школьном концерте. Если хочешь прийти – в эту пятницу".
Она застыла посреди тротуара. Прохожие обтекали её, как вода камень. В витрине отразилась стильная женщина с растерянным лицом.
"Что я наделала?" – мысль обожгла внезапной ясностью.
Но вместо ответа набрала: "Извини, не смогу. Важная съёмка".
Вечером, лёжа в пустой квартире, она листала старые фотографии. Вот они втроём на даче. Максим измазан черникой, Лёша смеётся, она прижимается к его плечу. Настоящие. Живые.
"В погоне за мечтой главное – не потерять себя", – написала она когда-то в своём первом посте про жизнь офицерской жены.
Горький смех эхом отразился от стен пустой квартиры.
***
Школьный актовый зал гудел как растревоженный улей. Алексей сидел в третьем ряду. Рядом пустовало место, которое он, сам не зная почему, оставил для Светланы.
Максим должен был читать стихотворение. Дома репетировал до хрипоты, волновался. "Мама придёт?" – спросил утром. Алексей только покачал головой.
Свет в зале начал гаснуть, когда на соседнее кресло опустилась знакомая фигура. Тонкий аромат её духов – всё тот же, любимый. Алексей напрягся, но не повернул головы.
— Извини, что без предупреждения, – шепнула Светлана. – Съёмку отменили.
"Или просмотры упали", – подумал он, но промолчал. За три месяца порознь научился держать мысли при себе.
На сцену вышел Максим – строгий, в новом костюме. Начал читать, запнулся, но справился. Говорил о весне, о первых цветах, о надежде. Светлана рядом беззвучно плакала.
После концерта они стояли в школьном дворе. Максим убежал показывать друзьям новый телефон – подарок от мамы.
— Лёш, я всё поняла. Давай попробуем снова, – Светлана коснулась его рукава. – Я могу вести блог и из... из вашего нового дома.
Он смотрел поверх её головы, туда, где играли дети. Как просто было бы согласиться. Вернуть всё, забыть последние месяцы.
— А что изменилось, Свет? Подписчики отвернулись?
Она отшатнулась, как от удара.
— Ты всегда был жесток.
— Нет. Просто перестал врать – себе и другим.
Максим подбежал к ним, счастливый, разгорячённый. Светлана потянулась его обнять, но он уже прижимался к отцу, что-то быстро рассказывая.
— Пап, а можно мы сегодня пиццу закажем? Как в старые времена?
Старые времена. Три месяца назад. Целую жизнь назад.
— Мам, ты с нами? – спросил Максим с надеждой.
Светлана замерла. В телефоне звякнуло уведомление – очередной бренд разорвал контракт.
— У мамы дела, сынок, – тихо сказал Алексей. – Важные съёмки, да?
Она посмотрела на них – таких родных и таких чужих. На сына. На седину на висках мужа.
"Легче сказать правду, чем её понять", – вспомнила она старую фразу своей бабушки.
— Да, – солгала она в последний раз. – Важные съёмки.
***
Редактор глянцевого журнала смотрел на Светлану поверх очков. На столе лежало её портфолио – распечатки из соцсети, скриншоты статистики, рекомендации.
— Понимаете, – он снял очки, устало потёр переносицу, – формат "успешной инфлюенсерши" устарел. Аудитория хочет искренности, живых эмоций.
"Живых эмоций?" Светлана едва сдержала горький смех. Вчера она случайно увидела фотографию Алексея с Максимом в соцсетях общих знакомых. Они переехали в деревню под Псковом. Сын загорелый, счастливый, с царапиной на щеке. Алексей спокойный – морщины разгладились, в глазах появился блеск.
— А если я напишу... – она запнулась. – Напишу о том, как потеряла всё, гоняясь за популярностью?
Редактор оживился:
— Вот это интересно! Раскаяние бывшей звезды соцсетей...
— Нет, – оборвала она. – Не так. О том, как научилась жить заново. Без фильтров и масок.
Выйдя из издательства, она брела по вечерней Москве. Витрины больше не манили дизайнерскими нарядами. Модные кафе казались пустыми декорациями.
Телефон звякнул – сообщение от старой подруги: "Видела твоих. Максим так вырос! Строят с Лёшей теплицу, представляешь?"
Светлана присела на скамейку в сквере. Достала блокнот – старый, потрёпанный, купленный ещё до замужества. Начала писать.
"Мой сын строит теплицу. Я узнаю об этом из чужих сообщений. Каждое утро просыпаюсь и думаю – позвонить? Но что я скажу? 'Прости, мама была глупой'? 'Я променяла тебя на лайки'?"
Рядом смеялись дети. Молодая мама фотографировала их на телефон – просто так, для семейного архива, не для постов.
"Говорят, любовь измеряется расстоянием, которое ты готов пройти ради близких. Я выбрала другой путь. Теперь между нами триста километров и целая жизнь".
Вечерело. В сквере зажглись фонари. Светлана писала, не замечая времени. Без фильтров, без масок.
Впервые за долгие годы – настоящая.
***
Алексей стоял у окна своего нового дома. Весеннее солнце заливало просторную кухню, где пахло свежеиспечённым хлебом – новое увлечение Максима.
— Пап, смотри! – сын влетел в комнату, размахивая планшетом. – Мама написала книгу!
Алексей взял планшет. На экране – статья в электронном журнале. "Исповедь бывшей инфлюенсерши: как я потеряла семью, гоняясь за призраками".
— Можно почитать? – Максим смотрел внимательно, по-взрослому.
— Можно, – кивнул Алексей после паузы. – Только сначала теплицу достроим.
Они работали до вечера. Максим подавал инструменты, придерживал доски, задавал вопросы. Много вопросов – про маму, про их прошлую жизнь, про будущее.
— Знаешь, – сказал он вдруг, вытирая пот со лба, – я скучаю по ней. Но здесь лучше, правда?
Алексей присел на недостроенную скамейку. Вокруг шумел весенний лес, пели птицы. В соседнем доме – первом из будущего реабилитационного центра – его друг Игорь учил новичков столярному делу.
— Правда, сынок. Здесь настоящее.
Вечером, уложив Максима, Алексей открыл статью. Читал медленно, вдумчиво. Светлана писала честно – о своих ошибках, о погоне за иллюзиями, о том, как важно не потерять себя в мире фальшивого блеска.
"Мой бывший муж оказался сильнее. Он выбрал правду – простую и чистую, как родниковая вода. А я захлебнулась в океане лайков и репостов..."
Телефон звякнул – сообщение от Светланы: "Можно прислать Максиму книгу? Там есть вещи, которые я хочу ему рассказать".
Алексей посмотрел на спящего сына. На столе лежал его новый рисунок – большой дом, теплица, яблони. И три фигурки – уже не вместе, но каждая на своём месте.
"Можно", – ответил он. – "Он готов услышать правду".
За окном шумел весенний лес. Где-то вдалеке ухала сова. Новая жизнь – простая и настоящая – набирала силу, как молодые побеги в их теплице.
Максим во сне улыбнулся чему-то своему. Алексей накрыл его одеялом и вышел на крыльцо.
Звёзды над лесом горели ярко и чисто – как всегда бывает, когда находишь свой настоящий дом.
***
Дорогие читатели, эта история оставила след в моей душе. Я очень надеюсь, что она затронула и вас. Поделитесь в комментариях – был ли в вашей жизни момент выбора? Между настоящим и виртуальным?
Подписывайтесь. За каждым лайком стоит чья-то реальная история.
***