Кристина провела беспокойную ночь, полную тревожных сновидений. Она проснулась раньше будильника, разбуженная кошмаром.
Приняв душ и приготовив кофе с бутербродами, она решила позвонить бабушке и узнать, как дела у Варвары. Кристина не хотела делиться с бабушкой информацией о том, что узнала из дневника, пока не встретится с Колей. Интуиция подсказывала ей, что выводы делать еще рано.
В телефонной книге она быстро отыскала номер бабушки и нажала на кнопку вызова, зная, что та рано встает. Ожидание было недолгим, и вскоре в трубке раздался холодный голос бабушки. По спине пробежали мурашки — бабушка впервые с ней так разговаривала.
— Слушаю.
— Бабуль, привет! Надеюсь, я не отвлекаю тебя, — произнесла Кристина.
— Нет, все в порядке, ты что-то хотела? — последовал довольно сухой ответ. Сначала Кристина растерялась, но потом решила, что, возможно, бабушка занята, и сразу перешла к делу.
— Бабуль, я звоню, чтобы узнать, как дела у Вари и когда будет отчитка. Когда я уезжала, ты обещала мне сообщить, но почему-то молчишь.
— Она уже готова, и сегодня ее собираются отчитывать сразу после утренней молитвы. Ты что-то еще хотела? — спросила та отстраненно.
— Нет, еще хотела узнать, как у тебя дела, и все ли с тобой в порядке? – спросила Кристина с тревогой в голосе, не понимая, что происходит и почему обычно разговорчивая бабушка ведет себя так замкнуто.
— У меня все хорошо, — холодно ответила бабушка. — Если у тебя больше нет вопросов, то мне пора, — и она сбросила вызов.
Кристина в недоумении уставилась на телефон.
«Что это было? Я разговаривала с бабулей? — подумала она. — Мне все это совсем не нравится. В ближайший выходной нужно обязательно к ней съездить».
Допив кофе и съев бутерброд, она нашла в телефоне номер Феодосия и решила позвонить ему. После разговора с бабушкой беспокойство не отпускало, внутри скребли кошки.
Феодосий ответил быстро.
— Здравствуйте, Феодосий! Это Кристина, внучка Светланы Никодимовны.
— А, Кристиночка! Что-то случилось? — спросил он дружелюбно.
— Нет, нет, у меня все хорошо, — поспешила ответить Кристина. — Понимаете, я недавно звонила бабушке, и мне показалось, что она чем-то расстроена. Вы не знаете, что с ней?
— Думаю, ты зря беспокоишься, — ответил Феодосий. — Она была очень занята подготовкой к отчитке Варвары и, скорее всего, просто устала. Я слышал, ты хочешь помочь ей освоиться в городе. Это отличная идея! Девочка долго была в больнице и не привыкла к обычной жизни. Мы помогли ей с документами, переоформили наследство и аннулировали диагноз. Нашли риэлтора, чтобы он помог ей с жильем. Но ты же понимаешь, что ей будет нелегко одной.
— Я полностью согласна с вами, — ответила Кристина.
— Отлично! У всех адаптация после обряда проходит по-разному: у кого-то за три дня, у кого-то — за полгода. Я сообщу, когда можно будет забрать Варвару. А насчет бабушки не беспокойтесь. В ее возрасте работа дается тяжело, силы уже не те.
— Спасибо, вы меня успокоили, — ответила Кристина и попрощалась.
Она еще немного посидела на кухне, а затем отправилась собираться на работу.
Феодосий вошел в келью и начал утреннюю молитву. В это время его братья проводили групповую молитву в ритуальной комнате. Затем они принесли свечи, начертили защитный круг и пентаграмму с множеством символов для Варвары. После молитвы они вышли из комнаты. Все было готово.
Феодосий, завершив молитву, переоделся и, взяв с собой специальный молитвослов, отправился за своим учеником, который должен был ему помочь. Внимательно осмотрев его, он остался доволен внешним видом молодого человека, но все же испытывал сомнения в его готовности.
Феодосий считал, что его ученик был достаточно прилежным, но, по его мнению, слишком трусливым. Что-то подсказывало ему, что сегодня эта трусость может стать причиной неприятностей, но кто он такой, чтобы оспаривать решение Епархии? Поэтому он шел, испытывая напряжение, и постоянно прокручивал в голове возможные ситуации и их решения.
Войдя в специальную комнату, он внимательно осмотрел пентаграмму и, повинуясь интуиции, решил добавить несколько символов, которые были давным-давно запрещены церковью, но обладали невероятной силой.
Заметив, что сделал наставник, ученик побледнел и хотел возразить, но Феодосий остановил его одним взглядом. Что-то прошептав, ученик пошел на свое место и стал ждать, пока наставник завершит свои приготовления.
Пока он, произнося молитву, повторно обводил защитный круг, в комнату внесли Варвару и положили на лавку, крепко связав цепями, чтобы она не причинила себе вред. Для многих людей отчитка была болезненной.
Осмотрев комнату в последний раз внимательным взглядом, Феодосий подал знак монаху, и дверь за ними закрылась. Напомнив ученику о правилах, он перекрестился и начал читать молитву.
Варя спала, погруженная в сон от снадобий Светланы Никодимовны, и не реагировала на молитвы. Когда Феодосий, повысив голос, начал читать речитативом, полы в комнате задрожали, штукатурка посыпалась со стен, а по потолку пошли трещины. Ученик, стоявший рядом с Феодосием, упал на колени и стал креститься, бледнея на глазах от мощного всплеска энергии, наполнявшего комнату.
Заметив это, Феодосий на мгновение замер, осознавая свою правоту и понимая, что не стоит ждать от него помощи. Однако он продолжил читать молитву.
Когда с потолка начали отваливаться куски, он на мгновение остановился. Во время обрядов с одержимыми случалось всякое, но такой сильный всплеск энергии был впервые.
В какой-то момент Феодосию вспомнились хроники Средневековья, когда во времена инквизиции ловили ведьм. Перед тем как сжечь их на костре, проводили обряд запечатывания силы, опасаясь, что, пользуясь даром, они могут сбежать.
Ему вспомнилась одна история: ведьма объединилась с помощником, заключив сделку на крови. Когда ее запечатывали, крыша здания обрушилась, погребя под собой много народа. Но это было очень давно, и сейчас ведьм с такой силой не существовало. Да и молитва там была другая, а эта вряд ли могла бы дать такой эффект.
Феодосий видел, как бес пытается удержаться в теле жертвы, но не чувствовал в Варе силу ведьмы. Девчонка была неопытной, и ей не у кого было научиться отводить глаза, чтобы спрятать дар, а в переселение душ он не верил. Поэтому он отбросил дурные мысли и продолжил читать молитву.
Варя начала метаться на лавке, но пока не просыпалась. Феодосий изредка поглядывал на нее, осознавая, что процесс очищения протекает не совсем обычно. Он продолжал читать молитву, не прерываясь, лишь в некоторых местах повышая голос и вкладывая в слова всю свою силу.
В какой-то момент ему показалось, что бес пытается вырваться наружу, но что-то удерживало его в теле. Решив рискнуть, Феодосий добавил еще одну давно запрещенную молитву. Заметив, как побледнел его ученик, услышав ее, он лишь мысленно усмехнулся, но обратил внимание, как сущность беса отделяется от тела, а затем вновь возвращается.
Находясь в некоторой растерянности, Феодосий мельком взглянул на Варвару и заметил, что она проснулась. Это было не совсем то, чего он хотел. Бес внутри нее был слишком силен, и он боялся, что девочка может тронуться рассудком, Но, к его удивлению, все произошло наоборот.
Когда он снова начал читать молитву, его голос звучал громче обычного, а Варвара, прикусив до крови губы, лежала молча. Их взгляды встретились, и он подумал, что она принимает решение, отпускать ли беса. Однако он быстро отбросил эту мысль и вернулся к молитве.
В это время Хейла, находящаяся внутри Варвары, прощалась со своим помощником. У нее не было другого выхода, чтобы не выдать себя. Бес, который служил ей уже много веков и согласился на объединение, добровольно шел на жертву ради хозяйки.
Когда они попрощались, бес в последний раз посмотрел на Хейлу и оборвал связывающую их нить. Хейла почувствовала невыносимую боль, словно она лишилась части тела или души.
Феодосий заканчивал молитву, как вдруг услышал пронзительный крик боли из уст Варвары. Она выгнулась всем телом и потеряла сознание, а бес, зависнув над пентаграммой, исчез.
Феодосий упал на колени, вытер пот со лба и ощутил невероятную слабость. Его ученик лежал без сознания рядом. С трудом поднявшись на дрожащих ногах, он, опираясь на стену, подошел к двери и постучал, сигнализируя о завершении обряда.
Когда дверь открылась, он без сил рухнул в руки монаха. Его последняя мысль была: «Что-то не так. Я не могу понять, что именно, но обряд прошел не так, как должен был».
Монахи отнесли Феодосия в его келью; на улице уже был поздний вечер. Они молча переглядывались, не понимая, почему он потратил так много времени на обряд и что произошло, что он потерял сознание — такое случилось впервые.
Варю же переложили в кресло-каталку и отвезли в комнату, где ее ждала Светлана Никодимовна с заговоренной водой и отварами для восстановления. Она смотрела на девушку с ненавистью, но ничего не могла сделать, находясь в ее подчинении.
После разговора с Кристиной о дневнике у нее появились сомнения, и она решила проверить Варю, добавив в отвар траву, которая выявляет суть ведьмы. Поняв, что в Варе две сущности, она хотела рассказать все Феодосию, но не успела: Варя подчинила ее себе, объяснив это тем, что не хочет навредить, а пытается только выжить.
Теперь Светлана Никодимовна терзалась, не в силах противостоять ведьме. Ее дар был слаб, и она все чаще задумывалась о том, чтобы преждевременно уйти из жизни, бросив тень сомнения на Варвару и помогая разоблачить ее. Однако пока Варвара находилась в монастыре, Светлана Никодимовна не могла поступить по своему усмотрению. Ей оставалось лишь молча, с ненавистью, смотреть на Варю и выполнять свою работу.
Продолжение: