В большом загородном доме тепло потрескивали дрова в камине. Настя заканчивала готовить ужин, когда на подъездной дорожке раздался звук подъезжающей машины. Через минуту входная дверь распахнулась, впуская морозный февральский воздух и громкие голоса.
— Сынок, как же мы рады тебя видеть! — Лариса Петровна крепко обняла Виктора.
— Мам, пап, что случилось? Почему вы не предупредили? — Виктор помогал родителям снять тяжелые зимние пальто.
— Беда у нас, — вздохнул Николай Иванович. — Соседи сверху затопили. Весь потолок в разводах, обои отходят.
Настя вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Сердце неприятно екнуло — она никогда не ладила со свекровью.
— Здравствуйте, — натянуто улыбнулась она.
— А, невестушка, — Лариса Петровна окинула ее придирчивым взглядом. — Мы тут к вам ненадолго, недельки на две, пока ремонт сделают. Не выгонишь ведь стариков на мороз?
— Конечно, оставайтесь, — ответил вместо жены Виктор. — Места всем хватит.
Вечером, лежа в постели, Настя попыталась поговорить с мужем:
— Витя, может, им лучше в гостинице пожить? Все-таки свое пространство...
— Ты что такое говоришь? — возмутился муж. — Это мои родители! Как я могу их в гостиницу отправить?
— Ладно, забудь, — вздохнула Настя, отворачиваясь к стене.
Первая неделя прошла относительно спокойно. Лариса Петровна присматривалась к порядкам в доме, изучала шкафы и полки. Николай Иванович большую часть времени проводил у телевизора.
Но постепенно свекровь начала проявлять характер. Сначала переставила всю посуду в кухне — "так удобнее". Потом раскритиковала график уборки — "в приличных домах каждый день пылесосят".
Настя молча возвращала вещи на места и продолжала вести хозяйство по-своему. Но с каждым днем становилось все труднее сдерживаться.
— Витенька, — говорила Лариса Петровна за ужином, — я тут заметила, что Настя совсем не готовит твои любимые котлеты. А ведь мужа нужно баловать!
— Мам, я давно не ем жареное.
— Глупости! Мужчине нужна сытная еда. А то один салат да рыба. Разве это еда?
Настя стиснула зубы. Ее авторские блюда из рыбы всегда нравились мужу. Но переубеждать свекровь было бесполезно.
Две недели растянулись на месяц. Лариса Петровна все больше командовала в доме, а Николай Иванович поддакивал жене. Настя чувствовала себя чужой в собственном доме.
— Доченька, — медовым голосом начала как-то свекровь, — а что же вы с Витей все не порадуете нас внуками? Уже пять лет женаты.
— Мы пока не планируем, — отрезала Настя.
— Ай-яй-яй, — покачала головой Лариса Петровна. — Время-то идет. Вон, Леночка, дочка моей подруги, уже двоих родила. А ведь на два года младше тебя!
Вечером Настя не выдержала:
— Витя, когда твои родители уедут? Ремонт должен был давно закончиться.
— Не начинай, — поморщился муж. — Им у нас хорошо. Что тебе, места жалко?
— Мне жалко нашей прежней жизни! Твоя мать все контролирует, критикует, лезет в нашу личную жизнь!
— Прекрати истерику, — оборвал ее Виктор. — Это моя семья, и я не позволю тебе их выгонять.
Той ночью Настя долго не могла уснуть. Она понимала, что загнана в угол. Муж не видит проблемы, родители и не думают съезжать. А она медленно сходит с ума в этой атмосфере.
Решение пришло неожиданно. Утром Настя поехала в город и встретилась с их общей соседкой Мариной. Та работала риелтором и хорошо знала всех в поселке.
— Что? — изумилась Марина. — Какой ремонт? У твоих свекров все в порядке с квартирой. Я недавно заходила к ним за документами — никаких следов потопа.
Настя почувствовала, как внутри все заледенело. Значит, ее просто обманули. Они с мужем специально придумали эту историю, чтобы внедриться в их дом.
Вернувшись домой, Настя застала идиллическую картину: свекровь готовила на кухне, напевая что-то себе под нос.
— А, вернулась? — Лариса Петровна помешивала суп. — Я тут решила сама обед приготовить. А то твоя еда совсем не по-домашнему.
Настя молча прошла в гостиную. Там Николай Иванович с сыном обсуждали футбольный матч.
— Нам надо поговорить, — тихо сказала она мужу.
— Сейчас матч важный, — отмахнулся Виктор.
— Немедленно.
Что-то в ее голосе заставило мужа встать и выйти за ней в кабинет.
— Я была у Марины, — Настя смотрела прямо в глаза мужу. — В квартире твоих родителей нет никакого ремонта. И не было потопа.
Виктор отвел взгляд: — Ну и что? Они соскучились по мне. Хотят побыть рядом.
— Вы меня обманули. Все втроем. Придумали эту историю, чтобы я их пустила.
— А ты бы не пустила? — вскинулся муж. — Вот именно! Потому и пришлось придумывать. Ты всегда была против моих родителей.
— Я была против их вмешательства в нашу жизнь. И оказалась права — посмотри, что творится! Твоя мать командует в моем доме, критикует каждый мой шаг...
— В нашем доме, — перебил Виктор. — И мама просто хочет помочь. У нее больше опыта в семейной жизни.
— Этот дом записан на меня. Это подарок моих родителей.
— При чем здесь это? — взвился муж. — Мы семья!
— Нет, Витя. Семья не врет друг другу. Семья не придумывает гнусных историй. Семья уважает личные границы.
В кабинет без стука вошла Лариса Петровна: — Что за крики? Витенька, что случилось?
— Ваша афера раскрыта, — холодно сказала Настя. — Никакого ремонта нет. Вы просто решили взять мой дом под контроль.
— Какая афера? — всплеснула руками свекровь. — Мы просто хотели быть ближе к сыну! А ты постоянно его от нас отдаляешь. Вон, детей родить не можешь...
— Хватит! — Настя повысила голос. — Выметайтесь из моего дома. Все трое. Немедленно.
— Как ты разговариваешь с моими родителями? — побагровел Виктор.
— Так, как они заслуживают. Вы солгали мне. Манипулировали. Унижали. Я подаю на развод.
— Что? — ахнула Лариса Петровна. — Витенька, скажи ей! Она не может так с нами поступить!
— Могу, — отрезала Настя. — У вас час на сборы.
Она вышла из кабинета и поднялась в спальню. Села на кровать, чувствуя странное опустошение. Пять лет брака рушились из-за лжи и предательства самых близких людей.
Снизу доносились крики свекрови, увещевания свекра, грохот передвигаемых вещей. Настя не двигалась с места. Она приняла решение и не собиралась отступать.
Через полтора часа внедорожник Виктора выехал за ворота. Настя смотрела им вслед, стоя у окна. Пять лет она пыталась стать для них семьей. Пять лет терпела намеки и колкости. Пять лет закрывала глаза на манипуляции.
Телефон разрывался от звонков и сообщений. Общие знакомые, родственники мужа, сам Виктор — все требовали объяснений. Настя отключила телефон.
На следующий день в дверь позвонила Марина: — Как ты? Я видела, что вчера Витины родители уехали.
— Нормально, — Настя впустила подругу. — Я подаю на развод.
— Может, не спеши? Остынешь, подумаешь...
— Нет. Они втроем спланировали этот обман. Виктор выбрал родителей.
На кухне Марина разлила по чашкам чай: — А что теперь будешь делать?
— Жить дальше. Дом мой, работа есть.
Настя действительно не собиралась отступать. На следующее утро она подала заявление на развод. Виктор пытался поговорить, но она была непреклонна.
— Давай все обсудим, — просил он. — Я попрошу родителей извиниться.
— Поздно. Ты выбрал сторону. И это была не моя сторона.
Лариса Петровна начала обзванивать всех родственников. Рассказывала, какая Настя неблагодарная, как выгнала их на мороз, как разрушила семью.
Однажды вечером к Насте приехала ее мама: — Доченька, что случилось? Все говорят разное.
Настя рассказала правду. Мама долго молчала, потом обняла дочь: — Ты все правильно сделала. Нельзя строить семью на лжи.
В день развода Виктор пришел один. Родители остались дома, поняв, что их присутствие только ухудшит ситуацию.
— Может, еще подумаешь? — спросил он в последний раз.
— Нет, Витя. Я все решила.
После развода Настя сменила номер телефона. Она не хотела слышать бесконечные уговоры и обвинения. Марина рассказывала, что Виктор вернулся жить к родителям.
Лариса Петровна не оставляла попыток "вразумить неразумную": — Настя, ну что ты делаешь? — караулила она ее у магазина. — Витя же любит тебя!
— Если бы любил, не стал бы обманывать.
— Мы хотели как лучше! Просто волновались за сына.
— До свидания, Лариса Петровна.
Весна медленно вступала в свои права. Снег таял, обнажая прошлогоднюю траву. Настя занималась садом, строила планы по обновлению участка.
Николай Иванович прислал письмо с извинениями. Настя прочла и выбросила. Слишком поздно они поняли, что натворили.
Виктор женился через год. На той самой Леночке, которой так восхищалась его мать. Настя узнала об этом случайно, от общих знакомых.
— И правильно сделал! — радовалась Лариса Петровна. — Вот это настоящая женщина — и борщ сварит, и детей родит.
Лето выдалось жарким. Настя занималась домом, встречалась с друзьями, работала. Ее жизнь постепенно налаживалась.
В один из вечеров в дверь позвонили. На пороге стоял Виктор: — Можно войти? Поговорить надо.
— Зачем? — Настя не спешила открывать дверь.
— Я развожусь с Леной.
Настя молча смотрела на бывшего мужа. Он осунулся, под глазами залегли тени.
— Ты была права, — продолжил он. — Мама... она и там начала командовать. Лена не выдержала через полгода. А я... я только сейчас понял, что натворил.
— Что ты хочешь от меня?
— Прости меня. Я должен был защищать нашу семью. А вместо этого предал тебя.
— Где твои родители сейчас?
— Дома. Я съехал от них. Снимаю квартиру.
Настя покачала головой: — Витя, иди домой. Ты ничего не понял. Дело не в твоих родителях. Дело в тебе. В твоей лжи. В твоем предательстве.
— Я больше никогда...
— Нет, — перебила она. — Не будет второго шанса. Я научилась жить без тебя. И мне так лучше.
— Настя...
— Прощай, Витя.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось ровно. Не было ни злости, ни обиды — только спокойная уверенность в своем решении.
На следующий день позвонила Марина: — Ты знаешь, что Витька от родителей съехал?
— Знаю. Приходил вчера.
— И что?
— Ничего. Это его жизнь, его выбор. Я сделала свой.
Через неделю Настя встретила в магазине Ларису Петровну. Та сделала вид, что не заметила бывшую невестку.
Дома Настя долго стояла у окна, глядя на закат. Она вспоминала, как пять лет назад они с Виктором въехали в этот дом. Какие строили планы. Как мечтали о будущем.
Родительская ложь разрушила все. Нет, не ложь — готовность Виктора в ней участвовать. Его трусость. Его неспособность быть главой семьи.
Жизнь продолжалась. В ней не было места бывшему мужу и его родителям. И это было правильно.